Чемпионат мира по футболу 2022 года – все последние 12 лет, с того дня, когда эмират Катар выиграл право на его проведение, сопровождавшийся скандалами, подозрениями в коррупции и разнообразной критикой, – все-таки начинается 20 ноября. Его подготовка и проведение обходятся в неслыханную ранее сумму. В то время как толпы футбольных болельщиков уже заполонили эту маленькую "газовую монархию" в Персидском заливе, краны и стройплощадки там все еще работают – а критика катарских властей со стороны других стран в нарушениях прав человека и грубой эксплуатации мигрантов не умолкает.
За сутки до официального открытия чемпионата мира по футболу в Катаре международные правозащитные организации раскритиковали президента международной федерации футбола ФИФА Джанни Инфантино за его вступительную речь в Дохе. Глава ФИФА вечером 19 ноября заявил, что критика Катара за нарушение прав человека со стороны Запада является "лицемерием". "Мы, европейцы, должны три тысячи лет извиняться за то, что делали последние три тысячи лет. Только после этого мы можем давать моральные оценки", – сказал он. На это представитель правозащитной организации FairSquare Николас Мак Гихан в своем обращении предположил, что Инфантино будто бы получил тезисы от катарских чиновников. А председатель правозащитной группы Equidem Мустафа Кадри заявил, что речь Инфантино "оскорбительна для тысяч рабочих, кто сделал чемпионат возможным".
Чемпионат мира по футболу 2022 года (2022 FIFA World Cup) – это уже 22-й чемпионат мира по футболу ФИФА, финальная часть которого пройдет с 20 ноября по 18 декабря 2022 года в Катаре. Это первый в истории чемпионат мира по футболу на Ближнем Востоке и вообще в арабском мире и в стране с подавляющим мусульманским большинством, а также впервые в Северном полушарии проходящий осенью и зимой (из-за сильной жары). Организатор чемпионата мира 2022 года был назван 2 декабря 2010 года в Цюрихе. Финальный матч состоится 18 декабря 2022 года на стадионе в Лусаиле, вмещающем 86 тысяч зрителей, – в городе, который фактически был специально простроен ради этого.
За две недели до открытия чемпионата бывший президент ФИФА Йозеф (Зепп) Блаттер признал, что решение провести его в Катаре было ошибкой и что на самом деле право на него должны были получить США. По словам Блаттера, решающий голос за проведение чемпионата в Катаре когда-то отдал экс-президент УЕФА Мишель Платини, который сделал это по просьбе бывшего президента Франции Николя Саркози. "Катар – очень маленькая страна. Футбол и чемпионат мира слишком масштабны для нее. Выбор Катара был ошибкой. Мы договорились в исполкоме, что Россия будет проводить чемпионат мира по футболу в 2018 году, а США – в 2022 году. Это было бы жестом мира, если бы два давних политических противника по очереди организовали мундиали", – вспоминает Блаттер. "Разумеется, речь шла и о деньгах. Через полгода Катар купил у Франции истребители на 14,6 миллиарда долларов".
В декабре 2015 года комитет ФИФА по этике отстранил на восемь лет от работы в футболе и Йозефa Блаттера, и Мишеля Платини, после того как по обвинениям в коррупции были арестованы несколько высокопоставленных чиновников ряда международных футбольных федераций. По данным ФБР США, за последние 20 лет в ФИФА чиновники получили взятки на общую сумму примерно 150 миллионов долларов, а также повлияли на выбор России и Катара как стран – организаторов чемпионатов мира по футболу в 2018 и 2022 годах.
Будущий всемирный футбольный праздник постоянно сопровождали неприятные истории, в первую очередь из-за строительства восьми крупных стадионов и других объектов, которым занимались в основном мигранты из Азии. В феврале 2021 года газета Guardian подсчитала, что в Катаре за 10 лет погибли более 6500 трудовых мигрантов из Индии, Пакистана, Непала, Бангладеш и Шри-Ланки – из-за невыносимых условий труда и жизни, жары, отсутствия нормальной медпомощи и наплевательского отношения со стороны работодателей. В 2016 году Amnesty International обвинила Катар в использовании фактически принудительного труда при строительстве одного из главных будущих стадионов – "Халифа". Власти Катара, однако, заявляют, что на стройках за все время погибли лишь 37 человек.
