Минувшая неделя была чрезвычайной и безумной даже по меркам нынешней экстремальной кампании. И раньше она состояли из каких-то сплошных исключений - Трампа признали виновным в уголовных преступлениях, Байден устроил и провалил сверхранние дебаты, и демократы, осознав, что избиратели не случайно считают президента слишком старым, в последний момент задумались о замене его другим кандидатом. Но стрельба на предвыборном митинге Трампа в Пенсильвании вывела кампанию на какой-то новый уровень.
Все эти события обсуждают Валентин Барышников и Владимир Абаринов в подкасте "1600 Пенсильвания авеню" – это адрес Белого дома, который 20 января будущего года займет победитель нынешних президентских выборов в США.
(Транскрипт подкаста подвергся незначительной правке)
ВБ:
– В субботу во время предвыборного митинга в Батлере, Пенсильвания, 20-летний местный житель забрался на крышу соседнего здания - замеченный публикой, но непонятно как незамеченный службами безопасности - и попытался застрелить выступавшего на трибуне Трампа. Бывший президент чудом остался жив, пуля зацепила ухо, но один зритель был убит и еще двое ранены. Стрелок был убит.
Америка пережила шок, множество политиков, и демократов, и республиканцев, выступили с призывами к единству и снижению накала страстей. Байден звонил Трампу и распорядился остановить агитационный ролики с атаками на соперника. Трамп заявил, что переписал речь для предвыборного съезда республиканской партии - чтобы объединить нацию (а до этого речь была посвящена критике администрации Байдена).
Однако уже в понедельник, когда открылся съезд республиканцев, Трамп объявил, что с ним в паре в качестве кандидата в вице-президенты будет выдвигаться молодой сенатор из Огайо Джей Ди Вэнс, очень консервативный, который к тому же сразу после покушения на Трампа возложил ответственность за стрельбу на “риторику демократов”. Это не очень соответствует идее национального примирения, и пока не поддерживается никакими фактами: сейчас стрелок выглядит как одиночка, неуравновешенный молодой человек, да еще, скорее, тяготеющий к республиканцам.
Демократы, которые после покушения приостановили попытки заменить Байдена, возобновили их во вторник, когда стало понятно, что функционеры Демократической партии пытаются как можно быстрее официально провести процедуру утверждения Байдена кандидатом партии.
Опросы общественного мнения указывают на снижение Байдена в целом по стране и в ключевых, колеблющихся штатах. Снижение не катастрофическое, но такое, что лишает многих демократов каких-либо надежд на победу в ноябре.
Покушение
ВА:
– Надо отдать должное Дональду Трампу: как бы мы ни относились к нему, он, действовал, вероятно, инстинктивно, но этот воздетый к небу кулак, это окровавленное лицо мученика и одновременно героя – он теперь святой для трампистов, для своих поклонников, на него теперь молятся, говорят о чудесном спасении и деснице Господа, которая отвела пулю от его головы. Мне кажется, тут самый главный вопрос в том, что изменилось в сознании Трампа, в личности Трампа. Вы уже сказали, что он велел переписать свою речь. Добавлю, ораторы на съезде получили указание умерить пыл, говорить более сдержанно. Не знаю, насколько у них получилось. Но что изменилось в самом Трампе? Человек посмотрел смерти в глаза – это не может пройти без последствий. Какое ваше мнение?
ВБ:
– Вы у меня вырвали просто этот вопрос из уст, я хотел его вам задать. Думаете, что меняются люди по сути? Отступлю на шаг: сразу после того, как было совершено покушение, на следующий день супруга Трампа Мелания Трамп, которая обычно держится максимально далеко от политики, написала обращение, манифест о том, что любовь важнее, чем политические разногласия. Там были важные строки, что она внезапно осознала, что политика, которой занимается и которую очень любит ее муж, внезапно поставила на грань катастрофы ее личную жизнь. Говорит, что для монстра, для стрелка, Трамп предстает бездушной политической машиной, в то время как на самом деле это человек. Есть знаменитая фотография фотографа агентства Getty Imagies: окровавленный Трамп, не с кулаком, другая, когда его сотрудники охраны положили на сцену и сверху накрыли, фотограф между ног сотрудников охраны выхватила этот кадр. Живой человек, окровавленный живой человек. И в первые дни казалось, что человеческая нота преобладает. А когда он появился на съезде республиканцев, его приветствовали все, и действительно, для трампистов, для движения MAGA он бог. И раньше были у них разговоры, что он как Христос: Христос страдал, и Трамп страдает, против него власти замышляют всякие гадости, уголовные преследования. Сам Трамп говорил, что меня преследуют невинно.
