Легендарная фигура позднесоветской и постсоветской фотографии – латвийский мастер Янис Глейздс. Его называют одним из основателей эротического фото конца восьмидесятых. В молодости отморозил и потерял кисти рук, но приобрёл новые “руки-ножницы” с помощью пластических хирургов. Стал летописцем этой новаторской отрасли медицины. Снимал хирургические операции, соревнования мотогонщиков, обнажённых моделей. Оставил увлекательные дневники. Творчеству Глейздса посвящена его ретроспектива в Рижском Музее медицины. Мы пройдемся по выставке с её кураторами, дизайнерами и художниками Владимиром Светловым и Анной Волковой.
– Мы смотрим на фото: здесь человек анфас и в профиль.
Анна Волкова: Это пациентка, которая обратилась к Виктору Калнберзу с просьбой о смене пола. Виктор Калнберз был директором Института травматологии и ортопедии в Риге с пятьдесят девятого до девяносто четвёртого. Он был звездой советской хирургии, обслуживал советскую номенклатуру. Первый хирург, который в Советском Союзе сделал операцию по смене пола в семьдесят втором году. Впоследствии он сделал еще несколько подобных операций. До первой операции получил устное разрешение министра здравоохранения Латвии. Но после, по его словам, ощущал, что его карьера может быстро закончиться. Ему назначили комиссию разных медиков, в том числе психиатра, которые оценивали, как была проведена экспертиза пациентки.
он мог бы попасть в психиатрическую клинику
Впоследствии Калнберз подружился с этим психиатром и узнал, что оценивали, собственно, не как была проделана работа, а оценивали Калнберза. И он боялся, что по заявлению этого психиатра он бы мог попасть в психиатрическую клинику. Но всё обошлось. В семьдесят девятом году Андропов, когда он был председателем КГБ Советского Союза, позвонил Калнберзу и попросил сделать фаллопротезирование его другу, председателю КГБ Чехословакии. Это произошло. И после этого Калнберз выдохнул: на благодарственном ужине чехословацкий КГбист выдал ему телефон Андропова и сказал, что Калнберз может звонить в любое время суток.
– Мы видим фототаблицу, которая маркирована Министерством здравоохранения Латвийской социалистической республики, бюро республиканской судебно-медицинской экспертизы, где две картинки: гражданка такая-то, трансформация пола. А на второй картинке уже в мужском облике, после операции. Кто фотографировал?
Анна Волкова: Фотографировал Янис Глейздс. Он с пятьдесят четвёртого года был официальным фотографом института травматологии, это был научно-исследовательский институт репаративной хирургии и ортопедии. Янис занимался оформлением экспериментальных операций. Он фотографировал для докторских, фотографировал события института, конференции. Конференций было много, с иностранными гостями.
он изобретает фаллопротез
В шестьдесят третьем году Калнберз, хирург звёздный, в Вашингтоне участвует в конференции по пластической хирургии. Несколько лет спустя изобретает фаллопротез. Патентует его в Америке, Великобритании и Франции. То есть для Калнберза и института того времени границы были более прозрачными, что ли. Глейздс, который всё это фотографирует, не партийный, но с хорошими, как в его характеристике написано, моральными устоями, сидит в лаборатории. Впоследствии, когда латвийский писатель Иванс Дайнис будет писать биографический роман про Глейздса, ему даже придётся придумать дьявольского персонажа, который преследует Глейздса, потому что никаких событий в этой биографии не происходит. Глейздс просто сидит в лаборатории и своими специальными инструментами режет, стыкует плёнку, ретуширует.
– Не могу не процитировать письмо героини таблицы, он же герой. Гражданка пишет из Москвы: “Уважаемый Виктор Константинович, зная об уникальных операциях, которые вы делаете, я решаюсь обратиться с довольно необычной просьбой и надеюсь, что вы сможете мне помочь. С раннего детства во мне жила твердая уверенность, что я мальчишка, и что этот мальчишка со временем станет мужчиной. Эта уверенность жила во мне с бессознательного возраста, проявлялась во всех мелочах поведения, и с годами развилась и окрепла настолько, что мужское начало во мне на все последующие годы прочно предопределило мою дальнейшую судьбу… В двенадцатилетнем возрасте мне пришлось испытать чувство первой любви, но любви к человеку не мужского, а женского пола, и это чувство, продолжавшееся до восемнадцатилетнего возраста, впервые с жестокой ясностью раскрыло передо мной всю бесперспективность моего положения.…” И так далее. Это грамотный, думающий человек. Интересно, как сложилась его судьба.
