Георгий Кобаладзе: 13 мая 1981 года Грузия прильнула к экранам. Всей семьей, вместе с бабушками. Они, конечно, мало что понимали в футболе, но чувствовали особое волнение детей и внуков, поэтому считали своим семейным долгом поддержать их в столь важный момент.
В тот вечер в финале Кубка обладателей европейских кубков "Динамо" Тбилиси (по сути сборная Грузии) играла в Дюссельдорфе с командой Карл Цейс Йена из ГДР. Динамовцы победили и завоевали один самых престижных тогда европейских и мировых кубков. Первый гол забил осетин Владимир Гуцаев, а второй, победный – абхазец Виталий Дараселия.
"Ликует столица Грузии, ликует вся наша страна", – торжественным тоном сказал спортивный комментатор Коте Махарадзе. Он никогда не уточнял, имел ли в виду Грузию либо весь Советский Союз.
А той ночью Тбилиси действительно ликовал: сотни тысяч людей вышли на улицы, пели, танцевали, обнимались, пили за здоровье "героев Дюссельдорфа".
Эта была третья большая демонстрация на тбилисских улицах в новейшей истории страны: 9 марта 1956 года, примерно такая же многочисленная демонстрация выступила в защиту чести и достоинства Иосифа Сталина-Джугашвили после доклада Никиты Хрущева на XX Съезде КПСС. Демонстрация была расстреляна советскими войсками. Погибли десятки человек, сотни ранены, многие пропали без вести.
А 14 апреля 1978 года – бурная демонстрация в защиту грузинского как государственного языка в Грузинской ССР. Тогда обошлось без расстрела – коммунистическим властям республики во главе с Эдуардом Шеварднадзе даже пришлось пойти на уступки и сохранить соответствующую запись в конституции республики.
Спонтанные массовые демонстрации в Советском Союзе никогда не приветствовались, невзирая на их характер и суть
Но демонстрация в ночь на 14 мая стала светлым праздником и никто не ждал никаких осложнений. Хотя… спонтанные массовые демонстрации в Советском Союзе никогда не приветствовались, невзирая на их характер и суть.
Чуть позднее, когда престарелый глава КПСС и советского государства Леонид Брежнев посещал Грузию и с огромным трудом читал приветствие по случаю 60-й годовщины установления советской власти (то есть оккупации социал-демократической Грузии 11-й Красной армией), Леонид Ильич по совету неглупых спичрайтеров (почувствовавших важность события) отметил в своей нудной речи: "Порадовали и динамовцы Тбилиси, завоевав один из самых почетных европейских кубков". Партийный актив Грузинской ССР аплодировал этим словам особенно бурно. Причем совершенно искренне: футбол и "чудо в Дюссельдорфе", где (по примечательной оценке одного из болельщиков) "мы победили гениев футбола, немцев на немецкой земле", – объединило всех: от партийного активиста до диссидента.
"Кубок кубков" стал вершиной истории грузинского футбола. К победе в Дюссельдорфе он шёл долго и упорно: через несколько поколений замечательных футболистов, начиная с плеяды Михаила Месхи и Славы Метревели, завоевавших титул чемпионов СССР в 1964 году, до поколения Давида Кипиани, Вовы Гуцаева и Александра Чивадзе. Они завоевали сначала чемпионство, а в ходе розыгрыша Кубка чемпионов европейских стран, подарили ценителям футбола несколько незабываемых матчей. Один из них – триумфальный – победа над Ливерпулем.
На радостях болельщики чуть не сожгли стадион имени Владимира Ильича Ленина – поджигая факелы, сооружённые из газет, служивших сиденьями.
Футбол в те времена называли "светлым окошком", "струей свежего воздуха" в мрачной и смрадной тюремной камере. Мы, студенты времен краткой, но действительно мрачной "пятилетки похорон", ездили из Тбилиси в местечко Пантиани, чтобы как то "поймать" спутниковый сигнал, предназначенный Турции, и посмотреть матчи легендарного, звездного туринского "Ювентуса".
Но несмотря на это, мы болели не за "Ливерпуль", а родное "Динамо". И совершенно искренне – иного быть просто не могло.
А второй матч 1979 года для наших оказался трагическим: команда Кевина Кигана и Манфреда Кальтца "Гамбург" приехала в Тбилиси, и "Динамо" было достаточно победить на своем поле с разницей в два мяча. Вова Гуцаев забил первый гол на пятой минуте. Но Гамбург все-таки победил.