ВА:
– С Навальным себя сравнивал.
ВБ:
– Точно, с Навальным себя сравнивал. Но тут даже бери выше уже – его сравнивают с Христом. А когда пуля попала в ухо, я читал в Твиттере, там было много этого, что божественное провидение отвело пулю, сохранило его, он помазанник Божий на президентство. Я допускаю, что вначале эта эмоция, кажется, что она переделывает человека, переделывает естество…
ВА:
– Сейчас судить невозможно. Во всяком случае первое интервью сразу после покушения по дороге из Пенсильвании как будто говорит о том, что он все тот же нарцисс. При таком чудесном спасении легко уверовать в свою исключительность, богоизбранность. Он сказал хорошую, очень точную фразу, что для того, чтобы стать символом, обычно нужно умереть, а я не умер и стал символом. В миллиметрах был человек от смерти. Мне кажется, что для глубокого осознания требуется время. Я не удивлюсь, если, например, он превратится в сторонника контроля над огнестрельным оружием.
ВБ:
– Может быть, он лично изменится. И вообще он человек не типичный для республиканцев, традиционных республиканцев. Он всю жизнь в Нью-Йорке прожил, наверное, у него другие отношения с оружием, чем у жителя глубинки в “красных” штатах. Поэтому, может, Трамп и пересмотрит свои взгляды, а его избиратели не пересмотрят. И поскольку его избиратели считают по-другому, он вынужден лавировать. Не думаю, что он может выйти и сказать: знаете, не должно быть у гражданского населения такого количества оружия, да еще с таким слабым контролем. Я не думаю, что его избиратели поймут. Понятно, что у него есть своя база, которая за него будет голосовать в любом случае, но борьба ведь идет за независимых избирателей.
Общественное мнение
ВА:
– Кстати говоря, обычно предполагается, что избиратели делятся на республиканцев, демократов примерно в равном соотношении, а между ними узкая прослойка независимых. Это большая ошибка, независимых гораздо больше, республиканцев, демократов примерно по 30%, независимых 40.
ВБ:
– Это правда, и вообще сейчас рекордно низкое количество демократов и республиканцев и очень много независимых. Но по сути, когда доходит до дела, выясняется, что на самом деле из независимых большинство довольно строго тяготеет либо к республиканцам, либо к демократам. В конце концов, то, что мы видим сейчас в опросах, что есть это жесткое ядро людей, которые голосуют за республиканского кандидата, и жесткое ядро людей, которые голосуют за демократического кандидата. И мало что меняется, вообще говоря. Я начал с того, что кампания совершенно экстремальная, все время происходит что-то, что заставляет говорить: это впервые в истории. А рейтинги в опросах меняются очень мало. Байден провалил дебаты, выглядел страшно старым, а его снижение составило порядка 2%. То есть существует жесткое ядро, грубо говоря, 42% за демократов и 42% за республиканцев, и ведется борьба за центральные несколько процентов. А когда вы говорите о том, что большинство независимых, – вы думаете, они могут взять и сильно сдвинуться в какую-то сторону?
ВА:
– Речь будет идти буквально о нескольких процентах голосов, среди них всегда есть колеблющиеся. Вопрос в том, чтобы перетянуть их на свою сторону.
