Иван Толстой: Жители Андорры, небольшого горного княжества, затерявшегося между Францией и Испанией в Пиренейских горах, до сих пор вспоминают, что в середине 30-х годов прошлого столетия их государством правил россиянин. И хотя его правление продолжалось всего несколько дней, оно оставило о себе память как весьма неординарное событие не только для этого региона, но и для всей Западной Европы. Рассказывает наш мадридский автор Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Россиянина звали Борис Михайлович Скосырев. Родился он в Виленской губернии в 1896 году в семье земского чиновника средней руки. В годы Первой мировой войны служил переводчиком при английском бронедивизионе, воевавшем на российско-германском фронте. После Октябрьского переворота эвакуировался – в начале 1918 года – вместе с дивизионом в Англию, где и остался. Впрочем, разобраться с биографией Скосырева не так просто. Похоже, что часть ее он сочинил, причем не с меньшей фантазией, чем это делал незабвенный Остап Бендер. Нет, он не называл себя владельцем мясохладобойни в Самаре, зато говорил, что был бароном, графом, капитаном российской императорской армии, лицом, приближенным к европейским монархам, к генералу Кутепову из Русского общевоинского союза, и так далее. И при этом не был ни тем, ни другим, ни третьим. Одним словом, в вопросах мистификации, в присвоении самому себе титулов, званий и орденов за мнимые подвиги он никогда не стеснялся. Таково, в частности, мнение о россиянине доктора Герхарда Ланга, работающего в Испании немецкого исследователя, который считается здесь наиболее авторитетным биографом Скосырева:
Герхард Ланг: Ему удалось укрыться от бедствий, нахлынувших на Россию после революции. Борис оказывается в Великобритании, ничего не имя за душой. Правда, он владеет несколькими иностранными языками и опытом работы на англичан в качестве переводчика. На английской военной службе Скосырев находится два года после отъезда из России. И все это время амбициозный молодой человек мечтает о роскошной жизни. Не в силах заняться чем-то более достойным, он начинает придумывать аферы, мошенничать, нарушать закон и, в конце концов, попадает в поле зрения полиции. Именно по этой причине россиянин вынужден оставить Великобританию и искать пристанище в других странах. Попадает в Германию, где его сажают ненадолго в тюрьму: на севере этой страны Скосырев затеял аферу в сфере овцеводства, обманул множество людей. Затем он отправился на юг Франции, где остался на некоторое время, поскольку там жила его мать, тоже бежавшая из России. Мы говорим о 1920-23 годах.
Что касается лично меня, то я увлекся историей Бориса после того, как обнаружил в Германии книгу с его необычной и довольно сомнительной биографией. На фотографиях, опубликованных в этой книге, он предстает то в британском военном мундире, то в образе короля Андорры, то в немецкой форме времен Второй мировой войны. Так что я подумал: здесь, похоже, есть какая-то интрига, здесь можно до многого докопаться. И стал посылать запросы в архивы Франции, Великобритании, Голландии и в другие места, где бывал Скосырев. Получая информацию иногда после третьего или четвертого запроса, я постепенно стал убеждаться, что изначально был прав – в истории Бориса были такие обстоятельства, на которые раньше по каким-то причинам никто не обращал внимания или просто не затруднял себя подробным изучением его биографии.
Якобы тогдашняя нидерландская королева Вильгельмина присвоила ему титул графа Оранского
Виктор Черецкий: В Англии, до начала своих странствий по Европе, Борис попался на необеспеченных банковских чеках. Ими он пытался оплатить жилье, еду, покупки. Кроме того, у россиянина выявились проблемы с документами для легального проживания в Лондоне. Сам же Скосырев через много лет рассказывал, что в Англии с успехом работал на королевские спецслужбы, а затем отправился в Нидерланды. И там тоже оказывал властям некие "тайные услуги". За это якобы тогдашняя нидерландская королева Вильгельмина присвоила ему титул графа Оранского. Впрочем, никаких подтверждений этому нет. А свидетельством связей Скосырева с Нидерландами может служить разве что обретение им паспорта этой страны, который он, кстати, почему-то получил, живя во Франции.
