22 марта 2022 года, через месяц после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, Алексей Канивец начал вести свой телеграм-канал "Танковый биатлон". В нем он рассказывает о своем опыте взаимодействия с российским Министерством обороны, для которого Канивец организовал несколько больших военно-спортивных состязаний по ориентированию на бронетехнике, а также предложил концепцию танкового биатлона, которая легла в основу любимого выставочного мероприятия министра Сергея Шойгу.
Считается, что министр обороны РФ Сергей Шойгу придумал танковый биатлон лично. "Не буду скромничать – это действительно была моя идея. Потому что хотелось внести какую-то интересную и в то же самое время крайне полезную для армии инициативу", – говорил министр в одном из интервью. С 2013 года соревнования проходят на подмосковном полигоне "Алабино" ежегодно и каждый год победителем оказывается Россия (второе место в половине случаев заняла команда Китая). Помимо команд из постсоветских стран и Китая своих танкистов присылают в Россию некоторые страны Африки, Куба, Сирия, Иран, Сербия и другие традиционные российские союзники. Начало войны в Украине не стало поводом отменить соревнования – в 2022 году в биатлоне участвовали два десятка стран (отказались Сербия и Катар), но в 2023 году турнир, по данным источников ТАСС, проходить не будет. Это объясняется решением проводить "Армейские международные игры" не ежегодно, а раз в два года.
С 2016 по 2018 год в Германии проводилось похожее на "танковый биатлон" военно-спортивное соревнование Strong Europe Tank Challenge. Как считает Алексей Канивец, его идею организаторы подсмотрели как раз в России. В турнире участвовали экипажи из ЕС, США и Британии, а в последние два года – и из Украины.
В своих постах Канивец, прекративший всякое сотрудничество с российскими военными в 2014 году, не скрывает антивоенных взглядов – и из-за них стал объектом нападок со стороны провоенных телеграм-каналов и так называемых "военкоров". В интервью Радио Свобода он вспоминает, что испытал 24 февраля 2022 года: "Есть вещи, к которым морально готовься, не готовься, а когда они происходят, это даже нельзя назвать шоком, это такое ощущение… Наверное, почти год прошел, прежде чем я нашел в себе силы об этом говорить, как-то обсуждать и анализировать это событие с разных сторон, в том числе с профессиональной точки зрения. 24-го у меня было состояние шока, я ни с кем общаться, даже работать не мог. Это было просто что-то запредельное".
"Шойгу потребовал ярких и показательных вещей"
Алексей Канивец окончил Московское высшее общекомандное училище (МВОКУ), но профессиональным военным не стал. В 1990-е годы он активно участвовал в набирающих в России популярность гонках на внедорожниках, а потом стал устраивать их сам. Одну из гонок в начале 2001 года ему удалось организовать на территории военного полигона МВОКУ – для развоза судей по заснеженным полям и эвакуации застрявших джипов использовалась военная техника. Тогда же ему пришла в голову идея, что можно организовать подобные соревнования для самих военных. Канивец написал концепцию "Военного автомобильного ориентирования" и, воспользовавшись знакомствами в среде военных, сумел представить ее руководству Главного автобронетанкового управления МО РФ. На внедорожной гонке, которую Канивец организовал в 2004 году, присутствовали наблюдатели от Министерства обороны, концепция была одобрена, и в следующем, 2005 году на полигоне Московского высшего общекомандного училища под его руководством состоялось открытое первенство Вооружённых сил РФ по военному автомобильному ориентированию.
