Молитва "Отче наш" известна в России в переводе с греческого. Но греческий является переводом с арамейского, на котором говорил Христос. Так вот, тот фрагмент, который известен как "И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого", в арамейском оригинале звучит совершенно иначе: "Помоги нам не забывать Источник, но освободи нас от незрелости не пребывать в Настоящем".
Вот это выпадение из Настоящего есть не только признак незрелости, но и искушение, и лукавство. Есть ли что-либо труднее пребывания в настоящем? Ведь именно оно более всего непонятно и опасно, и каждый шаг в нем, как по минному полю, а последствия настигают здесь и сейчас. Можно придать смысл прошлому, приукрасив и подогнав под желаемую картину. Можно расцветить будущее, тем более что его верификация невозможна, и никакой ответственности нести за эти раскраски не придется. А вот с настоящим – беда.
Историки и футурологи профессионально лукавы. Их головы повернуты либо в прошлое, либо в будущее. Но настоящее не понять без знания, которое черпается из прошлого. И в настоящем не сделать и шага без понимания перспективы, то есть последствий этого шага для будущего. Вот почему я с таким интересом настроился на большое интервью Юрия Слёзкина Ксении Собчак. И каково же было мое разочарование, когда я услышал от человека, столь тонко разбирающегося в израильско-еврейской теме, левацкие пошлости на уровне студентов Беркли.
Не кажется ли вам, вопрошает Собчак с типично новорусским цинизмом, что "ресурс памяти о Холокосте утрачивает свою легитимность"? И Слёзкин подыгрывает: "Чем больше Израиль будет убивать в секторе Газа, тем меньше будет возможности у истории Холокоста охранять Израиль". Слёзкину ли не знать, что Холокост давно не охраняет Израиль? Да и охранял ли когда? Израиль охраняет воля к выживанию (народ жестоковыйный!), поддержка США, основанная на массовой поддержке евангелистов, а главным образом ЦАХАЛ, задача которого – показать каждому, что Холокост никогда больше не повторится.
Холокост – это не о прошлом. Он – о настоящем
Я почему-то совершенно спокоен за статус Холокоста, который давно уже в массовом сознании перестал быть трагедией еврейского народа и превратился в своего рода событие-основание всего антифашистского дискурса, из которого вырастает и антиколониальная, и правозащитная, и антисионистская риторика. Он давно был приспособлен к нуждам всех обиженных и угнетенных, из числа которых сами евреи давно изгнаны, а на их место водворены этнические, религиозные, сексуальные и другие меньшинства, беженцы – словом, все те униженные и оскорбленные, что идут сегодня в первых рядах антисемитских маршей по улицам Лондона, Парижа и Нью-Йорка. Нет, Холокост – это не о прошлом. Он – о настоящем. Именно дискурс Холокоста пытаются политически инструментализировать сегодня те, кто обвиняет Израиль в геноциде.
Но кому нужна эта демагогия, когда и без нее мне безмерно жаль палестинских арабов? Я всей душой желаю им свободы и нормальной человеческой жизни. Это одни из самых несчастных людей на свете. Трудно назвать другой народ на земле, который бы столь бесчеловечно использовали для своих амбиций и своей ненависти прежде всего их собственные "братья" и единоверцы. Эти люди не могут натурализоваться в странах, где они живут уже в пятом поколении, они не могут распоряжаться своей недвижимостью. Цель их жизни, навязанной им их "братьями" и "мировым сообществом", – быть постоянным источником войны, не дать наступить здесь миру. Именно поэтому эти люди, ставшие заложниками трайбалистской ненависти и антисемитизма, прожив семь с половиной десятилетий в странах, населенных такими же, как и они, арабами и единоверцами, не могут получить здесь ни гражданства, ни полноценных прав. Именно поэтому продажа своей земли неарабам карается здесь как государственная измена. Все это сделано для того, чтобы сохранить источник войны навсегда, чтобы этот огонь тлел, не угасая.
Эта проблема решаема, поскольку создана она искусственно, и искусственность эта бросается в глаза
Нынешний статус-кво на Ближнем Востоке можно сформулировать так: да, вы выиграли все войны, да, вы отбили все лобовые атаки, да, вы не дали сбросить себя в море, но мира мы вам не дадим все равно, живите в вечной войне. Возможно, два государства для двух народов и могли возникнуть в 1940-е годы, но тогда арабский мир сделал все, чтобы этого не случилось, а сегодня для них уже не просматривается никаких предпосылок: уровень взаимной ненависти и недоверия таков, что трудно представить себе вменяемого политика, который смог бы пойти на какие-то договоренности, имея за спиной массовую поддержку. Причем с обеих сторон. Десятилетия кровопролития, чудовищного террора и пропаганды дали свои плоды. Тем более что ни с той, ни с другой стороны нет, кажется, аппетита для раздела территорий. Обе стороны видят себя полновластными хозяевами страны "от реки до моря".
Между тем я достаточно стар, чтобы помнить времена, когда палестинцы еще назывались "арабским народом Палестины". Споры о его происхождении и укорененности на Святой земле легко решаемы при помощи… газет: по ним можно без труда определить, когда он возник. Но от того, что палестинских арабов стали называть палестинским народом, суть проблемы не изменилась: речь идет об арабских беженцах (и главным образом об их потомках), которые живут не только в Ливане, Иордании и Сирии, но составляют большинство населения на так называемых оккупированных территориях, которые Израиль считает своими. Их сегодня 5,6 миллиона человек. Если к ним добавить еще 2 миллиона израильских арабов, легко увидеть, что число арабов и евреев на Святой земле равно. Это важная констатация.
