Почему Дональд Трамп невзлюбил Гарвардский университет? Обоснованы ли претензии к Гарварду? Государственное финансирование или независимость: что выберет самый богатый университет Америки?
Эти и другие вопросы мы обсуждаем сегодня с правоведом из консервативного Манхэттенского института Ильей Шапиро, профессором Гарвардского университета, руководителем биохимической лаборатории Евгением Шахновичем и историком из университета Сетон-Холл Натаниэлом Найтом.
Градус противостояния между администрацией Дональда Трампа и Гарвардским университетом, начавшегося около двух недель назад, резко повысился в последние дни. В четверг президент Трамп прибег к личным выпадам в адрес университета. На своей странице в социальной сети он обвинил Гарвард в антисемитизме, объявил о том, что этот престижный вуз – угроза американской демократии. Университет, по словам президента, представляет собой "либеральный хаос, где определенные группы сумасшедших извергают фальшивые гнев и ненависть".
В формальном письме, направленном университету от имени администрации Трампа двумя неделями раньше, претензии к Гарварду сформулированы менее эмоционально. Администрация США обвиняет Гарвард в нарушении федеральных законов, гарантирующих американцам равные права, а также в следовании идеологическим установкам, тормозящим интеллектуальную свободу. От университета требуют изменить структуру руководства, провести реформы процедур найма на работу и приема в вуз – с тем, чтобы исключить из них преференции для различных групп кандидатов, исходя из их расы, религии и других критериев. Университету предлагают назначить независимого аудитора, который будет оценивать деятельность нескольких факультетов с точки зрения наличия в их работе признаков антисемитизма и идеологической ангажированности и вести учет случаев дискриминации студентов-евреев.
Поводом для письма стали протесты в гарвардском студенческом городке с осуждением военной операции Израиля в Газе, начатой в октябре 2023 года в ответ на вторжение боевиков палестинской радикальной группировки ХАМАС на израильскую территорию, в результате которого погибло более тысячи человек и несколько сотен оказались в заложниках у ХАМАС. Ответные действия Армии обороны Израиля в Газе привели, по данным палестинских властей и международных организаций, к гибели многих тысяч людей, в основном мирных жителей.
Во время протестов в Гарварде антиизраильские лозунги перемежались с откровенно антисемитскими. Обвинения в нежелании противостоять антисемитизму и неготовности защитить студентов-евреев стали основанием для более масштабных претензий к университету и требований перемен – под угрозой отмены государственного финансирования. Университет ответил публичным отказом принять условия администрации. В ответ Белый дом объявил о замораживании грантов и контрактов на сумму более трех миллиардов долларов. Гарвардский университет в ответ подал в суд на администрацию, заявив о незаконности отмены госфинансирования. Некоторые университеты, например Колумбийский, однако, уступили требованиям Белого дома.
На стороне Гарварда почти единодушно выступило университетское сообщество и видные политики-демократы, назвавшие действия Белого дома неприемлемой попыткой взять под контроль частный университет и покушением на академические свободы. Однако Илья Шапиро считает, что в действительности администрация Трампа пытается заставить университет выполнять федеральные законы:
– Долгое время Гарвард и другие элитарные университеты не защищали гражданские права своих студентов, в частности, их право на свободу слова, – говорит Илья Шапиро. – Реакция в университетских городках на военную операцию израильской армии в Газе, начатую в ответ на вторжение в Израиль боевиков радикальной палестинской группировки ХАМАС, подчеркнула проблему и заставила администрацию Трампа действовать. В ходе студенческих протестов кампусы престижных университетов и колледжей были превращены в лагеря протестующих, которые совершали акты вандализма, срывали учебный процесс, угрожали студентам-евреям, выступали с антисемитскими призывами. Это, помимо прочего, было прямым нарушением 6-й статьи Закона о гражданских правах, прямо запрещающей такие действия.
– Как вы думаете, чего своими действиями пытается добиться администрация Дональда Трампа?
Администрация пытается повернуть вспять антидемократический процесс захвата системы высшего образования в США
– Администрация пытается повернуть вспять антидемократический процесс захвата системы высшего образования в США силами, навязывающими нашему образованию постмодернистскую теорию, в рамках которой буквально всё рассматривается сквозь призму идентичности, в рамках которой наши институты должны быть перестроены, а наши базовые ценности – реструктурированы в соответствии с новой иерархией привилегированных. Проще говоря, подход Гарварда к образовательному процессу, как считает администрация, является расистским – особенно в том, что касается его программ "разнообразия, инклюзивности и равенства", так называемых DEI. Это, кстати, было подтверждено решением Верховного суда США в 2023 году, который признал незаконной практику расовых предпочтений при приеме в университет.