"Первое армейское первенство по автомобильному ориентированию было проведено в апреле 2005 года. Согласовывать его мы начали в 2002-м, еще до Сердюкова. В 2006-м я делал доклад на совещании в Главном автобронетанковом управлении (ГАБТУ), проводил его генерал Петр Панкратьев. Это было совещание начальников автослужб видов и родов войск Московского военного округа, на нем обсуждался доклад по военному автомобильному ориентированию и по танковому биатлону. Тогда же было решено создавать методическое сообщество в структуре ДОСААФ, чтобы готовить обучающие материалы для учебных подразделений, проводить тренировочные воспитательные заезды вместе с научно-техническим комитетом ГАБТУ. К осени все было готово, нас внесли в календари и Минобороны, и ДОСААФ. Но потом пришел Сердюков, вся боевая подготовка была полностью заморожена, и до Шойгу этим никто не занимался. Когда пришел Шойгу, он потребовал каких-то ярких, показательных вещей, ему принесли разработку по танковому биатлону. В итоге летом 2013 года Министерство обороны провело первое соревнование в этом формате. Сама разработка была гораздо шире, чем "покататься на танках по полигону и пострелять". Предполагалось использование не только танков, но и бронетранспортеров, и колесных, и гусеничных боевых машин, то есть боевых машин пехоты, боевых машин десанта, у которых своя специфика вождения и применения. Эта часть боевой подготовки была вычеркнута полностью. При этом у Шойгу была идея расширить танковый биатлон за счет военного автомобильного ориентирования, и еще одно первенство по нему мы даже смогли в итоге провести в 2014 году", – вспоминает Канивец в разговоре с Радио Свобода.
Канивец рассказал Радио Свобода, что в начале 2000-х видел живой интерес к улучшению военной подготовки и со стороны командующих, и со стороны младших офицеров. При Анатолии Сердюкове этот интерес практически полностью угас, а в армии, по словам Канивца, остались только люди, "которые думают исключительно о том, как бы подчеркнуть собственную значимость, чтобы их не выгнали". "При Шойгу интерес снова возник, но людей, которые оказались причастны к этому, интересовало даже не само мероприятие, не сама показуха, а то, что на этой показухе они могут себе получить еще одну звездочку или еще одну медаль. У людей возникла просто патологическая заинтересованность исключительно в этом. В 2014-м, в 2015 годах другие люди в армии мне уже практически не попадались", – говорит Канивец.
"Стоило отвернуться, и военные сразу пороли косяки"
Канивец утверждает, что сам термин "танковый биатлон" как рабочее название одной из дисциплин более масштабных соревнований предложил в концепции именно он. Тем не менее, ведомство Сергея Шойгу стало проводить танковые биатлоны без участия автора идеи. Канивцу предложили провести еще одно военное автомобильное ориентирование – вроде того, что он организовал в 2005 году. На этот раз организация мероприятия проходила очень тяжело. "Отвернуться нельзя было ни на минуту: стоило отлучиться по делам на полдня, и они [военные] тут же пороли косяки, которые ставили под угрозу всю гонку. А еще постоянное нытьё, постоянная подковёрная грызня – боже ж ты мой… вы бы знали, как они старались друг перед дружкой выслужиться и записать на себя все заслуги, включая каждый отдельный взмах лопатой", – вспоминал Канивец в своем телеграм-канале.
"Мероприятие было назначено на май 2014 года, и если бы я их не тряс, то вплоть до конца марта они даже не выбрали бы, на каком полигоне его проводить. В итоге выбрали самый неудачный полигон: подмосковный испытательный полигон для колесной техники, самый маленький и самый неудобный. Выяснилось, что нет ни одной карты этого полигона, что на нем нет связи. Когда приехали команды со всех военных округов, оказалось, что их никто ничему никогда не учил. Даже офицеры со стажем понятия не имели об элементарных сигналах управления колонной, сигналах регулировки. Даже то, что прописано в базовых учебниках, было для людей откровением. Потом начались какие-то дурацкие склоки: изменение системы подсчета очков и правил, не для того, чтобы провести соревнования, а чтобы "моя автобаза была первой", и так далее. В 2015 году они решили провести первенство сами, поскольку когда специалист что-то делает, то кажется, что все легко, и они подумали: мы сами все сделаем. И в итоге не смогли сделать ничего и дали отбой", – рассказал Алексей Канивец Радио Свобода.
Подготовка назначенного на май 2014 года соревнования происходила на фоне событий в Крыму.
