Бывший обвиняемый по "московскому делу" 22-летний Валерий Костенок идет на выборы в Госдуму по региональному списку партии "Яблоко". После митингов против недопуска независимых кандидатов в Мосгордуму в 2019 году Валерий Костенок был арестован на два месяца. Активисту предъявили обвинение в том, что он бросил в полицейских пластиковые бутылки. Валерий Костенок признал вину, и дело против него было прекращено. Осенью прошлого года активист сообщил, что эмигрировал из России. "Меня окончательно задушили звонками из ФССП и приходами полиции. Все это – известные последствия известных событий", – написал он тогда в инстаграме. О причинах возвращения, политических планах и своем отношении к Алексею Навальному бывший политический заключенный рассказал Радио Свобода.

– Почему вы решили участвовать в выборах в Госдуму?

– Странно задавать такой вопрос политику. Задача любого политика и политической партии – это борьба за власть. Я уже занимался политикой. Я участвовал в муниципальных выборах, был волонтером избирательного штаба кандидата в депутаты Мосгордумы от "Яблока" Кирилла Гончарова. В 2018 году на выборах президента был доверенным лицом лидера партии "Яблоко" Григория Явлинского. Сейчас мне 22 года, я по закону имею право баллотироваться в Государственную думу. Поэтому я иду по региональному списку своего родного города. Я знаю о нем очень много, знаю его проблемные точки. "Яблоко" предлагает избирателям свою программу. В этом году она стала самой короткой за всю историю партии, потому что власть свела все претензии к самой себе к одному простому предложению "Всем нужна свобода". Главный пункт программы "Яблока" – освобождение всех политических заключенных, потому что в России продолжаются политические репрессии. Моя задача – рассказать, к каким результатам репрессии могут привести. Мы также продолжаем выступать за профессиональную армию. В программе есть планы увеличить финансирование образования и здравоохранения. Нам нужны перемены – пандемия показала результаты правления одной партии во всех сферах.

– Какие-то собственные идеи у вас как у кандидата есть?

– Я в не самом далеком прошлом был политическим заключенным. Я участвовал в разработке программы партии "Яблоко". Я иду на выборы с политической повесткой. Я иду в Госдуму для того, чтобы освобождать политических заключенных и менять законы, в частности поправки, запрещающие НКО – "иностранным агентам" заниматься просветительской деятельностью. Помните фильм Юрия Дудя о проекте "Кружок", о людях, которые проводили просветительские программы для ребят, живущих в отдаленных городах и селах? Эти поправки могут поставить под удар работу таких просветителей.

– Как давно вы стали политиком?

– Политика от акционистов и общественных деятелей отличает то, что у него должен быть свой избиратель. У меня есть свои избиратели, их много, в ближайшие выходные я проведу с ними первую встречу. Политик еще отличается от акциониста желанием представлять своих избирателей во властных структурах. Я много общаюсь с Костей Котовым и был удивлен, что Котов не пошел на выборы в Госдуму. Я задал ему такой вопрос. Но Косте этого не надо, он хороший правозащитник и политиком быть не хочет. У политика должно быть желание заниматься представительской деятельностью.

– Как выглядит ваш избиратель?

– Я не могу составить портрет. Мой избиратель тот, кто поверит в мою программу и программу моей партии. Она ориентирована на каждого человека, кому близки наши ценности. Вероятно, программа партии "Яблоко" близка молодому избирателю, но мы выступаем и за отмену пенсионной реформы. Тут либо идти с партией до победного конца, либо выбирать другую партию.

– Что вы думаете о недавних высказываниях Григория Явлинского о политзаключенном Алексее Навальном?

– Ну слушайте, я бы не стал к нему так придираться. Давайте понимать: Григория Алексеевича на всех эфирах спрашивают об Алексее Навальном. Почему его все время спрашивают об Алексее Навальном? Я думаю, что этот его ответ был внутренним негативным эффектом самого вопроса. Явлинский выступает за освобождение Алексея Навального, признавая его политзаключенным. Поэтому к его ответу не стоит цепляться. Явлинский считает, что Навальный находится за решеткой незаконно.

– Многие люди решили, что высказывания Явлинского в адрес Навального, который сейчас сидит в колонии и чьи политические структуры разгромлены, неэтичны и несвоевременны. Что вы об этом думаете?

– Во-первых, я не очень понимаю вопрос этичности. Не люблю, когда этим словом начинают разбрасываться. Неэтично убивать на войне лежачего, у нас что, разве война и Навальный ранен на поле боя? Помимо того, что Навальный политзаключенный, у него есть политический бэкграунд, и Явлинский его разбирал. Явлинскому ставят в вину, что Навальный не может ему ответить. Но ведь регулярно публикуют письма Навального. Он игнорирует Явлинского как оппонента, это тоже его достойный выбор. У партии "Яблоко" были свои заключенные и жертвы.

– Что именно вы, бывший политзаключенный, думаете об Алексее Навальном?

