Иван Толстой. С 1995 года, с благословенных времен политической вольницы и легкости пересечения мировых границ, минуло три десятилетия. Именно столько наша радиостанция вещает из Праги, после переезда в Чехию из Мюнхена. Сказать, что эти годы были для нас сложными - это ничего не сказать. И этим мы ничем от всех не отличаемся.
Осмыслить эту эпоху, отраженную в передачах Свободы, взялись наши коллеги из телеканала Настоящее Время, снявшие пятисерийный документальный фильм “За нашу Свободу”. Сериал будет показан на самом телеканале Настоящее Время, и на YouTube-канале НВ, и на каналах видео-хостингов, на которых работает Русская служба Радио Свобода. Первый эпизод фильма выйдет в эфир вечером 12 ноября.
А сегодня предварительный разговор перед закрытым занавесом. “Свобода вчера, сегодня, завтра”. 30-летие пражского вещания в разговоре с создателями сериала. В студии - редактор Анна Мороз, режиссер Максим Миронов и продюсер Виктор Кулганек.
Анна, Когда впервые вы услышали словосочетание Радио Свобода?
Анна Мороз: Услышала, когда мне было лет десять: мои родители рассказывали, что когда в Советском Союзе глушили всё, что только можно и нельзя, они слушали Голос Америки и Радио Свобода. Поэтому я о “Свободе” узнала довольно рано.
Это не просто бренд, это организация, ценности, которые я разделяла
И, наверное, где-то в старшей школе, когда передо мной встал выбор, чем заниматься в жизни, я сначала очень хотела пойти работать на “Эхо Москвы”, потому что редакция была недалеко от дома моей бабушки. А потом так случилось, что я один семестр училась в Карловом университете в Праге и мне подвернулась возможность поступить на стажировку на радио. Я была счастлива, поскольку это не просто бренд, это организация, ценности, которые я разделяла.
Иван Толстой: Максим, а вы?
Максим Миронов: У меня другая история, не такая, как у Анны. Я не из семьи сверхдиссидентов. Для меня Радио Свобода - это такое место, где работают очень многие знакомые моего отца. И в какой-то момент я просто начал здесь проходить стажировку без абсолютного понимания, куда и зачем я прихожу. Единственное, что я знал, что режиссура и съемка, и в принципе производство какого-то видеоконтента - это то, чем бы я хотел заниматься.
И это со мной сыграло на самом деле хорошую шутку, потому что часто сюда люди приходят с тем, что вот вокруг величины, вокруг какие-то очень знаменитые, известные люди, все их слышали на радио, а я ничего этого не знал и не слышал. И никого из этих людей не знал и не слышал, поэтому мне было гораздо проще выстроить какую-то работу с ними: для меня фамилия не играла никакой роли. Для меня играло роль - сдаёт ли этот человек текст вовремя и можно ли с этим работать. И, собственно, со временем я раскусил этот орешек и понял, почему это важно и почему это значимо. Собственно, с первых дней это было довольно доступно объяснено.
Иван Толстой: Виктор, а каков ваш случай? Когда вы впервые услышали о Радио Свобода?
Виктор Кульганек: Мне было лет семь-восемь, я еще был совсем маленьким. Родители слушали через глушилки, через помехи. Какой год на дворе? Ну, я думаю, какой-нибудь 1982-1983, что-то такое. А уже более осознанно - это уже последний класс школы, наша московская квартира, и у нас два радиоприемника. В большой комнате Радио Свобода играет всегда, на кухне - “Эхо Москвы”. И я собираюсь в школу, сначала в большой комнате делал зарядку и слушал Радио Свобода, а потом на кухне ел бутерброд с чаем и слушал “Эхо Москвы”. И уже тогда я очень хотел поработать и там, и там. Еще не понимая, кем я буду, еще до конца не определившись с жизненными планами, я очень хотел с обоими этими СМИ посотрудничать.
И мне так в жизни повезло, что я в начале 2000-х несколько лет поработал на “Эхо Москвы”. Это были отличные годы, еще совершенно нормальные, прекрасная радиостанция, прекрасные люди. До сих пор остались добрые знакомые. Ну, и уже больше десяти лет я работаю в корпорации Радио Свободная Европа/Радио Свобода, частью которой является телеканал Настоящее Время, и если повезет, так и планирую продолжать.
Иван Толстой: Анна, у каждого журналиста есть какая-то своя внутренняя предварительная мотивация - почему пошел в профессию. Что было у вас?
