Что заставило студентов американских университетов выйти с антиизраильскими лозунгами? Включает ли свобода слова право призыва к геноциду? Самые свободные или самые индоктринированные: почему протестуют в основном студенты элитарных вузов?
Эти и другие вопросы мы обсуждаем с правозащитником, в прошлом вице-президентом организации Freedom House Арчем Паддингтоном, социологом из Ратгерского университета Сергеем Ерофеевым и историком из университета Сетон-Холл в Нью-Джерси Максимом Матусевичем.
В последние недели центральные площади или лужайки десятка самых известных американских университетов были превращены в палаточные городки с развевающимися над ними палестинскими флагами, пропалестинскими, антиизраильскими лозунгами, разъясняющими, против чего протестуют обитатели этих городков. Американские города в последние годы были сценой самых разнообразных протестов, но волнений на кампусах не было со времен вьетнамской войны.
"Протестующие несут плакаты с призывом "чтить мучеников Палестины", у них в руках плакат в виде указательного знака, на котором написано "следующая цель бригады Аль-Кассам". Они разворачивают этот знак в сторону произраильских демонстрантов. "Аль-Кассам – это военное крыло ХАМАС. Это призыв убивать евреев" – так описывает сцену на территории Колумбийского университета газета Wall Street Journal.
Все началось с малого. Небольшая группа протестующих установила несколько палаток на лужайке на кампусе Колумбийского университета в верхнем Манхэттене 17 апреля. Они назвали себя "Лагерем солидарности с Газой" и предъявили администрации три требования: выдать информацию об инвестициях университета, отказаться от инвестиций в компании, которые, как они написали, "получают выгоду от геноцида в Палестине", и амнистию для протестующих, нарушивших университетские правила. Университетское начальство согласилось с первым требованием, потребовало убрать палатки, а после отказа вызвало полицейских, которые арестовали более сотни протестующих. На следующий день палатки появились на соседней лужайке Колумбийского университета, а следом и на кампусах других университетов. Причем часть преподавателей выступили в поддержку протестующих, а высший руководящий орган Колумбийского университета сенат подготовил резолюцию с осуждением президента университета Минош Шафик, которая допустила городскую полицию на территорию университета для разгона мирных, по их мнению, протестов.
Президент США Джо Байден осудил протестующих: "Каждый американец имеет право на мирный протест, но призывы к насилию и запугиванию студентов-евреев – откровенно антисемитские, опасные, им не должно быть места в Соединенных Штатах". С подобными заявлениями выступили многие американские политики. Но были слышны и другие голоса. Например, член Конгресса Александрия Окасио-Кортес осудила руководство университета, которое использовало полицию против студентов.
– Протесты в студенческих городках – явление обычное для Соединенных Штатов, – говорит Арч Паддингтон. – Они случаются по самым разным поводам. В историческом контексте нынешние выступления невозможно сравнить с тем, что происходило на кампусах американских университетов в шестидесятые – начале семидесятых годов. Тогда протесты против войны во Вьетнаме начались с демонстраций, с лозунгов призыва к миру; призывы становились все более радикальными, и в конце концов дело дошло до регулярных стычек студентов и полиции в университетах по всей стране. Это протестное движение продолжалось с большей или меньшей интенсивностью на протяжении всей вьетнамской войны, когда президент Ричард Никсон отменил обязательный призыв на армейскую службу, тем самым лишив молодых людей повода опасаться отправки на войну. С тех пор в университетских городках возникали спорадические протесты – против американской политики в отношении центральноамериканских стран, в отношении Ближнего Востока, заметным было протестное движение за экономическую изоляцию ЮАР, за запрет инвестиций в эту страну в наказание за политику апартеида. Так что протесты стали частью, я бы сказал, американской культуры образования. Нынешние протесты отличают заметные антиеврейские настроения. Это вещь совершенно небывалая для американских университетов. В прошлом этого никогда не было. Я не знаю, как это объяснить, но я заметил, что среди цитируемых американскими СМИ студентов-активистов чаще всего встречаются молодые люди с арабскими имена, вполне возможно, кое-кто из них иммигранты или дети иммигрантов из Палестины. Состав американского студенчества меняется, и мы видим явления, которые невозможно было представить до 7 октября прошлого года, например угрозы в адрес студентов-евреев.
