Иван Толстой: Стихи эмигранта Олега Козина.
Февральский полдень… Над холмами
Навис безоблачный зенит,
Над раскаленными камнями
Нагретый воздух чуть дрожит.
Как на картинках Наматжира,
Весь горизонт объят огнем,
И в море яркого сапфира
Все дремлет летним знойным сном.
Как руки длинные в молитве,
Моля о влаге Небеса,
Подняли ветви эвкалипты
И так застыли навсегда.
О, австралийская природа,
Ландшафт, что был вчера чужим,
Становится вдруг с каждым годом
Все больше для меня родным.
Люблю я вечера в пустыне,
Когда над дремлющей землей
Закат, раскрыв свой хвост павлиний,
Застыл, любуясь сам собой.
Люблю я запах ночи душной,
Как бархат, черный небосклон
С сияньем звезд его радушных
И с Южным царственным крестом.
И свежий поцелуй рассвета,
И крик "мэгпая" на заре,
И, как бы с утренним приветом,
Спор в кукабаровой семье.
И солнца грозные восходы
Люблю я наблюдать в степи,
Когда владыка всей природы
Окрасит кровью неба своды
И тело серое земли.
Люблю я вас, сухие степи,
Колючий, желтый ваш покров,
И ваши высохшие реки,
И женственный рельеф холмов.
И кто твердит, что степь без жизни,
Что нет в пустыне красоты,
Тот сам присутствует на тризне
Своей же собственной души.
Иван Толстой: Мой собеседник Андрей Кравцов – давний участник наших передач. Сейчас в Москве вышла его книга – "Русские издания Австралии" за сто лет. Андрей больше 20 лет живет под Южным Крестом и хорошо изучил свою тему.
Андрей Кравцов: Книга эта, можно сказать, каталог и библиография того, что издавалось на русском языке за сто лет в Австралии. Название книги – "Русские издания Австралии". Собственно, в названии самом уже сказано, что тема – это печатные издания на русском языке, как периодика, так и отдельные книжные издания. Там сухая информация, собственно, это научное издание, оно предназначено не для широкого читателя, хотя, судя по тому, как книга разошлась, это удивительно, что, возможно, и широкий читатель тоже с интересом прочтет.
Иван Толстой: Кто книгу выпустил?
Андрей Кравцов: Книгу выпустило издательство "Пашков дом" при Российской государственной библиотеке.
Иван Толстой: То есть Россия по-прежнему интересуется своим дальним зарубежьем, экстериорикой и всем тем, что связано с тамиздатом и с эмигрантской литературой?
Андрей Кравцов: Кстати, удивительно, что первое периодическое издание, которое вышло в Австралии на русском языке, как признано всеми специалистами, – это газета "Эхо Австралии". Так вот, дальнее "Эхо Австралии" по-прежнему это издание, потому что реально оно прошло издательский совет при Российской государственной библиотеке в 2020 году и вышло только в конце 2023-го. Это отголосок тех лет еще, довоенных.
Иван Толстой: Если я не путаю, Российская государственная библиотека выпускала и библиографию зданий Тихоокеанского региона, и целый ряд других книжек.
Андрей Кравцов: Да, конечно же, я это использовал как отправную точку в своей работе. Безусловно, там тоже есть некоторые издания, которые упоминаются у меня. Но у меня, конечно же, гораздо шире.
Иван Толстой: Расскажите, пожалуйста, о собственно истории русских австралийских изданий. С чего все началось, кто были пионеры этой деятельности? И как попали в Австралию эти люди?
Андрей Кравцов: Самое первое печатное издание, как признано специалистами, – это газета "Эхо Австралии", которая выходила в 1912 году. "Эхо Австралии" и несколько других изданий издавали революционеры, бежавшие из сибирской ссылки, добравшиеся неведомыми путями, через Китай, скорее всего, до Австралии. Кое-кто из них с помощью таких изданий призывал местных рабочих, рабочий класс Австралии, к восстанию, свержению буржуазии и тому подобные идеи, которые потом воплотили, пытались воплотить в 1920-е годы, сразу же после Октябрьской революции.