Тем временем, по некоторым данным, после скитания по европейским странам, россиянин отправляется в Колумбию, где вроде бы занимается внешнеторговыми операциями. Какими именно – история умалчивает. Правда, у некоторых исследователей есть мнение, что речь могла идти о кокаине. Подобное подозрение возникло не только из-за выбора Скосыревым главной по части наркотиков латиноамериканской страны, но и одного неоспоримого факта из его биографии. В начале 30-х годов на Майорке испанская полиция им занималась именно за деяния, связанные с кокаином. Тем временем, проблема обретения гражданства какой-либо европейской страны, судя по всему, продолжала преследовать Скосырева.
Герхард Ланг: Он хотел получить французское гражданство, поскольку, будучи беженцем из России, не имел никакого. Ранее Скосыреву удалось раздобыть голландский паспорт, срок действия которого закончился в 1927 году. Однако получить французские документы ему не удалось, несмотря на брак с француженкой. Похоже, что натурализоваться помешала Борису его бурная биография. В конце концов он вынужден был покинуть Францию и отправиться в Испанию – на Майорку.
Его называют сердцеедом, роковым соблазнителем и даже альфонсом
Его называют сердцеедом, роковым соблазнителем и даже альфонсом
Виктор Черецкий: Отношение Скосырева с женщинами – история особая. Его называют сердцеедом, роковым соблазнителем и даже альфонсом, хотя за счет женщин, как утверждает доктор Ланг, россиянин никогда не жил. Впрочем, он действительно имел у слабого пола большой успех и порой использовал дам в своих интересах. Так, чтобы получить гражданство Франции, он женился на женщине на 11 лет старше себя. Кроме того, его супруга Мария-Луиза, вдова марсельского портного, по словам Ланга, пользовалась в своем окружении дурной репутацией. Итак, после неудачи с обретением французских документов взоры россиянина обратились на юг. Именно на Майорке он начинает вынашивать планы в отношении объекта главной аферы своей жизни – Андорры. Здесь же он знакомится с красоткой американкой Флоренс Мармон, которая, по утверждению немецкого исследователя, по части авантюр мало чем уступала Скосыреву.
Герхард Ланг: На Майорке он, пока может, добывает деньги на жизнь путем различных афер и крутит шашни со своей подружкой Флоренс Мармон, бывшей женой американского автомобильного магната. Скосырев морочит ей голову рассказами о том, что она скоро станет королевой Андорры, а он, соответственно, королем. Он-де имеет на это право как человек благородных кровей. К своей фамилии россиянин даже добавляет приставку "фон" – называет себя "фон Скосырев". Это была его выдумка – у него не было никаких прав называться таким образом.
Виктор Черецкий: Испания после свержения монархии в 1931 году переживала эпоху нестабильности. Без конца менялись правительства, процветало насилие. Левые радикалы жгли церкви и монастыри, требовали немедленного перехода к социализму советского образца. Правые – ратовали за фашистское государство по итальянской модели. Андорра, которая, казалось, с давних времен пребывала в состоянии летаргического сна, тоже начала поднимать голову. Формально княжество не было самостоятельным и подчинялось соправителям – главе Франции и испанскому епископу Урхельскому. Впрочем, всеми делами в карликовом государстве заправлял так называемый Генеральный совет долин, контролируемый наиболее влиятельными местными кланами. И эти кланы больше всего боялись потерять власть в том случае, если андоррское население – пастухи и землепашцы – под влиянием событий в соседней стране тоже потребуют перемен.
Совет пытался объяснить имеющиеся социальные проблемы Андорры, которые десятилетиями даже не пытался решать, исключительно иностранной зависимостью княжества. Его интриги, недовольство населения, особенно молодежи, положением дел, привели к протестам против Франции и беспорядкам. Чтобы покончить с ними Париж направил в Андорру на полтора месяца полсотни жандармов. Они порядок навели, но социальные проблемы, естественно, не решили. Герхард Ланг отмечает, что Скосырев очень внимательно следил за событиями в княжестве.