Проблема этих людей наглядно, грубо, зримо стоит перед миром и перед самим Израилем уже три четверти столетия. "Мировое сообщество" не предоставило этим людям ни гражданских прав, ни даже права распоряжаться своей собственностью. Но усиленно работало над созданием для них статуса народа. Теперь есть палестинский народ без палестинского государства. Государства нет, и после событий 7 октября 2023 года мечта о нем кажется более эфемерной, чем когда-либо. Если сейчас и есть консенсус относительно палестинской проблемы, то он сводится к тому, что проблема эта нерешаема.
Это, конечно, неправда. Эта проблема решаема, поскольку создана она искусственно, и искусственность эта бросается в глаза. Обратите внимание на то, что ближайших соседей Израиля – Египет и Иорданию – заботит только одно: не позволить Израилю "вытолкнуть жителей Газы за пределы анклава". Только об этом говорят лидеры этих двух "умеренных" арабских стран. Они сочувствуют "братьям", но позволить им выйти из ада, в который их вверг ХАМАС, не дают.
Как бы решалась эта проблема еще сто лет назад? Об этом лучше спросить у турецкого президента Эрдогана, который сегодня обвиняет Израиль в геноциде. Он может рассказать о том, как сто лет назад была создана Турция. И пусть армяне, греки и курды прокомментируют его рассказ. Можно спросить у самих арабов, на чьих землях возникла арабская цивилизация от Марокко до Персии. Древность, ответят мне? Почему же? Всего сто лет назад христиане составляли около четверти населения стран Ближнего Востока. Спустя столетие их доля не превышает… пяти процентов. Так, в Сирии христиане составляли примерно треть населения, а сегодня от восьми до десяти процентов; в Ливане христиан было более половины населения, а сегодня едва треть; со времен первой войны в Заливе от миллиона иракских христиан осталось менее половины. Но, конечно, самая релевантная для этой темы история – это судьба евреев на Ближнем Востоке. В то время, когда около 700 тысяч палестинских арабов потеряли свои дома в ходе развязанной арабами же войны 1948 года, около 900 тысяч евреев потеряли свои дома в исламских странах, где они прожили многие столетия, и бежали в Израиль. Все они стали гражданами Израиля. Тогда как палестинские арабы оказались в положении людей второго сорта в странах исхода.
Израиль был создан не только в уникальных условиях, но и с уникальной установкой: как создать государство, избежав при этом геноцида. Сегодня обвинения Израиля в геноциде стали повсеместными. Но геноцида не бывает без демографических последствий. Израиль осуществляет политику геноцида? Но население Газы, этого "крупнейшего концлагеря под открытым небом", в итоге увеличилось в восемь (!) раз, а 156 тысяч арабов, оставшихся в 1948 году в Израиле и ставших его гражданами, сегодня выросли до 2 миллионов 100 тысяч человек. Похоже ли все это на геноцид? При геноциде происходит нечто прямо противоположное. Например, количество евреев сегодня до сих пор не достигло их численности до Холокоста, спустя восемь десятилетий. Другой пример: из почти 900 тысяч евреев, проживавших в мусульманских странах, сегодня их там осталось не более 10 тысяч, тогда как арабское население Израиля увеличилось чуть ли не в пятнадцать раз. Так где же происходили этнические чистки?
Где это видано, чтобы люди передавали по наследству едва ли не в пятом поколении статус беженца?
После окончания Второй мировой войны в Европе были десятки миллионов беженцев. Одних немцев – до 14 миллионов человек! Уже спустя пять лет проблема беженцев в целом была решена: они были приняты различными странами и натурализованы. Потому что было желание решить эту проблему, а не увековечивать ее. Не здесь ли следует искать рецепты решения палестинской проблемы? Для начала нужно желание ее решить. Вместо того чтобы увековечивать статус беженцев, тратя на нормализацию ненормального положения миллионов людей едва ли не половину бюджета ООН, позволить этим людям распоряжаться своей судьбой и своей землей. Нищий человек ничего изменить в своей жизни не может. Ему нечем распоряжаться. Человек, который мог бы продать свою землю, смог бы переехать в другое место, где говорят на понятном ему языке, где живут его единоверцы, где он будет чувствовать себя безопасно и комфортно, с которым свяжет свое будущее и будущее своих детей. Именно так поступил Израиль с еврейскими беженцами из стран Ближнего Востока. Разве 22 страны арабского мира настолько перенаселены, что не смогли бы натурализовать людей, проживших там три четверти века? Где это видано, чтобы люди передавали по наследству едва ли не в пятом поколении статус беженца?
Более того, нет совершенно никакой уверенности в том, что люди, проживающие на контролируемых Палестинской администрацией территориях, будь у них право и возможность распоряжаться своей землей, не продали бы ее и распорядились бы своей жизнью иначе. Совершенно непонятно, какой процент арабского населения захотел бы оставаться в тех местах, где проживает сейчас и куда забросил их дедов вихрь войны семидесятилетней давности. Дайте реальную свободу палестинским арабам – свободу распоряжаться своей собственностью, свободу передвижения, свободу совести… Мне кажется, мы увидели бы совершенно другой Ближний Восток.
Нельзя сказать, что совместная жизнь арабов и евреев была усыпана розами. Каждый из них имеет долгий и кровавый список обид. Этот страшный опыт истории, питаемый ресентиментом, держит мир в прошлом, застит будущее и обрекает на повтор прежних пустых заклинаний, чреватых лишь новой кровью. Одна надежда на то, что, избавившись от него, мы сможем, наконец, освободиться от незрелости не пребывать в Настоящем.
Евгений Добренко – филолог, культуролог, профессор Венецианского университета
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
