После выдачи Международным уголовным судом ордера на арест Владимира Путина и Марии Львовой-Беловой по подозрению в свершении военных преступлений российская власть ищет "адекватные ответы". Спикер Государственной думы Вячеслав Володин предлагает запретить МУС не только в России, но и в "дружественных странах", а под запретом будет пониматься преследование граждан этих стран "за сотрудничество". Не выполнять требование международного суда – это понятно, никто, конечно, в Гааге и не ожидал, что Россия выдаст подозреваемых в военных преступлениях. А вот криминализировать "содействие и поддержку" международному правосудию – это был бы реально новый шаг в продолжении кампании репрессий против сторонников права.
Необходимо в кратчайшие сроки создать возможность для возвращения детей в свои дома
Немало дискуссий вызвал и сам ордер: кому-то показалось странным, что в его основу легли именно преступления против детей, насильственный вывоз, называемой также депортацией, несовершеннолетних из Украины в Россию, перемещение их без согласия законных представителей на территорию страны-агрессора. Многие объясняют это тем, что в этом вопросе очевиднее всего прослеживается прямое участие и Путина, и Львовой-Беловой во вменяемом им составе преступления – они не скрывали, а, напротив, хвастались в эфире государственного телевидения сотрудничеством в этом вопросе. Думаю, дело не в том, что преступления против детей доказать легче, чем другие злодеяния (обстрел мирной инфраструктуры, убийства мирных граждан, пытки военнопленных).
Область прав ребенка, на мой взгляд, вообще одна из самых трудных для судов, вечная дилемма – как "спасти и не навредить" очень осложняет рассмотрение любого такого дела. Каждое дело по изъятию ребенка из семьи, даже в мирных условиях, упирается в этот вопрос: станет ли ребенку лучше (если семья подозревается в плохом обращении, в оставлении малолетнего в опасности, скажем) или он пострадает от разлуки с родными, которой можно было бы избежать, поддержав и проконтролировав семью. Российские власти, понятно, объясняют вывоз детей с оккупированных, страдающих от обстрелов, а часто и городских боев территорий Украины желанием уберечь человеческие жизни.
Дилемма сводится к двум разным обозначениям одного и того же действия: одни считают его депортацией, то есть преступлением, другие эвакуацией. Доказывать депортацию в каждом случае необходимо, основываясь на факте отсутствия согласия законных представителей детей, их родителей или опекунов. Это совсем непросто, поскольку миллионы украинцев покидали места боевых действий через российские границы. Многие из них фактически не могли выехать иначе, поскольку другие пути были отрезаны, да их и порой попросту под дулами автоматов гнали к российским блокпостам (о чём свидетельствуют, в частности, многие мариупольцы). В случае, когда семья пересекала российскую границу благополучно, почти у всех была возможность выехать из России, что серьёзно отличает эту ситуацию, например, от депортаций репрессированных народов в советское время, когда покинуть место ссылки было невозможно.
Но не все семьи успешно преодолели блокпосты, не все семьи смогли уехать из России. В тех немногих документированных случаях, когда дети были разлучены со своими законными представителями, задержанными российскими военными, их удерживали на территории России без согласия родителей или опекунов. Каких-то детей, очевидно, и сейчас удерживают. Отдельный сложный вопрос – как доказать незаконность вывоза и удержания в России детей из детских домов Херсонской или Харьковской областей. Их законные представители, власти Украины, точно не давали разрешения на вывоз детей на подконтрольные России территории. Собрать доказательную базу таких обвинений – совсем не так просто, как кажется, но обязательно нужно сделать.
Тот факт, что Международный уголовный суд и поддерживающие его международные структуры решились начать именно с преступлений в отношении детей, на мой взгляд, совершенно правильно и очень важно. Россия была бы обязана предоставить полную информацию обо всех детях, оказавшихся на территории страны и в оккупированных регионах Украины, в том числе в Крыму. Необходимо в кратчайшие сроки создать возможность для возвращения детей в свои дома, а если это невозможно, то в безопасные места под контролем правительства Украины. Очень важно собрать свидетельства и впечатления детей от происходящего, показать реальные проблемы малышей, пострадавших от войны.
Антидискриминационный центр "Мемориал" собирает истории детей, которых война вынудила покинуть свои дома и свою страну. Некоторые из этих историй вошли в опубликованные материалы (такие как анимационный документальный фильм Ми поїхали), другие будут опубликованы в специальном докладе на странице кампании #CrossBorderChildhoodUA.
Стефания Кулаева – эксперт Антидискриминационного центра "Мемориал"
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