Мне хотелось быть полезной, может быть, это моя призрачная мечта
Анна Мороз: Если позволите, я отвечу честно. Я училась на филологическом факультете в РГГУ. И я прекрасно понимала, что даже подрабатывая переводами и будучи репетитором, судя по всему, неплохим, я бы особо много не заработала. А мне очень хотелось помогать своей семье. И я подумала, что, возможно, журналистика - это то, где можно чуть-чуть лучше заработать, но при этом я бы не пошла, наверное, ни в какое другое СМИ, потому что при этом мне хотелось сделать что-то хорошее. Мне хотелось быть полезной. Может быть, это моя призрачная мечта, но мне хотелось, чтобы то, что я делаю, приносило людям пользу.
Иван Толстой: Максим, журналистика - это ваше семейное окружение, дружеское или просто приобретенное по ходу жизни?
Максим Миронов: Приобретенное по ходу жизни. Мои родители, бабушки, дедушки - это было совершенно про что-то другое. Они не были диссидентами даже, поэтому им эта журналистика была скорее как телевидение, играющее где-то там в уголке комнаты, и вот это была их журналистика. Для меня журналистика - это скорее приобретенное, потому что когда ты окружен, в моем случае, довольно молодыми журналистами, которые только начинают свой путь, это было что-то новое, современное, что-то очень дерзкое, и поэтому это очень нравилось.
Я вышел на журналистику именно таким способом, потому что когда я сюда приходил, я совершенно не разбирался, ни кто является министром внутренних дел России, ни кто министром культуры Казахстана. А сейчас это как-то немножко поправилось.
Иван Толстой: Виктор, как пульсировала ваша журналистская жилка, приведшая вас сюда?
Виктор Кульганек: В жизни есть несколько ключевых, базовых понятий: честность, беспристрастность, достоинство и внутренняя интеллигентность. Все эти четыре составляющие я нашел именно здесь, на Радио Свобода. И в этом плане у меня уже в этом году будет 34 года, как я в профессии. И вот последние 10, ну, 11 уже, работы на Радио Свобода я абсолютно счастлив, потому что я здесь нахожусь в своей тарелке, в своем кругу. Мне очень лестно работать с прекрасными людьми и в Руссской службе Радио Свобода, и на телеканале "Настоящее Время", и с нашими коллегами из других редакций.
Иван Толстой: Последний анкетный вопрос: с какого года вы на радио?
Анна Мороз: Я пришла в 2018 году.
Максим Миронов: Я пришел на радио в 2015, потом уходил, так что сейчас мой второй президентский срок, вторая каденция.
Виктор Кульганек: В 2014, когда запустился проект Настоящее Время, тогда еще даже не телеканал, а просто проект.
Иван Толстой: Теперь давайте поговорим о сущностях —о сериале, который предстоит увидеть нашим зрителям. Как он будет называться в эфире?
Виктор Кульганек: "За нашу Свободу”. Название придумал Максим.
Мы воюем за то, что является кусочком каждого из нас
Иван Толстой: Какое оригинальное название! Где вы его взяли?
Максим Миронов: Изначально идея была вообще назвать “Свобода в Праге”. Но, как известно, свобода не ограничивается только Прагой, и вся ее история не ограничивается только Прагой. Поэтому хотелось придумать такое название, которое одновременно связывало бы нас с Прагой. Девиз, собственно - “За нашу и вашу свободу”. А с другой стороны, поскольку находимся мы в турбулентном времени, хотелось бы придумать такое название, которое будет звучать как тост. А тосты, как известно, бывают двух видов: торжественные и не торжественные, грустные - "За нашу свободу". Мне казалось, что такое название объясняет, за что мы воюем, это описание наших действий. Мы не транслируем на зрителя, что мы воюем за его свободу. Мы воюем за то, что является кусочком каждого из нас.
Иван Толстой: Анна, когда радиожурналист садится к микрофону, он понимает, что для его аудитории прежде всего важен голос, важна речь. Когда видеохудожник, телевизионщик, киношник берется за свое ремесло, он понимает, что прежде всего это видеоряд. Вы были выучены на кого?
Анна Мороз: Мне всегда нравилось работать в первую очередь с текстами. Текст ли это на бумаге (это могут быть слова), это может быть визуал: это же тоже текст. Поэтому я никогда не стремилась ни стоять в кадре, ни говорить. У меня нет опыта радиожурналистики. Когда я занимаюсь журналистикой, я имею в виду не технической стороной вопроса, я занимаюсь текстами. И в этом проекте я в первую очередь тоже занималась всем, что касается того, как это выглядит на бумаге. Максим и Виктор уже претворяли в жизнь те схемы, которые я составляла из материала, который у нас был.