– Администрация Трампа, по крайне мере согласно направленному Гарварду письму, требует от престижного американского университета изменить систему приема студентов и найма на работу, передать под сторонний контроль деятельность нескольких факультетов, гарантировать разнообразие точек зрения. По сути, правительство хочет частичного контроля над частным университетом. Вы думаете, это реалистичные требования?
– Может ли правительство в одиночку заставить Гарвардский университет пойти на реформы? Едва ли. Для этого, я думаю, потребуются усилия доноров, видных выпускников университета, студентов и их родителей, многие из которых, как известно, недовольны происходящим в стенах престижного вуза. Общими действиями многого можно добиться, и финансовый рычаг, который есть в руках у правительства, может быть полезен. Не нужно забывать, что, получая государственные гранты и контракты, университеты обязуются выполнять федеральные законы, гарантирующие свободу слова и равные права для всех в стенах университетов.
– Многие защитники университетов говорят, что даже если претензии правительства к Гарварду обоснованны, отмена государственного финансирования – инструмент контрпродуктивный: в результате пострадает не университет, а страна, поскольку на эти деньги ведутся ценные научные исследования.
– Предмет дебатов не в том, является ли отмена государственного финансирования верным шагом в данной ситуации, а пересек ли университет черту дозволенного для получателя государственных грантов, нарушая свои обязательства. Я думаю, что администрация Трампа предпочла бы достичь некую договоренность с Гарвардским университетом, как она достигла ее, например, с Колумбийским университетом, быть может, даже не добившись выполнения всех требований, и сделать это быстро. Поэтому она не пошла обычным в таких случаем путем, когда министерство образования начинает расследование с участием представителей министерства юстиции, контролирующих соблюдение гражданских прав, и по результатам расследования принимается решение о судьбе государственных грантов. Теперь, поскольку университет подал иск против правительства, исход этого противостояния определит суд. Однако я полагаю, что университету придется выполнить процентов 80 требований администрации ради сохранения государственного финансирования. На мой взгляд, можно критиковать некоторые из методов, к которым прибегает администрация, но не ее цель, – говорит Илья Шапиро.
Главный инструмент принуждения, избранный Белым домом, – финансовое давление, угроза потери университетами миллиардов долларов государственных грантов и заказов. Однако многие ученые говорят, что этот метод борьбы обернется потерями прежде всего для страны. Евгений Шахнович руководит лабораторией, которая получает государственные средства на научные исследования.
Мне кажется, эта инициатива администрации Трампа похожа на взятие заложников
– Речь идет о деньгах, которые выделяются федеральным правительством на проведение исследований, которые, строго говоря, даже к Гарварду не относятся, потому что они проводятся по заказу федерального правительства, мы в этих случаях работаем на правительство, – говорит Евгений Шахнович. – Поэтому фактически оно наказывает исследователей, которые не работают на Гарвард, которые к этой проблеме, а она объявлена как проблема антисемитизма, вообще отношения ни малейшего не имеют. Те департаменты и конкретные профессора, которых можно в этом обвинять или заподозрить, от урезания этих денег совершенно не пострадают, потому что они работают, как правило, на гуманитарных факультетах, а те финансируются из других источников. Мне кажется, эта инициатива администрации Трампа похожа на взятие заложников. В этой истории, в конфликте администрации Трампа и Гарварда, заложники – те самые учёные, включая вашего покорного слугу, которые проводят исследования.
– Вы, как мне кажется, сетуете на инструмент, к которому прибегает администрация Трампа. А насколько, с вашей точки зрения, серьёзны проблемы, о которых говорит Белый дом?
– Не очень понятно, какую проблему идентифицирует Трамп. Если это проблема антисемитизма в университете, то она, в общем, существует, как и в любом другом университете и в обществе в целом. Там всегда очень трудно разделить антисемитизм, антисионизм и, назовем это так, антиизраилизм. Проблемы в университете есть, и их достаточно много, но это проблемы общественные, связанные с тем, что, скажем, университетская молодёжь и молодёжь вообще в среднем по взглядам гораздо левее центра, а университеты обычно идут на поводу у студентов, так сказать. Частью левой повестки стали антиизраильские настроения, в том числе частью повестки университетских студентов, но и связанных с ними некоторых профессоров. С этим бороться можно, наверное, и нужно, но не методами, которые применяет администрация Трампа.
– В вашей интерпретации университет отвечает на запросы студентов, в то время как многие критики элитарных вузов утверждают, что вузы сами индоктринируют американскую молодёжь, с чем, как считают эти критики, необходимо бороться.
