За пять с лишним месяцев так называемой "спецоперации" на территории Украины возможные потери российской армии, по разным данным, составляют несколько десятков тысяч убитых и раненых. Минобороны РФ публиковало в последний раз эти сведения лишь в марте. Они на десятки тысяч человек отличаются от подсчетов Генштаба Вооруженных сил Украины и недавно обнародованной информации администрации президента США. Что может остановить военную машину Кремля?
Мумин Шакиров подводит итоги недели с политиком Геннадием Гудковым, политологом Андреем Пионтковским и молекулярным биологом Ириной Якутенко.
Видеоверсия программы
В России привыкли к войне?
Мумин Шакиров: С нами на связи – политик Геннадий Гудков. Прежде чем коснуться темы внутренней политики России, поговорим о главном событии последних дней в Украине – о трагедии в Еленовке. Погибли 53 человека, а еще несколько десятков получили тяжелые ранения. Это украинские военнопленные, в том числе бойцы группы "Азов". Обычно, когда пленные погибают в концлагерях, это происходит потому, что их запытали или расстреляли. Но здесь, по уверению России, дело обстояло другим способом: своих пленных якобы убила сама Украина с помощью сверхточной ракеты, выпущенной из HIMARS.
Геннадий, какова ваша оценка этого военного преступления?
Геннадий Гудков: Трагедия – это когда происходит что-то неосознанное в первую очередь: волна, землетрясение, обрушение дома, падение лифта. А здесь осознанное, хладнокровное убийство военнопленных. Это военное преступление, а никакая не трагедия. Это продолжение той же политики геноцида, которую проводит путинский режим в отношении Украины. Подозревают, практически никаких сомнений в том, что это все-таки сделали "вагнеровцы". То ли они скрывали следы преступлений, то ли решили таким образом отомстить, то ли решили потешить больное самолюбие сумасшедших россиян, которые считают, что смертная казнь для бойцов батальона "Азов" – справедливое возмездие оккупантов. Совершенно очевидно, что это действие вооруженных сил или российских специальных подразделений, которые таким образом расправились с военнопленными.
Мумин Шакиров: Насколько корректно сравнивать эту трагедию с военными преступлениями в Катыни в 1940 году и взрывами домов в Москве и Волгодонске в 1999-м, где, по мнению экспертов, торчат уши ФСБ? Особенно после учений в Рязани – в одном из жилых домов жители обнаружили гексоген.
Геннадий Гудков: Что касается взрывов домов, где погибало от 40 до 120 человек в каждом, то это сопоставимые преступления. В Катыни, конечно, были гораздо более массовые убийства. Там были расстреляны минимум 16 тысяч человек, если я не ошибаюсь.
Мумин Шакиров: Одна из заметных историй на этой неделе – история депутата Новосибирского городского совета Хельги Пироговой. В отношении молодого политика заведено уголовное дело о фейках про российскую армию. Пирогова у себя в твиттере резко прокомментировала статью в СМИ о похоронах сибирских военнослужащих, погибших в Украине. В статье приводились слова родственников, благодарных местным властям за хорошую организацию похорон. Пирогова заявила, что "ни один нормальный человек" не воспримет спокойно смерть своего родственника. Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин поручил руководителю регионального управления ведомства проверить твит депутата. Хельга покинула Россию. Сейчас она находится в Тбилиси. Она так и не поняла, кто стоит за ее преследованиями. Предполагает, что решение принималось на федеральном уровне. Неужели судьба рядового муниципального депутата так волнует Бастрыкина, который дал команду "фас!"?
Власть считает, любая критика должна быть полностью зачищена
Геннадий Гудков: Дана команда никого никуда не пускать, ни в какую политику. Сейчас попытка участвовать в политике – по большому счету, уже законченное преступление с точки зрения логики власти и подлежит наказанию в самых серьезных формах. Может быть, это не относится ко всем абсолютно кандидатам в депутаты, но власть совершенно четко дает понять, что любой депутат или кандидат в депутаты, который покусится на нынешние порядки, будет строжайшим образом наказан. И мы знаем о жесточайшем, совершенно безумном, абсолютно преступном приговоре депутату Горинову, который получил семь лет тюрьмы за то, что предложил объявить минуту молчания по павшим в нынешней войне на территории Украины, развязанной Путиным, причем без разбора – украинцы или россияне. Горинов выразил сомнение, стоит ли проводить детские праздники в районе, если в Украине под бомбами, ракетами гибнут дети, как-то это не очень хорошо будет смотреться. Это стоило ему приговора в семь лет. И мы понимаем, что это сигнал: все – депутаты или не депутаты, бывшие или не бывшие заслуженные люди, Герои России или не Герои России – будут преследоваться с одинаковой бессмысленной жестокостью. Власть считает, любая критика должна быть полностью зачищена.
