Общим местом стали в последнее время рассуждения о том, что российское население должно ощутить тяготы войны. И тем самым осознать, что его жизнь изменилась, возврата к старому не будет. А за достойную жизнь надо бороться. В целом, это разумная логика для западного наблюдателя. Но, как часто бывает в России, далеко не все правила работают. Давайте разберемся, что изменилось в обычном быту среднего россиянина с 24 февраля прошлого года. И действительно ли холодильник начинает побеждать телевизор? Приближающаяся годовщина начала войны не дает особых оснований в пользу этих надежд. Да, ситуация с потребительским рынком в стране ухудшается. Но не следует испытывать излишних иллюзий.
Уход многих иностранных производителей качественных товаров невозможно не заметить. Парадный вход практически в любой российский торговый центр выглядит примерно так: глухая стена на месте, где когда-то были H&M или Zara, Marks & Spencer или Adidas. С продуктами питания ситуация не столь однозначна. Некоторые производители закрыли только отдельные направления, сохранив производство, к примеру, товаров для детей и молочных продуктов. Так, Nestle продолжает поставлять в торговые сети свою продукцию, кроме шоколадок и какао под брендами Nesquik и KitKat. Другие (Coca Cola, Mars) ушли полностью.
Заработал и так называемый "параллельный импорт" – российский деликатный синоним поощряемой государством контрабанды. Вот, к примеру, чешское пиво. После начала войны крупнейшие пивоварни, выпускающие Staropramen, Budvar, Plzeňský Prazdroj, отказались от экспорта своей продукции в Россию. Однако все эти бренды до сих пор широко представлены в московских магазинах. На оставленных иностранцами предприятиях местный менеджмент и новые владельцы пытаются заменить старую продукцию новой. В основном получается не очень. Моя любимая коробка с медовыми хлопьями Nestle превратилась в бесформенный пакет "Хрутка".
Ещё Владимир Гиляровский писал о попытках приготовить салат Оливье в других ресторанах: "Как ни старались гурманы, не выходило: то, да не то". Вот и с импортозамещением продуктов в России чаще всего так же. В этих попытках совершенно неожиданно возникают немыслимые раньше проблемы. К примеру, выявилась полная зависимость от европейских молочных заквасок. Если в один прекрасный день поставки прекратятся, то сметаны в России отработанным промышленным способом произвести не удастся. Другая напасть: в результате санкций производители чая и консервов остались без материалов для упаковки. Выяснилось, что фильтр-бумага и ниточки для пакетиков с чаем, а также кольца для жестяных банок никогда в России не производились. Что теперь с этим делать, приходится разбираться на уровне вице-премьера правительства.
При этом потребительские стереотипы никуда не делись: покупатели по-прежнему подсознательно предпочитают заграничные товары, производителям часто приходится маскировать продукцию под привычный импорт. Одни делают это, печатая упаковку сходного дизайна. Другие же без особых затей присваивают какое-нибудь иностранное название. Как, к примеру, загадочное мясное изделие Prosciutto Cortador, произведенное неким ООО "Мясокомбинат ЭКО" из поселка совхоза Останкино в Подмосковье.
Если в гипермаркетах, как и прежде, полки уставлены товарами, то в магазинах поменьше сокращение ассортимента заметнее. Полсотни сортов колбасы увядают до десятка самых дешевых. Прилавки для свежей рыбы заполняются банками с пивом и снеками. Не то чтобы хорошая колбаса не производилась. Просто в своём большинстве россияне покупают лишь товары со скидками, а на существенные скидки способны лишь крупные сети. Которые, впрочем, тоже не торгуют себе в убыток. Вообще усиленное внимание ко всяким акциям и уценкам – примета времени в России. Доля продаж товаров со скидками в торговых сетях сейчас превышает 50%. А по таким позициям, как чай, кофе, макаронные изделия, и вовсе достигает 70–80%.
Это не удивительно, поскольку продукты питания составляют самую большую статью расходов в бюджете российских семей, в среднем на них уходит 35% бюджета. Вообще же, по данным финансовой онлайн-платформы Webbankir, в декабре 2022 года 48,3% семей тратили на самые необходимые товары, включая продукты питания, коммунальные платежи и транспорт, от четверти до половины своих доходов. Причем ситуация ухудшается, поскольку еще в марте эта доля населения была значительно меньше, всего 31,2%.
