После смерти в тюрьме российского оппозиционного лидера Алексея Навального студент Михаил Безуглов (настоящие имя и фамилия известны Радио Свобода, но скрыты для безопасности героя) вместе с друзьями возложил цветы к памятнику жертвам политических репрессий в одном из больших российских городов. Он не смог после гибели политика остаться дома один и решил хоть что-то сделать, чтобы почтить память Навального. За это студента посадили на 15 суток. Недавно Михаил вышел из спецприемника и рассказал Радио Свобода, как Алексей Навальный изменил его жизнь.

– Как вы узнали о гибели Алексея Навального?

– 16 февраля я не заходил в интернет почти. Я весь день занимался своими делами. В какой-то момент я решил почитать новости и увидел первые сообщения о том, что Навальный умер в колонии. Я как-то не до конца, наверное, сразу это всё осознал. Я сидел и ждал каких-то дальнейших новостей. И вдруг понял, что это все. Меня накрыло, и я плакал. У меня было ощущение потери надежды на то, что будущее ещё возможно в нашей стране, [которое было,] раз такие смелые люди, как Алексей Навальный, возвращаются в Россию и продолжают гнуть свою линию. Когда Навальный вернулся для того, чтобы быть рядом со своими людьми в тяжёлые моменты, то казалось, что это всё ненадолго. Я тогда думал, что получится, как с делом “Кировлеса”, когда Навального вроде как хотели “закрывать”, но потом он вышел на свободу. И когда он умер в колонии за полярным кругом, то я почувствовал, что мы теперь абсолютно одни внутри страны и больше никто нас уже не будет пытаться защищать и вести вперёд. Всё, что мне на тот момент оставалось, это купить цветов, чтобы хоть что-то сделать. После новости о смерти Навального мы с друзьями поехали к памятнику жертвам политических репрессий в нашем городе, чтобы возложить цветы в память об Алексее. Нас всех задержали, увезли в отделение полиции и выписали предостережения о недопустимости нарушения закона. Одного моего знакомого отправили в спецприемник, а я поехал домой. Спустя какое-то время ко мне пришли домой сотрудники полиции и ещё раз вручили предостережение. Примерно через две недели утром я собирался в университет. Мне в дверь позвонили два сотрудника полиции, они представились изначально уголовным розыском. И сказали, что нужно еще одно предостережение вручить, и попросили поехать с ними в отделение. Я возмутился: сколько можно меня предостерегать. По дороге в ОВД я узнал, что за мной пришли сотрудники Центра "Э". На меня составили протокол по "митинговой" статье. По мнению "эшников", я не цветы возлагал в память о Навальном, а мешал проходу граждан. Меня увезли сразу в суд и отправили на 15 суток в спецприемник.

– Как судья объясняла свое решение счесть возложение цветов к памятнику протестной акцией?

– Я так и сказал судье, что никогда закон не нарушал и, конечно, возложение цветов нельзя расценивать как нарушение закона. Судья сказала дежурную фразу, что нет оснований не верить сотрудникам полиции. В качестве доказательств использовали видео, где я просто стою. Полицейские, которые меня задержали, не думали, что меня отправят под арест на 15 суток. После того как задержали нашего товарища, мы пришли в отделение полиции, чтобы принести ему передачу. Когда мы стояли около шлагбаума, то слышали разговоры полицейских. И один полицейский другому сказал: “Лёшу жаль”. Когда меня привезли в ОВД, полицейская сказала, мол, она все понимает, я лишь почтил память человека. Но меня все равно посадили.

– Как Алексей Навальный повлиял на вашу жизнь?

– Я не знаю, кем бы я был без него. В 2017 году я еще учился в школе и узнал о Навальном благодаря ролику “Он вам не Димон”. Я тогда политикой почти не интересовался. К счастью, когда я учился, не было Юнармии, "разговоров о важном" и прочей политической пропаганды, которую сейчас проводят в школах. Но, если бы не Навальный, то я пополнил бы число тех, кто считает, что ничего менять не надо, потому что новые власть имущие будут воровать не меньше старых. Так что пусть все идет по плану, думал бы я, если бы не Навальный. Меня поразило и подкупило, что Алексей не прячется от людей, как другие политики, а выходит к народу и отвечает на самые разные вопросы, общается с самыми разными людьми, даже лично ему неприятными, вроде Ксении Собчак. Я следил за всеми его расследованиями и благодаря Навальному стал наблюдать на выборах. Я познакомился на выборах со многими хорошими людьми, которые стали моими самыми близкими друзьями. Я помогал кандидатам на выборах разного уровня, изучал деятельность других российских политиков. Но импульс интереса к политике возник у меня благодаря Навальному, и он показал, что вокруг меня есть действительно честные хорошие открытые люди, которые хотят сделать Россию прогрессивной и демократической страной. Навальный пытался сам разобраться, что происходит в России. И он объяснил нам то, что узнал, простыми словами. Он сократил дистанцию между гражданами и политикой.