Иван Толстой: То есть вас можно назвать сценаристом или со-сценаристом?
Анна Мороз: Да, я предполагаю, что со-сценаристом скорее, потому что у нас был невероятный совершенно объtм интервью, которое взял Виктор. И нужно было выбрать то самое важное, что, собственно, мы хотим сказать по-настоящему, ни больше, ни меньше. Поэтому я отбирала материал, а затем мы втроем садились и писали сценарий.
Иван Толстой: Максим, ваше распределение ролей: звук или видео? Что впереди чего?
Максим Миронов: С нами сейчас не присутствует второй режиссtр монтажа, который был выбран именно потому, что он идеально умеет подобрать картинку, которая визуально раскроет весь потенциал. Для меня же более интересным является рассказ истории. Мне кажется, что это является ключевым, зачем вообще что-либо смотреть. Это может быть как угодно сделано - анимация, покадровая анимация, звук, это может быть текст, рисунок, картина. Важнее всего - история. Если нет за этим истории, если нет костяка, то без хребта всё развалится. Поэтому фундаментально важна именно история.
Этим и прекрасен был наш тандем, наше трио, которое составляло этот сценарий, потому что Виктор Львович, например, отвечал за наполнение историческое. Он все это видел, для него важны эти все моменты. Аня очень чётко определяла, как можно дополнить историю. Мы все занимались тем, что старались раскрыть важность истории в первую очередь. Первое, что идет, - история, потом уже все остальное. Это, мне кажется, самое важное, потому что Радио Свобода существует очень много лет, очень много здесь происходило всего самого разного, но в этот момент ты и должен сосредоточиться и сказать: "Что будет наиболее интересным?"
Иван Толстой: Виктор, что было в основе идеи этого фильма? Чего вам хотелось? В чем заключался первый импульс?
Виктор Кульганек: Иван Никитич, я, признаюсь, ждал этого вопроса, и я думаю, что ответ на него вас даже немножко удивит. Первый импульс этого фильма родился благодаря вам. Благодаря подкасту, который вы записали в начале весны 2025 года. Он был посвящён тридцатилетию русской службы Радио Свобода в Праге.
И вот ваш подкаст вышел в эфир. Это была, по-моему, суббота, если я не ошибаюсь. И в понедельник я иду по коридорам нашего радио, захожу в кафетерий. Там сидит Мария Бирюкова, руководительница отдела выпуска канала Настоящее Время, и Павел Буторин, директор телеканала Настоящее время. Они пьют кофе. Я с ними здороваюсь, они спрашивают: "Ты слышал, - говорят, - подкаст Ивана Никитича про Русскую службу Радио Свобода?" Я говорю: "Да, прекрасный подкаст". И Маша говорит: "У меня родилась идея". Паша говорит: "И я ее полностью поддерживаю". Давайте, говорят, запишем в нашей телевизионной студии, пригласим тех же коллег, у которых Иван Никитич брал интервью, и запишем такой же формат, только видео, чтобы тоже люди рассказали про то, как они 30 лет работают на Радио Свобода в Праге.
Я говорю: "Слушайте, отличная идея, супер, но зачем же нам дуплицировать то, что уже было сделано Иван Никитичем? Люди уже рассказали, интервью дали. Давайте расширим, давайте сделаем фильм, большое кино, потому что эта тема заслуживает глубокого погружения, заслуживает работы с кучей деталей, с кучей подробностей, с людьми, которые имеют отношение к радио. Давайте сделаем фильм.
И дальше я обратился к моим коллегам - к Ане, к Максиму. Мы сели вместе и начали работать.
Иван Толстой: Анна, 30 лет в Праге - это какой-то особенный период, это что-то, что можно рассматривать как такую отдельность и о ней рассказывать без окунания, без загребания из прошлого неводом старых историй, старых проблем? Прага - это самостоятельно?
Анна Мороз: Мне кажется, что Прага стала некой новой точкой отсчета для радио, но эта история по-прежнему продолжается. Это то, в чем мы живем по-прежнему. Этот период еще не закончился. Но при этом, учитывая то, как радио перебралось в Прагу после Мюнхена, мне кажется, что да, это был и конец, и новое начало.
