В сети есть уникальное видео столкновения первого "Боинга" с северной башней Всемирного торгового центра в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. У подножия 110-этажного небоскреба съемку вёл турист. За секунду до трагедии он направил объектив вверх. Видно, как самолет без видимых усилий проникает в бетон. На следующем кадре лайнер уже полностью вошел в башню, но 60 тонн керосина еще не взорвались. Можно сказать, что это последний кадр Америки XX века. Через 1/30 долю секунды стены небоскреба начали раздуваться и в воздухе разлетелись осколки стекла.
Сейчас, 20 лет спустя, изображения обвала башен-близнецов стоят в поп-культуре наравне с распятым Христом, египетскими пирамидами и первым шагом Нила Армстронга на Луне. Эти кадры вызывают ненасытное желание пересматривать сцены апокалипсиса во всех ракурсах, в мельчайших деталях – психоделический транс в замкнутом круге. Библейские пропорции этих 105 минут на юге Манхэттена до такой степени выходят за рамки обычного представления о цивилизации, что за ними приходится наблюдать снова и снова.
Квартира в Манхэттене, где я жил 11 сентября 2001 года, находится примерно в 13 км от Всемирного торгового центра. Около 9 часов утра зазвонил телефон. Коллеги с радио рассказали, что CNN только что показала кадры, на которых видны клубы густого черного дыма с верхних этажей одного из "близнецов". Там же зияла огромная черная дыра, через которую проникло что-то очень крупное, судя по всему, самолёт. Коллеги попросили разузнать подробности и предупредили, что хотят услышать меня в эфире через два часа. Я быстро оделся и пошел к станции метро. В спешке я допустил большой промах – забыл взять фотоаппарат. Пассажиры в метро ещё не знали, что произошло. После 135-й улицы поезд начал замедлять движение, потом остановился. В вагоне стояла духота, хотя пассажиров было немного. В какой-то момент мужчина в передней части вагона возбужденным голосом затараторил: "Башни рухнули! Обе башни!" Мы собрались вокруг него, в руках у мужчины был телефон BlackBerry, в то время такие аппараты передавали новости текстом.
Для Нью-Йорка башни-близнецы были визитной карточкой. На белых футболках со знаменитым логотипом I Love NY фоном чаще всего служили изображения этих небоскребов. Позже мы узнали, что у Усамы бин Ладена была к этим башням особая неприязнь, в его глазах они являлись символом американской мощи и высокомерия: два устремленных в небо многоэтажных фаллоса, которым вообще по барабану, что происходит в мире. С 1972 по 1974 год "близнецы" являлись самыми высокими зданиями на планете.
Никто в поезде метро не знал, как отреагировать, что сказать. Через час качки по тоннелям поезд наконец прибыл на Таймс-сквер, крупнейшую станцию нью-йоркского метрополитена. Здесь уже останавливались все поезда, пассажиров приглашали освободить вагоны. Когда я вынырнул на 42-ю улицу и Бродвей, сразу возникло ощущение, что мир уже не тот.
По огромной площади метался народ, на меня резко шли две женщины с заплаканными глазами. Заголовки новостей кровавыми буквами мчались на джамботроне: "Рухнули башни-близнецы! Нападение на Америку!" От Таймс-сквер пошёл пешком по 6-й авеню, движение машин уже было приостановлено, мелькали только скорая помощь, полиция и пожарные.
К тому времени я жил в Нью-Йорке уже 10 лет и хорошо знал Манхэттен, как свои пять пальцев. После выхода из метро зазвонил мой мобильник, коллеги из студии сразу выпустили меня в эфир. Сбитый с толку, оглядываясь вокруг, я начал запинающимся голосом описывать увиденное. Сама улица – обычно заполненная машинами – была обездвижена. Я попросил нескольких прохожих просто рассказать по телефону о себе, описать увиденное.
В первые часы после теракта магазины всё ещё работали. Владельцы некоторых выносили на тротуары телевизоры, по которым шла прямая трансляция CNN. Вокруг собирались прохожие, молча смотрели. На экранах каждые несколько минут повторялась кошмарная запись обвала башен под их собственным весом, сначала южной, потом северной. Где-то в районе 23-й улицы я почувствовал, что проголодался. Нашел открытую пиццерию, тоже с большим телевизором внутри. Рядом со мной за столиком уселись два молодых парня с большими рюкзаками. Повернувшись ко мне, они сказали, что только что прилетели из Швейцарии. Единственное, что пришло мне в голову – это поприветствовать их: Welcome to New York!
