Вышла ли боком покупка Росатомом урановых рудников в Америке? Было ли пожертвование фонду Клинтонов взяткой? Почему лоббистские усилия Москвы в США оборачиваются против нее самой? Чревато ли новое расследование Сената неприятностями для Хиллари Клинтон?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем с профессором университета имени Джорджа Мэйсона политологом​ Эриком Ширяевым и американским правозащитником Юрием Ярым-Агаевым.

История перехода в руки России 20 процентов американских мощностей по производству урана является самым вопиющим примером российского проникновения в Соединенные Штаты, заявил 19 октября президент США Дональд Трамп, отвечая на вопросы журналистов в Белом доме. По словам президента, поиски доказательств несуществующего сговора его предвыборного штаба с Кремлем отвлекают внимание от реальной проблемы:

– Ваша настоящая российская история – это уран и как они получили огромный процент того, чем мы располагаем, – говорит президент Трамп. – Для меня это одна из самых больших историй десятилетия. Проблема заключается в том, что ведущие средства информации не хотят освещать ее, потому что это задевает людей, которых они защищают.

Президент ссылался на сенсационную публикацию в вашингтонской газете The Hill, публикацию, которую пока по большому счету обошли вниманием ведущие американские СМИ. Газета расследовала приобретение в 2010 году Росатомом 51 процента акций канадской компании Uranium One, которая владеет урановыми рудниками в разных концах мира, в том числе и в Соединенных Штатах, причем значительной частью американских урановых залежей – приблизительно 20 процентами.

Сюжет этот не новый. Еще в 2015 году газета The New York Times опубликовала большое расследование. Она обнаружила, что в то время, как федеральный Комитет по иностранным инвестициям в Соединенных Штатах решал, санкционировать ли продажу компании Uranium One, которая владеет залежами урана – стратегического материала – российской государственной корпорации, фонд Клинтонов получил около трех с половиной миллионов пожертвований от председателя совета директоров Uranium One. Он был чрезвычайно заинтересован в продаже компании российским покупателям. С этой сделкой совпало еще одно событие. В июне 2010 года, когда заключался контракт на продажу, бывший президент США Билл Клинтон выступил в Москве. Его выступление оплатила финансовая фирма Renaissance Capital. Это ей обошлось в 500 тысяч долларов, что стало одним из самых высоких гонораров за речь бывшего президента. Хиллари Клинтон в момент заключения сделки по продаже Uranium One служила госсекретарем и была членом комитета, санкционировавшего продажу канадской фирмы Росатому. Renaissance Capital в свою очередь активно рекомендовал своим российским клиентам скупку акций Uranium One.

Люди из окружения бывшего госсекретаря, в том числе бывший помощник госсекретаря Хосе Фернандес, утверждают, что Клинтон не имела никакого отношения к решению комитета и ни одно из федеральных ведомств, занимающихся вопросами безопасности, не выразило никаких сомнений по поводу этого контракта, так что пожертвования в фонд Клинтонов не могли быть фактором в решении разрешить продажу американских урановых залежей российской государственной корпорации.

Так или иначе, эта история, выплеснувшаяся на страницы газет весной 2015 года, не помешала Хиллари Клинтон получить номинацию в президенты США от Демократической партии.

Но сейчас, два с половиной года спустя, газета The Hill вскрыла еще один аспект этой истории, который, судя по всему, и дал повод президенту Трампу для его резких комментариев. Вот так сама газета формулирует суть своего расследования:

"Перед тем, как администрация Обамы в 2010 году одобрила сомнительную сделку, в результате которой в руках Москвы оказался контроль над большой частью американского урана, ФБР собрало значительные свидетельства того, что российские функционеры из атомной индустрии занимались взяточничеством, вымогательством, отмыванием денег в рамках своих усилий расширить атомный энергетический бизнес Владимира Путина в Соединенных Штатах… Вымогательство осуществлялось с согласия российских официальных лиц высокого уровня, которые получали часть взяток, сообщил один из агентов ФБР в заявлении, сделанном несколькими годами позже".

