Бедный, бедный берлинский марш российской оппозиции и её сторонников, никому он не люб. Его критикуют со всех сторон, часто предъявляя противоположные претензии. Критикуют за то, что не тех участников пригласили, не те слова говорили, не те флаги поместили на афишу. Что не обращались ни к кому, кроме себя любимых, и что обращались к разнообразным не тем, хотя плакаты с тремя требованиями – поддержка Украины, Путина в Гаагу и свобода российским политзаключённым – были адресованы только лишь сумрачному ноябрьскому небу.
Посол Украины в Германии Алексей Макеев в гневной колонке в Die Zeit пишет, что целевой группой акции в Берлине являются "не российское население, а немецкие политики, борьба ведётся не против российского режима, а за внимание Германии".
Германские русскоязычные блогеры из тех, кто живёт в стране уже давно, наоборот, упрекают российскую оппозицию в том, что она не обращается к немецким политикам. Юлиана Бардолим указывает, что вместо междусобойчиков в Германии нужно бороться за немецкий электорат, который имеет возможность деятельно настаивать на поддержке Украины правительством, а может и проголосовать за набирающие силу пророссийские партии.
Некоторые публицисты заявляют, что, когда идёт развязанная Россией чудовищная война, вообще неэтично что-то говорить и делать в отношении России, гори она в аду, а все силы всех людей доброй воли должны быть брошены на поддержку ВСУ. Это постоянный нарратив, например, Екатерины Марголис – не смейте заикаться о российских проблемах, они ничто в сравнении с трагедией Украины, где ежедневно гибнут люди. В России никому (почти) бомбы на голову не падают, и нечего тут прикидываться жертвами.
Власть непрерывно прикладывает усилия, чтобы развивать и усугублять катастрофу во всех сферах общественной жизни
Вообще-то человек, называющий себя политиком, обязан руководствоваться в первую очередь интересами собственной страны, как он их понимает. Страны-союзницы Украины поддерживают её тоже не из соображений абстрактного гуманизма, а потому что война в центре Европы дестабилизирует всю Европу и весь мир; они осознают, что, если позволить Путину сожрать Украину целиком или частично, то следующей целью может стать другая европейская страна, возможно даже их собственная. И российские оппозиционные политики заинтересованы в победе Украины не потому, что добро должно победить зло, а поскольку они связывают с ней надежду на ослабление или даже демонтаж путинского режима и демократические преобразования.
Но я не об этом. Рассуждения, имеем ли мы право на фоне кровопролития в Украине говорить о творящемся в России, заводят в тупик, в логическую ловушку. Дело даже не в том, этично ли соразмерять страдания украинцев, которых убивают в собственных домах, и россиян, которых сажают на дикие сроки за антивоенные высказывания. Мериться страданиями – само по себе дурное занятие, но тут речь идёт о ситуациях несоизмеримых. Не по масштабу ужаса, а потому что они разные качественно, онтологически. Сравнивать происходящее в Украине и в России так же бессмысленно, как сравнивать тёплое с круглым.
На территории Украины идет война. Война - это страшно, ужасно и - понятно. Это кровь, смерть, лежащие в руинах города и сёла, искалеченные тела и души, голод и холод, миллионы беженцев. Она закончится с тем или иным результатом. Что украинцам делать сейчас, понятно: воевать. Что делать после – тоже понятно: похоронить и оплакать павших, восстанавливать разрушенное, возвращать беженцев, требовать репараций.
А то, что происходит с Россией, называется национальная катастрофа. Да, это не бомбёжки и не трупы на улицах. Это извращение всех институтов государства, девальвация законов, которые теперь противоречат Конституции и здравому смыслу, превращение правоохранительных органов в репрессивные, отмена принципа справедливого наказания за преступления, индоктринация населения, начиная с детских садов. Катастрофа полномасштабная; власть непрерывно прикладывает усилия, чтобы развивать и усугублять её во всех сферах общественной жизни, и в жизнь частную тоже лезет. Эта катастрофа касается государственных устоев: эффективность любого государства зиждется на верховенстве права, но в сегодняшней России само слово "право" перевёрнуто. Она стремится выполоть с корнем всё живое, способное к самостоятельному развитию – от низовых гражданских инициатив, включая далекие от политики, до детских игр. Она уничтожает возможности качественного образования, как школьного, так и вузовского. Воспитание мыслящего человека невозможно без развития навыков самостоятельного, критического мышления, а наука невозможна вне связи с международным контекстом, а и то и другое ныне не приветствуется. Она полностью растлила судебную систему и доверие к ней, отменив сам смысл слова "правосудие". Выжгла любые возможности независимого гражданского участия в деятельности государства и сломала все каналы связи граждан с властями.
Это катастрофа моральная. Государство утверждает, что взращивает в людях гордость и "патриотизм", но на деле оно воспитывает ненависть, направленную на всё внешнее, культуру доносов и ресентимент. При любом исходе событий эта мина замедленного действия рано или поздно рванёт так, что мало не покажется.
И вот что делать со всем этим пейзажем, в том числе на этапе "после битвы", не понятно никому.
Анна Матвеева – журналист
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