В этот день, как и в последующие, стояла чудесная погода: голубое безоблачное небо, яркое солнце, ласковое тепло ранней осени. Единственным элементом несоответствия в этой пасторальной картинке было зловещее черное облако на юге Манхэттена, которое медленно распухало в небе. К полудню это облако было видно из всех районов огромного города. Режущее сочетание хорошей погоды и этой черноты создавало ощущение тревожности.
Звук столкновения человеческого тела с мостовой при скорости 200 км/час как "приглушённый", как если бы бейсбольной битой сильно ударили по арбузу
Вокруг больницы Святого Винсента на 14-й улице собралась огромная толпа. По радио сообщили, что раненым понадобится большое количество крови, добровольцы молча выстраивались в очередь. Позже выяснилось, что в этом не было необходимости, из-под завалов удалось извлечь живыми только 6 человек. На улице Хоустон я увидел объект, явно побывавший в зоне поражения: густо обсыпанная пылью и пеплом полицейская машина стояла брошенной прямо посреди проезжей части дороги, задняя часть крыши была расплющена. Я достал из рюкзака пустую пластиковую коробочку из-под фотоплёнки, подошел к машине и наполнил контейнер сероватым порошком.
Ко второй половине дня я наконец приблизился на расстояние 300 метров к месту катастрофы и увидел, как языки оранжевого пламени пожирают раскаленные стальные скрепы разрушенных башен. Завал бетона, стали и стекла был высотой с пятиэтажный дом. За исключением рокота пламени, вокруг царила зловещая тишина. Проезжая часть, покрытая жирным налетом бело-серой пыли, тускло отсвечивала в лучах закатного солнца. Бессмысленно уставившись в пустоту, на тротуаре напротив сидел пожарный, обхватив руками окровавленную голову. Из-за угла выскочил патруль вооруженных дробовиками полицейских в черных бронежилетах. Заметив меня, они быстро подошли. После проверки документов командир патруля пригрозил арестовать меня, если я сразу не уберусь. Через четыре часа ходьбы по улицам опустевшего Нью-Йорка я наконец добрался до своей квартиры.
Петр Маймунков, в то время докторант по математике в нью-йоркском университете, находился в своем общежитии в семи кварталах от Всемирного торгового центра. После крушения первого самолета Маймунков забрался на крышу здания. Он не увидел, а скорее ощутил, как над ним пролетел второй Boeing и на скорости 870 км/час врезался в северную башню. Теа Неделчева, в то время арт-дилер в Нью-Йорке, наблюдала обвал башен с крыши своего дома в километре от эпицентра. Анна Даскарева-Майнер своими глазами видела, как люди прыгают с верхних этажей северной башни. Анна говорит, что с расстояния в милю фигуры выглядят очень маленькими, но ясно можно было разглядеть, как они прыгают. Это был выбор способа смерти: разбиться о булыжник или сгореть заживо. Свидетели описывают звук столкновения человеческого тела с мостовой при скорости 200 км/час как "приглушённый", как если бы бейсбольной битой сильно ударили по арбузу.
На всех изображениях момента разрушения (для южной башни – 9:59, северной – 10:29) видны разбросанные в воздухе предметы, похожие на спички. На фотографиях эти "спички" застыли в процессе падения, на расстоянии они выглядят маленькими, совсем безобидными. Инженер Божидар Янев (в то время глава Департамента обслуживания мостов Нью-Йорка) потом рассказал мне, что эти "спички" на самом деле были несущими стальными элементами башен. Позже, при вывозе обломков, я видел своими глазами такую "спичку" – стальной стержень длиной около 10 метров, шириной в метр и весом до 28 тонн. Двигатель тягача напряженно выл, когда вывозил с Ground Zero очередную "спичку".
Хорошая погода продержалась в городе всю неделю. Утром 12 сентября за окном своей квартиры я услышал щебетание птиц. В обычных условиях это было невозможно, поскольку движение постоянно проезжающих перед зданием машин заглушало любые звуки природы. Я сходил в газетный киоск и купил три номера The New York Times. На первой полосе была размещена огромная фотография, на которой Boeing вонзается в южную башню и полные керосином баки взрываются огромным огненным шаром. Последний кадр Америки XX века и первый – XXI.
Никола Крастев – болгарский журналист, живёт в США
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