Герхард Ланг: Он заинтересовался Андоррой, пережившей французскую интервенцию в 1933 году. Тогда жандармами командовал подполковник Рене Булар. В его задачу входило положить конец беспорядкам, во многом спровоцированным самим Генеральным советом, хотя последний пытался свалить вину за них на местную молодежь. Движение молодежи за независимость действительно имело место, но им всецело манипулировал совет, который любой ценой пытался увековечить свое пребывание у власти.
Виктор Черецкий: И вот в конце 1933 года Скосырев едет в Андорру. Он пытается завести полезные знакомства, выдавая себя за важную персону, рассуждает о необходимости преобразовать жизнь княжества. Говорит, что знает как это сделать, даже предлагает на рассмотрение Генерального совета документ со своими инициативами, но, увы, пока безуспешно. Несолоно хлебавши россиянин вынужден уехать, вернее, местные власти его высылают как возмутителя спокойствия.
Герхард Ланг: С Майорки он отправляется в Андорру. Там налаживает связи и даже предлагает себя, в случае обретения княжеством независимости, в качестве доверенного лица Генерального совета, чтобы представлять этот орган в Лиге наций. То есть он хотел стать посредником между местными властями и мировым сообществом. Впрочем, эта инициатива и предложения россиянина по модернизации княжества никого особо не заинтересовали и никто никаких полномочий ему не предоставил. Кстати, параллельно Скосырев пытался внедриться и в местный бизнес. Он предложил себя в роли турагента, чтобы организовывать поездки на Майорку. Сотрудничал с местным бюро путешествий. Но однажды он совершил необдуманный поступок. Впрочем, возможно, речь идет лишь о легенде. Скосырев, якобы, без особых причин вытащил в публичном месте револьвер. И это стало непосредственным поводом для его изгнания из Андорры в мае 1934 года. Там он находился 5 месяцев в тщетных попытках что-либо предпринять.
Виктор Черецкий: Однако, после своего изгнания Скосырев вовсе не отказывается от Андорры. У него созрел план действий. Он намерен сам возглавить процесс обретения регионом независимости. Свою экономическую программу россиянин заимствует у Монако: речь идет об отмене налогообложения для привлечения иностранного капитала, об открытии банков, нескольких казино и развитии туризма. В соответствии с этими замыслами Андорра должна стать процветающим государством. Своими планами Скосырев щедро делится с иностранной прессой. И подчеркивает всякий раз, что вести андоррцев по пути прогресса должен король, конкретно – сам Борис Скосырев. При этом свои притязания на престол он обосновывает юридически. Дескать, действующий глава Французской республики не имеет права быть соправителем Андорры, поскольку данное право было в свое время предоставлено французскому королю, а вовсе не президенту.
Короля во Франции нет, но есть претендент на престол – потомок королевской династии Жан Орлеанский, герцог де Гиз. И он якобы передал свои права на Андорру лично Скосыреву. Россиянин даже располагает письмом французского наследника на этот счет, добытым через неких посредников. И вот он вновь появляется в Андорре и, как ни странно, добивается успеха. Генеральный совет провозглашает Скосырева 8 июля 1934 года королем Андорры. Герхард Ланг считает, что, пересмотрев свое мнение и сделав ставку на россиянина, местная элита, вероятно, рассчитывала укрепить свою власть, ничем не рискуя, поскольку в случае конфликта с Францией, Испанией или недовольным населением все можно было свалить на иностранца. Разумеется, кланы полагали, что король Борис в дальнейшем будет спокойно восседать на троне, а реальная власть по-прежнему останется у них.
Герхард Ланг: Скосыревым был разработан довольно дельный план. Он представляет в Андорре свою программу-манифест, отредактированную на используемом в княжестве каталонском языке. Затем печатает открытки со своей персоной на фоне гор и с надписью "Король Андорры Борис". И все громче выдвигает свое главное требование: "Я хочу стать королем Андорры! Я – король Андорры!" Скосырев также представляет публике новую андоррскую газету, разрабатывает и печатает тиражом в 10 тысяч экземпляров свою конституцию. В ней декларируется много всяческих свобод, в том числе свобода вероисповедания. Он-то был протестантом, хотя от рождения исповедовал православие. Причина перемены веры точно не известна. Возможно, это было как-то связано с его женитьбой на француженке. Так что свободу выбора веры в католической стране он, похоже, ввел лично для себя. Одновременно Борис продолжает выступать в международной прессе. В Андорре его сопровождает не только официальная любовница Флоренс, но и "секретарша"-англичанка, значительно моложе его, с которой Борис познакомился ранее где-то на юге Франции. Одну даму он селит в столице Андорры, а другую в поселке поблизости – чтобы они друг с другом не сталкивались.