Мумин Шакиров: Вы знаете внутренние структуры системы, в которой находятся силовики. Вот такие наезды на оппозиционеров помогают делать карьеру для больших начальников или больших генералов? Или это дело для лейтенантов, сержантов, прапорщиков – для такого уровня сотрудников спецслужб?
Геннадий Гудков: Конкретное дело – все-таки не для сержантов и прапорщиков, это капитаны и майоры. Это задача капитанов и майоров выслужиться перед начальством: сфальсифицировать дело и довести до реализации, до посадок. А если таких дел много и активность большая, то, конечно, отчитываются уже руководители управлений, начальники больших отделов. Когда я пришел в органы, мне было безумно интересно, как работала система в 30-е годы. В районном отделе, где я начинал свою карьеру, работал человек, который был уже глубоко на пенсии, сидел и бумажки заполнял, что технически никто не хотел делать. И он нам рассказывал, что каждое управление получало план и спускало его райотделам. Каждый райотдел брал повышенные обязательства. Ему, например, надлежало столько-то человек отправить на расстрел, столько-то в лагеря. И они брали на 20–30% повышенные обязательства – больше направить на расстрел, в ГУЛАГ, на работы. Каждое управление, исходя из инициатив на местах, брало повышенные обязательства по уничтожению и заключению в лагеря "врагов народа". Кто-то на этом деле сделает звездочку, кто-то сделает звание. А на каких-то конкретных делах на уровне лояльности управления и его готовности подавлять "врагов народа" безжалостной рукою будет делать свою карьеру начальство.
Мумин Шакиров: То есть возрождение старых, "добрых" традиций?
Геннадий Гудков: Например, начальник Коломенского отдела, в котором я когда-то начинал работать, сделал карьеру на преследовании "мусорных" активистов, то есть борцов с мусорной мафией. В том числе и я, и Дмитрий Гудков были объектами его подлой работы. Был посажен ими Вячеслав Егоров, который провел несколько лет в заключении, правда, домашнем, к счастью, и многие другие активисты. То есть разгром гражданского движения он приписал себе в заслугу. И это действительно была его заслуга, он получил большое повышение, сейчас работает и продолжает свою подлую деятельность в рамках уже Управления по Москве и Московской области, получил какую-то большую должность. Преследуя, унижая, топча людей, фальсифицируя дела, выкручивая руки судьям, прокурорам, следователям и всем прочим, он себе сделал карьеру. Герой нашего времени, как бы сказал Лермонтов.
Не все смирились, не все трусы, подлецы, не все слились в хоре идиотов, прославляющих войну
Мумин Шакиров: Есть ли смысл принимать участие в выборах в России? Гарри Каспаров считает, что участие – это легализация режима, и ты становишься частью военной машины, которая сегодня уничтожает Украину.
Геннадий Гудков: Нет одной истины, которая бы удовлетворила всех. С одной стороны, конечно, мы все прекрасно понимаем, что никакими выборами, никаким мирным путем власть в России сменить невозможно. Мирный путь смены власти в России исключен самой властью. С другой стороны, люди, которые продолжают все равно свою политическую борьбу, не уезжают из страны и подставляют себя, участвуя или пытаясь участвовать в политическом или общественном процессе, тоже делают полезное дело. Они дергают тигра за усы, они показывают, что не все боятся, что не все смирились, не все трусы, подлецы, не все слились в хоре идиотов, прославляющих войну. Это тоже важный моральный пример для людей. Очень многие чувствуют себя сейчас маргиналами, особенно в депрессивных регионах, где высокий уровень поддержки войны и Путина. И участие в выборах, критика власти, свободное высказывание своей точки зрения – это все равно очень важно для таких людей. А этих людей – миллионы, я даже рискну сказать, что десятки миллионов.
Мумин Шакиров: При каких условиях народ все-таки может выступить?