"У меня было, мягко говоря, сложное и шоковое такое отношение к ним, а люди вокруг, кажется, вообще этих событий не заметили. В первые дни были какие-то восторги, это было воспринято на ура. Тогда это было неприятно, а сейчас это просто стыдно вспоминать, но для людей, которые находились вокруг меня, это был положительный фон. По-моему, они не успели понять весь смысл этого события, да и я, честно говоря, не понял, что происходит. Даже я, честно скажу, до конца не "прочухал" историю с Крымом. Она была настолько неожиданной, настолько из ряда вон выходящей, что оказалась за пределами восприятия", – говорит Канивец.
"Военное автомобильное ориентирование" 2014 года было последним проектом, который Канивец сделал для российского Министерства обороны. Опираясь на свой опыт создания методологии для обучения военных водителей и взаимодействия с российскими военными, он считает, что проблемы российской армии, наглядно проявившиеся в первые дни российского вторжения в Украину, не случайны.
"Есть так называемая "большая триада". Связь и сигнализация – раз, топография – два, вождение и эвакуация техники – три. Она существует столько, сколько существует Красная армия. Когда я готовил материалы по танковому биатлону, я раздобыл очень интересные учебники по вождению и эвакуации тяжелой техники на сложном бездорожье, интересные методики. Все это издавалось еще в 1941 году, когда в армию пошло огромное количество людей, которые не то что танк, трактора не видели. Потом этот учебник переиздавался один раз, в 1957 году. Я нашел его совершенно случайно через знакомых, в библиотеке Академии бронетанковых войск, про которую даже офицеры Научно-технического комитета ГАБТУ не знали. Я им его принес и подарил. Когда изучается статистика потерь в ходе разных боевых действий, есть боевые потери, а есть небоевые, например, элементарный бытовой травматизм. В российской армии это не меньше трети всех потерь. Это травмы и ранения, вплоть до гибели, не потому, что в данном случае противник оказался сильнее, не потому, что плохо была задумана какая-то операция, а потому, что бойца не научили пользоваться связью, топографией и собственной техникой. Это всегда было огромной проблемой, это проявилось задолго до моего рождения”.
"Развлечение для телевизора"
После 24 февраля 2022 года Алексей Канивец начал внимательно следить за событиями на фронте не сразу.
"Скажу честно: когда все это началось, мне было очень тяжело и потребовалось очень много времени, чтобы вправить себе мозги и как-то уйти в практическую плоскость, вообще суметь воспринимать то, что это происходит в реальности. Воспринять это было очень тяжело. С практической точки зрения, разумеется, я следил за событиями в Украине. Сейчас я все чаще вижу то, о чем мы 20 лет говорили с Минобороны. Это подготовка легкой техники, использование легких внедорожников, локальное применение квадроциклов. Это применение тактики малых групп, даже с тяжелой техникой. Это работа по контрольным точкам, то, как работает большинство подразделений: танки и артиллерийские установки небольшими группами находятся на стоянке, в другой точке они прибывают на локальные пункты боепитания, где собран минимальный запас снарядов, потом они из этой точки уходят, выходят на боевую позицию, производят какие-то выстрелы, потом уходят на другую. Это аналогия того поведения, которое отрабатывалось в формате военного автомобильного ориентирования и которое совершенно не перешло в танковый биатлон. Это, пожалуй, главное, что отличает начальную разработку танкового биатлона от его применения. В танковом биатлоне в том виде, в котором его выхватили "по вершкам", для телевизора, просто по кругу ездят танки, где-то остановились, стрельнули, не попали, проехали круг, – детский сад, просто визуальное развлечение. На самом деле экипажи танков, как и автомобильные, должны работать со связью, с картой, с приборами навигации, работать самостоятельно, выдвигаться на отдельные точки, выдерживать маршруты, выдерживать время, производить выстрелы, самостоятельно поддерживая связь, самостоятельно ориентируясь в пространстве, самостоятельно поправляя координаты", – говорит Канивец.