– Если судить по опыту, эти протесты утихнут, но не исключено, что палестинская проблема станет предвыборной темой в год президентских выборов, считает Арч Паддингтон.
C возобновлением учебного года в сентябре мы увидим рост протестных выступлений, которые могут отразиться на настроениях избирателей в Соединенных Штатах
– Ситуация в студенческих городках нормализовалась, когда с выводом американских войск из Вьетнама и отменой призыва в армию исчезли поводы для протестов. Но к тому времени самим студентам уже было понятно, что протесты не приносят результатов, одновременно они возбудили против себя общественное мнение в стране своей агрессивной тактикой. Символом протестов стали столкновения с полицией сторонников антивоенного кандидата Юджина Маккарти во время конференции Демократической партии в Чикаго в 1968-м, на которой утверждался кандидат демократов в президенты. Эти события склонили большинство американцев к поддержке республиканского кандидата в президенты Ричарда Никсона. И я не исключаю, что если к президентским выборам нынешнего года конфликт Израиля и ХАМАС будет продолжаться, то с возобновлением учебного года в сентябре мы увидим рост этих протестных выступлений, которые могут отразиться на настроениях избирателей в Соединенных Штатах. Если же военные действия прекратятся, то и повод для протестов исчезнет. Вместе с тем эти волнения в студенческих городках, я думаю, показывают, что палестинская проблема может стать более чувствительной для Соединенных Штатов в будущем, поскольку вполне возможно, что конфликты израильтян и палестинцев будут отзываться протестами в США, – говорит Арч Паддингтон.
– Максим Матусевич, формальный повод для протестов, по словам представителей студентов Колумбийского университета, – требование отказаться от инвестиций в компании, поставляющие оружие Израилю. Но, если судить по пропалестинским и антиизраильским лозунгам протестующих, реальные мотивы участников протестов могут быть несколько иными. Как вы объясняете этот внезапный взрыв протестов в студенческих городках?
– Это кульминация тенденции в академической среде, в некоторых дисциплинах, которым уже 20–30 лет, наверное, – говорит Максим Матусевич. – Особенно эти тенденции усилились за последние лет 15. Это такая обостренная критика Запада. Ведь что произошло с Израилем за последние годы? Он стал символом. Вообще евреям в этом плане везет: сначала они были символом зла в христианстве, потом в исламе, потом для людей справа они были символом коммунизма, для коммунистов они были символом глобального капитализма, для Советского Союза они были символом буржуазного национализма. Евреи постоянно становятся символом того, на что направлена энергия общества. Сейчас в среде более образованной части Запада очень сильные антиколониальные настроения, настроения, направленные на критику истории империализма. В конце 60-х годов, когда была "культурная революция" на Западе, на ее волне возникли новые дисциплины по изучению проблем, на которые не обращали внимания. Например, проблема колониализма, проблема гендера, проблема меньшинств, изучение афроамериканского меньшинства. В рамках этих дисциплин был сформирован критический подход по отношению к Западу, и в общем-то у них были на это основания. Нужно было деконструировать историю Запада, понять, откуда произошло зло колониализма или расизма. Но за последние десятилетия эта критика перешла в демонизацию Запада и всего, что становится символом Запада. Это то, что произошло с Израилем сейчас. Потому что Израиль в контексте этой критики колониализма и расизма стал символом худших их проявлений, с точки зрения приверженцев такого подхода к истории Запада. Поэтому сейчас мы видим даже не критику, а демонизацию Израиля. Студенты лишь рупор этих настроений. Что касается требований не вкладывать деньги в израильский военно-промышленный комплекс, на мой взгляд, я не специалист, но, по-моему, это довольно странное требование. Я не слышал, например, чтобы Ратгерский университет, где преподает Сергей, или Колумбия напрямую вкладывали деньги в создание бомбардировщиков. При этом нужно понимать, что в военно-промышленный комплекс идет продукция из огромного количества компаний, в том числе из "Гугла", например. Это означает, что мы перестанем инвестировать во все ведущие компании? Я уверен, если раскрутить практически любую техническую компанию, которая присутствует на фондовой бирже США, там найдутся, скорее всего, связи с военно-промышленным комплексом. На мой взгляд, это довольно утопические наивные требования. Нет, цель организаторов протестов другая: найти объединяющий риторический элемент, которым можно будет поднять толпу на борьбу за справедливость. Борьба за справедливость по нашим временам – это деконструкция самой концепции страны Израиль.