Анна Волкова: Калнберз отказался знать фамилию пациента, смотреть новые документы, но просил показываться в течение ближайших лет после операции. Два раза этот человек женился. Поменял пол, получил документы. И у него была дочь, которую он назвал Викторией, в честь Виктора Калнберза. Жена умерла от ракового заболевания, и он женился второй раз. Так что прожил полноценную жизнь. А до этого Калнберз пишет, что самым сомневающимся человеком о смене операции был он сам. Он размышлял, насколько он может менять то, что создал Бог. Но он съездил в Москву, поговорил с матерью пациентки, и мать его уговаривала спасти дочь, потому что на тот момент дочь уже три раза пыталась покончить жизнь самоубийством.
дочь три раза пыталась покончить самоубийством
– Это семидесятые годы. Америка и Советский Союз вступают в соревнование и сотрудничество не только в космосе, но и в пластической хирургии. Работы по смене пола становятся научно легитимными в Советском Союзе. Большие институции хирургические, эндокринологи, психологи, защищённые механизмы смены паспортных данных. Могло быть по-разному, но крупные исследовательские центры придерживались медицинской нормы. И сомнения Канлберза, его поездка к матери пациентки, это грамотная врачебная история.
Анна Волкова: Да, но он ждал реакции. Реакция была со стороны министра здравоохранения Советского союза. Был какой-то секретный приказ: не говорить об этой операции. Но этот министр ездил по конференциям и рассказывал, что “в нашей советской семье врачей завелась паршивая овца, которая сделала то-то и то-то,” так что слухи ползли. Но впоследствии, после звонка Андропова, он сделал ещё несколько операций.
Владимир Светлов: Возвращаясь к героям его операции с большими погонами. Одна из посетительниц выставки рассказала, что её мать приблизительно в это время лежала в операционном зале с мениском. Женское отделение от мужского отделяла занавеска, за которой находился генералитет с сигаретами в зубах. Медсёстры женщинам жаловались: что же делать с этими (нецензурная лексика) героями, которые не успевают сделать операцию по фаллопротезированию, и тут же пытаются пустить в дело новоприобретённый инструмент.
Анна Волкова: Глейздс в пятьдесят четвёртом году уже в Риге, и у него новые руки. В 24 года он обморозил руки. Жил он в Латгалии, и в поисках протезов приехал в Ригу. На протезной фабрике его отправили в институт травматологии, где ему предложили расщепить локтевую и лучевую кости, сделать такие подвижные руки. И при этом он мог пользоваться инструментами.
– То есть руки-ножницы, два таких щипца, которыми он работает?
Владимир Светлов: Это один из источников названия нашей выставки. Камень-ножницы-бумага. “Глейздс. Ножницы, бумага”.
– В этом зале – видео. Здесь хроника?
Анна Волкова: Шестьдесят девятый год, киножурнал “Искусство”. Он посвящён художникам, и один из них - Глейздс. Он с фотоаппаратом, в костюме врача и респираторе, и закадровый голос говорит: "Я не врач, хоть я здесь и работаю, моя операция – на плёнке". На операционном столе лежит девушка, которой Калнберз собирается делать маммопластику. У модели закрыто лицо, чтобы её не узнали. накрашены глаза. Калнберзу ассистирует Инесе Яунземе. Она была первой латвийской чемпионкой по метанию копья, в пятьдесят шестом получает золотую медаль, а в шестидесятом идёт работать пластическим хирургом.
Владимир Светлов: Мы пытаемся смотреть на Яниса Глейздса его глазами. Публикуем автобиографию, он рассказывает о селе, о родителях. Мы видим его автопортрет: человек, который выглядывает из темноты. У него на плече приземлился ангелочек, они смотрят друг на друга и как бы вопрошают, что дальше. Снимки иллюстрируют биографию Глейздса. Один из главных героев в этом иконостасе – доктор Арчил Мачабели, директор института травматологии, который и посоветовал Глейздсу сделать операцию, приобрести новые руки. Он заботится о нём и дальше. Он селит его в маленькой комнатушке рядом с котельной, где тот работает, встречается с друзьями, девушками, и там происходят разные весёлые вещи.
Анна Волкова: Глейздс готовится к поступлению в Академию художеств. Но в академию его не принимают. Официальный отказ: инвалиды нам не нужны. Он обращается в комбинат, тогда были такие комбинаты для инвалидов, и получает образование фотографа.
Владимир Светлов: Время послевоенное, Институт помогает людям с инвалидностью вернуться в рабочий строй. Советскому государству нужны работники, а инвалиды, которые ничего не могут делать – мы знаем, где они оказываются: на острове Валаам, или в закрытых пансионатах. Так же работает система образования для людей с инвалидностью: они могут приобрести профессии, которые могут выполнять. Янис однажды увидел на кладбище фотографа, снимающего похороны, у него не было одной руки, и в этот момент подумал: почему нет, я ведь тоже могу стать фотографом? Он не может учиться в Академии художеств, но свободным слушателем посещает лекции в художественной школе. Человек с очень аккуратным почерком, с хорошим рисунком, работает оформителем стенгазеты больницы, и начинает работать фотографом-лаборантом, фотографирует операции, жизнь больницы. Здесь же проходят его первые выставки, на которых уже виден почерк художника.
