Правозащитник, советский диссидент и бывший политзаключенный Александр Подрабинек написал для сайта Радио Свобода колонку "Разные политзэки" о театральном режиссере Евгении Беркович и еще одной политзаключенной, Валерии Зотовой. Обе они отбывают сроки в ИК-3 – женской колонии в поселке Прибрежный Костромской области.
Автор текста, который провел несколько лет в советских лагерях и ссылке, размышляет о допустимости участия политзаключенного в театральной самодеятельности:
Участие в лагерной художественной самодеятельности – это шаг навстречу администрации. Еще не такой серьезный, за который на пересылках калечат, опускают или убивают, но уже такой, после которого в приличной камере чифирить не пригласят.
Речь идет о кукольном спектакле, который Беркович поставила в колонии, и ее планах сделать еще одну постановку к 9 мая. Якобы режиссерка предложила принять в ней участие другой политзаключенной, Валерии Зотовой, но та ответила отказом – об этом известно со слов матери Валерии Зотовой, Светланы, которую процитировал телеграм-канал "Слово защите".
Вот что Подрабинек пишет об этом:
На воле отказ от участия в спектакле – дело пустяковое, о котором даже нечего говорить. Но в тюрьме это заявление о своей позиции, о своем неучастии в пропагандистском балагане по заказу власти. Для политзаключенного такое не остается без последствий. Вряд ли Беркович этого не понимала, делая Зотовой предложение, от которого рискованно отказаться.
Одной из первых Подрабинеку ответила мать Евгении Беркович, правозащитница и журналистка Елена Эфрос:
Женя лучше нас всех понимает, что УДО ей не светит
Дорогой Саша! Надеюсь, у меня есть право так к вам обращаться. То, что вы пишете о разных позициях, — справедливо, примерно то же мне говорил и Борис Стомахин. Вы, старые сидельцы, имеете право на такие мнения, я их уважаю. Как уважаю и отказ Леры от участия в лагерных мероприятиях. Штука в том, что на самом деле (я уточнила у Жени, она передала более точную информацию из первых рук) — она не делала Лере "предложений, от которых невозможно отказаться". Это попросту невозможно: спектакли к праздникам каждый отряд делает свой, а Женя и Лера – в разных отрядах. В начале срока я просила мою дочь поддержать Леру – Женя подходила к ней знакомиться, но контакта не получилось. Больше они не общались. Журналисты наврали или просто напутали. В вашей статье моя дочь выглядит, извините за лагерную феню, "сукой" и чуть ли не провокатором. Это несправедливо и необоснованно. К тому же Женя лучше нас всех понимает, что УДО ей не светит. Теоретически и гипотетически когда-нибудь возможен обмен, но после таких вот статей ее шансы на включение в список уменьшаются. Буду очень благодарна, если вы внесете поправки в текст.
Текст Подрабинека возмутил многих блогеров.
Не могу смолчать. Я не спец по колониям, а Подрабинек имеет право думать всё, что хочет, про сам факт постановки спектакля в колонии. Но одно дело — думать, а другое — писать вот так, в этот момент, в этом месте и в этих обстоятельствах. И сама идея, что Женя Беркович должна вдруг жить по блатным понятиям и там с кем-то чефирять, отдельно удивительна. Но вот кого я знаю — так это Женю, и смею думать, что понимаю её мотивацию. Женя ставит спектакли в колонии, потому что именно этим она занимается всю жизнь: она театральная режиссёрка. Она делала это в театрах, она делала это с детьми из детдомов (именно так у неё появились две дочки). Этот намёк, что она пошла на сделку с администрацией, чтобы там кого-то завербовать — просто смешон был бы для всякого, кто знаком с ней или хотя бы с её работой, если бы не был таким тошнотворным и оскорбительным. Стоит прочитать расшифровки её процесса: Женя держалась и держится с поразительной отвагой, достоинством и бодростью. Притом, что она не собиралась становиться профессиональной политзаключённой: она просто делала спектакли, стихи, участвовала в общественной жизни, руководствуясь своей совестью и безграничной внутренней свободой.
