В понедельник, 24 июля, вице-премьер, министр промышленности и торговли Денис Мантуров приоткрыл военную тайну. На совещании по вопросам бесперебойного функционирования предприятий оборонно-промышленного комплекса в Приволжском федеральном округе он рассказал о кратном росте производства отдельных видов вооружений.
"С начала текущего года по многим видам вооружения, военной специальной техники уже произведено намного больше, чем за весь прошлый год. А если говорить о средствах поражения, мы сейчас выходим на уровень, при котором поставки только за один месяц превышают суммарный заказ прошлого года", – цитирует вице-премьера РИА "Новости".
Производили бы и больше, но мешает кадровый голод
"Средства поражения" – это, надо понимать, патроны и снаряды, которых совсем недавно так не хватало главе ЧВК "Вагнер" Евгению Пригожину. И это говорит о том, что произведенная военными заводами продукция исправно оплачивается из бюджета и тратится без остатка. Производили бы и больше, но мешает кадровый голод. По оценке того же Мантурова, для выпуска "наиболее востребованных" видов вооружений и специальной техники нужно еще 16 тысяч специалистов.
Картина получается весьма красноречивая. Если оценивать состояние экономики исходя из традиционных статистических показателей – ВВП, уровня промышленного производства, инфляции, безработицы, – можно смело говорить не просто о восстановлении до довоенного уровня, но и о серьезном перегреве. По последним оценкам министерства экономики, в мае безработица обновила минимум, а выпуск российских предприятий превысил даже показатели двухлетней давности, не говоря уже о провальном мае 2022 года. Об инфляции и инфляционных ожиданиях недвусмысленно свидетельствует резкое – сразу на процентный пункт – повышение Банком России ключевой ставки на последнем заседании 21 июля.
На производстве "средств поражения" заняты десятки тысяч работников, которых остро не хватает на производстве всего остального – менее кровожадного
И с этой точки зрения военно-промышленный сектор можно без тени сарказма назвать локомотивом, который разгоняет экономическую статистику и улучшает показатели. Проблема лишь в том, что двух-, а то и двенадцатикратный рост производства наблюдается на предприятиях, которые работают не на рост благосостояния, не на удовлетворение потребностей и платежеспособного спроса со стороны домохозяйств, а на убийство и разрушение. Доля сектора, абсолютно бесполезного, более того – вредного с точки зрения повышения качества и уровня жизни, неуклонно растет, поскольку экономика в целом – хорошо, если не падает. На производстве "средств поражения" заняты десятки тысяч работников, которых остро не хватает на производстве всего остального – менее кровожадного. На это же тратятся гигантские объемы угля, стали, воды, электроэнергии.
Сооружение неприступных эшелонированных линий обороны требует усилий десятков тысяч рабочих и сотен тысяч тонн цемента, гравия, арматуры. Всего этого хватило бы, чтобы построить пару крупных городов где-нибудь в Восточной Сибири или благоустроить пару неблагополучных вымирающих областей в Центральной России. И с этой точки зрения военно-промышленная машина и сектора, непосредственно связанные с войной, выглядят уже не локомотивом, а раковой опухолью, которая один за другим поражает жизненно важные органы и растет, убивая и без того не слишком здоровый организм.
Можно не сомневаться, что во втором квартале разрыв между государством и домохозяйствами сохранится
Это уже находит свое отражение в статистике. Последние официальные данные относятся к первому кварталу 2023 года. В годовом выражении расходы на конечное потребление выросли год к году на 3,5%. Вот только произошло это за счет государства (читай "министерства обороны"), которое нарастило потребление на 13,5%. Зато домохозяйства свои аппетиты поумерили и потреблять стали меньше, пусть и на величину, которая укладывается в рамки статистической погрешности, – на 0,1%. Можно не сомневаться, что во втором квартале разрыв между государством и домохозяйствами сохранится, а то и расширится. Гражданское потребление в лучшем случае продолжит стагнировать.
Даже принимая во внимание рост доходов населения из-за ситуации на рынке труда, не следует забывать, что платежеспособный спрос можно удовлетворять либо ростом производства в гражданских отраслях, либо наращивая импорт. Первое крайне проблематично из-за того, что гражданские отрасли в России не очень способны конкурировать за трудовые и материальные ресурсы с производителями "средств поражения". А второе наталкивается на резко оскудевшую по сравнению с прошлым годом экспортную выручку и все ту же неравную конкуренцию между импортерами потребительских товаров и "товаров двойного назначения". В результате доллар подорожал до 90 рублей, а евро перевалил за 100, что в полном соответствии с законами рынка сделало импорт менее доступным для среднестатистического россиянина.
Нарастание существующих диспропорций в российской экономике с высокой долей вероятности выльется в серьезный кризис, который накроет страну, когда война закончится. А рано или поздно это произойдет. Потребность в "средствах поражения" резко сократится, и нынешние "локомотивы экономического роста" превратятся в чугунные гири – главный дестабилизирующий фактор, чреватый резким ростом безработицы, а то и социальным взрывом.
