Разворот Москвы на Восток до 24 февраля прошлого года для Кремля был больше мечтой и иллюзией, чем реальностью. С 2014 года российская власть больше пыталась пугать Запад в стиле обиженной дамы: уйду к другому! Выяснилось, что этот "другой" в лице Китая ждёт от "дамы" то, что нужно ему, а не ей – природные ресурсы по бросовым ценам, нападки на Запад по щелчку пальцев и т.д. Сотрудничество получило развитие, но на условиях более сильного партнёра, Пекина. Потоптавшись, Кремль был вынужден тихой сапой вернуться к Западу, ограничившись лишь разговорами о "восточном развороте". Это подтверждают цифры. В 2020 году товарооборот России с Евросоюзом составил $174 млрд, а с Китаем $130 млрд.
Невиданные по своим масштабам западные санкции, введённые западными странами после вторжения России в Украину, выбора Москве не оставили – пришлось ей на самом деле разворачиваться, и далеко не только в сторону Китая и Индии. Москва от безысходности обратилась к странам Центральной Азии, вспомнив, что они "тоже Восток". Россия надеется на параллельный импорт западных товаров через регион. Эксперты уверяют, что некоторые постсоветские страны эти надежды оправдывают, пополняя и свои закрома. Но Москва предлагает Центральной Азии и масштабные проекты, как, например, Казахстану и Узбекистану – "Тройственный газовый союз". Туркменистан она пытается уговорить включить её в газопроводный проект "ТАПИ" ("Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия"). В обоих случаях результата для РФ пока нет.
Восточную деликатность, нежелание говорить "нет" в глаза в Москве воспринимают как податливость и слабость
Когда странам Центральной Азии выгодно сотрудничать с Москвой, они это делают, одновременно посылая сигнал Западу и Китаю – "не корысти ради", куда же нам деться от этого соседа? Но когда выгоды нет, они находят тысячу причин, чтобы подальше отодвинуться от России. Как например, это сделал в прошлом году президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев: подразделения ОДКБ мне помогли, но ваши "квазигосударства" признавать не буду. Не намерены центральноазиатские страны дружить с Москвой на её условиях. Это нежелание объясняется не только экономическими причинами и опасениями попасть под вторичные санкции. Здесь всё больше сомневаются в партнёрских возможностях России, они видят её неготовность к стратегическому развороту на Восток, не столько в экономическом плане, сколько в духовно-культурном.
Не готовы к этому, прежде всего, российские политики. Восток самобытен. Надо эту самобытность знать. Российские официальные лица в своём большинстве не умеют разговаривать с восточными партнёрами, потому что прежде обучались сперва по советским, затем по западным учебникам, проводили время в Европе и США, учили западные языки, а не восточные. Для Востока они чужие. И стать вдруг своими – "назло Западу" – не получится.
"Восток ведь очень разный: арабский, персидский, китайский, индийский, – сказал мне недавно в Бишкеке местный историк. – Чтобы научиться понимать его, России хорошо бы потренироваться на нас, своих бывших соотечественниках. Мы – представители восточной культуры, которые ментально близки к россиянам, знаем русский язык, выросли с ними на одних книгах и фильмах. Но ваши руководители не хотят "опускаться" до нас, смотрят на нас как на гастарбайтеров. Живут советскими представлениями, не думая, что у нас уже есть выбор – мы успешно сотрудничаем с Китаем, США, Евросоюзом".
В каком качестве Москва собирается прийти на Восток? Для Китая и Индии она проситель – нефть российская, например, в эти страны идёт со скидкой в 13%. С Турцией, Саудовской Аравией, Ираном Москва пытается играть равноценного партнёра. Постсоветским странам Центральной Азии Москва даёт понять, что остаётся их "старшим братом". Делает это неуклюже. Даже президент Таджикистана, самой бедной республики в регионе, Эмомали Рахмон был вынужден прилюдно напомнить Владимиру Путину: времена СССР прошли, "мы хотим, чтобы нас уважали". К тому же восточные люди не будут пресмыкаться перед теми, кто на их глазах заискивает перед более сильными в лице Пекина и Дели.
Центральная Азия в представлении Москвы – зависимое от неё звено. Восточную деликатность, нежелание говорить "нет" в глаза в Москве воспринимают как податливость и слабость. И начинают москвичи, не слыша в ответ прямолинейных отказов, напирать на Астану и Ташкент с различными проектами. Россия по-прежнему изображает из себя третейского судью в спорных вопросах региона, но двух членов ОДКБ, Таджикистан и Киргизию, никак помирить не может. Не потому, что пограничная проблема между этими странами слишком уж запутана. Московских политиков перестали понимать как в Душанбе, так и в Бишкеке – они видят чопорных силовиков, а не искусных дипломатов. Во второй половине XIX века Петербург подходил к азиатским народам более осторожно, с помощью единоверных казанских купцов, владевших тонкостями восточных отношений.
Есть ли в руководстве РФ сегодня восточные люди, представители исламской культуры? Марат Хуснуллин и Ирек Файзуллин – это строители. Максут Шадаев – министр-цифровик, родившийся в Москве. Назвать тонким восточным политиком тувинца Сергея Шойгу язык не поворачивается. Нет восточных людей среди руководителей Федерального собрания РФ (вице-спикер Госдумы и бывший глава Тывы Шолбан Кара-оол всё-таки далёк от ислама). Даже в советском политбюро заседали представители восточных исламских республик. В советском Верховном Совета работала Палата национальностей. Путинской Россией руководят в большинстве своём представители "государствообразующего" народа, который считает, что пришёл в Среднюю Азию двести лет назад "осчастливить" тамошние народы с древнейшей историей.
Не считает нужным Кремль допускать к руководство страной людей, которые могли бы найти общий язык с политиками Востока, куда Россия разворачивается вот уже как девять лет. Но хотя бы он мог отправлять в эти страны компетентных дипломатов. Знакомство с послужным списком российских послов в Центральной Азии порождает на этот счёт серьёзные сомнения.
В Ашхабаде дипмиссию РФ возглавляет выпускник Ивановского энергетического института Александр Блохин. До этого он работал послом в Фиджи, Вануату и Науру. Российский посол в Душанбе Сергей Григорьев имеет опыт главы дипмиссии только в частично признанной Абхазии. Посол в Бишкеке Николай Удовиченко прежде работал на равнозначной должности только в Нигерии. Посол в Ташкенте Олег Мальгинов возглавлял дипмиссии в Бангладеш и Румынии.
К развороту на Восток таким странам, как Россия, надо готовиться десятилетиями, изучая культуру и духовный мир местных народов. Именно политикам надо готовиться, а не сотрудникам институтов Азии и Африки, отношение к которым в Кремле, как правило, невнимательное. Нынешняя попытка разворота больше напоминает операцию спецслужб – обсудили, решили, перешли к "активным мероприятия", а там куда кривая вывезет. У Кремля нет ни стратегии, ни концепции, да и тактика ущербная. Максимум на что хватает, – это нелегальный параллельный импорт. Результат в итоге скромный: с Запада изгнали, Восток не принимает.
Олег Борский – московский журналист и блогер
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