Её спектакли и участие в них улучшили жизнь её товаркам
Женя начала подбирать спектакли для женского состава с того момента, как попала в СИЗО и поняла, что светит срок (какая там администрация колонии! И уж КАКОЕ там УДО) и она будет сидеть с женским составом 6 лет, а спектакли-то ставить надо. Для творческого работника его работа — это его жизнь и психическое здоровье. Мне нужно начать перечислять всех политзаключённых, которые в заключении писали книги, выступали с концертами, ставили спектакли? Женин жанр — перформативный, предполагает участие других заключённых, и знаете, что? Я уверена, что она думает о людях вокруг себя и что её спектакли и участие в них просто радикально душевно улучшили жизнь её товаркам. Так же, как и детдомовским детям в своё время.
Некоторые подчеркивают, что слова Подрабинека о "предложении, от которого рискованно отказаться", были основаны на словах Светланы Зотовой, тогда как другие источники не подтверждают, что Беркович в принципе могла предложить находящейся в другом отряде заключенной участие в своей постановке.
Меня, если честно, удивила и огорчила колонка Саши на сайте Свободы о том, как Женя Беркович, будто бы, предлагала Валерии Зотовой, политзаключенной, которая отказывается сотрудничать с лагерной администрацией и принимать участие в лагерных мероприятиях, поучаствовать в ее спектакле. Об этом, по словам Подрабинека, сообщила мама Зотовой. Мама Жени опровергла это утверждение, хотя и подтвердила, что Женя подходила к Зотовой, чтобы познакомиться. Но поучаствовать в спектакле не предлагала да и не могла, потому что они содержатся в разных отрядах колонии. Ок, тут слово одной мамы против слова другой, хотя вот тут, в комменте под этим постом Лена пишет, что его слово может подтвердить и сама Женя, и ее адвокат.
Вот что рассказывала о готовящейся постановке к 9 мая сама Беркович в открытом письме из колонии:
Многие пользователи призывают не сравнивать театральные постановки Беркович в колонии с сотрудничеством с администрацией.
Светлана Бахмина (бывшая заключенная по делу ЮКОСа)
Как человек, побывавший в этой шкуре, никогда никого не буду осуждать. В шоке от того, что поставлен знак равенства между участием (и пусть даже руководством) худож самодеятельности и сотрудничеством с администрацией или того лучше - стукачеством. В этом участии множество смыслов - главный из которых - выжить физически и ментально, занять чем-то время, отвлечься от дерьма вокруг, приблизить освобождение. Любое из этого - вполне нестыдно.
Замечательный поэт и режиссер, она еще много успеет в жизни
Вспомним хотя бы длинный мартиролог великолепных актеров, выживших в сталинских лагерях только потому, что вышли на лагерные подмостки (я уж не говорю, что и актерствовать на зоне можно по-разному, можно и так, как в довлатовской «Комедии строгого режима»). Все это я пишу, чтобы сказать, что понимаю лагерную жизнь Жени Беркович и буду рад, если хоть какая-то театральная практика освободит ее от изнурительного сидения за швейной машинкой или чего-то подобного. Здоровья Жене и скорейшего выхода на свободу. Жаль, не знаком с ней лично, но стихи читал и запись спектакля видел: замечательный поэт и режиссер, она еще много успеет в жизни.