Газета выяснила, что в момент продажи канадской компании Росатому Федеральному бюро расследований было известно, что Вадим Микерин, один из ключевых людей Росатома в США, работавший в Соединенных Штатах по рабочей визе в качестве представителя одной из "дочек" Росатома, компании "Тенам", прибег к взяточничеству, вымогательству и другим незаконным методам для того, чтобы утвердить российскую компанию в роли важного игрока в США. Известно, что он предлагал выгодные контракты американским корпорациям в обмен на откаты. Он получил, например, более 2 миллионов долларов от американской транспортной компании, занимавшейся перевозкой урана. Во время следствия, согласно источникам газеты, была получена информация о передаче российскими структурами миллионов долларов некоей американской организации, которая жертвовала деньги в фонд Клинтонов. В результате трехгодичного расследования Вадим Микерин, сын замминистра атомной энергетики СССР и России, признал вину по одному пункту обвинения, отправился в американскую тюрьму на четыре года и выплатил штраф более чем в два миллиона долларов. Это произошло в конце 2015 года, но уже в 2010 году ФБР было хорошо осведомлено о преступных методах действий в США одного из официальных представителей Росатома. Почему эта информация не дошла до членов Комитета по иностранным инвестициям, лицензировавших сделку Росатома, неизвестно. И это дает много пищи для самых разных домыслов и предположений, в частности, о потенциальной роли Хиллари Клинтон. В среду, 18 октября, глава юридического комитета Сената республиканец Чак Грассли начал формальное сенатское расследование, намереваясь выяснить, каким образом Росатом получил добро на покупку компании, которая владеет 20 процентами американских урановых залежей.

Все эти события достигли кульминации с заявлением президента Трампа, сказавшего в четверг, что эта история, скорее всего, представляет собой самый вопиющий пример возможного сговора Кремля с американскими официальными лицами.

– Эрик Ширяев, как вы объясняете этот новый поворот российской истории в США?

– Для Трампа этот эпизод – это хорошая возможность отвлечь внимание от того разбирательства, которое идет сегодня в Вашингтоне по поводу обвинения его администрации в сговоре с Россией в 2016 году и до этого, – говорит Эрик Ширяев. – Поэтому это прекрасная история, которая отвлекает внимание сегодня. С точки зрения Клинтон, судя по ее книге, высказываниям комментаторов, которые близко знают, ее действия можно объяснить самонадеянностью. Это люди, которые потеряли осторожность, потеряли интуицию, делают то, что им нужно было делать, то, что им нравилось делать. Небольшие, по сути дела, выплаты в фонд Клинтонов. Любой бывший президент, который приезжает в наш, не такой уж богатый университет, тем не менее получает сотни тысяч за выступление.

– То есть вы хотите сказать, что фонд Клинтонов, бывший президент Клинтон автоматически брали эти пожертвования, не намереваясь оказывать за них никаких услуг и особо не обращая внимание на то, кто их дает? Иными словами, в этом мире фондов с громкими именами все берут пожертвования без разбора?

– Все берут большие деньги. Еще такая возможность есть, мы узнаем, может быть, позже, через несколько лет, может быть, вообще не узнаем. Конечно, Хиллари Клинтон очень хотелось перезагрузить отношения с Россией – это была ее политика. Хотелось многие вещи сделать в противовес Бушу. И люди, которые были с ней в Госдепартаменте, и она сама хотела лучше играть с Россией и каким-то образом подружиться первые два-три года. Отчасти этим можно объяснить санкцию на заключение сделки. Когда все оказалось не так, и когда Белый дом и Госдепартамент поняли, что Медведев не остается на второй срок, видимо, отношения несколько охладились.

– Эрик, все-таки, если посмотреть со стороны, у этой истории есть нехороший душок. В ней немало не очень хороших совпадений. Вот и российские средства информации постоянно рассказывают россиянам о коррумпированной американской системе.

– Политика по определению коррумпирована или может быть коррумпирована. В шкале коррумпированности американская система отчасти коррумпирована, но в сравнении с другими системами эта система самоизлечивается благодаря двухпартийной системе, благодаря агрессивности наших медиа, благодаря многим людям и организациям, которые занимаются проблемами коррупции. Поэтому в этом плане Америка гораздо выше, чем другие страны, в том числе и Россия.

– Согласно президенту Трампу, эта урановая история, которую, как говорит президент, либеральная пресса не хочет освещать, представляет собой скандал десятилетия. Некоторые комментаторы, ставят более серьезный и масштабный вопрос. Они говорят, что огромные российские деньги, использованные для коррупции, как никогда угрожают той самой демократической системе, о жизнестойкости которой вы так хорошо говорите?

