Позволю себе высказать несколько мыслей, оттолкнувшись от последнего абзаца опубликованного вчера текста Андрея Архангельского (именно оттолкнувшись – всё написанное после цитаты не является полемикой с этим текстом и не приписывает ему тех или иных аргументов). Вот цитата: "Без буквального осуждения тоталитарных практик и покаяния за преступления большевизма невозможно было перейти к новому обществу в 1990-е. Без решения этической проблемы – признания ответственности и необходимости покаяния перед Украиной – невозможно говорить о будущем сегодня. От игнорирования или вытеснения проблема не решится сама собой, но опять будет бесконечно гнить внутри общественного организма, принимая всё более кошмарные внешние формы".
Первое. Ответственность и покаяние лучше, чем безответственность и бесстыдство.
От идеи коллективного покаяния так близко до юродства!
Второе. Признание ответственности и проработка прошлого – это не результат и не одномоментный ритуал, а долгий процесс. К сожалению, такие разговоры чаще, чем стоило бы, вертятся вокруг истории послевоенной Германии, при этом не просто упрощая её опыт, а перевирая его и переворачивая с ног на голову. Можно подумать, что 9 (или 8, кому как больше нравится) мая закончилась война, на следующий день американцы повели немцев смотреть на концлагеря, на следующий день Вилли Брандт встал на колени в Варшаве, на следующий день возвели все стоящие сейчас в Германии мемориалы, вся страна в один голос перед ними покаялась и теперь живёт примером всему миру. Но ведь это совершенно не так, немецкое государство и общество все эти десятилетия шли и даже продолжают идти сложнейшим путём изучения, исследования, раскрытия, разоблачения – но и умолчания, запрятывания, оправдания. Есть вещи, которые в мемориальный канон не вошли до сих пор; классик исследований исторической памяти Алейда Ассман много раз писала, что это, если не считать актов Холокоста, по сути, большинство из того, что сделано немцами на территории бывшего СССР.
Третье. Даже немецкий пример, насколько бы он ни был проблематичнее представлений о нём, не единственный. Как шутят по другому поводу в интернете, "прочитайте ещё одну книгу". Насколько глубоко итальянское общество проработало преступления фашистского режима? Военные преступления в Греции или Албании? Чудовищную войну в Эфиопии с применением химического оружия? Так ли глубоко японское общество рассчиталось за события Второй мировой войны? Эта линейка очень длинна, где-то на противоположном конце будет Турция, которая уже сто с лишним лет отрицает и высмеивает один из крупнейших геноцидов XX века. Историй замалчивания и ухода от ответственности в реальности намного больше, чем историй покаяния.
Четвёртое. Российское общество даже не травмировано войной, оно пришло к ней травмированным. Постсоветская травма породила ситуацию, в которой стало возможным развязать эту войну, причём ключевыми стали не агрессия и "имперство" российского общества, а, наоборот, его атомизация, деполитизация, отсутствие механизмов солидарности. Не режим воплотил в жизнь реваншизм россиян, а большинство россиян в той или иной мере согласились с развязанной режимом реваншистской войной, не то что не найдя, что ему противопоставить, а просто не имея точки опоры для этого противопоставления. Но ситуация парадоксальна: если вдруг война каким-то волшебным образом закончится сегодня, то мы обнаружим в России десятки и десятки миллионов людей, которые фактически не поддержали её вообще ничем – не только рублём или поступком, но даже одним лайком в соцсетях. Можно ли говорить о доле их вины и ответственности в продолжающейся бойне в Украине? Наверное, но это должно быть началом разговора, а не его концом, постановкой вопроса, а не ответом на него.
Пятое. Само слово "покаяние" очень неточно семантически. Покаяние в своём исходном смысле – это всё же глубоко личный процесс. Коллективное покаяние возможно только на основе очень мощного эмоционального единения, чаще всего мистического. Это что-то на уровне одного сплочённого прихода, религиозной общины, секты. И потому от идеи коллективного покаяния так близко до юродства. Но мы-то ещё и живём в глубоко атеистическом обществе, для которого религиозное чувство и религиозные ритуалы – что-то давно забытое. Благодаря этому "покаяние", как те же самые вину и ответственность, можно воспринимать чисто технически, чему множество антивоенных россиян за последние полтора года прекрасно научились. Покаяться – написать эмоциональный пост в фейсбуке и тем самым выписать индульгенцию самому себе. А вместе с индульгенцией – ещё и право гоняться в фейсбуке за теми, кто воспринимает это иначе.
Шестое. В любом случае и признание вины, и понимание ответственности (личной, национальной, государственной), в какой бы форме они ни произошли, – это то, что случится после окончания войны и конца этого режима, а не до них. Разговорами об этом, историческими аналогиями или философскими спекуляциями мы в значительной степени запутываем сами себя, это телега впереди лошади.
Иван Беляев – журналист Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не совпадать с точкой зрения редакции