– Сергей Ерофеев, как вы объясняете эти протесты?
Борьба за справедливость по нашим временам – это деконструкция самой концепции страны Израиль
– Я считаю, что Максим прав, – говорит Сергей Ерофеев. – Те, кто протестует сейчас на лужайке Колумбийского университета, они оперируют риторикой агрессии, для них совершенно неважно, будет ли здесь разбирательство по поводу каких-то конкретных схем финансирования действий Израиля или не будет. Эти молодые люди – продукт современной американской университетской системы. При этом нельзя забывать, что в Соединенных Штатах за последние десятилетия значительно увеличилась доля мусульманского населения, поэтому все это отражается на поведении молодых людей на кампусах. Они могут не очень разбираться в том, что на самом деле делает их университет, их ведет то, что всегда вело молодежь, склонную к протесту. Они являются продуктом в каком-то смысле асимметрии модернизации, недостатка воспитания критического мышления, недостатка просто общего образования. Очень непросто сейчас находить взвешенную позицию в оценке того, что происходит на Ближнем Востоке. Надо все-таки признать, что либеральная демократия идет в определенном направлении, которое можно назвать прогрессом. Израиль, как модерное общество, старается быть в русле этого движения, а иногда и в авангарде этого движения. Но неизбежно большие сегменты населения, в частности, на Ближнем Востоке оказываются за бортом этого общего процесса, оказываются в плену домодерных традиционалистских способов мышления, их очень легко бывает поместить в положение заложников. Так, палестинцы оказываются заложниками ХАМАС, а россияне оказываются заложниками правящей в России мафиозной культуры. Молодым людям в Америке трудно понять, что палестинцы оказываются заложниками ХАМАС, с которым надо бороться. Не все американские студенты готовы осудить ХАМАС, и это происходит как раз потому, что в американском обществе обнаруживается серьезный недостаток гражданского образования и воспитания критического мышления. Это, к сожалению, факт, который мы вынуждены признать.
– Максим Матусевич, мне кажется, наш собеседник описывает явления, которые консервативные наблюдатели обозначают более простым словосочетанием: полевение общества.
– Полевение общества не в целом, а университетской среды. Возникла такая очень упрощенная интерпретация человеческого общества, в том числе и опыта западной цивилизации, которая в принципе сводится к противостоянию угнетенных и их угнетателей. Это модель довольно марксистская, в данном случае она переносится на другие категории населения. Она переносится на меньшинства: этнические, расовые, гендерные. На мой взгляд, произошло такое соитие, не знаю, в данном случае, употребимо ли это слово, между этой интерпретацией истории с точки зрения противостояния власти и угнетенных и потребности, которую мы видим, к христианскому обновлению. В идеях, появившихся после протестов, когда убили Джорджа Флойда, была очень сильная религиозная, на мой взгляд, христианская составляющая. Мне кажется, здесь есть связь с историей протестантских движений, движений христианского обновления. И вот здесь возникла такая гремучая смесь: с одной стороны, в обществе есть дикое желание добра и справедливости, которое в принципе имеет глубокие христианские корни, с другой стороны, в академической интеллектуальной среде возникла модель общества, основанного на противостоянии, упрощенно скажем, добра и зла, угнетаемых и их угнетателей. Жертвы и их угнетатели определяются в категориях расы, гендера, категориях этнической разницы.
– И жертвы, и угнетатели на университетских кампусах определяются очень избирательно. Например, студенты не устраивали демонстраций в осуждение российской агрессии против Украины или против режима Асада, уничтожавшего население своей собственной страны.
Израиль стал символом всего того, что неправильно, несправедливо с точки зрения этих студентов, которые в принципе нашпигованы идеями социальной справедливости
– Не то слово. Студенты также не выступают против Китая, где посадили полтора миллиона уйгуров в концентрационные лагеря. Не выступают против того, что творят руководители Ирана по отношению к собственному населению. Только что перед нашим эфиром я прочитал новость, что известного иранского рэпера, который выступал за права женщин, приговорили к смертной казни. Но вы об этом не услышите на кампусах, вся энергия направлена против Израиля. Израиль стал символом всего того, что неправильно, несправедливо с точки зрения этих студентов, которые в принципе нашпигованы идеями социальной справедливости. Конечно, они не будут выступать против России. Россия выступает за мультиполярность, например, против американской гегемонии, против американского империализма. Это же идеи, которые очень импонируют людям, у которых такой взгляд на место Запада в мире и историю западной цивилизации. Они сознательно защищают, с их точки зрения, добро. Добро – это те, кого угнетают, добро – это те люди в Газе, на которых падают израильские бомбы. Женщины израильские, которых насиловали террористы ХАМАС, – это зло. Все очень просто, к сожалению.