Катар, маленький пустынный полуостров, врезающийся в Персидский залив, – одна из самых богатых стран планеты, с колоссальными месторождениями природного газа (и нефти), находящаяся на 4–5-м месте в мире по показателям ВВП на душу населения. И это – абсолютная монархия, в которой в принципе запрещено создание любых партий и профсоюзов и тем более проведение демонстраций и общественно-политических собраний.
Пока точно никто не подсчитал, во сколько обойдется Катару проведение 22-го чемпионата мира по футболу. Но некоторым оценкам, он может даже стоить больше, чем все прежние, вместе взятые, – более 220 миллиардов долларов. Из них около 10 миллиардов ушло на строительство восьми стадионов. Остальные деньги были потрачены на гостиничную, транспортную и прочую инфраструктуру и на охрану – включая 36 миллиардов на создание в столице Дохе метрополитена. Отдельные суммы выделялись на расширение нового международного аэропорта Хамад и на строительство более 100 дорогих отелей. Значительная доля этих инвестиций принадлежит инвестиционному общественному проекту Qatar National Vision 2030.
До сих пор самыми дорогими были чемпионат мира 2014 года в Бразилии и чемпионат мира 2018 года в России, на каждый из которых было потрачено примерно по 15 миллиардов долларов. Самой крупной статьей расходов нынешнего мероприятия станет выплата призовых денег участникам – будущий чемпион мира получит 42 миллиона долларов, и при этом каждой команде уже гарантировано по 9 миллионов. Как ожидается, эмират, с населением чуть более 2 миллионов 840 тысяч человек, сейчас посетят от миллиона до полутора миллионов болельщиков и прочих туристов.
Как рассказывают сами катарцы и живущие здесь иностранцы, даже и сейчас все еще по Дохе между небоскребами в центре города разносится эхо работы на строительных площадках. В строительных городках в пустыне грузчики поднимают пыль между рядами наспех установленных палаток. Вдоль знаменитой набережной Корниш тянутся ряды недавно посаженных дополнительных пальм, чьи ветви все еще завернуты в коричневую бумагу. А у кромки столичной бухты тикают огромные ярко-красные электронные "песочные часы", показывавшие все последние годы обратный отсчет времени – до начала чемпионата.
Для катарских властей, по их собственным признаниям, теперешний тотальный рывок в мир доселе западного спорта – попытка создать эмирату имидж глобального игрока, сделать его известным во все мире и воплотить в жизнь видение будущего развития страны ее правителя Тамима бин Хамада аль-Тани. Неслучайно ЧМ-2022 сейчас закончится именно 18 декабря – в Национальный день Катара. При этом эмират совсем недавно с трудом вышел из региональной изоляции – после завершения так называемого "катарского дипломатического кризиса", когда в 2017 году арабские соседи эмирата и их союзники в мусульманском мире, во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ, объявили о полном разрыве дипотношений, а также сухопутного, морского и воздушного сообщения с Катаром. Они обвинили лично эмира аль-Тани в поддержке самых разных террористических группировок, включая "Исламское государство" и "Аль-Каиду", и распространении их идеологии, в том числе с помощью СМИ, а также в поддержке Ирана и в "опасных связях" с Турцией.
Сейчас региональная напряженность вновь дала о себе знать – в первую очередь в арабоязычных медиа. По мере приближения мероприятия катарские официальные лица все больше и все чаще вынуждены были защищаться от критики со всех сторон – начиная от международных правозащитных организаций и заканчивая ближайшими соседями. "С тех пор как мы завоевали честь провести чемпионат мира по футболу, Катар столкнулся с беспрецедентной кампанией давления и клеветы, которой не подвергалась ни одна другая принимавшая чемпионаты страна в истории", – сказал на этой неделе эмир аль-Тани на заседании Совета Шуры (консультативного совета при правителе). Но, очевидно, несмотря на все это, официальные лица Катара сейчас искренне надеются, что 12 лет пристальной жесткой критики в их адрес сразу забудется – на фоне успешного, зрелищного и даже экстравагантного футбольного праздника.
