Колонка Олега Борского "Национальная пробоина" демонстрирует характерное для "московского журналиста и блогера" (как он себя называет) централистское и обобщенное представление о "национальных окраинах", которые будто бы готовы отделиться в случае кризиса метрополии. Действительно, в истории ХХ века так бывало дважды – при крушении Российской империи и Советского Союза. Но сегодня такой прогноз выглядит исторической инерцией, которая в силу социально-демографических причин уже вряд ли сработает. Кроме того, в описании "сепаратистских проектов" автор текста опирается преимущественно на идеи политических эмигрантов, а им, увы, часто свойственно парить в эмпиреях, существенно отрываясь от реальной ситуации "на земле", в своём родном регионе. По контрасту можно вспомнить, что, например, сторонники независимости стран Балтии не приехали в каких-то "пломбированных вагонах" из-за рубежа, а оба раза – в 1918 и 1991 годах – сформировались как политики у себя дома, несмотря на имперские репрессии.
Давний специалист по этнорегиональным проблемам в Евразии Пол Гобл остроумно указывает: те аналитики, которые пророчат России повторение распада СССР, напоминают генералов, готовящихся к прошедшей войне. Даже если гипотетически представить, что все национальные республики выйдут из состава Российской Федерации, она потеряет лишь около 18% своего населения. Приведёт ли это к концу имперского централизма – очень сомнительно. Скорее всего, может повториться ситуация, когда уменьшение размера империи порождает в ней агрессивный ресентимент и стремление к экспансии, как и произошло в постсоветской России по сравнению с перестроечным СССР.
В Карелии и Коми за свой республиканский суверенитет голосовали и местные русские депутаты
Вообще, склонность сводить проблему преодоления империи сугубо к национальным, а точнее, к этническим вопросам, это наглядное проявление именно имперской биополитики, о которой пишет Сергей Медведев. Когда-то Ленин сетовал: "Известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения". Но сегодня подчас создается обратное впечатление – некоторые деятели из "национальных республик" отчаянно "пересаливают" по своей этнической части в ущерб общегражданской. Однако парадокс в том, что они фактически дублируют типично советскую трактовку нации, которая означала этническое происхождение, как графа "национальность" в паспорте, тогда как международное значение слов nation и nationality – всего лишь гражданство. ООН – это организация стран, а не этносов.
Если продолжить эту образную параллель, то этнокультурная специфика, конечно, является солью региональных протестных движений последних лет. Борьба против централистского произвола часто может и вовсе не иметь никакого "национального" измерения (как в Шиесе или Хабаровске), но лозунги, например, в защиту республиканских языков стимулируют эту борьбу, добавляют ей остроты. Однако когда сугубо этнические требования начинают доминировать, получается "пересол", который раскалывает антиимперские движения и может привести к результатам, противоположным тем, что ставят "борцы за свободу".
Например, эмигрантский Конгресс ойрат-калмыцкого народа провозгласил декларацию о независимости Калмыкии. В курсе ли о том, что их республика вышла из состава России, её нынешние жители, – неизвестно, но один из лидеров этого Конгресса, проживающий в Армении юрист Даавр Доржин поделился весьма показательными соображениями о том, какой он видит свою будущую независимую страну. Несмотря на то что этнические калмыки по переписи составляют там лишь чуть более половины населения (57%), он полагает, что калмыцкий язык должен стать единственным государственным и более того – в состав Калмыкии надо включить некоторые районы соседней Астраханской области. Легко представить себе, к чему может привести такой проект в случае его реализации – это неизбежные межэтнические и приграничные конфликты. Юрист Доржин хочет провозгласить "некоренное" население Калмыкии "негражданами", ссылаясь на опыт балтийских стран, хотя, например, в Эстонии уже давно не выдают "серых паспортов", но перешли к политике максимальной интеграции местных жителей.
Такой проект почему-то совершенно не учитывает своих "зеркальных" последствий. Если в какой-то поволжской республике сделать ее "титульный" этнос привилегированным, то соседние русские области могут ответить аналогичной дискриминацией "нерусского" населения, и в итоге крушение империи вместо демократии для всех приведет к архипелагу этнорезерваций. Да, конечно, индейские резервации в современных США вполне самоуправляемы и обладают практически такими же правами, как штаты, но всё же изначально этот проект основан на этнической сегрегации. Разумно ли повторять этот опыт в глобально взаимосвязанном XXI веке? И не приведет ли он к появлению вместо имперского дракона целого выводка не менее репрессивных этнократических дракончиков?
Этнический национализм неизбежно противопоставляет народы и, кстати, подпитывает страхи многих западных аналитиков насчёт того, что децентрализация России чревата хаосом и нестабильностью. Политикам из различных российских республик, выступающим за восстановление их суверенитета, есть больше резона бороться не с обобщенными "русскими", но именно со своими "федералами", которых хватает в каждой "титульной нации". Они как раз и представляют собой тот "имперский класс", который превращает российские регионы в колонии кремлевской метрополии.
Если говорить о полноценной рефедерализации российского пространства, то все его регионы должны стать равноправными республиками, поддерживающими между собой договорные связи. А сторонникам республиканских свобод было бы полезно осознать не только собственные интересы, но и политический контекст отношений с другими народами и регионами. Только такое взаимное признание интересов может стать основой мирной деимпериализации России. И ещё – хорошо бы не увлекаться какими-то "нашими великими древностями", конкурируя в этом с архаическим трендом Кремля, но разрабатывать проекты, ориентированные на будущее.
Да и в целом – зачем изобретать велосипед, если декларации о своем государственном суверенитете всеми российскими республиками приняты ещё в 1990 году? Осталось лишь их исполнить, добившись реально свободных выборов в республиканские парламенты, с участием всех ныне запрещенных региональных партий. Кстати, есть такой забытый и "неудобный" для кого-то факт – например, в Карелии и Коми за свой республиканский суверенитет голосовали и местные русские депутаты, составлявшие тогда большинство в их Верховных советах. Это изрядно ломает националистические шаблоны о том, будто бы русские – "везде одинаковые".
Вадим Штепа – журналист и политолог, главный редактор журнала "Регион.Эксперт"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