Грузия переживала проигрыш в этом матче так же, как, наверное, бразильцы переживали после проигрыша уругвайцам в финале чемпионата мира на легендарном стадионе Маракана в Рио.
Мы с младшим братом, будучи по сути детьми, простояли всю холодную ноябрьскую ночь перед кассами стадиона "Динамо"
С нежной грустью помню, как перед этим матчем мы с младшим братом, будучи по сути детьми (14 и 12 лет), простояли всю холодную ноябрьскую ночь перед кассами стадиона "Динамо" имени Владимира Ильича Ленина.
Мы росли без отца и печально рассуждали о том, что если бы папа был с нами, он бы конечно сам достал (!) для нас билеты на этот футбольный матч любимой команды.
Десятки тысяч человек стояли в очереди вместе с нами всю ночь, составляли списки, пили вино и чачу, некоторые грелись у костров… В ноябре даже в Грузии традиционно холодно.
Однако заветные билеты достались не всем: по неписаному закону, в СССР бОльшая часть билетов на подобные мероприятия распространялись в "трудовых коллективах", а на деле это означало, что все билеты на футбольные матчи доставались директорам предприятий, их ближайшему окружению и членам семей.
И вот что интересно: гордым (казалось бы) и своенравным грузинам (и не только грузинам: вряд ли такая практика была характерна только для грузинской ССР) как-то не приходило в голову выступить против такой явной несправедливости в "царстве социальной справедливости" – Советском Союзе.
Разговоры плавно и естественно переходили на обсуждение политики, люди задавали вопросы, которые невозможно было услышать по радио
В парке "Муштаид", рядом с главным стадионом, с 1960-х годов регулярно собирались великие тбилисские болельщики – истинные знатоки футбола. Но они рассуждали не только об очередном матче между тбилисским и московским "Динамо", не только о минувшем чемпионате мира, гении Пеле и Ди Стефано. Эти разговоры плавно и естественно переходили на обсуждение политики, люди задавали вопросы, которые невозможно было услышать по радио: а правда ли, что к убийству Кеннеди приложили руку "наши"?
И вот что удивительно: те самые вездесущие "наши" в такие разговоры не вмешивались, начиная с оттепели Хрущева никого за это не арестовывали и не сажали – ведь люди обсуждали футбол… но не только футбол…
А правда ли, что у Сталина было трое детей – дочь и двое сыновей? И неужели дочь сбежала в Америку? В это трудно поверить, но в 1960-х годах никто точно ничего не знал, да и невозможно было узнать точно – что и как.
"А правда ли, что парни с соседней улицы" гибнут в Афганистане, где, как говорят, бушует страшная война? И, опять-таки, никто в эти крамольные разговоры не вмешивался. "Всевидящее око и вездесущее ухо КГБ" не считали возможным и необходимым наказывать людей и запрещать им встречаться для обсуждения футбола.
А вот один из болельщиков, задав вопрос о причинах очередного проигрыша сборной СССР в Тбилиси (та сборная почему-то очень любила играть именно в грузинской столице), вспомнил легенду, как московское "Динамо" в начале 1950-х годов играло в столице товарищеский матч с одним из английских клубов. И проиграло первый тайм со счётом 0:2, и как в перерыве в раздевалку к динамовцам нагрянул куратор спортивного общества "Динамо", всемогущий Лаврентий Берия, что-то тихо сказал футболистам, а также тренеру, и они выиграли второй тайм со счетом 3:2.
И все смеялись, а один из завсегдатаев парка "Муштаид" многозначительно сказал, имея в виду Иосифа Джугашвили: "Да, тогда у Советского Союза другой тренер был". Все согласно кивали головой и костерили "Никиту", "обидевшего" и "оклеветавшего" на XX съезде "великого Сталина".
Обсуждали решение руководства страны не отправлять сборную СССР на чемпионат мира в Чили, где тогда свирепствовала военная хунта во главе с Пиночетом, потому что (как совершенно искренне, без всякой пропаганды, именно из-за уважения к гуманистическим ценностям футбольного феномена говорили болельщики) "разве можно играть в футбол на стадионе и на футбольном поле, где пытали и расстреливали людей?" – и действительно, болельщики, фанатично любящие футбол, никак не могли понять, как же так: футбол, футбольное поле, футбольный стадион и пытки, кровь, расстрелы людей...