В стране возведены уже упомянутые восемь ультрасовременных стадионов, в архитектурных элементах которых отражены национальные мотивы, история и культура (один целиком выстроен в форме бедуинской палатки), с футбольными полями, покрытыми особой "голубой" травой, привезенной из США, и с системами кондиционирования воздуха, которые могут снижать температуру более чем на 11 градусов по Цельсию, до приемлемых для большинства иностранцев 27 градусов.
В прошлом месяце официальные лица Катара объявили о появлении дополнительных 30 тысяч гостиничных номеров, чтобы удовлетворить всплеск спроса, в том числе на пришвартованных в бухте Дохи круизных лайнерах и на традиционных деревянных лодках "дау" (или "дхоу"), о фантастической программе развлечений, в том числе в пляжных клубах, о карнавалах, футуристических световых шоу и музыкальных, в том числе роковых, фестивалях. На одном из них диджеи будут находиться на огнедышащем механическом пауке высотой более 15 метров, позаимствованном с фестиваля в Гластонбери в Великобритании и напоминающем инопланетный танк.
Еще лет 10–15 назад сонный "Сук Вакиф", знаменитый городской рынок в историческом центре Дохи, сейчас заполонен шумными толпами туристов, которые бродят по его улочкам с ресторанами национальной кухни половины всех мусульманских стран мира и лавками, торгующими жемчугом, сластями, ремесленными украшениями, одеждой и специями. Базар появился более века назад, но, как и многое другое в сегодня Дохе, фактически является совсем новым. Большая часть "Сук Вакиф" была уничтожена пожаром в 2003 году – а затем восстановлена, чтобы имитировать внешний вид старого арабского базара.
В недалеком прошлом все это казалось здесь невообразимым в маленькой выжженной солнцем стране, которая на протяжении веков оставалась в основном пристанищем ныряльщиков за жемчугом (и даже пиратов). Но с начала 1990-х годов бум спроса на природный газ, в том числе сжиженный, преобразовывал ландшафт Дохи, которая начала застраиваться небоскребами, огромными торговыми центрами и роскошными искусственными островами, наподобие "Перл", расположенного к северу от центральной городской бухты. Победа в заявке на чемпионат мира ускорила это развитие головокружительными темпами.
Впрочем, многие иностранные официальные лица, болельщики, команды и зрители по-прежнему скептически относятся ко всему этому, размышляя, насколько успешно вся эта новоиспеченная инфраструктура выдержит чемпионат, который обычно проводится в нескольких крупных городах. Некоторые футбольные фанаты остановились в совсем простых жилых помещениях, вроде отремонтированных транспортных контейнеров или палаток, появившихся всего за несколько недель до их прибытия. Кортежи для команд и VIP-персон, частные автомобили и тысячи бесплатных автобусов для перевозки болельщиков заполоняют дороги.
Новый международный аэропорт Дохи Хамад уже, как известно, не сможет справиться с толпой прилетающих, поэтому его предшественник был снова введен в эксплуатацию. Горничным в некоторых отелях в престижных районах Дохи заранее поручено убирать уже по 80 номеров в день – по их словам, вместо обычных 20. Ранее зрители, присутствовавшие в сентябре на матче на одном из построенных стадионов, жаловались на то, что к перерыву на трибунах совершенно закончилась питьевая вода, и на огромные очереди у метро, когда они покидали стадион.
Официальные лица Катара и ФИФА называют все эти проблемы "болезнью роста" и заверяют, что, несмотря на то что краны и строительные леса все еще разбросаны по столице, основная инфраструктура, необходимая для проведения турнира, давно готова. Но даже они признают, что из-за неудач и задержек из-за пандемии COVID-19 страна не смогла подготовиться ко всему на сто процентов.
Правозащитные организации также выражают обеспокоенность по поводу того, как катарская полиция будет реагировать на нарушения иностранцами местных законов – во все еще консервативной стране, где гомосексуальность и секс вне брака остаются тяжкими уголовными преступлениями, а жертвы сексуального насилия сами могут быть привлечены к ответственности, если сообщат о преступлении. Неофициально власти Катара в ответ заявляют, что начали обучать полицейских тому, как правильно реагировать на случаи сексуального насилия, риск которых возрастает на любом крупном спортивном мероприятии, и что им прямо велено закрывать глаза на представителей ЛГБТ-сообщества, даже если те будут размахивать радужными флагами и устраивать небольшие уличные акции, – если только кому-то в этот момент не угрожает физическая опасность.
