Похоже, мы в начале конца. Закончился "мягкий" путинский авторитаризм, предполагавший присутствие несистемных оппозиционеров, пусть и на обочине большой политики, мелкие партии-спойлеры и прочие игры политтехнологов. Символическую точку поставила уходящая Дума, принявшая необходимые для зачистки политического поля законы. Отныне "большие мальчики" играют по правилам диктатуры, значит, и ставки выше. И для диктатора, и для его окружения, и для граждан. Эта новая фаза может длиться годами. А может, как свидетельствует история, завершиться в одну ночь – чаще путчем, переворотом, покушением, реже – революцией. Короче, ничем хорошим – ни для диктатора, ни для страны, ни для внешнего мира.
То, как началось конструирование новой, "придиктаторской" Думы, не оставляет сомнений в намерениях кремлёвского небожителя. Машина репрессий запущена, независимое поражается в правах. Политически активных граждан записывают в экстремисты. Для этого принят специальный резиновый закон – пока он выбил из любых выборов главного путинского противника Алексея Навального, его структуры по всей стране и тех, кто, так или иначе был с ними связан, помогал или просто сочувствовал рублём. Но список врагов открыт – не сомневайтесь.
Силовики под разными предлогами "навещают" активистов и независимых журналистов, обыскивают, заводят нелепые дела. А уж СМИ – чем независимее, профессиональней, да ещё и с большой и активной аудиторией, тем больше шансов, что в чём-нибудь "экстремистском" уличат, ну или разорят, в крайнем случае. Преследование оппозиции превратилось в гонения на всё, что не только движется против течения власти, но и смеет критически размышлять.
"Россия сейчас находится в очень и очень трудном положении…" – посочувствовал россиянам президент США после того, как пообщался с президентом России на берегу Женевского озера. Вот только причину назвал, на мой взгляд, не главную. Дело не в "давлении Китая" и даже не в "отчаянном желании" не быть "Верхней Вольтой с ядерным оружием". Хотя для самого Владимира Путина как раз это и важно. А именно через "призму Путина" – нравится нам это или нет – лидеры цивилизованного мира рассматривают нынешнюю Россию. Не в понимании володинского "нет Путина – нет России", а в смысле, пока Путин в Кремле, Россия и Путин – вроде как одно целое.
Проведя год в бункерном карантине, видеонаблюдая за тем, как экономика хиреет, а ковид косит население, Путин мрачнел и скучал. Но в преддверии саммита с Байденом приободрился. Сначала посмеивался, отвечая на вопрос NBC о Навальном: "У нас нет такой привычки – убивать кого-либо". А на пресс-конференции в Женеве отвёл душу: какие ещё права человека? У вас тюрьмы ЦРУ, "практика реальной политики", а у нас тут своя "реал политик". И тут же похвалил Джо Байдена: очень, мол, конструктивный, взвешенный и опытный.
Путинская "популярность" – это не про любовь и даже не про страх, она про отстранение и недоверие
Не успели отгреметь фанфары женевского саммита, а в России – очередная нежелательная организация, американский Бард-колледж и очередной "иностранный агент", Лаборатория социальных наук SSL, совместно с оксфордским фондом занимавшаяся стипендиальными программами и грантами для молодых учёных. Получается, чем больше сближаются официальные Москва и Вашингтон, тем хуже для той части России, которая смотрит в будущее, в надежде на то самое уважение прав и свобод личности, составляющее основу американского, да и вообще любого демократического общества.
А что же другая, "запутинская" Россия? Будет и дальше "любить" диктатора? Или бояться? На мой взгляд, граждане в массе своей просто хотят быть подальше от власти – воспринимают всё связанное с ней как токсичное, опасное, коррумпированное, причём неважно, идёт ли речь о выборах депутатом "варяга" из путинской обоймы или о вакцинировании Спутником V. Путинская "популярность" – это не про любовь и даже не про страх, это про отстранение и недоверие. Те, кого сегодня бросают в тюрьмы, арестовывают по фейковым делам, пытались сломать эту тенденцию, разбудить в людях ответственность за себя, за свою жизнь. За это и поплатились. На нынешнем, диктаторском витке власть уже не ставит своей целью что-либо гражданам объяснять. Отныне она указывает: как желательно себя вести, а какие организации, люди, мысли и целые страны нежелательны.
Казалось бы, в XXI веке должна наступить новая эра международных отношений, когда страны с режимами, показательно и бесстыдно издевающимися над собственными гражданами, должны быть делегитимизированы, стать изгоями. Ан нет! Снова всё измеряется ракетами, в то время как противники диктаторских режимов гниют в тюрьмах. Всё ради умиротворения "плохишей", которые плевать хотели на общепринятые правила и мораль. Во времена противостояния с коммунизмом это были "плохиши" идейные, теперь – коррумпированные и вороватые. Да ещё и пытающиеся навязать миру свой бандитский уклад. Странная такая "нормальность".
Простое и понятное "лишь бы не было войны" уже не работает. Хотя бы потому, что Путин, конечно же, войны хочет. Холодной. На диктаторском витке правления по-другому и быть не может. Холодная война необходима вместо горячей – умирать в ядерном апокалипсисе, что бы там ни изрекали некоторые особо ушибленные генералы, никому не хочется. Собственным гражданам нужно регулярно показывать, что за бугром против России что-то замышляют. Западным лидерам – что у него здесь всё под контролем, сплошной "реал политик", и неважно, как его в очередной раз "избрали": важно, что он не допустит хаоса на подведомственной ядерной территории.
Ну, а главное на этом новом витке – успевать следить за собственным окружением: кого посадить, кого продвинуть, кому позволить гешефты на том же Западе, а кого, наоборот, вернуть на грешную российскую землю. И всех друг на друга натравливать, чтобы заняты были. Ведь именно соратнички – ахиллесова пята диктатора. Отгородившись с их помощью от сограждан, он всё больше зависит от силовиков, которым сам вложил в руки оружие против тех, от кого решил отгородиться. Но с оружием никогда не знаешь, в какую сторону оно выстрелит, а с соратничками – когда решат, что выросли из пожалованных диктатором штанишек.
Галина Сидорова – московский журналист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