– В 80-е годы в Америке говорили об арабских деньгах, которые подкупают систему, потом пошел так называемый "японский подкуп". Были попытки большой бизнес скупить, подкупить. Мы знаем методы, которые Россией применялись. Методы "холодной войны", которые были, конечно, менее очевидны – это подкуп, шантаж, вербовка, мелкие неприятности друг другу. Сегодня в больших масштабах они вышли в информационное пространство, угроза такая существует. Вопрос, чьи интересы эти деньги обслуживают. У нас есть много общих интересов. Это будет другой вопрос.

– Кстати, к вопросу об интересах. Не парадоксально ли, что все эти попытки Кремля купить уважение к себе на Западе, в США, использование лоббистов не только ни к чему не приводят, они оборачиваются против него? Взять хотя бы эту урановую сделку, о которой с гордостью в свое время говорил Владимир Путин. Российские банки платят лоббистам, выступающим за отмену санкций, а санкции ужесточаются. А сколько Кремль потратил сил на убийство закона Магнитского, а подобные законы принимают и другие страны, Канада, например.

– Это говорит о слабости российской мягкой власти. Скорее всего, это неизбежно, когда ты не в позитивном свете выглядишь в большинстве стран мира, кроме Ирана, может быть, еще парочки стран. Здесь, конечно, сложнее. Мнение о России, к сожалению, сегодня невысокое. Мнение об Америке, может быть, тоже невысокое, но мы сейчас об Америке не говорим.

– Юрий Ярым-Агаев, как вы трактуете заявление президента Трампа с почти прямым обвинение в сговоре с Россией в адрес Хиллари Клинтон?

– Я трактую заявление Трампа как, безусловно, политическое заявление против своих главных оппонентов и ответ на обвинения в его сторону по поводу его связей с Россией, – говорит Юрий Ярым-Агаев. – Это естественная наступательная тактика с его стороны, когда против него ведутся несколько расследований в связи со связями с Россией. Однако это никак не говорит, что эта история беспочвенна, и что это действительно не серьезная коррупционная ситуация, которая происходила в правление Обамы и Клинтон. Важно, что в этой истории с политической точки зрения участвовали не только Обама и Клинтон, но участвовал и теперешний замминистра юстиции Розенстин, и бывший директор ФБР Мюллер, они также тогда давали свое одобрение этой сделки в силу официального положения, а в данный момент они расследуют связи Трампа с Россией. Поэтому это все связано, политически перемешано. Совершенно естественный ход со стороны Трампа повернуть, как мы говорим, стол в другую сторону, и сказать: господа, давайте начнем с той коррупционной ситуации, которая была в 2010 году.

– Хорошо, Юрий, но президент Трамп и критики Клинтон говорят, что разговор идет о ни много ни мало 20 процентах американских урановых производств, перешедших в сомнительных обстоятельствах под контроль России. Это звучит несколько серьезнее, чем ваша интерпретация истории.

– Со стратегической точки зрения эта сделка особого интереса не представляет. Россия получила не так много. Общее производство урана в мире сейчас около 60 тысяч тонн. В результате этой сделки Россия получила около 7 тысяч тонн производства урана, то есть где-то порядка 10 процентов мирового производства. Никакой угрозы монополизации уранового рынка это не представляет. Что касается Америки, то Америка не имеет достаточно урана, но Канада и Австралия производят вместе около 20 тысяч тонн урана, что более чем достаточно, чтобы обеспечить потребности Америки в уране. Это друзья Америки и остаются верными друзьями.

– Ведется ведь разговор не о монополизации рынка Россией, ведется разговор о переходе части американского стратегического материала –​ урана –​ в руки России.

– Главные возгласы по этому поводу происходили по поводу того, что 20 процентов американского урана перешло в российские руки. Если вы посчитаете, то 20 процентов от тысячи тонн – это от общего производства мирового урана меньше половины процента.

– А известно, заработала ли Россия что-то на этой покупке? Я где-то видел торжествующую реплику Владимира Путина по поводу удачно совершенной сделки в США.