Катарские чиновники также испытывают давление и изнутри. Многие катарцы, особенно старшего поколения, придерживаются гораздо более консервативных взглядов, чем высшее руководство их страны. Смотря на соседний Дубай, который давно называют "Лас-Вегасом на берегу Персидского залива", многие из них возмущаются грандиозными планами переустройства эмирата, которые, как они опасаются, могут уничтожить их культурное наследие.
За несколько дней до начала чемпионата мира по футболу 2022 года стал известен еще один неприглядный факт – как выяснилось, организаторы предложили тысячам официально отобранных болельщиков всех команд-участниц бесплатные авиабилеты и жилье. Но при одном условии – если они письменно пообещают вести себя как велено, петь и кричать то, что им подскажут, смотреть только туда, куда им велят, и, главное, сообщать властям обо всех "нарушениях в социальных сетях", сделанных другими фанатами, которые "осмелятся критиковать" Катар.
Такие приглашения, "от которых нельзя отказаться", были разосланы в конце сентября почти всем известным лидерам клубов болельщиков 32 команд, участвующих в турнире. При этом тысячи фанатов, несмотря на столь обязывающие жесткие условия, их приняли. Некоторые из них даже уже побывали в Катаре по крайней мере один раз перед чемпионатом – и встречали их на высшем уровне и также за счет организаторов. В обмен на разнообразные приятные привилегии на нынешнем чемпионате болельщики, до 50 человек из каждой страны, должны будут выступить на церемонии открытия 20 ноября, перед первой игрой сборных Катара и Эквадора. Им в том числе придется петь песни, "характерные для их страны", однако выбранные не ими самими, а организаторами турнира. Впрочем, многие болельщики заключать такие сделки отказались.
Принятая в 2020 году Дохой так называемая "Программа взаимодействия с болельщиками" – первый случай в истории, когда принимающее чемпионат государство прямо заплатило группам болельщиков из всех стран-участниц за приезд. Но вообще это не первый раз, когда Катар поработал над тем, чтобы наполнить стадионы "дружескими голосами", – например, в 2019 году трудовые мигранты и школьники были призваны закрыть собой пустующие места на чемпионате мира по легкой атлетике в Дохе.
О том, каким может быть этот чемпионат мира по футболу, что думают о нем сами катарцы и живущие здесь иностранцы, как менялась в связи с этим событием вся страна в последние годы, и о многом другом в интервью Радио Свобода рассказывает работающий в Дохе политолог-востоковед Николай Кожанов, доцент Центра исследований стран Персидского залива Катарского национального университета:
– Есть ли в стране ощущение приближения "Очень Большого События", которое обычно проявляется перед такими мероприятиями?
– Да, и это ощущение достаточно сильно. Все окружающие в Катаре пребывают, с одной стороны, в определенной эйфории от того, что вот-вот произойдет нечто, случающееся раз в жизни государства, – с другой стороны, есть, конечно, определенное напряжение от того, как все пройдет. Потому что это первый раз, когда событие подобного масштаба проводится на Большом Ближнем Востоке – и в очень небольшой стране.
– Как-то иначе с вами, как с иностранцем, начали общаться местные чиновники, полицейские, вообще рядовые катарцы? Много пишут, например, о том, что всем даны разные инструкции, как себя следует вести, а именно – много вежливее, чем обычно.
Резко повысилась вышколенность персонала, который отвечает за прием гостей, за общение с иностранцами
– Очень чувствуется, как резко повысилась вышколенность персонала, который отвечает за прием гостей, за общение с иностранцами. Например, в аэропорту Хамад на прилете или на вылете всегда, конечно, существовал определенный присмотр за гостями – но сейчас это очень даже, я бы сказал, временами навязчивое, демонстративное желание помочь. Явно поставлена задача максимально показать Катар гостеприимной страной, открытой миру.
– Насколько Катар менялся за те годы, которые вы там работаете, и визуально, и, что называется, внутренне?
