Среди кремлевских мыслителей есть и такие, что разбираются в происходящем не хуже, а даже лучше иных, тоже не лыком шитых, отечественных "врагов унутренних". Если у человека мало времени, он, таким образом, может совсем не читать громогласных недругов и мучеников путинзма – вполне достаточно таких вот негромких его друзей и выгодоприобретателей, чтобы знать, что к чему. Главное, до чего они дошли в своих научных прикидках, – мысль о том, что России теперь придется, возможно, навсегда отсоединиться от Запада. И отсоединиться не как-нибудь, а культурно-психологически. И присоединиться к незападному миру тоже не как-нибудь, а культурно-психологически. Стать, то есть, Ираном номер какой-то.
При этом они понимают, как это будет трудно – стать Ираном номер какой-то. Так трудно, что у них не хватает сил особо распространяться об этом, делать упор на это, поэтому высказываются вскользь. Так, вскользь, они выносят смертный приговор путинизму, и делают это явно в расчете на понимающих ("А нас держат за дураков", – могут, правда, сказать их кремлевские читатели-наниматели).
Важно ведь, дескать, не то, что они соратники Путина, а то, что их разбор его полётов трезвый
Две ссылки, известные многим. Михаил Ремизов уже 28 февраля сего года предупреждает соотечественников: начавшаяся война сулит России одно из двух: или "новый виток социального и территориального распада, который может стать более глубоким и унизительным, чем предыдущий (в 1990-е годы)", или "новая автаркия, строительство закрытой и самодостаточной страны". Именно это он и советует людям: использовать "шанс построить свое трудное счастье в суверенной России будущего". Социальный распад – это, чтоб всем было понятно, безначалие и беззаконие, беспорядки, бунты и/или гражданская война. Автаркия или чучхе по северокорейски – обитание на острове, с заткнутыми ртами, почти без связи с миром, не жизнь, а прозябание. Прямота этого "специалиста по политической философии" (Википедия) делает ему честь. Ведь он, пусть и заграничным словом, говорит, что свободы России не видать, даже если в стране сохранится какой-то порядок и она не развалится.
За него договаривает главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. Если, мол, Запад не сможет "осадить" Россию, он ослабит себя к удовольствию всего не-Запада, и она сделается его, не-Запада, "флагманом", возглавит всемирный "антиколониальный поход". Но! "Насколько страна психологически готова ассоциировать себя с этой частью мира, а не с культурно привычным Западом, большой вопрос. Кажется, не вполне. Однако другого варианта на следующий исторический период не просматривается".
Неужели сказанного двумя такими учёными путинистами мало, чтобы заставить хотя бы одного сына престол-отечества дать себе отчет, чего он всё-таки хочет, желая ему, отечеству, победы в этой войне? Конечно, мало, ведь он потому и сын престол-отечества, что живет не головой, а сердцем.
Он, правда, может сказать: "Если чему быть, того не миновать, то почему моей душе не лежать сегодня к невезучей матери-России с её руководством, а не к Украине с Западом?" И ему эти мыслители понимающе покивают головами. Важно ведь, дескать, не то, что они соратники Путина, а то, что их разбор его полётов трезвый, что они не врут ни себе, ни людям, а при всей своей преданности вождю видят и показывают всё как есть, а не так, как хотелось бы им самим.
Так может быть. Есть люди, которым это дано – смотреть на вещи хотя и под партийным настроением, но трезво. Не всё равно, однако, какого пошиба эта партийность. Можно быть просто пострадавшим от катастрофы как печальной неизбежности, а можно быть так или иначе причастным к этому исходу. Такие – всё понимающие, но верноподданные – люди были всегда, даже при дворах правителей, даже в царских друзьях. И не всякий мог сказать, как на исповеди: "жить хоцца". Были и более тонкие самообъяснения и самооправдания, только не находилось желающих выслушивать это всё, даже среди однополчан. Как не было, так и нет, и никогда не будет.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
