В мире моды прощаются сразу с двумя мэтрами. Один за другим ушли из жизни Вячеслав Зайцев и Валентин Юдашкин, чьи имена стали в России синонимом высокой моды.
Родоначальником моды в СССР считает Вячеслава Зайцева историк моды Александр Васильев:
Ему было 85 лет и он сильно болел последние годы, замученный тяжбами, долгами и семейными разладами. Но то, что он оставил нам всем в наследство — очень велико!
Вячеслав Михайлович обладал потрясающим даром художника, дизайнера и поэта. Ворвавшись в Советскую моду в 1965 году, он создал новый стиль, близкий к Западному, был обласкан прессой во всем мире и стал любимым и неповторимым кутюрье самых знаменитых женщин нашей страны — Регины Збарской, Виктории Федоровой, Эдиты Пьехи, Аллы Пугачевой, Татьяны Лавровой, Людмилы Касаткиной, Татьяны Сорокко и десятками других знаменитостей и красавиц.
При постоянном недостатке материалов и отделок он сумел создать свой сказочный мир моды
Его вклад в русскую тему в дизайне неоценим и при постоянном недостатке материалов и отделок от сумел, вопреки обстоятельствам, создать свой сказочный мир моды, где царили убранные цветами высокие дивы в парче, кружевах и стройные высокие юноши с широкими плечами в красных пальто и оригинальных шляпах.
Долгие годы Слава был «невыездным», но в эпоху Перестройки Европа узнала его сполна. Это были показы в Париже, работа для парижского дома «Мадам Карвен» и духи «Маруся», полюбившиеся француженкам. А вознаграждением всему — небольшая студия в Париже, с чистым и белым интерьером.
Слава Зайцев был необыкновенным тружеником, руководившим не только своим прославленным Домом Моды на проспекте Мира, но оформившим и десятки театральных постановок во многих театрах страны. Руководитель конкурса моды имени Надежды Петровны Ламановой, он помог вернуть имя этой прекрасной отечественной создательницы мод, руководил собственной Школой моды и был родоначальником полюбившейся миллионам программы «Модный приговор» на Первом канале, бразды правления в роли судьи в которой он передал лично мне.
Много лет дружбы связывали нас — частыми и многочисленными были встречи с этим гением Моды, чьё имя навеки записано в скрижалях Отечественного стиля и дизайна одежды.
Царствия Небесного этому большому творцу и художнику мира Моды! Светлая память…
Зайцев создал много запоминающихся образов.
Удивительна биография Маэстро. Мальчик из беднейшей рабочей семьи из провинциального Иванова стал: первопроходцем, повелителем вкуса и стиля на несколько десятилетий вперёд, смелым и самобытным художником, большим мастером, непререкаемым авторитетом и просто глыбой в своём деле. Он первый открыл именной Модный дом.
Слава Зайцев внёс цвет в серые будни, сумев переодеть нас - своих современниц. Он был человеком неуёмной энергии, умел мечтать, а также любил историю и традиции.
Слава Зайцев внёс цвет в серые будни
К сожалению, последние годы стали тяжёлыми для модельера. Зайцев был вынужден закрыть своё детище - Модный дом на пр.Мира. Как известно, финансовая сторона не всегда дружна с большой мечтой: Художнику & организатору порой сложно уследить за всеми тонкостями большого дела. Кроме того, выросло новое поколение миллениалов, увлечённое цифровыми технологиями, не разделяющее вкусы Вячеслава Михайловича. Таким образом, клиентов стало значительно меньше.
Надо заметить, "ранний" и "поздний" Зайцев - две большие разницы. Последние десятилетия Зайцев ассоциируется с лубком & чрезмерностью, что несправедливо: модели национального толка чисто подиумные. Слава Зайцев, прежде всего, это - блистательный крой и высочайшее качество исполнения. Говорю, как чел, имеющий одежду от Зайцева. Все эти вещи (европейского толка) снимать совсем не хочется. Надевая, понимаешь, что это - произведения портновского искусства. После них особо ничего другого носить не хочется.
Светлая память Мастеру. Спасибо, что Вы были.