Иван Толстой: Максим, а для вас Прага - это всё? Это мир? Это глобус?
Максим Миронов: Я бы не сказал, что Прага - это глобус, потому что Радио Свобода никак не ограничивалась Прагой. Иначе бы фильм назывался “Свобода в Праге” тогда, а не "Свобода везде". Я обожаю архивы, честно вам признаюсь, и я, помимо того, что обожаю архивы своего семейства(хотя вроде никаких значимых событий-то там больших не происходило, они не исторические деятели, ничего такого, но вот минимальные какие-то изменения в жизни, которые повлияли потом на всю семью, для меня крайне важны) - тоже самое и с радио. Кажется, что переезд в Прагу в какой-то степени был вынужденным, но по факту это наложилось на огромное количество исторических событий, которые происходили в этот конкретный момент. Радио в Мюнхене - это одна история, каждое здание - это одна история. Недаром у вас есть идея сделать макеты зданий на каждом этаже?
Иван Толстой: Виктор, вот мы рассуждаем, беседуем, и еще ни разу не прозвучало одно слово. Знаете, какое? Россия. Где в ваших размышлениях была Россия и российская аудитория?
Виктор Кульганек: Мы задумались ровно о том, о чем вы сейчас нас спрашиваете, и мы изменили концепцию фильма, потому что, как уже сказала и Аня, и Максим, изначально фильм назывался “Свобода в Праге”, и мы думали, что это будут какие-то рассказы из истории, журналистские байки про то, как люди 30 лет работали. Но мы поняли, что это совершенно неправильная концепция, поскольку Радио Свобода само по себе гораздо шире и невозможно рассказывать, не описывая, как оно появилось в Москве, в Екатеринбурге, в Петербурге, во многих городах ретрансляторы были установлены, и так далее. Естественно, невозможно говорить вне контекста событий российских, украинских, европейских, американских. То есть этот масштаб, на который мы посмотрели немножко под другим углом, он сразу нам продиктовал концепцию нашего фильма. Отсюда родилось у Максима, на мой взгляд, отличное название “За нашу Свободу”.
Марианна Торочешкова, одна из коллег с Руссколй службы РС, очень хорошо сказала: "Тяжело говорить о свободе и правах человека в России, находясь в Праге".
В этом плане это и есть высший пилотаж журналистики - рассказывать о проблемах своей страны, находясь вынужденно вне ее. Как говорила нам наша коллега и одна из участниц фильма Ирина Лагунина еще давным-давно на тренингах по журналистике: миссия Радио Свобода -чтобы оно закрылось в той стране, на которую вещает. В этом плане, опять же, как в нашем фильме упоминает наш коллега Андрей Шароградский, коллеги из балтийских стран, когда остались без работы на радио, конечно, были опечалены, но они понимали, что они могут вернуться в свои страны и зажить другой жизнью. Пока до того, чтобы вернуться в Россию, еще далеко всем нам.
Иван Толстой: Анна, когда берешься за такую многосоставную, многоголосую, многопроблемную работу, как история вещательного учреждения или издательства или какого-то СМИ, то по мере узнавания чего-то, по мере слушания своих собеседников, тебе открываются какие-то кулисы, какие-то проблемы, какие-то истории и тайны, секреты профессии. Что стало открываться вам?
Анна Мороз: У меня самое яркое воспоминание - начало работы над проектом. Меня больше всего поразила импровизированная экскурсия, на которую вы сводили Виктора и Максима в первое пражское здание "Свободы», бывшее здание Федерального собрания ЧССР. Мне очень понравилось, сколько на самом деле жизни в этой организации.
У меня так всегда получалось, что я думаю о людях как об авторах. И автор не есть человек, не есть живой человек. Это все-таки немножко разные вещи. И когда вы рассказывали Виктору, знакомили его, кем были именно люди, не авторы, которые работали на радио, а какими людьми были журналисты, это доставило мне огромное удовольствие. В этом было какое-то невероятное чувство дома. А это, мне кажется, очень дорогого стоит.
Иван Толстой: Максим, ваше открытие "Свободы".