Если в украинской армии многим из перечисленных Сергеем Канивцом вещей солдат учили в том числе в рамках внедрения стандартов НАТО, то в российской хоть какие-то следы эволюции изобретатель "танкового биатлона" начинает замечать только на второй год войны:
"В последнее время российское Министерство обороны начинает обучаться у своего противника и перенимать какие-то положительные элементы. Прошу не путать эти слова с какой-то моральной оценкой: мы давно уже вышли за пределы добра и зла, и если мы будем пытаться как-то уложить это в моральные и этические оценки, то вообще не сможем говорить. Сейчас они немножечко выравнивают ситуацию. Взять те же легковые джипы, пикапы, на которые устанавливается легкое стрелковое оружие или безоткатная техника. Во всем мире это происходит уже с 70-х годов, когда легковые машины стали доступны, еще начиная с арабских войн. Украинская армия сразу строилась именно по принципу наполнения этими боевыми единицами, а Минобороны России презрительно называло их "бандеромобилями". Их что, Бандера изобрел? Если даже в этом вопросе одна сплошная идеология, какого прогресса ожидать?
Я не нахожусь в гуще каких-то боевых действий и не получаю информацию из первых рук, мне сложно судить, но, по моим наблюдениям, по части применения боевых джипов и легкой колесной техники сейчас Министерство обороны наконец начинает перенимать какие-то разработки, которые им предлагалось отрабатывать еще 20 лет назад".
"У человека всегда есть выбор"
В своем телеграм-канале, посвященном военному автомобильному ориентированию и танковому биатлону, Алексей Канивец пишет, что танки в современной армии постепенно становятся все более уязвимыми и вместо средства поддержки пехоты превращаются для нее в обузу. Почему же тогда все только и говорят о том, сколько танков получит Украина, сколько танков осталось у России?
"Ситуации, когда танк является частью ударной группировки, когда большое скопление танков прорывает сложную линию обороны, уже давно ушли на второй план и происходят крайне редко. Танк превратился из "коллективного оружия" в одиночку. Экипаж самостоятельно передвигается между пунктами боепитания, между боевыми позициями. Это происходит с обеих сторон. Это просто особенность современного применения техники, которая требует соответствующего обучения. Говорить о том, что танк совсем исчезнет, не стоит, такого не бывает, потому что в любых боевых действиях время от времени возникает необходимость сложного силового прорыва эшелонированных линий обороны. Грубо говоря, если у нас появился компьютер, это не означает, что в хозяйственных магазинах перестали продавать топоры. Танки могут трансформироваться, но в своей нише хорошо укрепленной передвижной долговременной огневой точки они незаменимы".
В конце разговора мы снова возвращаемся к морально-этической стороне войны. Как относиться к российским военным, тем же самым, которые участвовали в организованных Сергеем Канивцом соревнованиях по военному автомобильному ориентированию? Как к военным преступникам или как к людям, которым просто дали приказ, лишив их другого выбора?
"К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос полноценно по понятным причинам. Могу только сказать, что у человека всегда есть выбор, даже если выбор ему не очень нравится. У человека бывает трудный выбор, у человека бывает болезненный выбор, бывает опасный выбор, бывает выбор, который ему категорически не нравится, все это понятно. Но так, чтобы у человека не было выбора, да еще и у вооруженного человека, так говорить, мне кажется, не совсем правильно".
Несмотря на свое отношение к российскому вторжению в Украину, Канивец надеется, что его методические разработки, которые, как он говорит, "помогают спасать жизни", когда-то снова могут стать востребованными – может быть, для тренировки гражданских спасателей, а может быть, и для военных. "Надеюсь ли я, что мои знания когда-то снова будут нужны? Когда что-то тотально изменится в Министерстве обороны, а для этого должно тотально измениться все во всей стране, можно будет поговорить. Не могу сказать, что я буду к этому относиться как прежде, но в жизни "как прежде" не бывает ничего", – говорит Алексей Канивец.