Геннадий Гудков: Я сегодня провел свой опрос референтных лиц по России, потому что у меня вчера состоялся разговор с некоторыми моими друзьями юности и молодости, и я был в шоке от их совершенно безумной, абсолютно полуфашистской позиции. Я пытался понять, что же будет в России. Выступлений пока не будет. Может быть, настроение поменяет серьезное военное поражение Путина в Украине. Есть надежда на то, что все-таки будет осознание. Один очень уважаемый человек, с которым я беседовал, сказал: "Произошло привыкание. Все ждали быстрого конца, какого-то краха, а он не произошел. Люди начинают привыкать к войне – как к какому-то процессу, который идет где-то далеко. Он не идет в Москве, не идет в Питере, в крупных городах. Детки элиты не воюют, с ними все в порядке, они в шоколаде, воюют какие-то буряты, дагестанцы, россияне из депрессивных регионов. Воюют низшие социальные слои, обездоленные, нищие, они продают себя, идут убивать за деньги, сами готовы за них умереть. Путина это устраивает, потому что нет ни всеобщей мобилизации, ни рыданий. Мне сегодня говорил товарищ из Коломны (будучи депутатом, я много раз в Думе представлял этот регион): "В Коломне нет гробов. Только сейчас появились смертные случаи среди военных, которые не связаны с пехотными операциями, потому что начали долбить HIMARS. Нет ничего особенного. Где-то все это происходит, где-то далеко". Я говорю: "Но ведь люди гибнут, украинцы гибнут. Это же все-таки наш народ. Мы совсем недавно были одной страной". Наблюдают за этим, кто-то не верит, кто-то отрицает. Я спрашиваю: "Как же они поддерживают наших?" Он говорит: "Отношение такое к войне, как к футболу – да, наши плохо играют, но это все-таки наши, надо за них поболеть". Люди занимаются своими делами, привыкли к войне, считает ее нормой, что ее надо все равно довести до победного конца, а потом все наладится.
Ожидать ли ужесточения войны?
Мумин Шакиров: С нами на связи – Андрей Пионтковский. Визит главы российского МИД в Египет, Конго, Уганду и Эфиопию был призван показать, что страны Африки хотят сотрудничать с Россией, несмотря на ее войну в Украине. Андрей Андреевич, на ваш взгляд, удалось ли пропиарить эту поездку Сергею Лаврову за пределами России или это исключительно внутренний продукт для Первого канала?
Африканское турне Сергея Лаврова – это даже не пиар для глубинного народа, это пиар для себя
Андрей Пионтковский: Я думаю, что как внутренний продукт это не работает... Я не знаю, какая часть глубинного народа знает такие государства – Республика Конго и Уганда. Кстати, забавен выбор этих африканских стран: в Уганде и Конго более 30 лет правители находятся у власти. Как и в Эритрее, тоже идеологически очень близком нам государстве. Почему-то он туда не заглянул. Но Эритрея была единственной африканской страной, поддержавшей нас... Африканское турне Сергея Лаврова – это даже не пиар для глубинного народа, это пиар для себя любимых.
Мумин Шакиров: До этого Путин посетил Тегеран, где встречался с президентами Турции и Ирана. Надо ли относиться к этому событию внимательно, учитывая, что с мертвой точки сдвинулась проблема транспортировки зерна, где Эрдоган выступил в качестве посредника, если не сказать главного политического бенефициара?
Андрей Пионтковский: И это не все. Путин готовит сейчас Эрдогана на место "тройки": Макрон, Драги, Шольц, – которые ездили 16 июня в Киев и пытались заставить Украину подписать капитулянтское соглашение. Теперь основным глашатаем мира будет Эрдоган, и он уже принял эту роль на себя и начал повторять с точностью мемы Макрона: "Не надо унижать Россию! Надо дать Путину спасти лицо", и так далее.
Мумин Шакиров: В официальном твиттере посольства России в Великобритании в пятницу было опубликовано пожелание, чтобы бойцы украинского полка "Азов" были не просто казнены, но непременно повешены. Твит был опубликован спустя несколько часов после гибели десятков украинских военнопленных в колонии в Еленовке, в том числе бойцов "Азова", в которой Киев обвиняет Россию. Ожидаете ли вы ожесточения этой войны еще больше на фоне этого военного преступления в Донецкой области?
Андрей Пионтковский: Мне вспоминается часто в эти дни знаменитая цитата из 17-й главы "Хаджи-Мурата" Льва Николаевича Толстого, о том, что старики-чеченцы обсуждали свое положение и о ненависти к русским уже никто больше не говорил. Все чеченцы от мала до велика испытывали не ненависть, а удивление перед поразительной жестокостью этих существ. Далее идут строки еще более жесткие, которые я уже не буду цитировать. Такое же настроение у всех украинцев от мала до велика вырабатывают наши вожди. Льва Николаевича не прочли ни тогда, ни в ХХ веке, ни в XXI.