Анна Волкова: Он известен, как представитель Латвийского клуба фотографии. Свою инвалидность он скрывает, свои работы отсылает на выставки. В автобиографии сначала пишет, что у него было 600 выставок, потом зачёркивает, пишет 800. В шестьдесят втором году, когда открывается фотоклуб, он первый вступает. Через пару лет мы видим выставку, на которой он выработал свой метод. в своей медицинской среде научился резать, коллажировать. Он ведёт тетрадочки, в которых классифицирует: облака, или птицы и всё, что летает. Он становится художником хирургом.
Владимир Светлов: Он художник-самоучка, вырабатывает свой творческий метод. Аналогия: врачи режут, сшивают, создают новое тело. И он тоже режет, монтирует, сшивает, конструирует новые образы и создаёт новое тело.
Анна Волкова: Похоже, в медицине тогда не так много запретов, как в официальной художественной среде. Эстетические каноны тела разрабатывают пластические хирурги. И вот Янис Глейздс, который увлекается ню. Концепция, которую он пишет в девяносто втором году: “мои любимые жанры - это женщины и мотоспорт”. То есть женщина у него – жанр. Мы нашли негативы, где он попытался объединять ню в звёздной пыли, в каких-то озёрах сверкающих, и мотоциклистов-кентавров.
В 1984 году был открыт первый клуб спортсменов с инвалидностью, который назывался “Оптимисты”. Его пригласили сниматься в кино, во время съёмок он много фотографировал. Приезжают киношники, ставят красивый свет. Людей с инвалидностью он снимает только в спортивные моменты. Он в среде врачей, в среде фотографов, а инвалидность - не критерий создания новой комьюнити для него.
Владимир Светлов: Мотоспорт – что-то для него недоступное, но доступное через камеру. Мотоциклисты приобретают новое механическое тело, с которым могут делать что-то невозможное. Так же и люди с инвалидностью, обретая продолжение, механическое тело, достигают большего. Они участвуют в спортивных соревнованиях. Точно так же он своими механическими продолжениями, фотокамерой со специальными накладками, делает то, что делают все люди. С помощью камеры он создаёт новые образы, новые тела, новых людей.
– Вот больничная серия. Флирт на скамейке. Пара на костылях, слушают музыку.
Владимир Светлов: Аня нашла тетрадку юношескую, где он пишет стишок и иллюстрирует его сценой на лавочке в деревне.
Анна Волкова: Ну разве что они там без костылей. Стишок про то, что “не нужно ждать, нужно наслаждаться”.
Владимир Светлов: Глейздс легитимизировал жанр акта среди фотолюбителей. Вместе с женой они уговаривают её племянницу позировать для Яниса обнажённой. Он делает снимки, отсылает на международный конкурс, получает награду, выводя жанр из разряда порнографии в разряд искусства. Работа, получившая приз на международном конкурсе, не может криминально рассматриваться. Этот жанр становится, наверное, доминирующим в восьмидесятых годах в советских фотоклубах, наряду с пейзажем и ударниками социалистического труда. Янис, по словам историка фотографии Петериса Корсака, основоположник жанра акт, в латышской фотографии точно. Что характерно для его стиля – сияющие райские пейзажи, где девушки гуляют. Лица скрыты, но тела они обрели нечеловеческой красоты.
врачи должны уметь фотографировать
И медики, и фотографы явно любили снимать моделей. Виктор Калнзберз был первым главным редактором журнала “Здоровье” в пятидесятые годы. И он сам снимал обложки. Он считал, что врачи должны уметь фотографировать, чтобы эксперименты фиксировать, и чтобы потом никто их не мог уличить в том, что они что-то выдумывают.
Анна Волкова: Фрагмент, который был снят для документального фильма, но в него не вошёл. Думаю, что оператор или режиссёр осознал, что он был слишком увлечён женской грудью. Это конец восьмидесятых. Модель просит Яниса Глейздса договориться увеличить ей грудь у Калнберза. Глейздс говорит: "Тебе не надо". Она говорит: "А сколько стоит?" Он говорит: "Ничего не стоит. Это хобби нашего директора”. То есть Калнберз занимается военной хирургией, улучшает аппарат Елизарова, изобретает эндопротезы. начинает заниматься пластической хирургией, как хобби. Вырезает импланты из замороженного жира. Ведет себя, как скульптор.
