Принято решение о разблокировке черноморских портов, в Турции уже подписано соглашение о вывозе украинского зерна. Это означает хотя бы частичное восстановление механизмов мировой коммерции, а также, надеюсь, прекращение полемики о возможном голоде в странах Африки. Наполненная громкими заявлениями и взаимными обвинениями дискуссия, разворачивавшаяся на самом высоком международном уровне в течение двух месяцев, увы, была лишена экспертной базы: несерьёзно говорить о голоде на целом континенте аграрных стран по причине частичного дефицита только одного импортного продукта – пшеницы. Объёмы производства пшеницы начиная с кризисного 2008 года (максимальная цена более 400 долларов за тонну при современной цене на уровне 330) неуклонно росли, опережая спрос, что позволяло ежегодно создавать запасы. В 2020–2021 годах мировое производство пшеницы достигло рекордного показателя в 779 миллионов тонн (25 и 50 миллионов соответственно для Украины и России). К слову сказать, эти объёмы сопоставимы с мировыми объёмами, используемыми для производства этанола и спиртов.
С пшеницей, похоже, всё понятно, а вот вопрос возможной угрозы голода в Африке остается открытым. Под голодом в данном случае я понимается не ощущение потребности в еде, а массовый голод – социальное бедствие, приводящее к массовой гибели людей от продолжительного недостатка продовольствия. Согласно критериям ООН, основными причинами такого вот массового голода являются климатические, политические (прежде всего войны, социальная нестабильность, "продразвёрстки"), а также экономические причины. Для аграрной страны формулу можно выразить проще: ничего не вырастает, никто не растит, конкретные причины могут быть разными.
Голод – не стихийное бедствие, часто ему просто позволяют появиться, не пытаются его предотвратить
Вероятность этого бедствия анализируется при помощи индексов продовольственной безопасности. Существуют разные методики и математические выкладке, анализу подлежит целая совокупность факторов: уровень развития сельского хозяйства, климатические условия, географические и демографические особенности, политическое устройство конкретной страны, структура её экономики. Возвращаясь к импорту пшеницы, отмечу: это всего лишь один фактор, не способный оказать заметного влияния на конечное значение индекса. Существует не менее важный показатель: норма ежедневного потребления, складывающаяся не только из калорийности, но и дополнительных элементов, таких, как, например, витамины, минералы, белки и т. д. Именно этот показатель определяет степень голодания.
Проблема угрозы голода в Африке обсуждается давно и с самых различных трибун. Согласно обнародованному в конце минувшего года докладу Комиссии Африканского Союза, Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН и Экономической комиссии ООН, в 2020-м на континенте с населением 1,38 миллиарда человек недоедали 286 миллионов человек. Это более чем на 30 миллионов больше, чем в 2019-м, и почти на 90 миллионов больше, чем в 2014-м. Тревожная тенденция, даже принимая во внимание рост населения. По другим данным, истощением на континенте страдают более 700 тысяч человек, более чем у 600 миллионов человек отсутствует доступ к полноценному питанию. Есть ещё один показатель: более 30 процентов населения Африки страдает от ожирения. Получается, что около 400 миллионов африканцев по факту травят себя, потребляя доступное по цене, но несбалансированное питание.
Как же бороться с этой угрозой? Предоставление продовольственной помощи – по факту отсрочка, не устраняющая проблему (не упоминая даже о том, как устроены и как действуют механизмы этого распределения). Тем более что в связи с конфликтом в Украине многие международные продовольственные программы помощи Африке урезаны, некоторые и вовсе остановлены. Во многих международных документах в качестве основного решения рассматривается, говоря простым языком, достижение продовольственной самодостаточности, самообеспечение продуктами Made in Africa. При наличии политической воли эта задача однозначно решаема, а огромный потенциал Африки в области сельского хозяйства даёт основания полагать, что полное искоренение дефицита продовольствия объективно возможно.
Но голод – не стихийное бедствие, часто ему просто позволяют появиться, не пытаются его предотвратить. Или в борьбе с голодом принимают суррогатное решение, симуляцию реального решения. Ведь гораздо проще (и, предполагаю, коммерчески более интересно) в короткой перспективе вместо сложных длительных процессов реорганизации собственного сельского хозяйства наладить импорт доступного продовольствия. Например, пшеницы. При негласном одобрении правительств и попустительстве международных организаций началась экспансия в Африку импортной пшеницы. В XXI веке хлебобулочные и мучные изделия из пшеницы в крупных африканских городах заметно потеснили продукты, изготовленные на базе местных сельскохозяйственных культур.
Исторически зерновые не играли заметной роли в рационе жителей субсахарской Африки. За последнее время в Дакаре и Хартуме, например, построено несколько огромных комбинатов, ориентированных на импортную пшеницу и монополизировавших рынок. Хлебобулочные изделия стали основой разросшихся сетей фастфуда, ставших доминирующими в системе городского общественного питания. В африканском фастфуде встречаются и совсем экзотические бюджетные блюда – сэндвич с вермишелью, сэндвич с макаронами. Хлебобулочные и мучные изделия пришли в городские дома, вытесняя (наряду с полуфабрикатами и суповыми кубиками) традиционную домашнюю пищу.
Дешевый и доступный импорт всегда является препятствием для развития внутреннего национального производства, а в длительной перспективе делает его ненужным. Когда это касается сельскохозяйственной продукции, то складывается следующая ситуация: деревенские жители пополняют ряды городских потребителей импортного хлеба. Вернуть их на поля крайне затруднительно, как и восстановить коллапсирующий национальный аграрный комплекс. Продукты остаются импортными, любая угроза поставкам из-за рубежа может развалить всю систему продовольственного обеспечения. Именно поэтому проблема разблокировки черноморских портов оказалась куда более широко представлена в средствах массовой информации, чем не менее важная для агроиндустрии неприятность – санкции на российские и белорусские минеральные удобрения.
К массовому голоду в Африке дефицит импортных продуктов питания не приведёт. В странах даже с отсталым и несовершенным, но работающим сельским хозяйством это маловероятно. Другое дело, что цены на продукты питания однозначно вырастут и вероятность городских "голодных бунтов" существует. Вот если эти бунты перерастут в вооруженные конфликты, тогда угроза массового голода серьёзно обострится. Впрочем, я надеюсь, что до этого не дойдёт. Правительства некоторых стран, в частности Нигерии и Сенегала, уже предпринимают усилия по постепенной замене пшеничной муки продуктами местного сельского хозяйства. Подобная практика исторические существует: хлебные изделия из проса, сорго, батата, различных злаковых смесей до сих пор распространёны в сельской местности.
Ну и наконец, важной составляющей продовольственной безопасности остаётся энергетический фактор, ведь рост цен на топливо также создает условия для голода. Рыболовные компании в Сенегале уже прекращают промысел, поскольку он перестал быть рентабельным. Нет рыбы, зато есть безработные члены экипажа, механики, докеры, портовые рабочие... Для выпечки хлеба необходимы мазут и дизельное топливо – напомню, что вся энергетика в Африке тепловая. Как долго правительства африканских стран смогут сдерживать цены на топливо и электричество – этот вопрос остаётся открытым. Но, похоже, их новый рост неизбежен, как и последующие за этим социальные неприятности. А дальше может произойти всё то, о чём говорят с высоких трибун, включая массовую нелегальную эмиграцию африканцев в Европу.
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению, знаток Африки
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