А ведь все это было правдой. Об этом в том числе людям рассказывало Радио Свобода через рев советских глушилок.
Никакая советская пропаганда о борьбе двух миров не была в состоянии создать столь искреннее отвращение к кровавой военной диктатуре Пиночета. Зато на это оказался способен светлый, добрый, чистый, любимый феномен Футбола.
Но своеобразие советского образа жизни и своевольность, а также непробиваемая тупость, бездарность советско-партийной бюрократии тогда проявлялись не только в этом, но и в подходах к самому футболу, то есть в чисто футбольных делах.
Бывший нападающий "Динамо" Тбилиси и сборной СССР Владимир (Вова) Гуцаев в беседе со мной вспомнил о казусе 1982 года, когда по решению чуть ли не Политбюро ЦК КПСС в сборную Советского Союза были назначены сразу три главных тренера: москвич Константин Бесков, киевлянин Валерий Лобановский и тбилисец Нодар Ахалкаци, причем формально все трое были равны. Однако москвич Бесков, перефразируя Оруэлла, "был равнее двух других".
Владимир Гуцаев: Я такого идиотизма в жизни не видел, чтобы трех тренеров... У всех своя концепция, у всех свой взгляд на футбол, у всех свой взгляд на подготовку футболистов... А фактически эти... Поставить их в одну сборную? В сборной должен быть один тренер, и все эти помощники должны быть единомышленниками, они должны думать об одной тактической схеме. А собрать этот, как я называю, футбольный сброд (в хорошем понятии, потому что вы, наверное, знаете, что я очень люблю своего наставника Нодара Ахалкаци и уважаю Валерия Васильевича Лобановского – это один из величайших тренеров современности), но собрать этот сброд могли только советские функционеры. Идиотизм, который они сделали. Они много идиотизмов делали. Я вам скажу еще другое. Когда они в 1974 году в футбольную команду ЦСКА поставили великого хоккейного тренера Тарасова – даже этот идиотизм делали, так что как можно удивляться и как можно во что-то верить, обижаться на что-то? Они сами должны на себя обижаться, по-моему, – такие как Бесков, как функционеры, как начальник футбола, я уже не помню, кто тогда был...
Георгий Кобаладзе: В решающем матче испанского чемпионата мира сборная СССР встретилась со сборной Польши. Тогда в Польше действовало военное положение, объявленное генералом Войцехом Ярузельским для подавления антикоммунистического движения.
Тот безрадостный "политический матч" на всемирном празднике футбола стал олицетворением болота, в которое превратился Советский Союз
Тот безрадостный "политический матч" на всемирном празднике футбола стал олицетворением болота, в которое превратился Советский Союз и весь так называемый "социалистический лагерь". А грузинские болельщики, регулярно собиравшиеся в тбилисских парках для обсуждения футбольных новостей, не без злорадства говорили, что если бы Москва взяла в Испанию "нашего Вову", он смог бы "осушить болото" в матче с Польшей – кинжальными прорывами по правому флангу.
Вова Гуцаев с горечью вспоминает и о том, что (как ему казалось и кажется до сих пор) тбилисцев часто дискриминировали в пользу москвичей при комплектовании сборной СССР. Вся Грузия тогда говорила, что Константин Бесков якобы злонамеренно не пригласил в сборную СССР на чемпионат мира в Испании 1982 года безусловно одного из лучших полузащитников мирового футбола Давида Кипиани и несомненно лучшего в СССР правого нападающего Вову Гуцаева.
Возможно, Вова тут ошибается и его восприятие неверно. В конце концов, Константен Бесков был, безусловно, великим тренером. Он создал одну из лучших команд в истории советского футбола – московский "Спартак" с ее особенным, уникальным стилем игры, так не похожим на стиль тбилисского и киевского "Динамо".
Но восприятие самого футболиста, а также миллионов грузинских болельщиков в любом случае влияло на отношение к союзному центру на перифериях огромной империи. В том числе в Грузии.
И это тоже часть феномена футбола с его огромным значением в те времена при формировании ценностей социума.
Более того, именно эти обиды в конце концов и превратили футбольную независимость в одно из главных требований грузин с конца 80-х годов прошлого века.