– Это дорога с двусторонним движением. Не нужно забывать, что многие профессора очень зависят от студентов. Во-первых, студенты "голосуют ногами": на те курсы, на которые они не хотят идти, они не записываются, и иногда такие курсы отменяются. Во-вторых, в конце курса каждому профессору студенты выставляют оценку. И от оценки очень сильно зависит многое в жизни профессоров, у которых нет бессрочных контрактов с университетом. Для них это вообще вопрос жизни и смерти. Если им студенты ставят плохую оценку, их просто выгоняют через некоторое время. Но, с другой стороны, безусловно, существует экосистема, в которой в ответ на запрос на левый дискурс среди студентов набирается на соответствующих гуманитарных факультетах профессура, безусловно, с левыми взглядами. Это проблема высшего образования в Соединённых Штатах.
– Ещё одна серьёзная претензия к Гарвардскому университету со стороны критиков заключается в том, что его так называемые программы равенства, инклюзивности и разнообразия (DEI) в действительности являются дискриминационными. Верховный суд, как мы знаем, решил, что преференции для определённых групп при приёме студентов в Гарвардский университет являются незаконными. Известно, что и при приёме на работу в университет также идёт отбор кандидатов по определённым критериям, не всегда связанным с их профессиональными достоинствами.
– Прежде всего я сразу скажу, что я в целом против этой DEI-повестки. Во всяком случае в той мере, в какой это делается в университете на высоком уровне. Это мне кажется абсолютно неприемлемым. Я подписывал разные письма против этого и, в общем, участвовал в том, чтобы эту повестку закрыть, что начало происходить задолго до Трампа. Но в прошлом в самом деле, когда нам подавали заявку на профессорскую позицию, то в числе документов, которые требовались, нужно было то, что называется DEI-заявлением – о том, как претендент на должность будет участвовать в этом деле. Мы добились отмены такого требования. Теперь о том, что касается приёма студентов и решения Верховного суда. Эта проблема безумно раздута. Если вы посмотрите на типичный класс студентов в Гарварде, то представителей меньшинств там очень мало. Две большие группы составляют студенты-азиаты и белые студенты. Остальных, я думаю, процентов десять. Так что их доля все еще очень низкая.
– Евгений, а похожа на правду цифра, приводимая критиками Гарварда, в частности на Fox News, утверждающими, что необходима большая перетряска университета, поскольку лишь 3 процента профессуры придерживаются консервативных взглядов? Дескать, такое единообразие душит свободу мысли.
– Такую цифру я слышал, но очень большой вопрос, каково определение консерватора? Если называть консерваторами сторонников Трампа, то, наверное, их доля ближе к нулю, хотя людей с консервативными, но не трампистскими взглядами в университете немало. И я это знаю, потому что, помимо наших факультетов, я участвую в работе общегарвардских групп. Одна из них – Совет академической свободы Гарварда, который более консервативен. Там есть люди разных взглядов, в том числе более консервативные, хотя, по критериям Fox News (один из популярных новостных телеканалов, поддерживающий президента Трампа – РС), наверное, они все либералы. Поэтому, если консерваторы – это те, кто голосует за республиканцев, безусловно, их больше, чем 3 процента. Людей с произраильскими взглядами в вопросе израильско-палестинского конфликта может быть процентов 40 или 50, большая часть этого нашего совета произраильски настроена.
– Вообще наличие такой группы удивляет, учитывая то, что пишется об университете.
– Она официально признана Гарвардом. Её руководители – Ларри Саммерс и Стивен Пинкер. Саммерс – бывший президент Гарварда, Пинкер – очень известный психолог. Нас никто, естественно, не подавляет, не обижает. Мы пишем и говорим что хотим, но в средствах массовой информации очень часто распространяются мифы.
– Евгений, вы и не только вы говорите о том, что Дональд Трамп избрал неверные цели, поскольку сокращение государственного финансирования ударит по исследованиям в сфере точных наук, совершенно деидеологизированной области исследований. В то же время сторонники Трампа заявляют, что идеологическая зашоренность угрожает и точным наукам. Вы это ощущаете в своей работе?
Я работаю в американской науке 35 лет. Никогда такого не было, чтобы какой-то научный контент цензурировался или редактировался
– Парадоксально, что как раз сейчас стала наблюдаться идеология, с приходом Трампа. Буду конкретен. Например, вы пишете запрос на грант, где говорите, что хотите провести определенные исследования. Если вы в гранте упомянете работу над иммунным ответом, связанным с вакцинами, и компьютер найдёт слово "вакцина" в вашем запросе на грант, вас зарубят, потому что наш министр здравоохранения Кеннеди не любит вакцин. И так далее. Я работаю в американской науке 35 лет, с 1990 года. Никогда такого не было, чтобы какой-то научный контент цензурировался или редактировался. Мне могли легко не дать грант, сославшись на то, что у меня там чисто научные вещи не на уровне. Но никогда в жизни по формальным по критериям гранты не давали или не отказывали в них. По крайней мере, в моей области и в области, которую я знаю. Но сейчас и у физиков, у биологов появилось вот это идеологическое влияние.