ВБ:
– У Трампа сейчас порядка 44%, у Байдена порядка 42% - это национальные опросы. Если присмотреться к ситуации пристальнее, то решаться все будет в нескольких колеблющихся штатах. Напомню слушателям, что в США президенты выбираются не общенационально, а по штатам. Есть коллегия выборщиков,как правило, если кандидат побеждает в штате, он получает все голоса выборщиков этого штата. Для победы в общем по стране нужно 270 голосов выборщиков. Про большинство штатов более-менее понятно, за кого они проголосуют. Есть несколько штатов, которые от выборов к выборам меняются, то голосуют за демократов, то за республиканцев. Перед нынешними выборами считалось, что таких колеблющихся штатов семь. Если судить по тому, что сейчас говорят обе кампании, и республиканцы, и демократы, сейчас их число сократилось до трех или четырех. У Трампа сейчас потенциально 268 голосов выборщиков, ему достаточно победить в одном из трех штатов из так называемого "ржавого пояса" на северо-востоке США – Мичиган, Висконсин и Пенсильвания. Пенсильвания не совсем относится к этому поясу, но примерно похожа по демографии. Неслучайно Трамп был в Пенсильвании, и Байден, и Трамп все время будут в Пенсильвании, это самый важный штат, с наибольшей вероятностью победа в нем принесет победу в общем по стране. Сейчас Байден там уступает Трампу порядка 2-3%. Это довольно тяжелая ситуация, Байдену нужно ее переломить, но учитывая, как он ведет дебаты, непонятно, как ему это удастся. Поэтому демократы паникуют.
ВА:
– Есть признаки, что некоторые “синие” штаты постепенно розовеют. У демократов, избирающихся в Конгресс, есть проблемы в некоторых округах и в Калифорнии, и в Нью-Йорке, хотя и Нью-Йорк, и Калифорния “синие” штаты, они как бы в кармане у демократов, но там есть целый ряд проблемных округов. Некоторые, которые не считались проблемными, стали проблемными. Но это отдельный уже разговор, а если позволите, я, зацепившись за ваши слова о "ржавом поясе"...
ВБ:
– Да, я как раз хотел об этом же: вы собирались говорить о Вэнсе, который из Огайо, Огайо – этот же регион, и может статься, что кандидатура Вэнса неслучайна, она должна помочь Трампу в Пенсильвании.
Джей Ди Вэнс
ВА:
– Совершенно верно. Я считаю выбор Джей Ди Вэнса совершенно блестящим, безошибочным. Я, кстати, вчера открыл его книгу и зачитался – это очень талантливая, очень откровенная, очень умная книга. Джей Ди Вэнсу через две недели исполнится 40 лет. Это первый миллениал, который достиг такого уровня в федеральной политике. Если он станет вице-президентом, он будет самым молодым вице-президентом после Ричарда Никсона, который стал вице-президентом в 39 лет. Это в полном смысле слова выходец из социальных низов. Он родился в захолустье на юго-западе штата Огайо, в регионе, который называется "ржавым поясом". Это Аппалачи, когда-то это был один из центров сталелитейной промышленности, с тех пор проржавел, стал депрессивным. У Вэнса было трудное детство, отец покинул семью, когда он еще не встал на ноги, потом у него постоянно менялись отчимы. Поэтому он дважды менял фамилию на фамилии своих отчимов, пока не взял фамилию матери, Вэнс – это девичья фамилия матери. Детство его прошло фактически в нищете посреди семейных скандалов, с драками, с матерью-наркоманкой. И не то, чтобы его семья была исключением, все вокруг так жили, весь регион так жил, по крайней мере, его город, его окрестности и так далее. Едва ему исполнилось 18 лет, он пошел в армию, мне кажется, чтобы так вырваться из этой беспросветности.
ВБ:
– Это один из путей социальных лифтов – записываются в армию, потому что армия потом оплачивает образование.
ВА:
– Да, совершенно верно. Он служил в морской пехоте в Ираке, но сам не воевал, был военным корреспондентом. Эта служба дала ему право на бенефиты, предусмотренные так называемым солдатским биллем, из которых главный бенефит – это бесплатное образование в государственном колледже. Он окончил государственный колледж, университет штата Огайо, с отличием. Это дало ему возможность поступить в Йельскую школу права, в аспирантуру, одно из самых привилегированных частных учебных заведений Америки, входящих в Лигу плюща. Заведение дорогое, но ему дали стипендию, почти все оплатил университет. Там он познакомился в Йеле со своей нынешней женой Ушей Чилукури, она из состоятельной семьи индийских эмигрантов, родилась в Сан-Диего. И, что может быть еще важнее: среди его профессоров в Йеле была Эми Чуа, автор нашумевшей в свое время книги "Боевой гимн матери-тигрицы". Он написал эссе, по всей видимости, о своем детстве, она его прочла, узнала его бэкграунд и надоумила его написать книгу о детстве и юности. В 2016 году книга вышла и сразу же стала национальным бестселлером, два года продержалась в списке национальных бестселлеров. "Нью-Йорк таймс" включила эту книгу в список шести книг, которые помогли Трампу в 2016 году.