Воспоминаниями делится журналист Сергей Николаевич:
Есть такие железобетонные люди, которых ничего не берет
Умер Слава Зайцев. Он был из породы стоиков. Есть такие железобетонные люди, которых ничего не берет. Ни годы, ни кризисы, ни автокатастрофы. В тридцать три года он попал в страшную аварию. Девять дней провёл в реанимации между жизнью и смертью. После этого неутешительный вердикт врачей: ногу спасти не удастся. Надо ампутировать. Он уже мысленно представлял, как будет ковылять по Кузнецкому мосту в белом и черном. Котелок, жилет, широкие брюки, черные очки, палка … Шикарный лук. Почему нет? Но потом решил, нет, надо бороться до конца. Отказался от всех анестезирующих средств. Терпел такую боль, от которой другие теряли сознание. Все преодолел, всех победил. Выжил! Через полгода снова летал по Кузнецкому без всякой палки. Вверх – вниз. Туда - сюда.
Помню его молодым, тридцатилетним. В развевающемся на ветру кремовом плаще до самого пола. Все вокруг бредут, скрюченные от холода и вечной зимы, закутанные в пальто, мохеровые шарфы и кроличьи шапки. А тут Слава со своим румянцем во всю щеку, царевич-королевич. Грудь нараспашку, жизнь нараспашку. Весь в замыслах, планах, мечтах. Он жил модой, творил моду, обожал моду. Ему все равно было где и с кем.
Можно у себя дома на кухонном столе, или в студии Всесоюзного Дома моделей, или на сцене «Современника». Какие были платья у Татьяны Лавровой в «Вишневом саде»! А пунцовые шелка Марины Нееловой для «Лоренццачо»! Или эпохальный балахон Аллы Пугачевой, цветной, необъятный парашют, накрывший в 70-е всю нашу родимую эстраду. Это ведь тоже придумал и сшил он, Слава Зайцев, кутюрье N1 Советского Союза!
Никого до него у нас не было
Никого до него у нас не было. Какие-то скучные дамы в одинаковых английских костюмах и газовых косынках с длинными указками в руках, как у учительниц старших классах. А тут вдруг Слава в своих косоворотках a’la Russe , цветных брючках в облип, со cтихами собственного сочинения вместо заученных унылых текстов про «тенденции нынешнего сезона». Каким-то образом ему удавалось все эти годы существовать вне этих тенденций, вне коммерческих расчетов и неизбежных интриг. В этом была его несомненная сила, но и уязвимость. Оставаться всегда собой, быть верным раз и навсегда избранному стилю и своим представлениям о прекрасном.
Смерть второго наиболее известного российского модельера всего через день после первого - невероятное совпадение, которое многим показалось символичным.
Зайцеву было 85. Валентин Юдашкин не дожил и до 60-ти - у него в октябре день рождения. Ушел в день, когда обсуждалось одно из самых значимых событий в модном мире Met Gala - причем, прием в этом году был посвящен другому великому кутюрье Карлу Лагерфельду. Юдашкин считал Лагерфельда "сильной личностью", но так можно было бы сказать и о нем самом. Судьба подкидывает такие "сценарии", которые ни один человеческий ум и ни одна нейросеть не придумают. В голове не укладываается.
Умер Валечка, Валентин Юдашкин…. Два мэтра ушли рука об руку, след в след… Вчера Слава Зайцев, сегодня Валечка.
Светлый был человек, талантливейший, богом одаренный! Украшал мир как мог, и собою, и тем, что делал, старался, чтоб люди радовались жизни и сам, глядя на них, радовался. Веяло от него добром и светом, редко это бывает в наши дни.
Долгая, светлая память…
Вот и Валя ушёл. Словно траурный знак какой-то, что главные модельеры России уходят один за другим. 30 апреля - Вячеслав Зайцев. 2 мая - Валентин Юдашкин. Кто-то скажет, что это просто совпадение. Кто-то вспомнит, что оба тяжело и долго болели. Все так! И тем не менее в поспешности этих уходов мне видится сейчас какая-то тайная режиссура небес. Главные модельеры России, главные апостолы русского стиля в мировой моде, они оказались отозваны жестко и стремительно, как послы недружественных стран. А ведь по сути так и есть! Оба в меру талантов и возможностей, стремились стать частью глобального мира. Оба годами добивались признания на Западе. Оба прекрасно знали, что без международного рынка созданные им бренды рискуют так и остаться местным, кустарным производством, локальной историей для внутреннего пользования. Это раньше в космос можно было слетать в одиночку и радостно раструбить об этом на весь мир. В моде это не работает. Если хочешь стать частью мировой индустрии, ты должен подчиняться ее законам и четкому расписанию модных показов в Париже-Милане-Нью-Йорке. Ну или… гуляй на свои в Москве.