– Сергей Ерофеев, заметен еще один парадокс: возмущаются в основном студенты престижных элитарных университетов, ничего подобного не видно в университетах и колледжах рангом пониже.
– Я тут сделаю небольшую социологическую добавку. Дело в том, что любой протест такого рода обусловлен возможностями достижения цели. Эти молодые люди, которые протестуют в Гарварде, в Йеле или в Колумбийском университете, они понимают, что их вес, условно говоря, как бы это несправедливо ни звучало, намного больше, их голос слышнее, чем студентов других университетов. Этого нельзя отнять, несмотря на их левизну и неприятие неравенства, все-таки они считают, что их голос будет лучше услышан. Это номер один. Второй социологический момент заключается в том, что они обращаются к Израилю прямо или косвенно, потому что Израиль в их представлении – это, как ни парадоксально, более цивилизованный агент международных отношений, он скорее откликнется. Гораздо меньше смысла критиковать Китай или ХАМАС, которые все равно их слушать не будут. Вот это и есть парадокс в поведении таких критически настроенных американских студентов элитарных университетов, которым как раз не хватает критического мышления.
– Максим, внимание к этим протестам привлечено еще и потому, что в последние дни они внезапно распространились за пределы небольшого университетского городка Колумбийского университета. Замаячила перспектива массового возмущения студентов по всей стране. Как вы думаете, это явление проходящее или, как подозревает Арч Паддингтон, оно может затянуться до президентских выборов и стать фактором предвыборной борьбы?
– Я думаю, что это все-таки проходящее явление, но от этого менее тревожно не становится. Мы знаем, что вообще-то Америка в принципе подвержена социальным конвульсиям – охота на ведьм по разным поводам. Истерика национальная, она периодически возникает. Сколько за последние 10 лет мы уже видели таких истерик и по поводу "me too", и по поводу Трампа, и по поводу убийства Джорджа Флойда, когда страну просто сводит в конвульсиях. Я сам подвергался этой тенденции впадать в панику. Тем не менее, мы видим, что со временем эти страсти затихают. Мне кажется, что эксцессы не исчезнут, пока Америка не решит какие-то свои внутренние проблемы. Обратите внимание в связи с Израилем, насколько эти протестующие студенты на кампусах Колумбийского университета, Гарварда, Йеля проецируют американские реалии и собственный культурный империализм на другие части мира, когда они смотрят на Израиль, и как они его интерпретируют. На самом деле шкала отсчета у них – это внутренняя ситуация в Америке. Например, вопросы расы, расовый вопрос переносится на другие части мира, которые не имеют к этому прямого отношения. С этой точки зрения то, что происходит в Израиле, – это противостояние между белыми и не белыми людьми, которых нужно защитить. Любой человек, кто бывал в Израиле хотя бы 15 минут, поймет, что это полный абсурд, что страна не белая с точки зрения американской, да и вообще, какая разница. Но расовая проблема не решена в Америке, и они переносят проблемы внутриамериканские на другие части мира. Поэтому, мне кажется, если бы американское общество каким-то образом вышло из этого состояния ажиотажа, в котором оно пребывает уже второе десятилетие, всем бы стало проще от этого.
– А что вы думаете об очень необычной роли Конгресса, который взял на себя задачу борьбы с антисемитизмом в университетах? Республиканские законодатели в последние месяцы инициировали несколько слушаний с участием президентов престижных университетов, двум из которых потом пришлось уйти со своих постов после того, как они сказали, что призывы к геноциду евреев могут быть приемлемы в определенных обстоятельствах в рамках права на свободу слова.