Мумин Шакиров: Более 75 тысяч россиян были убиты или ранены во время войны в Украине, больше, в чем в Афгане. Эту информацию сообщили представители администрации президента США депутатам Палаты представителей США на брифинге по Украине. Эти цифры производят впечатление на Путина? Или для него гибель собственных военных – это не повод задуматься, а, наоборот, триггер идти дальше?
Андрей Пионтковский: Нет, это абсолютно никакого впечатления на Путина не производит. Но это производит впечатление на общество. Вы же слышали о чудовищной социальной рекламе: сын погиб в Украине, но добрый Путин заплатил четыре миллиона рублей, семья купила "Жигули", и теперь она едет на кладбище хоронить сына и благодарить Путина. Так мыслят инженеры человеческих душ, таково отношение людей к гибели их близких. Может быть, имеют на это основания.
Мумин Шакиров: Некоторые люди говорили, что таким образом идет реклама новой марки "Жигулей".
Андрей Пионтковский: Мне это даже в голову не пришло, я, наверное, не настолько испорченный человек.
Мумин Шакиров: Вы неоднократно говорили, что Путин не решится на мобилизацию, потому что этого не поймет ни российский народ, ни люди из его окружения. Но он не добился пока поставленной цели – Украина не пала и не сдается, а наоборот, отчаянно сражается.
Андрей Пионтковский: Он заменяет мобилизацию так называемыми "собянинскими полками" бомжей. Он хочет быть великим победителем, ведущим полки Русского мира вглубь неонацистской Украины. А все неприятности, связанные с этими героическими подвигами, как мобилизация, смерть призывников, – это он перенес уже полностью на региональный уровень. Губернаторы собирают так называемые "полки". Он от своей цели не отказался. Зачем он нанял Эрдогана на эту миссию? Он же сейчас по всем каналам добивается прекращения огня и перемирия, потому что это позволит ему захватить кусочек Херсонской территории, закрепить это каким-то образом, продать глубинному народу как великую победу. И самое главное, прекратить американскую помощь. Я нахожусь в Вашингтоне, смотрю интенсивную активность его "пятой колонны", представители которой есть даже внутри администрации. Но я знаю, что будет на следующий день после перемирия. "Дайте шанс миру! Наконец просвет в конце тоннеля! Немедленно прекратить поставки оружия в Украину!", – это заорет вся пропутинская клоака в Вашингтоне. Вот этого он сейчас и добивается.
Мумин Шакиров: Сенат Конгресса США призвал Белый дом признать Россию страной-спонсором терроризма. Госсекретарь Энтони Блинкен уже заявил, что не поддержит эту инициативу сенаторов. По его версии, это осложнит работу с союзниками в Европе. На ваш взгляд, почему Байден и Блинкен пока против?
Андрей Пионтковский: Я думаю, что Блинкен "за". Дело в том, что ему очень противостоит Джейк Салливан. Это типичный, стопроцентный путинский фроштейнер. И решает-то Байден. Но они же все говорят разным языком. 21-го на "Рамштайн-4" блестяще выступил Остин: "Срочно, жизненно необходимая поддержка Украины, решающий шаг!" На следующий день выступает Салливан: "Главное – ни в коем случае не допустить эскалации". Эта борьба двух линий все еще продолжается в Вашингтоне. Очень хорошо, что на администрацию оказывается двухпартийное давление. Единогласная резолюция Сената – это беспрецедентная вещь.
Мумин Шакиров: Вы в одном из интервью сказали, что Шольц и Макрон не очень заинтересованы в победе Украины и разгроме российской армии, потому что у них свои европейские игры. Почему? Им разве просто расставаться с деньгами налогоплательщиков на вооружение Киева и гуманитарную помощь?