Они здесь продолжали жить, продолжали издавать эти газеты, в основном газеты, листовки, брошюры, они скорее были предназначены для сочувствующих и для рабочих, которые здесь оказались, первых эмигрантов тех лет, которые владели русским языком. Но они также издавали множество периодики на английском языке. То есть они здесь этим прославились. Здесь есть ряд специалистов, я знаком с ними лично, австралийцев, которые очень серьезно занимаются этой темой, пишут об этом книги и статьи, именно об этих людях.
Следующей точкой отсчета явилось издание 1932 года – первое непериодическое издание на русском языке. Оно выпускалось австралийским отделением Российского общевоинского союза, то есть это совершенно иная эмиграция, противоположная эмиграция, уже после Гражданской войны.
Как развивалась эмиграция: соответственно, до революции это была в основном эмиграция, бежавшая из сибирской ссылки, или просто рабочие, приехавшие какими-то путями через Великобританию, тогда Англию, в Австралию добравшиеся. Затем, после Гражданской войны, после революции, это казаки в основном, военные, приехавшие опять же через Китай, из Персии большое количество приехало. Они не издавали практически ничего, им было не до этого, они очень тяжело трудились здесь в отдаленных регионах, хлеб насущный доставался с трудом, им было не до печатных изданий. Кстати говоря, и первые издания, которые выходили революционные, они тоже печатались за свой счет, они тоже трудились, зарабатывали хлеб свой как рабочие, а в свободное время, в выходные тратили эти деньги, чтобы издавать газеты. Вот как удивительно происходило.
История без имен мертва
Иван Толстой: Как известно, история без имен мертва, давайте перейдем к именам. Кто самые громкие имена в истории русской Австралии, имевшие отношение, разумеется, хоть какое-то к печати, или к авторству, или к издательству? Основные, наиболее убедительные, интересные приключенческие судьбы этих людей? Конечно, наша программа не позволяет развернуться во всю ширь, но, может быть, вы хотя бы конспективно, в двух словах расскажете о некоторых таких персонажах?
Андрей Кравцов: Опять же, начиная с первых революционных изданий, одна из крупнейших фигур того времени, кто приложил немало усилий и был замечен здесь в том, чтобы редактировать эти издания, писать статьи как на русском, так и на английском языке, – это Федор Андреевич Сергеев, по партийной и революционной кличке Артем. Он жил здесь как раз перед Гражданской войной с 1910-х годов. Потом, после Гражданской войны, в 1921 году, он вернулся в советскую Россию и в том же году там погиб. Удивительно, что его сын, родившийся в том же году, умер совершенно недавно, лет 10 назад, он жил в России. Он, кстати говоря, после смерти Артема, поскольку он был близок к Иосифу Сталину по партийной деятельности, был взят в семью Сталина, там рос и воспитывался, даже написал об этом недавно воспоминания.
Другой фигурой интересной был такой Иннокентий Николаевич Серышев, который был священником Русской православной церкви, приехал в Австралию из Китая, здесь служил как священник.
Но тогда священников не содержали прихожане, тем более Московская патриархия, поэтому он зарабатывал своим трудом, как рабочий, на эти деньги он издавал множество изданий. Известно как минимум 14 периодических изданий, которые он издавал в 30-е годы. Считается, что он основал первую русскую типографию, имеется в виду типография с русскими наборными шрифтами, существовавшую в Австралии, активно печатавшую различную литературу. Кроме этого он написал множество книжек. Сейчас это известная фигура, поскольку с недавнего времени австралийская Национальная библиотека в Канберре поставила имя Серышева в специально разыскиваемые списки, то есть любая литература, и периодическая, и книги, связанная с Серышевым, активно разыскивается ими, они готовы это покупать. К сожалению, поздно спохватились. До этого не было такого интереса к любой литературе, издававшейся в Австралии не на английском языке, поэтому многое из этого утрачено.
В частности, некоторые периодические издания Серышева я смог найти только в Российской государственной библиотеке.