– Визуально – здесь всегда была одна огромная стройка. Причем, что меня поразило, до какого-то момента было стойкое ощущение, что не успеют они завершить все проекты к мероприятию – но вдруг, в последние полгода-год, произошел качественный скачок. Стали завершаться крупные инфраструктурные проекты, вырастать новые здания, которые раньше долго стояли в форме голых каркасов. И конечно же, было проведено очень много дополнительных спортивных мероприятий, чтобы протестировать готовность Катара к приему чемпионата мира по футболу. Скажу сразу, первые тесты, конечно, дали не лучший результат. Но по мере наработки опыта готовность к приему чемпионата мира существенно возросла. Не все пройдет, я думаю, идеально, но стыдно, по идее, быть не должно.
А "внутренне", если говорить об изменениях в Катаре, – вообще в целом продолжилось то "открытие" страны, которое было задано еще при Хамаде бин Халифе Аль Тани, отце нынешнего эмира, в честь которого и аэропорт назвали. Может быть, где-то, наоборот, даже чуть-чуть притормозились все эти перемены, чтобы постараться защитить катарскую национальную индивидуальность от влияния внешней культуры. Но в целом Катар настроен на то, чтобы показать себя с лучшей стороны.
– Так можно ли говорить, что Катар по-прежнему – консервативная, классическая восточная абсолютная монархия, которая качественно не изменилась за десятилетия, или уже нельзя?
– Нет, уже нельзя. Скачок в развитии, в открытии эмирата внешнему миру, который совершился за последние 10–15 лет, очень существенный. Еще в середине 2000-х годов страна была действительно классическим эмиратом, закрытым, консервативным. А сейчас она ориентирована на развитие иностранного туризма – хотя, конечно, с пониманием, что соперничать в этой сфере с теми же Объединенными Арабскими Эмиратами еще долго Катару не удастся. Мне приходилось разговаривать с людьми, которые жили тут в 2008–2010 годах, и они рассказывали про существенные жалобы на сферу услуг, организацию приема туристов. То есть зачастую были моменты, когда иностранцев просто, грубо говоря, кидали на деньги. А сейчас нет, туристов очень уважают, принимают весьма гостеприимно, и в целом видно, что на туризм как таковой делается большая ставка – именно как на один из элементов катарской экономической диверсификации.
Сейчас в Катаре на туризм как таковой делается большая ставка
– Вы посещали какие-то объекты, которые были построены специально для чемпионата мира по футболу? Я не об одних лишь стадионах спрашиваю, а обо всей инфраструктуре, о метро, например.
– Я четыре года живу в Катаре непрерывно, естественно, мне приходилось бывать везде. Хорошо, что вы упомянули метро. Это был даже своеобразный, я бы сказал, культурный шок – увидеть вагоны, которые разделены не просто по традиционному мусульманскому принципу (на женские, мужские, семейные), но и по классам. Там есть экономкласс и бизнес-класс. Поскольку все катарское метро совсем небольшое – что естественно, пользоваться бизнес-классом тут, мягко говоря, весьма необычно.
Что касается стадионов, мне приходилось посетить по крайней мере два из них, и во многом они впечатляют своей самобытностью. Например, самый северный стадион "Эль-Байт", который находится за пределами Дохи, в городе Аль-Хоре, выстроен в форме бедуинской палатки. Причем в этом же стиле стараются выдерживать и всю округу. Например, рядом с этим стадионом находится "Макдональдс", который также выстроен в форме той же палатки. А стадион в Лусайле, который будет проводить последний финальный матч чемпионата, вообще выглядит как некое здание из будущего века и, кстати, с очень комфортными местами для болельщиков.
– У вас бывали откровенные разговоры с катарцами об этом мероприятии? Что они думают об этом чемпионате и об изменениях в стране в целом? В том числе о том, как меняется та культурная самобытность, которую вы упомянули уже.
– При разговорах именно с самими катарцами выясняется, что отношение их к чемпионату, надо говорить откровенно, весьма противоречивое. С одной стороны, есть понимание того, что это нужное и важное мероприятие, более того, делающее Катар в чем-то уникальным. А с другой стороны, есть определенные опасения, связанные с тем, как внешняя культурная интервенция скажется на жизни самих катарцев. И многие говорят, по крайней мере те люди, с которыми я общался, что хотели бы покинуть страну на это время или по крайней мере постараться как можно реже в дни чемпионата выходить за пределы тех компаундов, где они обитают.