Андрей Пионтковский: Нет, непросто. После позорного поражения во Второй мировой войне Франция ужасно комплексует, потеряв роль великой державы. Но все президенты бесконечно повторяют фейковое "Grandeur de la France!", которое для них всегда заключается в игре между Соединенными Штатами и Советским Союзом, а потом Россией. Они изображают особую роль Франции как уникального посредника между Западом и Москвой. С геополитическим поражением Кремля эта роль исчезает и исчезает такая приятная им функция наслаждаться собственным величием. У немцев другое. Немцы – люди более прагматичные, величием они нажрались при Гитлере. Они получают колоссальные экономические преференции от специальных отношений с Москвой, начиная с Шредера и дальше... Не только для Германии, но и лично для себя. Между прочим, я бы к этой тройке незаинтересованных отнес и Эрдогана. Он очень удивительный член НАТО, конечно, абсолютно не отвечающий всем принципам, идеалам этой организации, но его держат там потому, что принимают во внимание проливы, Черное море... Лучше его держать на своей стороне в противостоянии с Россией. И с поражением Путина он эту уникальную роль в НАТО теряет. Его можно просто за бесконечные обструкции выгнать из НАТО. Я не персонифицирую, а элиты этих трех стран заинтересованы в сохранении антизападного полюса, как советская или путинская Россия.
Новая волна коронавируса
Мумин Шакиров: Еще на прошлой неделе число случаев заражений коронавирусом в день в России достигло максимума с конца апреля – более 7,5 тысяч. 29 июля суточный прирост превысил 11 тысяч случаев. Рост заболеваемости подтвердил Роспотребнадзор, зафиксировав превышение среднероссийских показателей в 17 регионах страны, где в лидерах Москва и Санкт-Петербург. В Кремле отметили: заболеваемость растет, но не только в России. В некоторых европейских странах власти вернулись к масочному режиму.
С нами на связи – Ирина Якутенко. Есть ли сравнительная статистика смертельных исходов от заражения штаммом "Дельта" и "Омикрона"? Считается, что "Омикрон" несколько щадит человечество. Так ли это?
Ирина Якутенко: Да, такая статистика есть, и она показывает, что число людей, которые умерли в ходе волны "Дельта" и волны "Омикрона", примерно одинаковое по всему миру. Но во время волны "Омикрона" заразилось гораздо больше народа. Это то, о чем предупреждали все инфекционисты и эпидемиологи, когда появился этот штамм: не стоит думать, что он такой уж безобидный, поскольку, несмотря на отсутствие ужасной патогенности, он страшно заразный. Поэтому заразится намного больше людей, и значит, итоговая цифра умерших будет больше, хотя процент умерших, если брать одинаковое число заразившихся, у "Омикрона" меньше.
Мумин Шакиров: Кому сегодня нужно делать бустерную вакцину?
Ирина Якутенко: В Европе сейчас приняты рекомендации, что людям не из группы риска, то есть относительно молодым, без хронических заболеваний, с нормально работающей иммунной системой, необходимо сделать две прививки мРНК-вакцинами и один бустер сверху. Людям из групп риска рекомендуется сделать два бустера сверху.
Все прививки дают защиту прежде всего от тяжелого течения болезни
Мумин Шакиров: Есть ли данные о корреляции между сегодняшними заболевшими и сделанными ими прививками?
Ирина Якутенко: Когда появился "Омикрон", стало понятно, что прививки, которые были сделаны на основе предыдущих штаммов, плохо спасают от заражения. И чем больше времени прошло с очередного бустера или с последней прививки, тем меньше защита. Поэтому существующие сейчас прививки помогают от заражения плохо. Но от тяжелого течения защита сохраняется на уровне порядка 90%. То есть нас сейчас интересует не число заражений, а число смертей, которое мы предотвратили. Почему-то есть такое убеждение в обществе, что прививка должна обязательно давать стерилизующий иммунитет, привился – и все, точно больше ты вообще никогда не заболеешь. Нет, в случае COVID, в случае многих других респираторных заболеваний, гриппа это не так. Все прививки дают защиту прежде всего от тяжелого течения болезни.
Мумин Шакиров: COVID будет неоднократно возвращаться в виде разных штаммов, говорят эксперты. Будут ли поспевать за новыми штаммами ученые, которые изобретают вакцины, или это гонка с вечным опозданием?
Ирина Якутенко: Это гонка с вечным опозданием. Сейчас уже отказались более-менее от попыток угнаться за каждым новым штаммом. И очень смешно сейчас читать статьи про испытания вакцины, сделанной на основе штаммов "Бета", о существовании которого помнили только те, кто следил за этой пандемией. Когда в США, например, принимали решение, обновлять ли прививки или нет, голоса экспертной комиссии разделились. Не все согласны с тем, что надо обновлять вакцины, тем не менее, видимо, они будут обновлены уже осенью. То есть они будут содержать компоненты, стимулирующие иммунитет против старых штаммов, на основе которых изначально были сделаны вакцины, и иммунитет против "Омикрона". Это обоснование не совсем железобетонное. С одной стороны, дети рождаются, которых уже, наверное, бессмысленно прививать старыми прививками. С другой стороны... данные показывают, что для взрослых большой разницы в эффекте вакцин, которые разработаны против "Омикрона", и старых вакцин, нет. И те, и другие хорошо защищают от тяжелого течения. То есть менять вакцины будут, но не пытаясь угнаться за каждым штаммом.