ВБ:
– На секунду здесь остановимся. Важно понимать, что помогло Трампу в 2016 году. В 2016 году Трамп выиграл как раз эти штаты, Пенсильванию, в частности, благодаря тому, что его поддержал белый рабочий класс индустриальных районов, пришедших в упадок. Традиционно считалось, что рабочие поддерживают демократов, но произошла некоторая рекомбинация. Байден тоже популярен среди белого рабочего класса, в 2020 году Байден вернул эти штаты обратно демократам и выиграл выборы. Сейчас этот маятник может качнуться обратно. Это очень интересный момент, что биография Вэнса рассказывает как раз о трудностях белого рабочего класса, который поддержал в 2016 году Трампа в значительной части, но сам Вэнс терпеть Трампа не мог, обзывал всяческими нехорошими словами и даже сравнивал с Гитлером тогда.
ВА:
– Ну, в 2016 году многие республиканцы называли Трампа идиотом, говорили, что никогда не будут голосовать, поэтому это не удивительно. В 2020 году режиссер Рон Ховард экранизировал эту книгу, вышел фильм "Элегия Хиллбилли", или "Деревенская элегия" в русском переводе. Хиллбилли – это неотесанная деревенщина, парень с гор, если буквально переводить. Вэнс описывает свое неприкаянное детство, не просто описывает, но осмысливает его. Хиллбилли – это особая культура. Регион населен потомками шотландцев и ирландцев. Да, они бедствуют, но при этом они не хотят никакой помощи извне – это удивительно. Он вспоминает, как какой-то национальный телеканал сделал фильм о том, что у детей Хиллбилли портятся зубы, потому что они с пеленок пьют сладкую газировку. В родном городе Вэнса единственной реакцией было возмущение: не лезьте не в свое дело. Или его бывшая школьная учительница сказала ему: "От нас хотят, чтобы мы были пастырями этих детей, но никто не хочет признавать, что эти дети рождены волками". Он описывает свои годы в Йеле с большим юмором, как такая неотесанная деревенщина в привилегированное рафинированное заведение попала. Он едет домой, на бензоколонке стесняется признаться, что учится Йеле, он чувствовал себя предателем своего класса. Одним словом, я очень много понял про Вэнса из этой книги, и теперь вижу, что либеральная пресса рисует грубую карикатуру. Мне кажется, что она уже спохватилась, сегодня в "Нью-Йорк таймс" репортаж из родного города Вэнса, в Йель они послали журналиста, и она поспрашивала его бывших однокурсников и преподавателей.
Если продолжать биографию, после Йеля он с женой перебрался в Сан-Франциско, занялся венчурными инвестициями. На этой почве он познакомился с Питером Тилем, сооснователем "ПэйПал", работал в его компании, и с другими, например, с Эриком Шмидтом (Гугл). Это очень важный момент, в Кремниевой долине он завел полезные знакомства с людьми, которые потом вкладывались в него, двигали его. Потом он стал присматриваться к выборным должностям, в 2022 году замахнулся на пост сенатора штата Огайо. При щедрой финансовой поддержке Тиля и его друзей из Кремниевой долины выиграл выборы при очень высокой конкуренции со стороны более опытных политиков. На праймериз было семеро кандидатов-республиканцев. И вот тогда Трамп поддержал Вэлса, несмотря на его прежние высказывания.
Новый облик республиканцев
ВБ:
– Вэнс покаялся, извинился, поудалял кучу своих твитов. Он сказал, что он увидел, что Трамп полезен для мира Хиллбилли. Вэнса лоббировал сын Трампа Дональд Трамп-младший, они подружились. Маск, как выясняется, его лоббировал. На самом деле, если присмотреться, то выясняется вот что: биография Вэнса в результате получается какой-то квинтэссенцией новой Республиканской партии, MAGA-Республиканской партии следующего поколения при условии, что Трамп выиграет сейчас. Тогда, если представить себе, что Вэнс унаследует партию, то новая партия будет выглядеть совсем не так, как та, которую всегда превозносили как партию Рональда Рейгана: консервативная партия, которая за индивидуальные свободы, за либерализм в экономике и за активное участие во внешней политике. Все, что мы видим – это квинтэссенция чего-то совсем другого. Вэнс очень консервативен, он против абортов, он правее Трампа по абортам, при этом он работает на венчурный капитал, но это не какая-то такая случайность. Мы представляем себе, что Кремниевая долина, ее обитатели, все эти люди из технологического мира, она довольно либеральные, свободные, открытые миру. Однако, есть огромный класс людей, которые на самом деле, видимо, не такие. Мы видим Маска, который поддержал Трампа, мы видим Тиля, вообще у него сложная идеология, мы сейчас не будем это обсуждать, но она совсем не либеральная.