Пожалуй, именно это – падение уровня жизни населения, а не санкции – объясняет сокращающийся ассортимент. Причем речь идёт не о прямом уменьшении зарплат, а о росте цен на продукты и услуги. Более трети россиян заметили рост цен на мясо (35%), около трети – на молоко и молочные продукты, а также на рыбу и морепродукты (по 29%), следует из недавних результатов опроса фонда "Общественное мнение". На подорожание хлеба и хлебобулочных изделий обратили внимание 23% опрошенных. Каждый пятый заявил о подорожании яиц.
Россия – страна большая и консервативная, поэтому и процесс разрушения привычного быта в ней идёт небыстро
При этом официальная статистика бодро рассказывает нам, что больше всего в 2022 году подорожал йод. Но еда так и вовсе дешевеет на глазах: капуста – на 53%, картошка – на 31%, чеснок – на 23%. К сожалению, в этих победных реляциях нет наиболее ходовых мясо-молочных продуктов. Более адекватную информацию дает, скажем, проект pricing.day, данные для которого собирают в России волонтеры команды Навального. В декабре прошлого года они провели эксперимент, закупив "новогодний" набор (ингредиенты для салата оливье, колбаса, сыр, маленькая баночка икры, отечественное шампанское): "В общей сложности все это стоило у нас 5138 рублей. А в прошлом году точно такой же набор в том же самом магазине стоил 4018 рублей. Рост коснулся не только праздничных товаров. Рис, картошка, молоко, яйца – дорожает все. Некоторые продукты просто пропали из магазинов".
Такая "средняя" продовольственная инфляция в 25–30%, по ощущениям многих москвичей, и соответствует росту цен. Ситуацию усугубляет и падение реальных доходов. Если зарплаты в целом не снижаются (но и не растут), то премии исчезают. Две трети (63%) опрошенных работодателей заявили, что в 2022 году не будут выплачивать новогодние премии подчиненным, следовало из результатов опроса (ноябрь 2022 года) сервисов Работа.ру. Следствием является повышение спроса на товары самого низкого ценового сегмента и ощутимое снижение интереса к более дорогим продуктам питания. При этом внутри каждой категории внимание покупателей привлекают лишь ключевые позиции: к примеру, среди молочных продуктов падают продажи творожных десертов, питьевых йогуртов. А вот устойчивый спрос на сливочное масло, молоко и сметану сохраняется.
Вовсю можно наблюдать так называемый эффект шринкфляции – снижение объема или веса товара в упаковке. Встречаются пачки из 9, а не 10 яиц. Пакет молока часто вмещает не 1 литр, а 950 граммов. В последние недели в продаже проявились молоко и кефир, на упаковке которых указан не объем 1 литр, а вес 1 килограмм. Как вы понимаете, в случае с молоком это 970 миллилитров. Однако, несмотря на эти уловки, общие продажи молока в прошлом году в натуральном выражении снизились на 8%, хотя в денежном их рост составил 12%. Это, кстати, объясняет и отчеты торговых сетей, с гордостью рапортовавших о росте выручки в 2022 году: X5 Group – на 18,3%, "О'Кей" – на 8,1%, "Магнит" – на 13%. В реальных литрах и килограммах этот рост почти отсутствует.
По сути дела, происходит деградация продовольственного рынка. Но Россия – страна большая и консервативная, поэтому и процесс разрушения привычного быта в ней идёт небыстро. Примерно так же, как это происходило с гражданскими свободами. 15–20 лет от них откусывали постепенно и не очень заметно для граждан. А потом раз – и фашизм. С едой когда-нибудь тоже будет "раз – и талоны". Но не сразу. Среди важных факторов краха путинского режима голод рассматривать не стоит. Продовольственные трудности неизбежно ждут россиян, если страна и дальше будет пребывать в дурмане пропаганды. Но здесь вряд ли скажешь лучше классика: "А то, что придется потом платить, так ведь это ж, пойми, потом!"
Павел Сюткин – писатель, историк кухни
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