Еще из любопытных фигур, например, был проведен мой собственный поиск такой фигуры, как главный редактор литературного журнала "Берега", который выходил с 1957 по 1960 год в Австралии, главный редактор подписывался как В. А. Строгов, я всячески пытался разыскать в архивах, среди диаспоры любые упоминания о нем, и это было довольно затруднительно. В результате поисков я нашел его настоящее имя – Вольдемар Альфред Блюмс, то есть он был из Латвии, но при этом он написал и издал здесь две книги, которые я прочитал, они очень хорошо написаны.
Я не мог поверить, что человек, выросший в Латвии, в латышской семье, латыш по происхождению так владел русским языком. Неудивительно, конечно: он издавал, редактировал журнал "Берега", который выпускался газетой "Единение", старейшей газетой на русском языке в Австралии, которая начала выходить в 1950 году и выходит до сих пор, он там тоже работал. По-моему, он работал в типографии, то есть не редактировал.
Совершенно недавно всем нам известный специалист из Мюнхена Игорь Петров разыскал его карточку в каких-то архивах в Германии, в лагерях ди-пи или где-то еще, он его искал параллельно со мной, и вот он тоже вышел на него, наши интересы вдруг пересеклись, хотя мы давно знакомы, на этой личности мы встретились. Оказалось, откуда такой качественный русский язык у Вольдемара Альфреда Блюмса? Он во время войны редактировал издание на оккупированной территории в Советском Союзе. То есть еще и там он был журналистом, уже оттуда идут его корни сюда.
Газету "Единение" можно упомянуть, хотя там было много редакторов, сменилось пять или шесть. Интересно то, что газету основал Народно-трудовой союз, члены НТС были очень активными в Австралии.
Иван Толстой: Что изменила война, что изменили 40-е годы в судьбе русского рассеяния в Австралии? Ведь Вторая мировая изменила практически в каждой стране пейзаж, мозаику, портрет русской эмиграции. Как это происходило в самой Австралии, кто хлынул туда, кто приехал, какие появились новые идеи, какие яркие звезды?
Андрей Кравцов: До Второй мировой войны сюда в основном приезжали военные, совершенно отдельные личности, которые вдруг каким-то образом находили возможность приехать к родственникам, к тем, кто за них поручался, к спонсорам тогда это называлось. После Второй мировой войны Австралия довольно широко распахнула двери для любых эмигрантов, которые по контракту должны были отработать два года там, куда их направят, чаще всего чернорабочими, на неквалифицированную работу, поскольку они не владели английским языком в основной своей массе. А те, кто владел, могли устроиться и не чернорабочими, по специальности даже, и очень хорошо могли устроиться – это приветствовалось в Австралии, но таких было совсем немного.
Основная масса поехала из лагерей ди-пи Европы, конечно же, харбинцы, конечно же, эмиграция из Китая. Дважды эмигранты, как мы их называем, – это те, кто убежали от Гражданской войны, революции сначала в Китай, в Харбин, в Шанхай, осели там, жили там и не подозревали, что туда коммунизм доберется до них, потом вынуждены были бежать от китайской культурной революции.
Хотя совершенно недавно я познакомился с одной русской семьей, которые прекрасно владеют языком, не утратили его, хотя люди родились в Китае, прожили там практически все свое детство, школу закончили, приехали в Австралию всего лишь в 1968 или 1970 году, то есть совершенно недавно, последние, наверное, остатки русских, которые ехали оттуда. Изменился ландшафт именно тем образом, что приехали люди, которые были активны в Китае или в Советском Союзе, которые хотели высказаться.
Первые непериодические издания – 1932 год, после этого были какие-то отдельные издания опять же отца Иннокентия Николаевича Серышева, совершенные крохи этих изданий, основная масса, конечно же, издавалась после 1949 года. До сих пор мы пытаемся эти издания собрать по крохам, найти где-то в частных руках. Но они уже достаточно качественные были, как литературный журнал "Берега" или "Крылья", был такой журнал, они уже довольно интересные.
Иван Толстой: Андрей, можно ли говорить о какой-то общей философии этой австралийской диаспоры, австралийского анклава русского? Какие были объединяющие цели? Были ли политические партии, были ли какие-то манифесты? Как себя объединяли и позиционировали русские австралийцы после войны?