ВА:
– Он себя называет консервативный либертарианец. На самом деле у него, конечно, сложное, причудливое мировоззрение. Консервативный либертарианец - это еще нужно сообразить, что это такое.
ВБ:
– Они выступают за экономическое регулирование довольно жестко, что анафема для республиканца рейгановского образца.
ВА:
– Как раз может быть этим Вэнс и приглянулся. Сидя в Конгрессе, он постоянно отклоняется от линии партии в таких вопросах, как корпоративные налоги, минимальная зарплата, профсоюзы, антитрестовское законодательство, здесь его позиции просто в корне противоречат традиционным республиканским.
ВБ:
– Кто от кого отклоняется, тут еще предстоит увидеть. Может, это партия не туда отклонилась, а теперь линия будет именно там. Причем надо понимать, что если теперь основные спонсоры Республиканской партии – новые деньги Кремниевой долины, крипто-миллиардеров, то влияние традиционной республиканской элиты будет снижаться. Если представить себе, что Трамп сейчас выигрывает, то в 2028 году Вэнс идет на выборы как уже кандидат в президенты (подавляющее большинство вице-президентов впоследствии пытаются баллотироваться в качестве президентов). То есть впереди еще 8 лет вот этой Республиканской партии. И тут я хотел бы вернуться чуть-чуть обратно к разговору о Трампе, о том, насколько он готов поменяться. Интересно будет посмотреть, изменится ли Трамп, но если даже Трамп изменится после этого покушения, может ли изменившийся Трамп поменять инерцию того, как он переделывает Республиканскую партию или Республиканская партия переделывает сама себя.
ВА:
– Поэтому съезд республиканцев похож на съезд реформистов, а не реваншистов. Помните, Байден недавно встречался с профсоюзными боссами Америки и назвал себя лучшим другом профсоюзов. А у республиканцев на съезде в первый же день выступал лидер профсоюза дальнобойщиков. Дальнобойщики – это не только дальнобойщики, это и грузчики, и складские работники и так далее, это огромный профсоюз. Лидер профсоюза дальнобойщиков выступил в первый же день на съезде и говорил так, что хоть святых выноси. Делегаты съезда республиканцев не привыкли слышать такое на своих съездах, им в пору было затыкать уши, им очень непривычно это все было. Сегодня в нескольких газетах я видел такие заголовки о реинкарнации Республиканской партии, отходе от прежних принципов и переходе к чему-то новому. Состоится ли этот переход, мы не знаем. По крайней мере, такая заявка сделана. Во всяком случае неплохо, что рядом с Трампом будет такой умный человек, как Вэнс, а что он человек умный – это несомненно. Он может нам не нравиться, но ума у него не отнять.
Восстание против Байдена
ВБ:
– Вопрос такой: понравится ли большинству избирателей? Какое влияние на избирателя окажет новая конструкция Республиканской партии? Здесь я хочу к последней теме перейти - то, что происходит у демократов. Электоральный статистик Нэйт Силвер считает, что выдвижение Вэнса как раз дает возможности демократам, потому что Вэнс консервативен, и непонятно, как он апеллирует к центристам, которые и будут решать в ноябре судьбу выборов. В этой ситуации, что делать демократам? Как вы считаете, Байдена в течение ближайших двух-трех недель смогут убедить в том, что ему надо отойти в сторону?