– С инвестиционной точки зрения, я думаю, это была чисто проигрышная сделка. Потому что я посмотрел на цены урана в 2010 и в 2017 годах. Они упали где-то на 60 процентов. Если уран стоил около 50 долларов за фунт в 2010 году, то сейчас он стоит между 18 и 20 долларами. Также я посмотрел на несколько компаний, добывающих уран, их акции упали на 50–60 процентов. Это компания частная, о которой мы говорим, которую купила Россия, так что их акции не торгуются на открытом рынке. Но, учитывая падение цен на сам уран и на акции, торгуемые на открытых рынках, я думаю, что с точки зрения инвестиций Россия просто потеряла на этом. Единственное, чем я могу объяснить российский интерес к этому, – тем, что у России мало своего урана, Россия производит около трех тысяч тонн урана в год, а ее потребность где-то около четырех с половиной, то есть ей не хватает собственного урана, она должна его где-нибудь закупать. Но России никакой прибыли от этого нет, кроме убытков на самом деле. Типичная акция путинского режима, который считает, что, если он что-то плохое сделает Америке или Западу, почему-то от этого России будет лучше. России от этого ничего лучше не стало.

– Как вы считаете, может расследование, затеваемое республиканским сенатором, привести к неприятным последствиям для Клинтон? Все-таки совпадения бросаются в глаза. Фонд Клинтонов получает деньги, Кремль добивается одобрения урановой сделки, при этом мимо внимания американской правительственной комиссии проходит дело о преступной деятельности представителя Росатома в США.

– Я не уверен, что главная ошибка правительства Обамы и Клинтон как госсекретаря была ошибка криминальная. Но она была безусловно политическая. Потому что главный вопрос в таких ситуациях всегда сводится к простому факту: мы имеем дело с врагом или мы имеем дело с нашим другом. Давайте вспомним, что эта сделка была осуществлена в 2010 году, в период перезагрузки так называемой, когда в очередной раз Америка решила, что Россия является другом, что у власти находится "голубь" Дмитрий Медведев, в отличие от "ястреба" Владимира Путина, и что с ним можно иметь хорошие отношения. Причем это произошло после того, как Россия уже вторглась в Грузию и аннексировала у нее Южную Осетию. Если Америка считала, и Хиллари Клинтон, и Обама, что Россия ее друг, то с точки зрения национальной безопасности это даже не было таким уж нарушением. Но ошибка была главная с точки зрения чисто политической. Потому что левые в Америке в результате оказались в проигрышном положении: либо они должны были признать, что Россия была врагом и тогда, и сейчас, тогда, соответственно, Хиллари Клинтон совершила непоправимую политическую ошибку, дисквалифицирована себя и свое окружение для дальнейшей политической деятельности. Либо они должны тогда признать, что Россия не являлась и не является врагом до сих пор, тогда претензии к Трампу, которые сейчас существуют с левой стороны, они тоже необоснованны. Левые оказались в этом смысле в ловушке, им надо делать свой выбор.

– Юрий, парадоксально, но Кремль постоянно наступает на одни и те же грабли. Как только он попытается предпринять некую акцию в США или на Западе, исходя из того, что он считает своими жизненными интересами, он тут же, мягко говоря, получает по голове. Возьмите злополучное вмешательство в американские выборы, возьмите попытки нейтрализовать "закон Магнитского", который воспроизводится в других странах, возможно, что он навлечет на себя новые санкции в связи с этой росатомовской сделкой. Что с ними не так?

– Дело в том, что главная проблема с российским правительством и с режимом, который по сути является советским кагэбэшным режимом в большой степени, заключается в том, что они абсолютно не понимают Запад и демократические страны. Они своим аршином измеряют всех остальных, а этот аршин сюда не прилагается. У них диктаторская система, так называемая вертикаль власти, где достаточно подкупить или договориться с главным начальником или с его близкими людьми, и все будет сделано. И они думают, что Америка тоже так работает. Они думают, что надо заплатить тому-то и тому-то или договориться, или подкупить, и все будет на месте. Но Америка не устроена по принципу вертикали власти, у Америки нет одного начальника, у Америки по конституции разделение властей, у нее есть президент, и Конгресс, и суды, и пресса, и прочее. Они могут пытаться подкупить одного, другого или третьего, но от этого по сути абсолютно ничего не изменится, кроме того, что в конечном итоге вскроются все их махинации, которые против них и обернутся. Это просто непонимание, что другие страны не являются тоже диктатурами, а демократиями, и полное непонимание, как работает западная демократия и разделение властей, они делают все действия российских властей совершенно бессмысленными – это пустое выбрасывание денег. Они могут утешаться какими-то конкретными результатами, которые им кажутся достижениями, но сухой остаток будет против них на самом деле.