Нашествие миллиона человек со всех концов Земли, со своей культурой, станет шоком
Катарцы – очень небольшое общество, которое весьма чутко относится к вопросам сохранения собственной самобытности. Для них, конечно, с одной стороны, существует необходимость проявить традиционное восточное гостеприимство. Но с другой – нашествие миллиона человек со всех концов Земли, со своей культурой, является шоком. Общество, конечно, готовили в течение долгого времени к этому шоку, но избежать его, я думаю, не получится.
– По некоторым оценкам, не миллион, а полтора миллиона иностранцев в Катар могут сейчас приехать. Да, это всегда бурные эмоции, бурное веселье, но и различные правонарушения и конфликты разного калибра, увы. Например, повышенное потребление алкоголя. Как с этим обстоят дела в такой специфической стране, где вы живете и работаете?
– В обычное время здесь применяется принцип, что выпить можно, но на глаза пьяным попадаться мусульманскому населению не следует. На время чемпионата будут организованы специальные зоны для болельщиков – но, по самым последним сообщениям, даже пива там почти, вроде бы, не будет. Это, кстати, вызвало бурное обсуждение. Хотя пока все до конца неясно.
Выпить можно, но на глаза пьяным попадаться мусульманскому населению не следует
Так или иначе, мне весьма сложно представить, что помешает этим болельщикам выйти за пределы этих зон и поискать, где напиться. Тем более что, в принципе, индустрия продажи спиртного, хотя и ограничена фактически в Катаре пятизвездочными отелями и двумя магазинами (один только что открылся, большое событие), куда имеют доступ опять же только иностранцы-экспаты, все же медленно негласно расширяется, в том числе и в предвкушении этого чемпионата. Я полагаю, что определенные эксцессы, конечно, случатся. Как на них будут реагировать катарцы? Надеюсь, все-таки постараются проявить гостеприимство и сделать скидку на незнание гостями, скажем так, традиций страны.
– Катарские власти ведь официально анонсировали всякие пляжные вечеринки, рок-музыку, открытость, толерантность и так далее. По крайней мере, на время проведения чемпионата мира по футболу 2022 года. Как в Катаре, что называется, со свободой нравов?
– Катар в наши дни достаточно толерантная страна, которая одной из первых стала спокойно вводить разные послабления, о которых в той же Саудовской Аравии до недавнего времени только еще мечтали. И там, где речь заходит об употреблении алкоголя, и в том, что касается ношения нетрадиционной для Ближнего Востока одежды. В самом Катаре иностранцу (если деньги у него есть) живется достаточно вольготно. Зачастую ограничения приходят к тебе естественным путем. Сам Катар – это ведь набор неких сообществ. Та же "Жемчужина", то есть наш знаменитый искусственный остров "Перл", больше ориентирована на западную публику. Кстати, там и достаточно большая русскоговорящая община есть. И вот там, естественно, ношение, допустим, шорт никем не порицается. Хотя официально, конечно, такой стиль одежды считается неприемлемым.
Но при выходе в основную часть Дохи, где живет мусульманское население, и не только катарцы, но и те же выходцы из Пакистана, Афганистана, Бангладеш, ты сам уже чувствуешь, что окружение не сильно одобряет отклонение от их норм. И ты сам по себе уже надеваешь рубашку с длинными рукавами, джинсы или брюки. Сами катарцы на бытовом уровне иногда жалуются на нарушение экспатами традиционных культурных кодов, но, опять-таки, это воспринимается как неотъемлемая часть нынешних катарских реалий и того факта, что эмират старается интегрироваться, и где-то достаточно успешно, в международное сообщество.
– Ну, например, иностранок в бикини, как в ОАЭ, на пляже можно увидеть? Про местных женщин боюсь даже спрашивать…
– На пляжах при отелях – да. На общественных пляжах, так называемые "семейных", – нет, они подразумевают все-таки определенный дресс-код и поведение. Это если мы говорим о публичных пляжах где-нибудь в центре города, в той же Qatara Cultural Village, там, да, ограничения существуют. Но, например, в "Перл", где есть местные пляжи исключительно для жителей общины, то женщин в западных купальниках там можно увидеть.