Действовал ли россиянин в гордом одиночестве, предпринял ли андоррскую авантюру на свой страх и риск или за ним кто-то стоял?
Виктор Черецкий: Деятельность Скосырева до и во время его "царствования" в Андорре, которое, кстати, продлилось всего 9 дней, довольно подробно описана разными авторами, в том числе российскими. Однако многие из них, похоже, не задавались очень простым, но важным, на наш взгляд, вопросом: действовал ли россиянин в гордом одиночестве, предпринял ли андоррскую авантюру на свой страх и риск или за ним кто-то стоял? Вроде бы и так все понятно: отчаянный авантюрист, пользуясь своей импозантной внешностью, харизмой, умением входить в доверие к людям – всеми этими качествами Скосырев несомненно обладал, – "охмуряет" местных провинциалов и достигает, вернее, почти достигает своей цели – становится, хотя и ненадолго, но все же королем.
Тем не менее, во всем этом деле есть неясности, на которые обращает внимание доктор Ланг. К примеру, на какие средства наш герой, который страдал хроническим безденежьем, организует свое предприятие? А ведь денег оно стоило немалых. Скосырев месяцами живет в Андорре на широкую ногу, демонстрируя свою состоятельность и связи в высших европейских кругах, элегантно одевается, содержит свиту, помощников, двух любовниц, устраивает на свои деньги народные праздники, торжественные приемы для местной элиты и иностранных гостей, занимается издательской деятельностью. Некоторые исследователи утверждают, что его траты спонсировала Флоренс Мармон, которой очень хотелось стать королевой. Однако доктор Ланг выяснил, что у нее во времена романа со Скосыревым не было ни гроша. Она действительно получила от бывшего супруга – автомобильного магната немалые деньги, но неудачно вложила их на Майорке в недвижимость и осталась на бобах. Откуда тогда у Скосырева деньги?
Российский авантюрист работал в то время на германские спецслужбы, конкретно на Абвер
Ланг, проанализировав материалы различных архивов, сделал однозначный вывод: российский авантюрист работал в то время на германские спецслужбы, конкретно на Абвер. Об этом же говорится, правда, без детализации и в изданной в Германии при участии самого Скосырева его биографии. Дело в том, что Берлин, где у власти уже находился Гитлер, был заинтересован в присутствии на Пиренеях, чтобы иметь возможность досаждать, в первую очередь, Франции, ну и заодно контролировать ситуацию на неспокойном Иберийской полуострове. Открытие Ланга отразилось и в названии его книги: "Борис фон Скосырев. Король андоррцев, агент немцев".
Герхард Ланг: Его вербуют немецкие спецслужбы. При этом Скосырев не становится классическим шпионом, каким мы обычно представляем людей этой профессии. Его не готовят в шпионской школе, не учат кого-то выслеживать или добывать какие-то сведения. Что же следовало делать германскому разведчику в Андорре, где даже не было военных объектов? В функции агента здесь входило лишь провоцировать, дестабилизировать, продвигать в обществе идею независимости от Франции и Испании. Одним словом, Андорра очень привлекала немцев. Поэтому они и поддержали затею Скосырева.
Виктор Черецкий: Впрочем, поддержка Германии в конце концов не смогла обеспечить успех предприятия. Если Франция смотрела на деяния Скосырева сквозь пальцы, то второй соправитель Андорры – епископ Урхельский монсеньор Жусти Гитар-и-Вилардебо возмутился. Некоторые историки полагают, что ему особо не понравилась идея с казино, ну и, естественно, сама утрата власти. Свои претензии епископ выразил новоиспеченному монарху, а тот возьми и объяви ему войну. И это при том, что силовые структуры Андорры в те времена состояли всего из шести стражников, рассредоточенных по приходам, на которые делилась территория княжества. В ответ епископ послал за Скосыревым исполнявших функции сельской полиции четырех испанских гражданских гвардейцев во главе с сержантом – всего 5 человек – целую армию по андоррским меркам. Они без труда арестовали Скосырева и доставили в Барселону, а затем в Мадрид, где его судили по явно не соответствующей королевскому званию статье "Закона о бродягах и злоумышленниках".
