Исправительные колонии могут "занять место ИКЕА" в России. Об этом на выставке продукции Федеральной службы исполнения наказаний в Екатеринбурге заявил начальник отдела трудовой адаптации осужденных ГУФСИН России по Свердловской области Иван Шарков.
Начальник регионального ГУФСИН Александр Фёдоров заявил, что исправительные колонии могут заменить и другие ушедшие с рынка иностранные компании. "Товарооборот и количество занятых на производстве людей год из года растут".
Да и вообще у нас не всё так плохо. Ориентиры и движущие силы импортозамещения уже понятны
Отличные перспективы свободной экономики.
Глава УФСИН по Свердловской области Александр Федоров считает, что произведенная заключенными продукция может заменить ушедшие из России бренды, в том числе IKEA.
А я думал, что еще и Coca-Cola...
Я, кажется, догадываюсь, кто займет место Юникло и прочих брендов одежды.
Зачем Prada, Jysk, IKEA? ИК все порешают, чё.
Архипелаг Good Luck. Этот бренд надо запатентовать. Он завоюет мир.
Я редко комментирую новости из России, и у меня есть на то причины. Однако каждый раз, когда я слышу «Проживём без Мебели ИКЕА, без шампуня Глисс Кур, без одежды из Декатлона etc… жили же в СССР, и хорошо жили» - мне хочется заорать: СССР был бытовым адом!
Я застала самый его конец, но прекрасно помню убогий быт тех лет и озверелые попытки женщин сделать его хотя бы сносным - именно женщин, потому что не мужчины стояли в очередях за школьными тетрадками, не мужчины отоваривали талоны на мыло, не мужчины колдовали на кухне, пытаясь сделать вкусным откровенно несъедобное, не мужчины перелицовывали по ночам старые платья, потому что в магазинах продавались в основном жуткие ситцевые халаты. Не они »доставали», «урывали» и копили на сапоги, все это делали женщины!
Это, видимо, какой-то перекос генетической памяти, потому что даже сейчас мужчины, прелестей советского быта и не нюхавшие, радуются уходу из России брендов, закрытию магазинов, и вспоминают роскошные волосы бабушки, которая мыла их крапивой, а может лебедой, в любом случае, без «глисс кура» обходилась и была редкой красавицей.
Нет, при всем уважении - не была. Она была либо генеральшей, имеющей доступ к дефициту, либо измотанной женщиной, либо совсем старушкой - лет этак в пятьдесят пять. И если бы ты, внучок, спросил, нравится ли ей крапива, а может лебеда, и каково ей мыть за тобой тарелки в тазу, она бы … ничего не ответила. Потому что другого не знала.
Нет, советские котлеты не были вкусными. Советская косметика не была хорошей. Советская мебель не была удобной. Очереди, в которых надо было отмечаться, были унизительны, и люди в них не были друг к другу добры.
Они также не были добры к своим детям, потому что порванные колготки, сломанная игрушка и невыводимое пятно на школьной форме становились драмой и делали их, женщин, жизнь ещё невыносимее.
Легко радоваться, когда понятия не имеешь о том, как устроена жизнь, в которой нет посудомоечной машины, маски для волос и возможности просто пойти и купить новые джинсы взамен порвавшихся.
Легко говорить «рожали в поле» - когда рожаешь в поле не ты, а твоя мифическая бабушка-красавица, которая вставала в пять утра, ложилась в полночь, все успевала и ещё сказки на ночь рассказывала. Внучку, облопавшемуся «всего натурального» и «своего», которое вырастил или достал тоже не он.