– Очень много говорят и пишут все последние годы о несчастном и бесправном положении иностранных рабочих, мигрантов из других азиатских стран – в Катаре, особенно тех, кто занят был (и до сих пор занят) на этих футбольных стройках. Вы сами это замечали, это бросается в глаза – или, наоборот, прячется подальше, что называется, от "чистой публики"?
– Где-то это действительно прячется. Скрывать, наверное, не стоит, что условия жизни неквалифицированной рабочей силы тут очень серьезно отличаются от условий жизни "белых воротничков". Но Катар во многом стал, отмечу, объектом чрезмерных критических кампаний в информационной войне со своими соседями, которые, в принципе, завидуют Дохе. У них самих как будто иначе дела с положением неимущих иммигрантов обстоят? Здесь в защиту Катара я могу сказать, что по крайней мере за четыре года, по оценкам даже наиболее критично к Катару настроенных аналитиков, была властями проделана существенная работа по улучшению жизни рабочей силы, которая была привезена в Катар частными, замечу, компаниями для строительства этих стадионов. Хотя, конечно, несчастные случаи были. И надо понимать и признать то, что на традиционном арабском Ближнем Востоке к другим азиатам, приехавшим на заработки, всегда было, скажем так, специфическое отношение.
– Но вообще все стройки уже завершены или какие-то еще идут?
– Чемпионат, конечно, дал огромный толчок развитию строительства. Но предвидится, что строительный сектор в Катаре по завершении чемпионата мира может несколько просесть на какое-то время. Вроде бы что-то все-таки не успели доделать. В том же новом городе, который был построен специально под мероприятие, в Лусайле, на севере, на части строек к срокам не успели. Но видно, что катарцы понимают, что жизнь не останавливается на футбольном чемпионате, и явно уже те проекты, которые начинались в последние годы, в том числе и ради чемпионата, и которые завершить не успели, – будут завершены уже после. Уже сейчас существуют планы долгосрочного развития всей инфраструктуры страны, в том числе и жилищной, и туристической, по завершении чемпионата.
– Отсюда вопрос: какой катарцы видят свою страну лет через 10 или через 20?
– Могу сказать точно: как "город-сад"! Конечно, катарцы весьма оптимистично воспринимают перспективы развития эмирата, что неудивительно, учитывая их сверхдоходы от экспорта газа и тот факт, что, в принципе, жизнь газа, как важнейшего топлива для всей мировой экономики, судя по всему, будет много длиннее, чем у нефти.
Катарцы весьма оптимистично воспринимают перспективы развития эмирата, что неудивительно, учитывая их сверхдоходы от экспорта газа
Они считают, что за следующие 10–15 лет им удастся превратить страну в некий техногенный оазис, "город будущего", который они будут дальше поддерживать за счет уже перестройки собственной экономики и ухода от зависимости исключительно от экспорта энергоресурсов. Насколько им это удастся сделать – жизнь покажет, но на данный момент они очень оптимистичны. И, как я уже сказал, демонстрируют целый ряд мегапроектов. Например, фактически наполовину сухопутную, наполовину морскую кольцевую магистраль, часть которой пройдет через бухту, вокруг которой располагается Доха. Подобные мегапроекты уже связаны больше не с чемпионатом, а именно с желанием продемонстрировать всему миру, что страна будет развиваться дальше и войдет в число самых передовых государств.
– Вы сказали "продемонстрировать всему миру". А вообще катарцы интересуются внешним миром, по вашим наблюдениям? Как они относятся к важным событиям на всей планете? Или для них все это – малопонятная и очень далекая экзотика, и их больше волнует если не собственный маленький мир, но только собственный регион, не дальше?
– Если мы говорим о рядовом катарце, то, конечно, своя рубашка ближе к телу. Местным жителям больше интересны события региона Персидского залива и то, что происходит непосредственно у соседей или в ближнем окружении. Но если говорить о непосредственно катарской высшей элите, то там, несмотря на малые размеры страны, наблюдается весьма масштабное планирование. Катар видит себя как некоего вечно нейтрального игрока, но обладающего ресурсами, необходимыми для того, чтобы выступать, например, влиятельным посредником либо приходить на помощь в кризисных ситуациях. Катарская так называемая "мягкая сила", основанная опять же на колоссальных саккумулированных деньгах, выступает тут главным инструментом и существенным фактором геополитики, который расширяет свое влияние далеко за пределы региона.