Так что мы поняли, что политика – и наше дело тоже. И нужно прилагать усилия, чтобы нас не обворовывали и не обманывали. Я тогда понял, что для того, чтобы наблюдать на выборах, не нужно знание секретных технологий. Я могу делать эту работу, и еще я вправе интересоваться тем, что происходит в обществе, и задавать вопросы власти. С тех пор у меня сформировалась привычка идти наблюдателем на все выборы. Потому что итоги выборов на моем избирательном участке зависят от меня. И я должен быть уверен, что сделал все возможное, чтобы выборы прошли честно и правильно. Навальный часто говорил, что надо делать все, что от нас зависит, даже если каждый конкретный человек в силах сделать немного. Я стал следовать этому принципу. Я писал письма в прокуратуру по поводу разных нарушений со стороны власти. Например, когда движение “Весна” признали экстремистским на территории Российской Федерации, я писал письма в прокуратуру и СК, чтобы как-то донести, что нельзя это молодежное движение называть экстремистским. То же самое я делал недавно, когда признавали некое международное общественное движение ЛГБТ экстремистским. Я написал в прокуратуру, что ЛГБТ – это просто люди со своими взглядами и нельзя их признавать экстремистами. И уж тем более нельзя признавать экстремистской международную общественную организацию ЛГБТ, потому что такой организации не существует. Мне было понятно, что мои письма уйдут в пустоту. Но их надо было написать, потому что это тот минимум, который я мог сделать

– Вам не страшно было выходить с цветами к памятнику жертвам репрессий после смерти Навального?

– Я не могу поступить иначе. Навальный сделал столько для нас, и надо было хотя бы почтить его память. Да, риски есть всегда, в такие вот времена мы живём. Мне после новости о смерти Навального очень хотелось встретиться с единомышленниками. Нельзя бояться разговаривать друг с другом. Я пытаюсь понять, мог ли я сделать что-то большее, чтобы реализовать мечту о прекрасной России будущего. Но думать об упущенных возможностях бессмысленно.

– Есть ли у вас сейчас надежда?

– Я не вижу политика, который мог бы аккумулировать вокруг себя людей, выводить их на площади. Навальный был политиком федерального масштаба, а после 2020 года и мирового уровня. Когда он погиб, я сначала думал, что это конец, не будет никакой прекрасной России будущего. Но когда я приехал к памятнику жертвам репрессий, то я увидел много людей, искреннее горюющих о Навальном. Я собирался поехать на похороны Навального. Предполагаю, что меня и отправили в спецприемник, чтобы я не пошёл на эти похороны. И других людей, вышедших к памятникам и мемориалам, чтобы выразить свою скорбь, которым через несколько дней после задержания вменили административные статьи, тоже просто хотели не пустить на отпевание и похороны Алексея. Нас хотели запугать перед потенциальной акцией, которая, по мнению силовиков, могла бы состояться на похоронах. На похороны я, как это уже понятно, не попал. Я недавно освободился. Сейчас читаю и смотрю, как проходило прощание с Алексеем. Меня это впечатляет. Позже я съезжу на могилу Алексея, чтобы возложить цветы.

Я сейчас смотрю фотографии и видео с церемонии похорон Навального и вижу километровые очереди людей и море цветов. Навального больше с нами нет, и с этим нужно как-то смириться. Но люди, которых он пробудил, остались. Их много, и они всё ещё верят в перемены. Поэтому сейчас нельзя опускать руки, надо пытаться делать что-то. В эти выходные будут президентские выборы. Три дня я планирую наблюдать на выборах. Сейчас, честно говоря, сложно строить планы на будущее. Но я делаю все, на что способен сейчас. И в зависимости от обстоятельств будет видно, какой можно сделать следующий шаг.