Тбилисское "Динамо" вышло из чемпионата СССР и безуспешно добивалось от UEFA признания "футбольной независимости". Однако европейские чиновники (в частности, тогдашний президент UEFA Леннарт Юханссон) ответили резко и сухо: "FIFA и UEFA признают на территории страны только одну федерацию футбола". Между строк читалось: "Вот когда и если Грузия станет независимым государством, тогда мы и позволим вашей сборной играть на чемпионатах мира и Европы".
"Так давайте в таком случае объявим государственную независимость! – говорили тогда многие болельщики. – Лишь бы наша футбол блеснул на чемпионатах мира и Европы".
Но "блеснуть" не удалось. Вскоре оказалось, что у грузинского футбола нет тех ресурсов, которые были у великой державы.
Кстати, тогда же, после выхода "Динамо" из чемпионата СССР, проявились первые противоречия между Тбилиси и Сухуми: Абхазия заявила, что она остается в федерации футбола СССР и будет продолжать играть в советском чемпионате.
И тут произошла очень интересная вещь: в 1989 году, когда бывший тренер тбилисского "Динамо" Нодар Ахалкаци, будучи президентом федерации футбола Грузии, стал инициатором прекращения участия в чемпионатах СССР всех уровней, многие видные футбольные деятели (тот же Коте Махарадзе) и самые знаменитые игроки, в том числе Давид Кипиани и Вова Гуцаев, выступили против такого решения.
В Грузии разразилась, как тогда шутили, чуть ли не "футбольная гражданская война", которая вскоре – через год-полтора, стала одним из (не самым важным, но безусловно одним из) факторов настоящей, братоубийственной гражданской войны уже после распада СССР.
Потому что люди привыкли ругать московских футбольных начальников, привыкли сердито кивать на московских судей и тренеров, но, как мне говорил тогда один из болельщиков старшего поколения, они не могли жить без советского футбольного чемпионата, без приятных волнений перед матчем "нашего Динамо" с московским "Спартаком", радости побед и даже горечи поражений – с надеждой на реванш через год в Тбилиси или Москве…
Футбол был частью жизненного уклада миллионов людей, а со стороны движения, назвавшего себя "национально-освободительным", оказалось в высшей степени безответственным такое отношение к привычному укладу жизни людей – целых поколений, выросших, как тогда говорили, "в эпоху Михаила Месхи" или "в эпоху Давида Кипиани".
А в постсоветскую эпоху футбол стал носителем тех же пороков, что и само общество: родного брата защитника ФБ "Милан" Кахи Каладзе похитили и убили бандиты, требуя выкуп. Власти Грузии долго скрывали эту страшную правду от Кахи, успокаивали его продолжающимся расследованием и поисками. Президент Грузии Эдуард Шеварднадзе боялся, что узнав о смерти брата, Кахи Каладзе откажется от игры за сборную.
Он отказался, но уже в иные времена – в знак протеста против диктаторского, по его мнению, режима президента Саакашвили.
А советская традиция договорных матчей проявилась в позорном инциденте, когда футбольное начальство независимой Грузии попыталось подкупить судью перед матчем с западной командой. Но тот сразу сообщил об этом в штаб-квартиру UEFA.
С другой стороны, за всю историю тбилисского "Динамо" не было ни одного случая бегства футболиста на Запад. В отличие от балерунов, актеров, режиссеров и художников, никто из футболистов, как тогда говорили, "не сбежал" во время очередного матча, обратившись к местным властям за политическим убежищем.
А ведь Саша Чивадзе, Давид Кипиани могли украсить и значительно усилить любой футбольный гранд. Им бы платили огромные деньги, но, как это ни парадоксально, именно "закрытость" советского общества при абсолютно искренней любви советского народа к футболу создавали футболистам особый социальный статус, и они не хотели его терять в обмен на любые деньги.
Если бы Давид Кипиани сбежал на Запад, это было бы воспринято не как измена СССР, а как измена Грузии, своей родине
Да если бы Давид Кипиани сбежал на Запад, это было бы воспринято не как измена СССР, а как измена Грузии, своей родине.
В сезоне 1980–1981 годов, в ходе розыгрыша Кубка обладателей кубков динамовцы Тбилиси одержали несколько блистательных побед: в Лондоне с "Вестхем Юнайтед" и дома с голландским "Фейноордом", наконец, победа в финале Кубка кубков над Карл Цейс Йена.