Владимир Светлов: Журнал Veselība, Здоровье, одно из немногих изданий, где советский подросток мог увидеть изображение обнажённого тела. Как утверждают, ещё в журнале “Образование и школа” можно было увидеть иногда мать с младенцем, снимок обнажённой груди. Советское общество очень консервативно в демонстрации тела. Выставки фотоклуба не зря пользовались популярностью, выстраивались очереди. Эти фотографии иллюстрировали статьи с характерными названиями “О женственных округлостях”, “Весна в сердце”, или “Упражнения для поддержания груди в хорошей форме”. Все эти статьи были написаны мужчинами. А для чего нужны были прекрасные округлости? Чтобы потом ими насладиться на природе, купаясь в компании таких же нимф. Мы видим модель до операции, несчастную девушку, и после операции, счастливую, с новой грудью.
бесконечно романтичные фото
Ещё одна фотоистория – это Янис Залитис, сексолог, гипнотерапевт, начинавший карьеру как онколог. Один из первых в Советском Союзе организовал клуб помощи онкобольным, перенёсшим операции, помогавший реабилитироваться. Он пробовал экспериментальные методы гипнотерапии, гипно-обезболивание. Признавал и классические методы терапии, химиотерапии, и хирургию, но внедрял и свои методы. Первый в Советской Латвии издал секс-просветительскую книгу "Во имя любви", её иллюстрировал Янис Глейздс: бесконечно романтичные фото. Книга освещает аспекты сексуальной жизни пары. По его мнению, полноценный секс и сексуальная жизнь возможны только в браке.
Анна Волкова: Книжка была издана в Латвии, восемьдесят второй год, тираж 99.000 экземпляров. Второй тираж запретили, потому что его дополнили позами полового акта. Готовился перевод. Возможно, чиновники прочитали на русском языке, она была издана только на латышском. Интересно, что её распространяли в ЗАГСах.
о чём-то запретном написано
Это был заказ Латвийского Министерства здравоохранения по улучшению демографической ситуации. Демографическая ситуация, не знаю, как улучшилась, но якобы в каждой семье во втором ряду каждой полочки стояли эти книжки, которые дети находили, там были какие-то непонятные картинки, о чём-то запретном написано. А здесь на видео гипносеанс, он гипнотизирует молодую модель, которая станет его третьей женой.
Владимир Светлов: Янис Залитис уделяет внимание вопросам, которые только сейчас актуализируются: вопросам насилия в семье, или принудительного полового акта, или удовольствия женщин. Казалось, это не те вопросы, которые интересовали сексологов в восьмидесятые, но такие неожиданные открытия мы делаем.
Анна Волкова: В Латвии он становится не у дел после запрета книги. В Литве его продолжают приглашать, он выступает с лекциями, например, “Завтра мне будет 18”, рассказывает о жизни пары в браке, показывает слайды Глейздса. В девяностые они сделали книгу “Позы”, такая энциклопедия поз, где на лоне природы Глейздс снимал пару, и модель уже лицо не скрывала. Она даже давала интервью и рассказывала, что была счастлива заработать на “Жигули”. Но скрывал лицо её партнёр. Он наклеил гигантские усы, чтобы его не узнали.
– Вот чёрно-белая рабочая медицинская рутина.
Анна Волкова: Глейздс снимает во время визитов врачей из ГДР, во время визита главврача Кубинской армии, или же открытие отделения физиотерапии. Он снимает и праздники, и рабочие моменты. Замечательный праздник, “юбилей Аниты” подписано, где врачи стоят у стола, накрытого на рентгеновском аппарате.
Владимир Светлов: Это своего рода семейный альбом. Часто он появляется в кадре вместе со своими героями. И даже когда попадает с сердцем в больницу, не в ту, в которой работает, что же он делает? Он продолжает снимать. И когда не снимает врачей, пациентов, медсестёр, нянечек, он выходит во двор, и там снимает цветы. Цветы – это ещё одна страсть Яниса Глейздса. Бесконечная коллекция цветов, включая всевозможные композиции. По его архиву можно изучать, как флористы в семидесятые-восьмидесятые создавали композиции из цветов.
Анна Волкова: Последняя карточка та, с которой был сделан коллаж для афиши. Янис кому-то показывает рожки. Мы не знаем, кто это. Вероятно, его друг.
Владимир Светлов: Скорее всего, другу был нужен официальный портрет. Он принял позу, серьёзно скрестил руки, сделал лицо, но Глейздс построил рожки, влез со своим ироничным комментарием в этот официальный портрет. Собственно, показывая своё отношение к происходящему: к своей фотографии, к искусству, к медицине, к тому, что происходит вокруг.
Подкаст "Вавилон Москва" можно слушать на любой удобной платформе здесь. Подписывайтесь на подкасты Радио Свобода на сайте и в студии наших подкастов в Тelegram.