Апостолы русского стиля в мировой моде оказались отозваны, как послы недружественных стран
Валентин Юдашкин это понимал даже лучше, чем его гуру и учитель Слава Зайцев. Да и возможностей у него было больше. Время 90-х с шальными деньгами и лужковскими затеями работало на него. Валя вообще был очень умный, осторожный, рассудительный человек. Полная противоположность страстному и порывистому Зайцеву. Он все просчитывал на шаг вперёд. [...]
Валя всегда знал, как надо. В нем было что-то от мудрого, всезнающего, старого ребе. С ним интересно было говорить, с ним хорошо было молчать. Уверен, что он мог бы стать гениальным дипломатом и мудрым правителем. Но он почему-то выбрал моду. Или она его. Кто знает? Он служил ей верой и правдой. Боролся до последнего. А когда стало понятно, что занавес опустился, продолжения не будет, а Алла с Максимом больше не вернутся, он тихо угас, успев напоследок слетать в Дубай, чтобы встретить свой последний Новый год с внуками, а потом в Израиль попрощаться с друзьями.
Причудливо порой шутит судьба
Десятилетия два российских кутюрье соперничали друг с другом.
Две разные недели моды в Москве ( RFW Шумского и неделя моды Достмана) долгое время были двумя конкурирующими площадками, звездами которых были соотвественно Слава Зайцев и Валентин Юдашкин.
Шумский победил.
Его неделя живет, процветает, став Московской неделей моды, и эта победа вроде как примирила и объединила обоих маэстро.
Зайцев открывал, Юдашкин закрывал показы летом 2022 года
И вот.
В том же порядке.
Почти одновременно.
Светлая память обоим.
Что было раньше, будет и потом,
Взлетают люди к солнцу, словно пташки.
На небе открывают модный дом,
Сначала Зайцев, а теперь Юдашкин...
Несмотря на разницу причин ухода и возраста ушедших, оба были из одной индустрии. Оба в своих трудах руководствовались собственными представлениями о прекрасном, создавали эстетику. Вне зависимости от того, как кто-либо относится к стилю проявления эстетики Юдашкина или Зайцева - оба ушедших были об искусстве.
Кроме того, оба ушедших прожили довольно большой период времени, позволивший интегрировать полученный опыт в собственные произведения. Так бывает почти всегда - ощущения автора проявляются или хотя бы проскальзывают через его деятельность, равно как и взгляд автора на мир, и послание автора другим, разделяющим его позиции в взгляды.
Искусство - это еще и универсальный язык, понятный без знания каких-либо иных языков. Когда язык умолкает, это может значить, что его не слышат. Или ему отказывают в звучании. Или - он отмирает за несообразностью звучания с временем.
Юдашкин и Зайцев в этом смысле два диалекта, два трека изменения диалекта с советского до российского, образца настоящего времени.
А кроме того, учитель и ученик.
Жаль, что их не стало. Вне зависимости от отношения к творчеству. Ушли два больших художника, скульптора образов, транслятора определенного вида эстетики.
Светлая память.
Критики упрекают Юдашкина за пропутинскую позицию.
Дурной знак видят в уходе корифеев российской моды и "патриоты".
Оба были очень яркими, успешными символами весёлой и богатой и бесшабашной и по западному открытой жизни российской элиты.
Такая жизнь в России закончилась. И её символы покинули и Россию и жизнь.
Зайцева и Юдашкина знали все. Они были радостные. Я был с ними знаком. Все и запомнят их весёлыми.
Не хочет ли боженька сказать нам, что больше никогда не будет красиво
Вообще, конечно, очень интересен этот совместный уход - Зайцев и Юдашкин. ну то есть разумом мы понимаем, что Юдашкину в его состоянии известие о смерти Зайцева здоровья не прибавило. и, скорее всего, именно это спровоцировало финал.
