16 апреля в выставочном зале Сахаровского центра в Москве закрылась выставка, посвященная столетию Елены Боннэр. Этот же день стал последним днем присутствия правозащитной организации в зданиях на Земляном валу. По решению Москомимущества Сахаровский центр выселен из всех своих помещений. Других площадок никто предоставлять не собирается.
Подавляющее большинство из тех, кто пришел в Сахаровский центр на прощальный вечер, знакомы друг с другом, и этих людей едва вместил выставочный зал: правозащитников, политиков, журналистов, деятелей культуры и гражданских активистов.
Председатель правления Сахаровского центра Вячеслав Бахмин вынужден констатировать:
Это один из примеров того, что происходит по всей стране
– Те возможности, которые были у нас, исчезнут. Это неудивительно, потому что то, что происходит с Сахаровским центром, – это один из примеров того, что происходит по всей стране. Мы наблюдаем это каждый день. Елена Георгиевна Боннэр когда-то открывала Центр. Она была у истоков создания Комиссии по изучению наследия академика Сахарова (это другое название нашего Центра). Эта общественная комиссия продолжает существовать. У нее отняли очень много возможностей и ресурсов, но нельзя отнять людей, которые составляют эту Комиссию. Мы будем продолжать работать, несмотря на то что, скорее всего, юридически мы тоже прекратим свое существование. Дело в том, что сейчас идет внеплановая проверка Минюста, которая обычно ясно чем завершается. В такой ситуации трудно найти вдохновляющие слова, но все же мы будем пытаться что-то сделать для того, чтобы наследие Андрея Дмитриевича оставалось в этой стране важным и востребованным. Хотя мы отдаем себе отчет, что ситуация становится все хуже.
Пространство для обсуждения все более сужается. Тем важнее оглянуться на накопленный опыт
Председатель правления Международного Мемориала Ян Рачинский сообщил еще об одной угрозе:
– Похоже, власти собираются отменить Закон о реабилитации. А мы помним, что в соответствии с этим законом антисоветская агитация не является преступлением. Что за слова нельзя наказывать. Это один из главных смыслов. Сейчас мы видим движение совершенно в другую сторону. Но, безусловно, хотя исчезает помещение, Сахаровский центр не может не продолжать работу. Это команда, которая много лет работала для нас с вами. Для страны, для общества. В этом зале проходило множество конференций, замечательных вечеров и выставок. Да, сейчас пространство для обсуждения все более сужается. Тем важнее оглянуться на накопленный опыт. Если говорить о Елене Георгиевне Боннэр и Андрее Дмитриевиче Сахарове, нужно помнить их уроки. Один из уроков – то, что они никогда не стремились занять особые позиции в обществе и демократической оппозиции. Но лидерство их было безусловным по моральным причинам. Сахаров не раз повторял, что политика должна быть моральной. К сожалению, об этом забыли после его смерти довольно быстро. Несмотря ни на что, я хочу пожелать успехов в работе и Сахаровскому центру, и нам всем с вами.
Правдивая информация о прошлом, разоблачение советского мифотворчества всегда были одним из ведущих направлений в работе Сахаровского центра. Даже на прощальном вечере не только подводили итоги и размышляли о том, как быть дальше. Историка Александра Гурьянова попросили прокомментировать вброшенные сейчас российской пропагандой сообщения о Катынском деле. Казалось бы, уже давно доказано, что польские военнопленные были расстреляны в 1940 году НКВД, но нет, советские органы снова пытаются обелить, переложив вину за злодеяние на нацистов:
Надеюсь, что мы все-таки выстоим и сможем продолжать наше дело
– Я 30 лет занимался историей репрессий против польских граждан, в том числе – Книгами памяти жертв Катынского преступления. На днях РИА "Новости" опубликовало фальшивку 77-летней давности – показания некоего военнопленного, Арно Дюре, которому грозила высшая мера наказания за участие в карательных операциях в Ленинградской области во время войны. И вот он под давлением этой угрозы дал показания о своем участии в мифической, не существующей на самом деле немецкой операции по захоронению польских военнопленных в 1941 году. Он все-таки избежал высшей меры. Более того, в 1954 году сумел вместе с другими немецкими военнопленными, которые отбывали наказание в СССР, вернуться в Германию. А вот вернувшись, этот человек заявил, что его показания о причастности к захоронению поляков, якобы расстрелянных немцами, были даны под давлением.
Я много лет проработал в "Мемориале", и у меня всегда было ощущение, что есть еще и Сахаровский центр. У нас один основатель – Андрей Дмитриевич. Что если с нами что-то случится, то мы не одни. Сейчас, в этом зале эта надежда у меня остается. Она не на стены и помещение, а на нас всех. Надеюсь, что мы все-таки выстоим и сможем продолжать наше дело.
В числе пришедших в Сахаровский центр – поэт Вадим Жук:
– Как ни странно звучит это слово, Сахаровский центр – милое для меня место. Я уж не помню, сколько раз я провел здесь в скверике дни рождения Андрея Дмитриевича. Сколько раз выступал в помещениях Центра. Сколько раз ругался, когда слышал понятие "территория свободы", потому что у свободы не может быть отдельной территории. Это как дети, как жена, как потенция – или есть, или нет.
А сейчас я прочитаю свое новое, веселое-веселое стихотворение. Называется "К закону больших чисел":
Всё же небо к нам немного расположено.
Хорошо, что у нас только два Пригожина.
Недовольны ещё чем-то, выступаете.
А двух Шойгу, двух Лавровых не желаете?
Трёх Песковых да при них квадригу Сечиных,
Пять Медведевых с головкой покалеченной?
Да Захаровых количество товарное?
Так что можно потерпеть всего лишь парное –
Я, конечно, о Евгении и Йосике.
На еще одном задержимся вопросике:
В бункерах-то сырость, плесень и мокреть.
Как бы этот, что грибок, не стал переть?
Тот же самый, но еще на сто помноженный?
А вы плачетесь – Пригожины, Пригожины…
Не только Вадим Жук был частым гостем Сахаровского центра. С момента основания здесь всегда дружили с деятелями культуры. Одним из проявлений этой дружбы стал дар скульптора Леонида Берлина. Это трогательный ангел, которому присвоили домашнее имя Даша. Много лет фигура из сварного железа простояла у входа в выставочный зал, как бы оберегая его. Не уберегла. Да и судьба самой скульптуры под вопросом. Говорят, московские власти отказались принимать ангела Дашу на баланс. Точно так же, как другой артефакт, установленный в сквере у Сахаровского центра, – обломок Берлинской стены, облепленный разноцветными бабочками.