– Мое отношение к Навальному не изменилось. Но я открыл глаза на ситуацию. Когда я сидел в СИЗО, меня никто из ФБК не поддержал. Почему-то многим фигурантам "московского дела" ФБК не помог. Отсюда складывается мое отношение к Навальному. У него какая-то своя политическая судьба. Алексей Навальный долго находился на условном сроке и играл в свои игры с Кремлем. Навальный делал мощные, очень хорошие расследования. Но закон по-другому работает, не после мощных расследований людей возвращают в колонии. Закон точно говорит, что человек, находящийся на условном сроке, не может совершать никаких правонарушений, иначе его вернут в тюрьму. Все, что происходит с Навальным, это дело политическое, которого не должно быть, и административных протоколов не должно было быть. Дела против Навального – это давление на политического деятеля. А то, что его вернули в тюрьму, – формально они имеют на это право. Они имели на это право на протяжении нескольких лет. Чему тут люди удивляются? Я с мнением Григория Алексеевича согласен. Партия "Яблоко" – это не партия Навального. Мы не хотим быть марионетками в его игре, в игре "Умного голосования" или в игре одобрения партии "Яблоко" со стороны Алексея Навального. Григорий Алексеевич, когда призвал сторонников Навального не голосовать за партию "Яблоко", высказался резко, но правильно. Мы не будем проводить политику Навального. Мы согласны со сторонниками Навального по вопросу его свободы. Навальный должен быть освобожден. Но по всем остальным вопросам – вряд ли.

– Как вы попали в партию "Яблоко"?

– Были выборы в Государственную думу прошлого созыва. Я тогда учился в школе. Я до этого политикой не занимался, много лет посвятил профессиональному спорту. В моей школе был избирательный участок. Меня заинтересовало, какие партии участвуют в выборах. Я стал читать о партии "Яблоко", и мне показалось интересным, что все могут посетить открытые мероприятия партии. На один из круглых столов я решился пойти. Мне понравился такой формат, потому что мне после многолетнего спорта было тяжело общаться с людьми о политике. Руководительница гендерной фракции партии "Яблоко" Галина Михайловна Михалева на круглом столе заставляла всех вставать и высказываться, и мне было это полезно в образовательном плане. Позже я познакомился с Кириллом Гончаровым и помогал ему на выборах. Мне тогда было 18 лет. Сейчас я уже самостоятельно иду в политику.

– Почему вы объявили осенью 2020 года, что эмигрируете из России?

– Осенью началась волна давления, в том числе на бывших фигурантов "московского дела". У меня были большие штрафы за пикет в поддержку журналиста Ильи Азара, которого приговорили к 15 суткам ареста за повторное нарушение правил проведения публичных акций, меня отчислили из университета еще в 2019 году после ареста. Я стал беспокоиться за свою безопасность и на некоторое время покинул Россию. Я не собирался уезжать навсегда, я хотел взять время, остановиться, чтобы подумать, что делать дальше. Я не могу сказать, что давление на меня прекратилось. Как только 5 августа меня зарегистрировали кандидатом, мои банковские карты из-за штрафа 200 тысяч за одиночный пикет в поддержку Азара были заблокированы.

– Почему вы решили поддержать Илью Азара?

– Илья Азар меня поддерживал публично и лично, когда я находился в СИЗО.

– Зачем вы вернулись в Россию?

– Я не представляю своей жизни за границей. Я не смогу жить без своего родного города. Я придумал, как преодолеть трудности, планирую восстанавливаться в университете. У меня не было задачи сбежать от трудностей, я хотел лишь взять паузу.

– Вам, получившему опыт обысков и ареста, не страшно сейчас заниматься политикой?

– Кто-то боится темноты, кто-то нет. Я видел много страшных вещей в жизни, страшнее, чем пребывание в СИЗО. Когда я сидел в СИЗО, встретил Айдара Губайдулина. Он не боялся, но расстраивался, что все это затянется с нами на долгие годы. А я был воодушевлен поддержкой и считал, что нас скоро выпустят. Наверное, тогда у меня за счет массовой поддержки получилось раз и навсегда преодолеть страх. Сейчас я много общаюсь с Данилом Беглецом и Костей Котовым. Они много времени провели в тюрьме, и я понимаю, что благодаря массовой поддержке заключение было для них не самым ужасным опытом. Мне до 2019 года была свойственная депрессия из-за того, что происходит в стране, но последние несколько лет я ее не замечаю. Я какой-то страх преодолел в последние годы. Я уверен в двух вещах. Я иду на выборы с неудобной для власти, но абсолютно легальной повесткой. Вторая причина – я чувствую массовую поддержку моих взглядов.

– Вы поддерживаете узников "московского дела", участников московского протеста, которые до сих пор находятся за решеткой?

– Я с Данилом Беглецом занимаюсь общим делом, коммерческим проектом. Данил поддерживает многих политзаключенных. А я постольку-поскольку: могу привет передать, открытку написать.