"Летит гусь на святую Русь". Старое присловье на новый лад: в Россию потянулись православные американцы. Самый яркий пример: Джозеф Глисон, отец восьмерых детей. Священник, служит в Богоявленском храме в селе Красново, Ярославская епархия. Эмигрировал в 2017 году. Другой пример: Джон Платт, эмигрировал в 2019 году. Семеро детей. Хочет стать священником, пока работает на удалёнке программистом.
Мотивация сходится на гомофобии. Для Глисона толчком послужило решение Верховного суда США о признании законной регистрации однополых браков. Он стал искать "православную страну, где запрещены однополые браки и разрешено домашнее обучение". Платт добавляет к этому боязнь чернокожих: "Причинами для переезда послужили политика властей, направленная на разрушение традиционной семьи, движение Black Lives Matter, которое нередко, прикрываясь борьбой с расизмом, терроризирует белое население, и пропаганда ЛГБТ" (цитата из очерка о Платте на RT).
Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда так оценивает новый тренд: "Я слышал от наших архиереев, которые участвовали в различных дискуссиях на международных площадках, а это было лет 50 назад, следующее: они тогда говорили, что не за горами то время, когда будет серьезный сдвиг в ценностном плане. Будет легализация однополых браков и так далее. А им отвечали: "Да ну что вы, этого никогда не будет". И вот за несколько десятков лет ситуация изменилась. И теперь мы уже говорим, что не за горами легализация педофилии. А нам говорят: "Ну что вы, это другое, этого никогда не будет". И можно было бы успокоиться, если бы ровно такие же разговоры не велись по поводу ЛГБТ несколько десятков лет назад. Америка же в этом смысле страна победившего меньшинства. Ситуация начиналась с защиты прав, а переросла в диктат".
Так это американцы заставляют отдельных священников и епископов, солдат и генералов, кадетов и чиновников России быть гомосексуалами, а то и педофилами? Характерно придыхание, с которым правительственные пропагандисты говорят об американцах, переезжающих в Россию. Традиционное для державников идолопоклонство перед Западом. Уже Ленин одним из доказательств своей правоты сделал переезд в его Россию разных западных людей. Полезных и бесполезных. Идеалистов. Количественно и тогда преобладали американцы – возможно, просто в силу большей активности и, кстати, идеализма. Да-да, в США куда больше идеализма – желания иметь идеалы и жить по этим идеалам, – чем в России. И было, и есть.
Я знал Михаила Агурского, чей отец приехал в Россию в 1917-м, сделал при Сталине карьеру, был репрессирован, умер в ссылке. Типичный казус. Михаил Агурский в 1974 году уехал – нет, не в США, в Израиль. Умер, по иронии судьбы, в Москве во время путча 1991 года – приехал на конгресс соотечественников. Был, кстати, православным, дружил с отцом Александром Менем. Но уж, конечно, ни Агурский, ни Мень не делали отношение к ЛГБТ критерием жизни.
Восторг от появления иностранцев – свидетельство глубокой уверенности в своей неправоте. В неправоте державничества, рашатудейства и просто сволочизма. "Иностранец" – не обязательно американец. С таким же придыханием писали и пишут о старообрядцах, которые – не все, но отдельные персоны – возвращаются в Россию из Бразилии или Ирана, о молоканах. Писали бы о белоэмигрантах, но те не торопились и не торопятся возвращаться. Хотя Сталин очень поощрял этот процесс, так случилась трагедия Марины Цветаевой и многих послевоенных репатриантов.
Комплекс неполноценности – это приятно. Это кракелюра в кремлёвской морде кирпичом
Владимир Путин пошёл по другому пути: белоэмигрантов и их потомков он особо не заманивает, а делает их агентами своего влияния. Это умнее. В Россию же Путин свозит трупы, так на кладбище Донского монастыря появились Антон Деникин, Владимир Каппель, Иван Шмелев, Иван Ильин – тот, которого Николай Бердяев за книгу "О противлении злу силою" назвал православным чекистом.
Комплекс неполноценности – это приятно. Это обнадёживает. Это трещинка, кракелюра в кремлёвской морде кирпичом.
Начиналось, кстати, как и все "путинские феномены", при Борисе Ельцине. Ведь вовсе не Мень был самым популярным православным автором в перестройку и в начале 1990-х, и даже не тогдашний ненавистник Меня Андрей Кураев (его книга о Мене "Потерявшийся миссионер" забыта, и сам автор её, видимо, стыдится). Богословом номер один тогда был ровесник Меня Серафим Роуз (1943–1982) – православный американец, никогда в России не бывавший. Как и Платт и Глисон, он бывший протестант, и протестант из реакционнейших. Обличение Запада, рок-музыки и всего-всего-всего.
Если принять логику RT и Легойды, мериться переехавшими (это и логика Путина, который гордо предоставил Жерару Депардье российское гражданство), то счёт будет всё-таки не в пользу Раши. Поток православного духовенства, причём не только священников, но и епископов, уезжающего на Запад, широк и не прекращается. Люди делают деньги здесь, а тратят их там. Часто предлогом служат гонения – та-там! – за гомосексуальность (о такой истории писало Радио Свобода). Но и натуралы эмигрируют, в куда большем количестве. В конечном счёте, из России на Запад уезжают миллионы, с Запада в Россию – тысячи.
Впрочем, цифры ничего не говорят о качестве. Качество же таково: православие вовсе не идентично гомофобии. Впрочем, история Глисона показывает, что он не только гомофоб. На видео он с восемью детьми водит хоровод в "национальных русских костюмах" – чистый беспримесный балаган, очень дурновкусный. Человек верует не в Бога, а в определённую культуру. К тому же в культуру давно исчезнувшую, в чучело культуры. Это не вера, а реконструкторство, в современном мире это частая подмена. Можно даже сказать, мощный тренд – и не только в христианстве. Но тренды приходят и уходят, а незыблема как раз вера, эфемерная, неосязаемая, не привязанная ни к культуре, ни к земле, ни к сексуальной ориентации.
Это идолопоклонство. Оно прикрывается заботой о детях: мол, я-то смог бы прожить в голубом тоталитаризме, но детей-то жалко! Кстати, под этим предлогом из Германии эмигрировал в США один многодетный протестант.
Переезжающих в Россию энтузиастов гомофобии жалко. Хочется надеяться, что их дети смогут вернуться. Всё-таки уже подростки. Жалко, но с оговорками. Люди, которые готовы жить в антиправовом государстве (и которые быстро научаются пользоваться плюсами такого государства), в государстве лживом и бесчеловечном, демонстрируют ложную – для верующих, для православных ложную – иерархию ценностей. Конечно, в самой России три четверти населения демонстрируют ровно то же самое, да куда активнее, да многие и бездетные, но тут оправдание: мол, родились во чреве Левиафана, с нас взятки гладки. Но это лишь видимость оправдания.
Россия не Левиафан мифический, а обычная земля, населённая людьми, в которых образ и подобие Божие, носителями свободы сердца, ума и воли – вот и надо использовать эту свободу, а не вступать с Левиафаном в отношения симбиоза или хотя бы паразитизма. А то как под крики "Защитим детей от Содома и Гоморры!" не оказаться под судом Божьим за настоящие грехи: людоедство, крысятничество и манипуляцию верой.
Яков Кротов – историк и православный священник, ведущий рубрики "Между верой и неверием" на сайте Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