– Проблема с Израилем как метафоры или символа в американском западном обществе заключается в том, что за последние десятилетия Израиль очень часто поддерживали правые силы. Это связано с тем, что фундаментальное христианство, евангелическое, особо сильное на юге США, оно отводит Израилю в своей космологии особенное место, то есть для них это святое место. Дело даже не столько в Израиле как светском государстве, как в Израиле – библейском символе. Это то, почему более правые политические силы, как правило, произраильские. Да, на этих слушаниях была продемонстрирована неспособность президентов американских университетов отличить добро от зла, правду от лжи, они не смогли заставить себя прямо сказать, что убивать евреев в больших количествах – это плохо. Но мне кажется, что организовавшая эти слушания глава комитета Палаты представителей по делам образования делала это не от большой любви к Израилю, а потому что с точки зрения ее избирателей, с точки зрения контекста политического, в котором она оперирует, это выгодно. Это, на мой взгляд, ставит израильский нарратив в очень сложную ситуацию. Потому что то, что Израиль связан в политическом поле Соединенных Штатов Америки с правыми или даже силами трампистов, – это еще более понижает его ставки среди более либеральной, более образованной части населения.
– Сергей Ерофеев, как вы думаете, такое вмешательство Конгресса в университетскую жизнь, требования наказать за антисемитские выпады поможет успокоить страсти или, наоборот, возбудит их, может, до уровня протестов полувековой давности?
В возрасте от 18 до 29 лет всего 7 процентов американцев поддерживают действия США в помощи Израилю против ХАМАС, тогда как среди людей, которым 65 и больше, таких 29 процентов
– Если посмотреть на американское общество, сейчас и в 1968 году – это все-таки разные ситуации. Тогда был гораздо больший процент молодежи, было больше ожиданий и было больше насилия на кампусах. Давайте вспомним убийство студентов в Кентском университете. Сейчас ситуация не та. Я, пожалуй, соглашусь с Максимом, что нам не стоит ожидать слишком долгосрочных последствий нынешних действий студентов. Вместе с тем если мы посмотрим на социологические данные по Соединенным Штатам, то в возрасте от 18 до 29 лет всего 7 процентов американцев поддерживают действия США в помощи Израилю против ХАМАС, тогда как среди людей, которым 65 и больше, таких 29 процентов. Вот это, казалось бы, совершенно шокирующая ситуация, когда нынешняя американская молодежь оказывается настолько непонимающей суть происходящего. Но это на первый взгляд. Я думаю, что все-таки пройдет какое-то время и эти молодые люди поменяются. Но самое главное внимание все-таки надо уделять воспитанию, гражданского образования явно не хватает в Соединенных Штатах в последнее время. Растет фрустрация, в первую очередь экономическая, это никак нельзя упускать из виду. То, что демократические изменения в США происходят, это тоже факт, с этим надо иметь дело. Хорошая новость здесь заключается в том, что все-таки мусульмане и мусульманская молодежь Соединенных Штатов ведут себя несколько более цивилизованно, извините за грубое сравнение, по сравнению с французской мусульманской молодежью, например. То есть все-таки американское общество сохраняет некое обещание достойного развития и большего равенства. Поэтому у Америки есть все шансы уберечься от больших перегибов, чтобы Америка продолжала помогать всему глобальному сообществу модернизироваться и в том числе спасать палестинских заложников от таких отрыжек традиционализма, как ХАМАС.
– Максим Матусевич, после того как президент Колумбийского университета пригласила нью-йоркскую полицию для очистки территории от протестующих, протесты подхватили студенты в других университетах в ответ на то, что они считают жестоким подавлением протестов. Вместе с тем, насколько я понимаю, разбив палатки на территории университета, студенты нарушают массу самых разных правил, и администрации университетов могли бы навести порядок, пригрозив, например, участникам исключением, чего они не делают.
– Да, есть правила, но они же все боятся широкой огласки, они боятся негативного пиара, они боятся скандалов. В моем университете пару раз студенты по другому поводу, совершенно не связанному с тем, что сейчас происходит, оккупировали здание с офисом президента университета. В принципе у нас есть правила университетские, по которым студенты не имеют права этого делать, если они это делают, то в течение 30 минут их эвакуирует полиция. Но ничего этого не было, правила не соблюдаются. Потому что руководство приняло довольно, с их точки зрения, продуманное решение, что проще не соблюдать правила, но избежать национального скандала. Я подозреваю, что этим руководствуются администрации других университетов. Правила есть, президент Колумбийского университета имела право выдворить студентов с центральной площади университета, где они, кстати, готовятся к заключительному вечеру сейчас, там должны работать рабочие, устанавливать места для гостей. На бумаге все это прописано, легально они имеют право это делать, но они дико боятся негативного пиара, дико боятся скандалов.