Уже тогда заговорили о грузинском футбольном феномене: маленькая горная страна, где построить стадион на ровном месте не всегда легкорешаемая задача, добилась ощутимых успехов на грандиозном европейском футбольном поприще, подарила мировому футболу несколько футболистов безусловно высшего класса. Ряд союзных республик, обладавших гораздо большими ресурсами, чем Грузия, не добивался таких успехов. В чем же причина?
Известный художник, бывший ректор Тбилисской художественной академии, профессор Георгий Бугадзе уверен, что в Грузии существовал "особый социальный запрос" на футбол как проявление духа сопротивления империи, как условие сохранения национальной идентичности и национального возрождения.
Советский футбол был, конечно, чисто советским феноменом, но в отличие от многих других "чисто советских феноменов" парадоксальность футбола состояла еще и в том, что всей своей гениальностью, изначальным благородством, совершенной искренней любовью народа он поневоле легитимизовал, "облагораживал" и "прикипал" нас к той самой советской империи и даже к режиму, который очень искусно пользовался нашей "зависимостью".
Так же как, например, братья Стругацкие – это чисто советский феномен. Он мог существовать только в тогдашних советских условиях. При всем уважении к Айзеку Азимову и даже Станиславу Лему, Стругацкие – по глубине и философскому смыслу своих лучших произведений – это все же другой уровень.
Или замечательные фильмы Эльдара Рязанова: ведь мы, советские люди, каждую новогоднюю ночь смотрели его "Иронию судьбы", не замечая, что при всей своей скрытой антирежимности этот гениальный фильм, который мы так любили, поневоле легитимизовал чисто советский "новогодний праздник", которого в такой форме не было и нет нигде в мире.
Вот как на эту тему высказался Георгий Бугадзе:
Георгий Бугадзе: Да, я согласен с вами. Гия Данелия – это же тоже советские фильмы. И "Паспорт" – его последний фильм, тоже советский. Хотя это касается советского паспорта, но показан грузинский характер (впрочем, героя играет француз), это тоже парадокс. И "Мимино". Сами по себе гениальные артисты, но это советский фильм, потому что Леонов такой человек – русский добряк, который помогает ему, потому что тот похож на его друга. Конечно, прикипало. Вместе хорошо живется. Это было так.
Представьте себе вот такой вопрос. Вы же помните, что "Динамо" – это государственное, МВД, со времен Берия, после этого КГБ и МВД вместе взятые. У меня всегда был вопрос: почему нам очень сложно было играть с московским "Динамо"? Это иерархичный момент, они все-таки из Москвы, надо по-другому как-то действовать, идеология работала.
Спорт и великие спортсмены могут в нас возродить чувство независимости и гордости
Это если привести сегодняшнюю ситуацию в политике. С украинцами можно какие-то слова сказать, а что касается Москвы, там стараемся выкарабкаться или ничего не сказать. Это комплекс, комплекс подчиненности. Это сидит все-таки у нас, к сожалению. Но я думаю, что спорт и великие спортсмены могут в нас возродить чувство независимости и гордости.
Георгий Кобаладзе: Нам не уйти от исторического факта: в Грузии, да и во всем Советском Союзе футбол был накрепко связан с неистребимой тягой к свободе личности, ее раскрепощению, в том числе с возрождением национального самосознания.
В 1975 году режиссер Нана Мчедлидзе сняла фильм "Первая ласточка" – о зарождении футбола на черноморском побережье огромной империи в начале XX века.
Последние кадры фильма – как грузины поют национальную песню после проигрыша англичанам – точно передает главную социальную функцию, которую футбол всегда носил в Грузии и во всей империи.
Бытует мнение, что после достижения независимости футбол в Грузии увял именно потому, что футболисты не выдержали груза ответственности нового социального запроса – на компенсацию уязвленной национальной гордости после многочисленных поражений последних тридцати лет новейшей истории.
Но есть проблески надежды. В первую очередь это Хвича Кварацхелия. Его талант засверкал в одной из лучших команд Европы – "Наполи" великого Диего Марадоны.
Очередная плеяда талантливых футболистов оставляет грузинам надежду, что возродится в новую эпоху в стране и в какой-то степени поможет благородный, добрый, демократичный и мирный гений футбола как высокого искусства, греющего сердца миллионов болельщиков.