Живущий в Москве Александр Подрабинек – многолетний колумнист Радио Свобода, и его статьи не раз вызывали дискуссии. Мнения, которые высказывают авторы рубрики "Право автора", могут не совпадать с точкой зрения нашей редакции, однако мы считаем важным давать слово представителям гражданского общества в России и не подвергать их высказывания цензуре. И все же некоторые блогеры критикуют Радио Свобода за публикацию колонки Подрабинека:
У человека может быть припадок истерики, глупости, да и вообще человек может быть не очень хорошим, но у институции все-таки есть ответственность, какие бы дисклеймеры «не совпадает с мнением редакции» там бы не публиковались. Одно дело, когда на этом сайте в этих колонках даются крайние (может и неприятные мне) общие позиции, это их право. Другое дело, когда разбирается личное дело двух женщин, находящихся в заключении. Причем, если на Беркович этот текст, если дойдет до нее, может плохо подействовать эмоционально, то Валерию Зотову эти дурацкие похвалы могут просто привести в карцер. Мы, к сожалению, прекрасно знаем, что все написанное на русском языке до ФСИН доходит быстро.
Нашлись и те, кто поддержал тезисы Александра Подрабинека:
Все такими экспертами сразу прям стали по нравам в мужских и женских зонах, не хватает только ещё авторитетного мнения Латыниной. Но самые позорные тэйки - *тюремная самодеятельность - это же так здорово*, *она девочек этими спектаклями из мрака вытаскивает*, *людям надо что-то делать, чтобы не сойти с ума*, просто мрак какой-то у людей в сознании Вспомнилась подобная реакция на ваш пост о Протасевиче несколько лет назад. И ведь все сбылось впоследствии...
Что такое “праздник великой победы” в фашистской россии? Этот пошлый шабаш мы знаем по ТВ, а в колонии он будет ещё гуще, с “патриотическими” композициями, победобесием и прочим гнусным содержанием. Это подходящая среда для “творческой реализации”?
Добавить в бочку говна ложку своего мёда - значит уничтожить этот мёд. Есть птицы, которые не поют в неволе, а есть певчие создания, которые заливаются, реализуя свой творческий потенциал и услаждая слух тех, кто их в клетку и посадил.
Да, конечно, философы, историки, поэты писали и в камере, даже читали друзьям лекции в лагере. Но никакому Гумилёву не приходило в голову выступать публично и читать стихи в конкурсах самодеятельности. Подрабинек точен: это “западло”.
Беркович с гордостью пишет из колонии об участии в конкурсе лагерной самодеятельности: “Всем очень понравилось. Заняли третье место. Третье! Из 8 отрядов!” Сколько гордости за то, что начальство заметило и оценило. (А судьи кто?) Ясно, что это особенно понравилось администрации, которая рада, что втянула “политическую” в пропагандистское шоу к “дню победы”.
Есть такой разряд интеллигенции, которая убеждена, что она живёт не в условиях фашистского режима, который убивает каждый день, а среди каких-то абстрактных “простых людей”, с которыми можно общаться как ни в чём не бывало. При этом радовать начальство готовностью к сотрудничеству, участвовать в официозных праздниках, зарабатывать симпатию и грамоты от ублюдков из концлагерной администрации..
Другие пишут о том, что обсуждать, как "правильно" и как "неправильно" сидеть в российских тюрьмах – в принципе неуместно.
Ни одного слова сочувствия Валерии Зотовой, ее бедственному положению
В [России] есть только один способ правильно сидеть - в шереметьевском или пулковском зале ожидания на вылет в пожизненную политэмиграцию. Все остальные - без исключений - сидят неправильно.
Критикам своей колонки ответил автор, Александр Подрабинек:
Из сотен комментариев ни одного слова сочувствия Валерии Зотовой, ее бедственному положению. НИ ОДНОГО! Как будто ее не существует или ее судьба малозначительна в свете предполагаемых моральных страданий Евгении Беркович. Это что – гипноз имени, атрофия сочувствия? Все эти истерические дамочки и вальяжные кавалеры, рьяно вставшие на защиту взаимопонимания с лагерной администрацией и так любящие в свободное время порассуждать об эмпатии, в случае с Зотовой просто тихо заткнулись, считая излишним обращать внимание на положении малоизвестного им человека. Очень контрастное отношение к двум политзаключенным. О чем, в сущности, и была моя колонка на "Свободе".
