Министерство юстиции России публикует новые документы, декларирующие гуманизацию условий содержания обвиняемых и осужденных. Радио Свобода поговорило с адвокатами и правозащитниками о том, с чем связаны эти изменения и могут ли они реализовываться на практике.
Автозаки и свидания
Минюст представил проект приказа, предусматривающего увеличение площади в автозаках, используемых ФСИН, на каждого перевозимого человека, специальные места для их личных вещей и создания условий для приема пищи в ходе этапирования.
Заключенных беременных женщин, инвалидов-колясочников и женщин с детьми не будут перевозить железнодорожным транспортом на расстояния более 500 километров: этапирование по железной дороге в России традиционно считается особенно мучительным для арестантов. В случае необходимости этапирования на дальние расстояния предполагают задействовать авиацию.
В ещё одном проекте приказа Минюст обещает увеличить количество свиданий в СИЗО для обвиняемых женщин с детьми до 14 лет, а также для одиноких отцов с детьми до 14 лет. Корреспонденту Радио Свобода не удалось найти в документах Министерства юстиции, сколько дополнительных свиданий должны получить арестованные родители.
В мае Радио Свобода писало, что Министерство юстиции решило вдвое увеличить перечень заболеваний, препятствующий содержанию обвиняемых под стражей.
Призрак ЕСПЧ
В самом начале вторжения в Украину Российская Федерация отказалась признавать решения Европейского суда по правам человека, но ранее принятые им решения продолжают влиять на российские суды до сих пор.
Новые правила противоречат нынешней антимигрантской риторике
– Это все давно обсуждалось, были решения ЕСПЧ лет 5–10 назад. Очень медленно то, что должны были давно узаконить, наконец, пройдя круги бюрократии, происходит. Это не связано с текущей обстановкой, просто работали-работали, перекладывали бумаги, согласовывали и выкатили проекты в отрыве от текущей политической реальности. В конце декабря, например, приняли закон, что содержание мигрантов в депортационных центрах надо продлевать каждые три месяца через суд. А решение ЕСПЧ об этом было аж 10 лет назад. Новые правила противоречат нынешней антимигрантской риторике и законопроектам по ограничению миграции, – рассказывает Анастасия Некозакова, член ОНК V созыва по Санкт-Петербургу.
Собеседники Радио Свобода, два адвоката и один правозащитник, работающие в России, рассказали, что в последнее время были небольшие либерализующие изменения в разных законодательных сферах.
Самое простое – немного облегчить жизнь арестантам и осужденным
– На основании решения ЕСПЧ есть довольно большая судебная практика по взысканию денежных средств за плохие условия конвоирования. Сейчас суды просто не упоминают решения ЕСПЧ, но фактически ориентируются до сих пор на них. Да и показать надо, что хотя бы где-то гуманизация. Самое простое – немного облегчить жизнь арестантам и осужденным. Даже если на самом деле не облегчат, они не пойдут особенно жаловаться. И надавить на них проще, чем на кого-нибудь другого, – рассказывает адвокат, работающий в России.
Правозащитник, также остающийся в России, рассказывает, что с начала войны при сокращении мужского населения исправительных учреждений устойчиво растет женское. Самая распространенная статья – мелкий сбыт наркотиков. Такие обвинения предполагают большие сроки и не предполагают амнистий, поэтому для ФСИН стал актуальным вопрос коммуникации между арестантками и их детьми.
– Раньше женщинам разрешали оставлять детей в колониях до трех лет, в декабре подняли до четырех. На фоне войны власть пытается показать гуманизацию, – считает он.
Иллюзорные права
Анна Каретникова, правозащитник, несколько лет работавшая в УФСИН Москвы и затем вынужденная покинуть Россию, рассказала Радио Свобода, что скептически относится к инициативам Минюста.
– Я не очень верю, что ФСИН способен сделать хороший автозак. Меня когда-то управление попросило написать статью про "новый хороший автозак" – я ничего хорошего не смогла написать, потому что он просто чудовищен. Хорошо, станет чуточку менее чудовищным. Что они могут придумать, дополнительные 50 сантиметров для баула? – предполагает Каретникова.
Она отмечает, что все свидания подследственным в СИЗО по-прежнему предоставляются с разрешения следователя. А следователь за разговор или свидание с ребенком будет требовать признать вину, дать показания на кого-то.
Как такой ребенок на свидание попадет?
– А где находится ребенок одинокого отца, который попал в СИЗО? Скорее всего, он в детском доме, а бабушка бьется за право опеки, не всегда результативно. Как такой ребенок на свидание попадет? На органы опеки, детские дома не возлагается обязанность привести ребенка в СИЗО. И непонятно, на основании каких законов даже теоретически представитель службы опеки будет сопровождать ребенка на свидание в СИЗО, – рассказывает она.
Кроме того, посещение СИЗО легко может травмировать ребенка.
– Как эти свидания проводятся: никаких обнимашек, тактильных контактов. Через стекло, по телефону, через неисправную трубку, в помещении, где все орут. Родственников, которые набиваются в комнату свиданий, сотрудники ФСИН любят запереть: кто-то в обморок падает от клаустрофобии, была история, как на таком свидании маленькая девочка элементарно писать захотела и сделать с этим было ничего нельзя. Она три часа ждала, пока папу приведут, – рассказывает Каретникова.
По её словам, действительно гуманистичным прорывом была бы возможность для обвиняемых встречаться с детьми в каких-то специальных пространствах, на этот момент не предусмотренных в СИЗО.
Юрист "ОВД-Инфо" Анастасия Сиротина говорит, что приказы Минюста вызывают больше вопросов, чем понимания, как их будут воплощать в жизнь.
– Каким образом будет увеличиваться площадь [предназначенная для арестанта в автозаке]? В проекте нет никаких уточнений по этому вопросу. Спецтранспорт расширить физически невозможно (или очень сложно), новый закупать никто не будет, следовательно, достигаться все это если и будет, то за счет сокращения числа конвоируемых за один раз. Что, конечно, абсолютно невыгодно системе ФСИН, – предполагает она.
Ключевую роль в предоставлении свиданий играет именно следователь
Сиротина отмечает, что проект приказа Минюста регламентирует санитарные остановки, в ходе которых перевозимые заключенные могут поесть, но не затрагивает проблему крайней скудности пайка, который выдается заключенному во время этапа. Приказ о дополнительных свиданиях также вряд ли приведет к большему количеству контактов обвиняемых со своими детьми, считает юрист.
– Ключевую роль в предоставлении свиданий играет именно следователь, так как именно он принимает решение о предоставлении или об отказе в предоставлении свидания. Таким образом, можно сделать вывод о том, что само увеличение количества свиданий абсолютно не означает реальную возможность у семей подозреваемых и обвиняемых на эти свидания приезжать: это обусловлено многими факторами, в первую очередь финансовыми, – отмечает Сиротина.
Собеседник Радио Свобода, правозащитник, работающий в России, отмечает, что любые указания ФСИН воспринимает как максимум того, что тюремщикам надо делать. Например, если в документах написано, что душ арестанткам положен минимум раз в неделю, они будут мыться не чаще раза в неделю. Сотрудники ФСИН, по его мнению, всегда делают не больше, а, скорее, меньше того, что от них потребует Министерство юстиции.