Но что боженька хочет сказать нам этим символическим совершенно уходом двух главных русских модельеров? Уж не хочет ли он сказать нам, что больше никогда не будет красиво.
Вот не хотелось бы.
Попытки российских политических комментаторов видеть в смертях российских модельеров какой-то символизм («ушла эпоха беспечной моды» и тп) - сами по себе являются символичными. И отражают они рост мистического сознания даже в тех сферах, которые до последнего казалось бы должны оставаться рациональными. Так всегда бывает в смутные, переломные времена. Так и сегодня: элиты повально увлечены астрологами, картами Таро, карго-культами имени Блиновской, «рецептами успеха» и прочим язычеством. Даже у чиновников через одного - личные ясновидящие. Нумерологам верят больше, чем социологам. Про более творческих граждан и говорить нечего.
Наше общество стремительно теряет рациональность. Новый Кашпировский уже договаривается с Первым каналом…
Смерть модельеров с разницей в три дня - это просто случайность, говорит нам теория вероятности! Однако политологи утверждают обратное!
Оппозиционные блогеры убеждены, что красота в России действительно кончилась.
В их почти одновременном уходе хочется найти какой-то общий смысл, объединяющую идею что ли. Подведение итогов советской моды – ее печальный финал с кончиной родителя 1 и родителя 2. Настолько я вне моды (разговоров и обсуждений), но эти две фамилии всё время присутствовали, звучали и сливались вместе: Зайдашкин или Юдайцев.
В СССР не было не только секса, но прежде всего моды
В СССР не было не только секса, но прежде всего моды. Поэтому начало Зайцева (занятно, что когда он понял, что назван в честь Молотова, портрет которого висел в комнате их коммуналки, он тут же открестился от Вячеслава и стал Славой) мне понятно: его первая коллекция – расписные телогрейки/ватники и валенки/варежки. Рабочая, так сказать, одежда. А вершина – балахон для Пугачевой (типичный маскхалат для передвижения на фоне «пожарной машины» Софии Ротару или мышиной по цвету оренбургско-пуховой и колоннообразной Людмилы Зыкиной). Плюс к этому всякий стеклярус, нашитый на скромный полувоенный костюм – как для Андрея Миронова в «Фигаро». Поэтому он шел, шел к своему народу, но ничего для него создать так и не смог. Присоседиться к нему снизу не удалось.
Юдашкин, хотя и начинал парикмахером в доме моды Зайцева, выбрал путь сверху: самая видимо знаменитая коллекция – «Яйца Фаберже». Яйца! Фаберже! И это в наших ситцевых краях… Решено было, так сказать, окучивать знать, если считать таковою Раису Горбачеву, Киркорова и Газманова. Историк моды Васильев дал такой «модный приговор» Юдашкину – «гламурный максимализм». И это правда.
Займитесь кальсонами, портянками и варежками
Хорошие, конечно, они были ребята, но ведь не Карден был «французским Зайцевым», а наоборот: Зайцев – «Красным Карденом». (Поправка: Зайцев - Красный Диор, а Юдашкин - Русский Карден; все, знаете ли, перепуталось в моем личном Доме Моды - в моей пустой голове). А в образцах военной формы, сшитой по эскизам Юдашкина (да, там все было не так, как задумано автором, но всё же) солдаты заболевали от переохлаждения.
И как Ленин советовал «все театры положить в гроб», так сейчас пришло время – да и повод подходящий: все умерли – заколотить все российские Дома моды. Дорогие творцы, для кого, собственно, вы хотите создавать свои модели? Оглянитесь вокруг, ужаснитесь и займитесь кальсонами, портянками и варежками, в которых удобно будет валить деревья в тайге и рыть могилы.
Зайцев и Юдашкин умерли практически одновременно. Можно искать символизм и метафорически написать о покинувших Россию стиле, в широком смысле, конечно же. Ведь одежда и внешний вид, это тоже о свободе, свободе самовыражения, творчества.
Но нынешняя эпоха исключила эту опцию, унифицировав всех в цвета хаки. Не время отличаться, не время быть собой.
Зайцев и Юдашкин поняли это и ушли в сторону.
Законодатели российской моды один за другим умирают. Таков тренд.