Максим Миронов: Наверное, самое главное открытие - это то, про что ты забываешь быстрее всего: как ты живешь каждый день. В фильме мы это довольно тщательно рассказали, что и в новом здании, и в старом здании был важен каждый день, и каждый день происходила какая-то история. Можно быть гордым, когда ты работаешь на Радио Свобода, ведь довольно часто можно услышать такие фразы: это забугорное радио, что они понимают, они давно уехали. Может быть, и так. Я не готов спорить ни с кем по этому поводу. Но важнее всего, что мы сами про себя думаем. А мне кажется, можно о себе думать очень хорошо после этих более чем 30 лет, потому что это были разные года, это были тяжелейшие года, это были наоборот довольно расслабленные года.
Но тем не менее, это был каждый день, когда эти люди приходили и делали что-то важное, не получая каждодневной поддержки, никто их там на улицах не встречал и не говорил: "Вот слушал я сегодня вашу программу, как вы тонко отметили этот момент". Вряд ли это происходило в Праге. Может быть, в Москве - да, но в Праге вряд ли. И эти люди все равно продолжали это делать, потому что они верили в миссию, в какую-то идею, которая была одна - Радио Свобода. И главное - не забывать о том, почему они это делали, как они это делали и кто были эти люди.
Не только там условные Галич и Тольц важны как люди, которые были какими-то весомыми фигурами. Каждый важен, кто здесь работал, каждый приносил кусочек себя. Без какого-то одного человека это было бы совершенно всё другое. Даже если он там рамы ремонтировал на старом здании, может быть они тогда бы открывались со скрипом и это бы мешало записи. И без этих всех людей это было бы что-то совершенно другое. Поэтому нет какого-то конкретного момента. Каждый день важен.
Иван Толстой: В моем архиве есть фотографии, которая, по-моему, не интересна никому, кроме меня самого. Директор Радио Свобода в шестьдесят каком-нибудь третьем году пожимает руку и вручает награду. Как правило, это была такая посеребрённая чашечка, плошечка такая с гравировкой на память сотруднику, который проработал 10 лет. В данном случае ему пожимает руку невероятно смешной, как будто из комедии "Карнавальная ночь", сотрудник. И подпись "Плотник господин Макар". Такой смешной, с курносым носом. Немножко задок свой отставив и чуть подбострастно пожимает руку директору. Вот он как раз рамы чинит. Очень смешная сценка.
Максим Миронов: Мне кажется, это и делает радио более живым, потому что иногда, когда смотришь, это такой серый бункер, вроде бы не представляющий из себя жизнь. А вот такие моменты, как, например, Марио Корти, который прыгает на стол, показывая, что он, да, что он ещё ого-го. Это вызывает не только уважение к прыгающему, но и симпатию.
Иван Толстой: Виктор, когда я смотрел эти серии, меня не покидало чувство: "Господи помилуй, вот я 35 лет сажусь к микрофону, а фильма такого я никогда бы не снял". Это совершенно иные навыки, умения, понимание тех источников, где можно всю эту видеопродукцию брать, прежде чем ты ее нашинкуешь, разлинуешь и расставишь. Расскажите, пожалуйста, о технологии создания.
Виктор Кульганек: Изначально хотели, чтобы этот фильм был построен исключительно на прямой речи участников событий, и нам это удалось. Мы вместе продумывали вопросы, подвопросы, связки, и так далее, и так далее. То есть это, конечно, всё получилось только благодаря тому, что это была действительно огромная коллективная работа. Если честно, я немножко переживал, думал, вы скажете, что чересчур молодёжно, чересчур легко, поверхностно, всё это скользит. Кто-то из коллег говорил: "Ну что, я сейчас дам это интервью, а войдёт в фильм какой-то кусочек на 15 секунд, а я вам два часа буду рассказывать про нашу жизнь и нашу работу". Профессиональное было замечание.
Мы с вами прекрасно понимаем, что время диктует свои законы, сейчас другое восприятие информации, другое восприятие времени. Надо, чтобы зритель это воспринял и проникся интересом, уважением, чтобы это было смотрибельно и сообразно нашим дням, нашим темпам жизни, нашему ритму.
Иван Толстой: Анна, как сериал построен?
Анна Мороз: Максиму пришла в голову идея сначала разбить фильм по временным периодам. Ну, очень условным. Я думаю, что Макс, наверное, сам расскажет.
Максим Миронов: Первая серия - с 1993-го, с письма Билла Клинтона, который написал каждому работнику Радио Свобода, что, мол, на этом наша долгая, продолжительная дружба с вами заканчивается. И заканчивается первая серия на приходе уважаемого Владимира Владимировича Путина на свой первый срок. Один из наших коллег, Ярослав Шимов, говорит: "Я еду на смену и вижу новость, что пришел Путин. Я даже не понял, кто это. То есть у меня первая мысль не отщелкивает: "Кто такой Путин?" Ну, один из этих многочисленных российских чиновников. Знать бы, что в ближайшие 25 лет мы прекрасно будем помнить, кто такой Владимир Путин".