Герхард Ланг: В конце концов Скосырев крайне раздражает епископа, и он решает положить всему этому конец – вызывает гвардейцев, чтобы они арестовали короля. Власти Испании дали на это согласие, опасаясь, что деяния россиянина могли иметь какие-то негативные последствия для их страны. Так что Бориса посадили в мадридскую Образцовую тюрьму на год. Но через месяц выпустили и выслали в Португалию. С тех пор начинается новый этап жизни бывшего короля. Он приведет его опять во Францию, в Германию, а затем и в советский ГУЛАГ. Правда, в конце концов Скосырев все же вернется на Запад и обретет немецкое гражданство для себя и для жены.
Виктор Черецкий: Послеандоррские странствия Скосырева требуют некоторых пояснений. В 1939 году он попадает во французский концентрационный лагерь как "неблагонадежный иностранец". В нем содержатся некоторые русские иммигранты, но в основном испанские республиканцы, бежавшие во Францию после гражданской войны у себя на родине. Ланг не исключает, что французам были известны связи Скосырева с германской разведкой. Из лагеря его освобождают оккупировавшие Францию немцы, и он отправляется на работу в Германию – в один из трудовых лагерей в районе Берлина. Там Скосырева тут же делают старшим по бараку. А через некоторое время ему удается поступить на военную службу, устроиться переводчиком в 6-ю танковую дивизию Вермахта и даже получить офицерский чин.
Экс-монарх утверждает также, что его армейские заслуги были отмечены двумя железными крестами. Впрочем, последнее, по утверждению Ланга, является выдумкой – в немецких списках награжденных о крестах Скосырева упоминания нет. Войну россиянин заканчивает в американском плену, из которого быстро освобождается и поселяется в Западной Германии. Через некоторое время его арестовывают французы, а в 1948 году – советские спецслужбы в Восточной Германии. Сам Скосырев уверял, что приехал в советскую зону оккупации по делам бизнеса. И это вполне вероятно: он, к примеру, вполне мог зарабатывать на процветающей в те времена контрабанде между Западной и Восточной Германией.
Впрочем, доктор Ланг не исключает, что к тому времени бывший король мог работать и на ведомство Гелена, эмбриона разведки ФРГ. Так или иначе, Скосырева отправляют в СССР в ГУЛАГ, откуда он возвращается в Германию лишь в 1957 году.
Любопытно, что немецкие власти тут же заинтересовались им на предмет связей с советской разведкой. Они явно не понимали, как чекисты могли отпустить человека с такой богатой биографией как Скосырев. Но расследование не дало результатов и остаток жизни наш герой провел в Германии в городке Боппард. Он разводится со своей французской женой, которая в военное время отправилась за ним в Германию, а потом, работая прислугой у состоятельных немцев, дожидалась его возвращения из ГУЛАГа. Уже в весьма почтенном возрасте Скосырев женился на молодой немке по имени Росвита, но брак продлился лишь год. Жил россиянин на скромную немецкую пенсию, которую получал как участник войны.
Но что характерно, до глубокой старости он продолжал выдумывать о себе легенды. Так в 1982 году в Германии вышла уже упомянутая книга немецкого автора, написанная со слов Скосырева – его биография под названием "Человек в Ялте: тайный приказ Гитлера Борису фон Скосыреву". Описанную в этом творении историю о том, как неудавшийся король Андорры уговорил на Ялтинской конференции союзников не бросать атомную бомбу на Германию, Герхард Ланг называет "враньем высшей пробы".
Ну, а умер наш герой в доме для престарелых в 1989 году, позаботившись заранее, чтобы на его могиле перед фамилией фигурировала приставка "фон".