– Насколько в Катаре безопасно? И в смысле уровня преступности, и в смысле санитарных норм, уровня врачей и медицины, уровня общей гигиены?
– Недавно я на собственной кухне поймал крысу. Но это, как говорится, особенность Ближнего Востока. А если серьезно, то внутри Катара существует существенное разделение. Жизнь "белых воротничков", экспатов, жизнь непосредственно самих коренных катарцев, конечно, протекает в очень спокойной атмосфере, уровень преступности здесь один из самых низких вообще на Земле. Вы можете оставить ключи в открытой машине в замке зажигания на неделю, и никто не подойдет, никто ее не угонит и не ограбит. Вы можете гулять в одиночку в большей части города после полуночи, и ничего с вами не случится. Правонарушения происходят исключительно в бедных рабочих районах внутри неблагополучных иммигрантских общин, с которыми большая часть иностранцев и коренных катарцев никак не связаны.
Уровень преступности здесь один из самых низких вообще на Земле
Что же касается санитарии и врачей, то медицинское обслуживание предоставляется здесь всем, оно на достаточно хорошем уровне и оплачивается во многом государством. А бытовая санитария – здесь придется сделать поправку на "азиатский фактор". Но, опять же, по сравнению со многими другими странами региона, в Катаре уровень санитарии очень высокий.
– А какая погода сейчас в стране, прямо перед началом чемпионата? Спрашиваю, потому что многие опасаются, что даже в конце ноября будет очень жарко и всем приезжим, и болельщикам в целом, но особенно – игрокам.
– По катарским меркам у нас наступила зима. И если вы уже достаточно давно живете в Катаре, то вам будет холодно. Вообще, я думаю, ноябрь-декабрь был выбран как самый оптимальный период. Это напоминает ранее российское лето где-нибудь в средней полосе, температура днем держится на уровне 23–26 градусов по Цельсию. И стоит учитывать, что все стадионы построены с учетом катарского климата. Возможно, за их пределами вам будет жарко, но на самих стадионах работает очень современная мощнейшая система кондиционирования, и ни игроки, ни болельщики здесь какого-либо дискомфорта почувствовать не должны.
– А что с транспортом? Во-первых, большие ли на улицах автомобильные пробки? Предсказывают транспортный коллапс. И второй вопрос: новый современный аэропорт Хамад справляется ли со своей работой? Потому что я сам через него летел в минувшем июне транзитом, и мне показалось, что он на пределе, задыхается. Раньше выглядело все получше – в предыдущие годы, когда я тоже там был.
– Идеального ничего не будет. Не стоит думать, что чемпионат мира пройдет без сучка без задоринки. Действительно, транспортная проблема может стать одной из главных. Во-первых, катарские чиновники уже официально признали, что, несмотря на то что все стадионы связаны сетью автобусных линий, под которые выделены особые дорожные полосы, пешком все равно где-то минут 15–20 до них вам придется протопать. Что, опять же, катарской зимой сделать возможно. Во-вторых, как житель Дохи могу сказать, что, да, с трафиком уже давно проблемы. Когда проводились тестовые испытания этих автобусных линий и на них просто выгоняли все автобусы, которые должны будут работать на маршрутах в период чемпионата, тут же возникали пробки. Они были по катарским меркам сумасшедшие – но по российским, московским, наверное, не очень. То есть вместо 15 минут вы ехали до цели полчаса. Но ситуация существенно изменилась, когда стали закрывать часть районов, особенно нашу знаменитую набережную "Корниш". Вот тогда уже добираться из одного конца Дохи в другой стало весьма проблематично.
Что касается аэропорта, то Катар вынужден был открыть и старый аэропорт, которые уже принимает лоукостеры, азиатские рейсы, чтобы как-то разгрузить новый "Хамад". Я не могу сказать, что этот аэропорт прямо задыхается, – хотя, с другой стороны, да, вспоминая свои недавние отлеты из страны (с прилетами ситуация по-прежнему нормальная), признаю, что нагрузка явно сильно возросла. И это действительно хороший вопрос – насколько аэропорт будет справляться во время чемпионата. Боюсь, что проблемы здесь вполне возможны.