ВА:
– Демократы оказались в таком ступоре сразу после покушения. Ннесколько дней было непонятно, собираются ли они менять вектор своей кампании, куда подевались сторонники замены Байдена. Байден в понедельник, как и планировалось заранее, дал интервью Эй-Би-Си-ньюс, в прайм-тайм, одновременно с открытием съезда республиканцев. Из этого интервью было ясно, что сам Байден ничего менять не собирается, не считает нужным. Он по-прежнему уверен, что не уступает Трампу. Когда его спросили, нет ли у него ощущения, что надо что-то предпринять, чтобы снова оказаться в седле, он ответил: я и так в седле. Он по-прежнему считает, что у него блестящий послужной список, называет себя самым успешным президентом в новейшей истории Америки, кроме может быть Рузвельта, и то, может быть. А когда ему говорят, что не в списке дело, он просто отказывается воспринимать этот аргумент, обвиняет прессу в том, что она слишком сосредоточилась на его немощи, ничего не говорит о его достижениях. Понятно, что он упрямый старик, уперся и никуда не сдвинется. Когда его спросили: к кому, кроме Господа всемогущего, он бы прислушался в этом вопросе, он ответил: к себе. Тем временем появились сведения, что уже большинство демократов за замену. Но они либо смирились с победой Трампа, либо считают, что момент упущен, поезд ушел, либо не знают, что еще можно предпринять, потому что никак не уговорить Байдена. Во вторник появились сообщения, что инициаторы замены активизировались.
ВБ:
– Если бы Байден в таком состоянии вышел на дебаты осенью, точнее, если бы демократы вообще организовали эти дебаты, организовали нормальные праймериз, для этого праймериз и существуют, то тогда бы уже к осени эта проблема была бы очевидна. Байден прекрасный президент, но можно сравнить его с тем, каким он был и как говорил четыре года назад, разница очень большая. Тогда, возможно, сейчас демократы не оказались бы в этой ситуации. Но сейчас, конечно, огромная часть партии чувствует себя преданной и приговоренной, потому что эти опросы, которые сейчас ходят, нее очень много надежды оставляют. Хотя я должен сказать, не то, что это стопроцентно, это важно понимать. Нельзя сказать, что у Байдена нет никаких шансов. Конечно, все менее и менее вероятно, что он может победить. Но можно себе представить, если он устоит от этого давления, останется кандидатом в президенты от Демократической партии, а к ноябрю он будет говорить: у вас никакого другого шанса, чтобы противостоять Трампу вместе с Вэнсом, никакого другого шанса нет, а есть я, если со мной что не так, то есть Камала Харрис, в таком случае первая женщина-президент.
ВА:
– Кстати, раскрутка Камалы заметная в последнее время. Она стала очень активно ездить на предвыборные мероприятия, вообще выступать по разным поводам. И сам Байден принимает участие в ее раскрутке.
ВБ:
– Он принимает участие в ее раскрутке в таком ключе, что, мол, если со мной что-то, тогда она. Ему говорят: может быть вы тогда отойдете, и мы сразу за нее будем голосовать, что же такая странная цепочка? Понятно, что внимание к ней выросло. Никто не обращает внимания на вице-президента, если с президентом все хорошо.
ВА:
– Во всяком случае, мне кажется, нас в любом случае ждет захватывающий финал.
ВБ:
– Я уверен, что даже в такой драматической ситуации, когда кажется, что у демократов особенно надежд нет, все равно: американские выборы почти всегда в последние годы очень конкурентны. Да, сейчас опросы рисуют Трампу, что он нанесет сокрушительное поражение Байдену, но ситуация еще много раз может измениться. Даже в конце концов, если Трамп и Вэнс не сдвинутся в центр, что очень пока похоже, то в конце концов для многих это будет вопрос не фигуры даже Байдена, или Трампа, или Вэнса, или Камалы Харрис, а выбором, как в экономике, как с абортами, как с иммиграцией, как в остальных ключевых вопросах. Нэйт Сильвер запустил модель, которая прогнозирует, какие шансы у Трампа и Байдена. Он с прошлого года считает, что Байдена нужно заменить, он очень нелицеприятно высказывается о кампании Байдена, но даже в его модели у Байдена примерно четверть, один к трем, шансы победить. Один к трем – это не такая невообразимая вещь, это два раза выбросить решку, это можно себе представить.
ВА:
– Вы знаете, я много кампаний освещал президентских, начиная, пожалуй, с кампании Клинтона - Буша-старшего, это 1992-й, и всякий раз я убеждаюсь, что это непредсказуемость, развязка непредсказуема.