– Кстати, очень интересные на этом фоне российские попытки предотвратить принятие "закона Магнитского", который был принят, несмотря на сопротивление Кремля, открытое сопротивление и даже угрозы Кремля и в принципе на открытое сопротивление Белого дома, который не хотел этого закона.

– Более того, эти действия всегда работают против них. Потому что они выходят на поверхность, сам факт того, что Россия пытается что-то остановить и изменить, он подливает масла в огонь просто, он делает более сильной ту сторону, которая пытается провести соответствующие законы или что сделать.

– А можно ли назвать хоть одну удачно проведенную, как бы это сказать, операцию или лоббистскую кампанию Москвы в США?

– Я, по крайней мере, о таких не знаю. Более того, я бы сильно удивился, если бы такие результаты были. Более того, я еще раз говорю, что, как правило, эти действия в конечном итоге оборачиваются против них. Они могут, конечно, наступать на эти грабли 28 раз и с тупостью продолжать все это делать, ну, чем дальше, тем хуже.

– Юрий, вот вы убеждены в том, что неумелые и неуклюжие действия Кремля в Америке обречены на провал. Но довольно много комментаторов предупреждают об опасности больших российских денег для западных политических систем в смысле коррупции. Только что вышел отчет об этом в Гудзоновском институте в Вашингтоне, Бершидский в своем комментарии в "Блумберге" утверждает, что попытки подкупа Кремлем западных политиков опаснее его вмешательства в избирательный процесс. Действительно, посмотрите на бывшего канцлера ФРГ Шредера, который публично стал агентом России.

– Они могут коррумпировать отдельных людей – это небезобидно, давайте скажем так. Я сразу сказал, болезнь инфекционная, неприятная, но это не эпидемия, тем паче не пандемия, она может заразить отдельных людей, она может испортить какие-то конкретные вещи, она небезобидная, но она абсолютно бессильна, чтобы действительно по-настоящему разрушить или нанести какой-то вред американской системе политической или экономической. У России просто денег столько нет. Даже если бы Россия очень точно и целенаправленно использовала свои средства на такие операции, а делает она это ровно наоборот, самым глупым и бессмысленным образом, но даже если бы она это делала точно, это все равно очень маленькие суммы и средства по сравнению с масштабами американской экономики и американских денег.

– Но все-таки для того, чтобы осуществить свои цели, не надо покупать всю американскую экономику, достаточно купить отдельные ключевые фигуры. Критики Клинтон вам скажут, что ее поддержка этой сделки предрешила благоприятную для России участь.

– Как мы до этого с вами обсуждали, непонятно, в чем эта благоприятность для России. Про эту сделку нельзя сказать, что это был либо большой выигрыш для России, либо большой урон для Америки. Это скандал внутриамериканской политики, где каждая из сторон использует его в ту или другую сторону. Понятно, что Трамп использует его в данный момент против тех сил, которые его обвиняют в связях с Россией. Но нет ничего, кроме этого.

– Удастся Белому дому разыграть эту росатомовскую карту против тех либеральных критиков, которые его атакуют?

– Я думаю, что да. Я думаю, что он обернет ее в свою пользу в том смысле, чтобы остановить просто расследование предполагаемой связи Трампа и Путина. Но они пошли по принципу, что лучшая защита – наступление. Я думаю, что именно это и есть, и ничего больше.

– Остановить расследование они, конечно, не смогут.

– Не могут остановить, но могут уменьшить, заглушить немножко. Трамп утверждает: вы говорите, что я повязан с Путиным, а вы еще больше повязаны с Путиным, сами хороши. В одобрении этой сделки участвовали непосредственно замминистра юстиции Розенстин и Мюллер, который сейчас специальный прокурор по делу Трампа. Они оба подписали, завизировали ту сделку 2010 года по продаже этого урана "Росатому". А сейчас они являются главными людьми, которые расследуют Трампа.