Мумин Шакиров: Станет ли нормой или культурой поведения для нас всех иметь под рукой тестовый набор? Не врут ли тесты за пять евро, купленные в аптеке?
Ирина Якутенко: Во-первых, за пять евро я бы не купила тест, он стоит в два раза дешевле минимум. COVID показал, насколько это удобная штука. Но только важно понимать, как работают такие тесты. Если сравнивать их напрямую с ПЦР-тестированием, конечно, мы увидим меньшую чувствительность. Но у этого теста множество преимуществ, потому что он дает результат в течение 15 минут и выявляет тех, кто прямо сейчас заразен. Не тех, кто будет заразен через два дня, как может выявить ПЦР-тест, который ловит даже очень маленькие количества вирусной РНК, или тех, кто уже давно выздоровел, но у него какие-то еще следы остаются. Этот тест предназначен именно для использования в быту, например, для регулярного тестирования школьников или на работе. Люди работают с людьми, и два раза в неделю всех тестируют. Для этого подходят, разумеется, именно быстрые тесты, потому что они позволяют утром сразу найти человека, который прямо сейчас может всех заразить, и отправить его домой, остальные при этом продолжат работать.
Мумин Шакиров: Мы нередко простужаемся, у нас болит горло, иногда поднимается температура. Как отличить грипп от COVID без экспертизы врача? Ведь симптомы очень похожи.
Ирина Якутенко: Для этого как раз и подходят быстрые тесты. В Европе, по крайней мере в Германии, где они очень распространены, продаются в любом супермаркете. Особенно у кого дети в садике постоянно оттуда чего-то приносят. Если раньше ты не обращал внимания на симптомы, то сейчас, если болит горло или какие-то простудные симптомы, ты просто делаешь тест и смотришь. И иногда это оказывается COVID. По симптоматике отличить это невозможно, и врач тоже вам не отличит, отличит только тестирование. Аносмия – то, что было характерно для ранних штаммов, у "Омикрона" смазаны симптомы. Собираются симптомы. Они немножко поменялись по сравнению с первыми штаммами, но сейчас все они стали супернеспецифичными. Такие же могут быть при заражении аденовирусом, например.
Мумин Шакиров: А что такое Long COVID? Как расшифровать это новое выражение?
Ирина Якутенко: Long COVID, он же Post-COVID, – это зонтичный термин. Есть проблема с расшифровкой, потому что в разных статьях разные исследователи немножко разное под этим имеют в виду. В общем, это ситуация, когда человек уже выздоровел, его тест – ПЦР или быстрый – давно показывает негатив, но у него сохраняются один или несколько симптомов. Причем необязательно тех, которые были в острой фазе болезни, а например, каких-то новых. Чаще всего к симптомам Long COVID относят туман в голове (так называемый brain fog), невозможность сконцентрироваться, долго выполнять какие-то задачи, одышка, постоянная слабость, иногда головные боли. У всех это по-разному проявляется и в разной степени выражен симптомокомплекс. Точно никто не знает, в чем его причина, есть разные гипотезы, но, видимо, это какая-то не совсем нормальная реакция иммунной системы на встречу с вирусом. И это всегда плохо, потому что такие иммунные патологии плохо поддаются лечению. Но, к счастью, статистика показывает, что у "Омикрона" Long COVID встречается реже, чем он встречался, например, у "Дельты". Огромное количество людей имеют этот симптомокомплекс. У кого-то это проходит со временем, а у кого-то нет, к сожалению. Таким людям очень трудно получить адекватное лечение. И не только потому, что мы не очень представляем, что надо делать, а еще и потому, что часто врачи не уверены, что это реальные, а не выдуманные симптомы.
Мумин Шакиров: Будет локдаун или не будет?
Ирина Якутенко: Не будет. Он не имеет смысла с таким заразным штаммом. И притом что практически у всех в том или ином виде есть иммунитет к коронавирусу.