Партий, кроме НТС, здесь не существовало
Андрей Кравцов: Основываясь на печатном слове, я могу сказать, что партий, кроме НТС, здесь не существовало. Монархисты, может быть, частично были, но опять же изданий монархических особо серьезных я не заметил, одно-два издания были, и все. В основном они здесь читали монархические издания из других стран – как "Наша страна", например, из Аргентины. "Единение" издавал НТС, издательство при газете "Единение" много издавало литературы, интересных книг и тех же воспоминаний много издавало.
Иван Толстой: А как увековечена память о русской эмиграции в Австралии? Существуют ли музеи, существуют ли какие-то собрания, существуют ли какие-то клубы, сняты ли какие-то фильмы, может быть, памятники какие-то стоят или мемориальные знаки где-то там, сям?
Андрей Кравцов: Некоторые русские имена упомянуты на мемориалах австралийских, посвященных Первой и Второй мировой войне, поскольку некоторые из них воевали добровольцами в составе австралийских вооруженных сил. Кроме этого, если говорить о музеях, совершенно недавно появился музей русской эмиграции, он находится в Сиднее. Такой казак Михаил Овчинников предоставил собственное помещение для этого музея, предоставил средства для него. Я работал с библиотекой при Русском клубе в Сиднее, довольно крупная была библиотека, 10 тысяч томов, и я совершенно недавно снова с ними связался, чтобы узнать, сделали ли они каталог электронный, потому что его не существовало долгое время, узнал, что у них осталось всего три тысячи книг, а все остальные семь тысяч томов они передали в музей русской эмиграции.
Библиотеки, которые существовали в Австралии, за последние 10 лет практически все закрылись
На данный момент, например, я очень плотно работаю, помогаю библиотеке при Русском доме в Мельбурне, можно сказать, что теперь это крупнейшее собрание русских книг в одном месте в Австралии, потому что в этой библиотеке собрано около 15 тысяч томов. Интересное собрание совершенно недавно мною было обнаружено при Мельбурнском университете в отделе редкой книги, там тоже из частных рук попало к ним довольно много интересных изданий. Но там в основном не австралийские издания, мне как специалисту были они не так интересны, а в основном изданные в Китае, харбинские издания, около 100–120 книг. В основном библиотеки, которые существовали в Австралии, они за последние 10 лет практически все закрылись, к сожалению, остались три тысячи книг при библиотеке Русского клуба в Сиднее, семь тысяч книг при музее русской эмиграции в Сиднее, 15 тысяч томов у нас в Мельбурне в Русском доме.
Иван Толстой: Андрей, вы занимаетесь только исторической эмиграцией или сегодняшние релоканты вам тоже чем-то интересны?
Андрей Кравцов: Да, конечно же. Например, совершенно недавно в Русском доме Мельбурна появилась группа "Молодая гвардия", молодежная команда, и они очень сильно оживили Русский дом, много делают интересных мероприятий. У них есть, например, драматическая группа, которая ставит спектакли современных авторов, кроме этого, устраивают различные чат-кафе, какие-то серьезные мероприятия, причем направленные не только на русскую диаспору, но направленные скорее на популяризацию русской культуры среди австралийцев, живущих вокруг Русского дома.
Потому что сейчас так сложилось, я не знаю, как раньше было, но сейчас сложилось так, что вокруг Русского дома практически нет русских, он находится в таком районе, где живут в основном австралийцы и люди прочих национальностей. Поэтому эта группа очень интересна, она молодую кровь внесла в Русский дом, иначе все затухало, конечно.
Вчера опять мне снилась ты,
Смешав в одно любовь и муки,
Беспечной юности мечты,
И гром войны и боль разлуки.
Россия, мать моя, прости,
Что жизнь я шел иной тропою,
И наши разошлись пути...
Я телом здесь – душа с тобою.
Но никому нельзя сказать,
И сердце некому доверить,
Что по тебе я стал скучать,
Готов в твои стучаться двери.
Чтобы полей твоих простор,
Лесную глушь и рек разливы
В последний раз обнял мой взор
И после – умереть счастливым.
Иван Толстой: Стихи Олега Горячёва.