Вторая серия построена с 2001 года. Начинается она с терактов 9 сентября и заканчивается 2012 годом, соответственно, протестами в России. Вот вы говорите, что про Россию мы в сегодняшнем разговоре не упоминаем, а в фильме она постоянно идет тонкой нитью. Это фильм не собственно о самом радио как учреждении, а о работе радио, о том, что радио отражало. Поэтому и приход Путина, и все эти ужасные взрывы, террористические акты - это все дано в отражении радио, в освещении радио.
Мы не боимся сказать, что в истории радио были и плохие моменты
И самое, мне кажется, важное, о чем мы говорим в этих фильмах, это то, что мы не боимся сказать, что в истории радио были и плохие моменты, были и реформы, к которым каждый может относиться по-своему. Но самое главное, практически ни одна тема не была загнана под ковер фразой: "Вот об этом давайте мы лучше не будем говорить". Всё было рассказано максимально так, как оно есть, так, как это видится, так, как это наиболее правдиво, выдержано, и так далее.
Иван Толстой: Да, я очень волновался, когда вы перешли к 2012 году, году нашего кризиса. Я очень опасался, что вы действительно пыль под диван заметете. Нет, не замели. И все было сказано.
Виктор Кульганек: Мы в свою очередь тоже опасались, что когда мы захотим рассказать про 2012 год (это, понятно, приход Маши Гессен и волна сокращений, волна очень неправильных, на наш взгляд, менеджерских решений), мы боялись, что коллеги не захотят это вспоминать: для кого-то это болезненно, для кого-то это просто некая тема уже в какой-то запретной зоне. Но тем не менее все коллеги вспомнили, каждый сказал свое мнение. Причем, даже не всегда это мнение было резко отрицательным. Кто-то сказал: "Да, реформы иногда нужны". Просто другой вопрос, как их делать, как относиться к людям. Ничего плохого в реформах нет. Просто нужно при этом с уважением относиться к сотрудникам. Обращаться с людьми - не как со скотом.
Иван Толстой: Анна, как вы обсуждали, что говорить о сегодняшних днях, о том, что радио уже три четверти года через суды выбивает те деньги, которые по закону, по гранту должны быть выделяемые Радио Свобода и Настоящему времени? Боялись ли вы ступать на эту территорию?
Идти бывает склизко
По камешкам иным.
Итак, о том, что близко,
Мы лучше умолчим, - писал Алексей Константинович Толстой. Как происходило обсуждение?
Анна Мороз: Мы, журналисты, должны быть честными, но при этом в некоторой степени хотя бы объективными, даже когда речь идет о тяжелых событиях, которые происходят с нами. Поэтому мы старались сохранять некоторый баланс. Вот и все. Всегда страшно говорить о том, что происходит сейчас. Но я думаю, что у нас получилось в том числе благодаря коллегам, у нас получилось сохранить некоторую, возможно, даже отстраненность в описании событий, поскольку для зрителя ведь важно узнать, в данном случае, что происходит, а не как мы себя по этому поводу чувствуем.
Иван Толстой: Виктор, к чему сериал ведет в результате? Что такое пятая серия?
Виктор Кульганек: Пятая серия у нас была наиболее сложная ровно потому, о чем сейчас сказала Аня. Пятая серия - это то, что происходит сейчас. Вот мы сейчас с вами записываем наше интервью(это начало ноября 2025 года), и мы не знаем, где мы с вами окажемся через месяц, в начале декабря. Горизонт планирования крайне невелик. Но, тем не менее, пятая серия, на мой взгляд, очень важна, и, возможно, она даже самая важная. Это не точка, но многоточие. Журналисты не опускают руки, продолжают работать. И в этом плане я вижу здесь какой-то, ну, простите за банальность формулировки, свет в конце тоннеля, потому что, как совершенно справедливо сказал наш с вами коллега Андрей Шарый, свобода вечна, и слово свобода, и Радио Свобода. Эта формулировка - некий слоган всего фильма.
Иван Толстой: Тогда уверен, что мы с вами увидимся через пять, а, может быть, и через десять лет. И у вас будут новые материалы. Пожалуйста, не выключайте камеры.