– В этой ситуации, конечно, бросается в глаза, что администрация Трампа сама действует в духе тех, кого осуждает, методом диктата. Ну, исходя, наверное, из принципа: клин клином вышибают. Возможно, даже грубее.
– Грубее, потому что в этом письме университету от 11 апреля они говорят, что будут делать аудиты по каждому назначению на профессорскую должность с тем, чтобы добиться разнообразия взглядов. Это точно как было при советской власти.
– Вы заведуете биохимической лабораторией в Гарвардском университете, где проводятся новаторские исследования. Как инициативы администрации Трампа могут отразиться на вашей работе?
– Конкретно на моей лаборатории заморозка средств пока не отражается. Но целый ряд людей, довольно много, получили эти письма, в которых говорится, что они должны прекратить всякую работу в лаборатории через 10 дней. Это означает, что все деньги, так сказать, перекрываются. Если это произойдёт со мной, я должен уволить своих сотрудников. А дальше я не знаю, что делать, потому что как я их назад наберу? Это долгий очень процесс. Я же не могу каждого с улицы брать. Я должен найти квалифицированных людей. Это десятилетиями строится.
– На это сторонники реформ Гарварда и других элитарных университетов вам скажут, что Гарвард богатый, он может раскошелиться на исследования.
– Миссия Гарварда – учить студентов. Гарвард не должен оплачивать научные исследования. Когда мы ведём научные исследования, мы работаем на государство. Гарвард раскошеливается, например, большая часть фонда университета идёт на бесплатное обучение студентов. В Гарварде семья, зарабатывающая менее 200 тысяч долларов в год, не платит за обучение детей. На это, в частности, идут деньги. Кое-что нам Гарвард даст. Но это очень сложно, потому что большинство этих денег – целевые. Их дают доноры на определенные цели. Скажем, он дает 100 миллионов и говорит: "Это на строительство здания, чтобы его назвали моим именем". Мы не можем эти деньги перекинуть на финансирование лаборатории Шахновича.
– То есть, если угрозы администрации Трампа будут осуществлены, то последствия, по вашему мнению, будут тяжелейшими?
Миссия Гарварда - учить студентов. Гарвард не должен оплачивать научные исследования
– Да, конечно. Если это произойдет, это будет большой очень удар по науке, потому что Гарвардом это не ограничится. И, в общем, это будет печально. Что будет, я не знаю, потому что эти действия похожи на безумный шантаж, настолько безумный, что, наверное, они как-нибудь отступят. Они уже говорят, что письмо было послано по ошибке.
– А есть вероятность, что руководство Гарварда само уступит, как уступило, например, руководство Колумбийского университета? Хотя, конечно, Колумбии были предъявлены по непонятной причине гораздо более щадящие требования, чем Гарварду.
Во-первых, гораздо несравненно меньше спрашивали, а во-вторых, самое главное, ничего Колумбийскому университету пока не дали. Они отступили, но им не вернули эти деньги. Я думаю, что вероятность этого, по крайней мере, до суда очень маленькая. То есть будет суд, не исключено, что дело дойдет до Верховного суда, а там куда кривая вывезет. Я не вижу, по разговорам с коллегами, сценария, по которому университет уступит. Но может быть, администрация Трампа уменьшит свои требования, напишет другое письмо, по которому можно будет договариваться. Там есть какие-то здравые предложения. Например, действительно часть действий, которые были в Гарварде во время протестов, были безобразными, незаконными. Они требуют наказать людей, которые в этом участвовали. Я считаю, что это здравое требование, его можно выполнить и нужно. Какие-то дисциплинарные меры, более жёсткий кодекс дисциплинарный, который бы твердо исполнялся. Мне тоже кажется, что это здравая мера. Это то, что просили у Колумбии. В общем, должны быть правила единые для всех. Если ты студент и не соблюдаешь правила поведения, тебя должны наказывать серьёзно. Но проблема в том, что этого в требованиях практически нет.
– Да, вашему университету пытаются предписать, кого принимать, как руководить университетом, требуют отчёта о преподавании некоторых гуманитарных дисциплин.
– Эти требования взаимно противоречивы. С одной стороны, они говорят, что преподаватели должны набираться на основе merit-based, по заслугам. Хорошо. Прекрасно. А дальше требования, чтобы представителей разных идеологий набирали в равных количествах. То есть они требуют квоты. Я не знаю, как с этим согласиться, – говорит Евгений Шахнович.
Готовность Гарвардского университета противостоять давлению правительства приветствует Натаниэль Найт:
– Я был очень рад, что Гарвард занял принципиальные позиции и дал отпор. Мне кажется, предъявленные им требования не может принять никакой университет. Одно дело, если предлагают какое-то общее руководство, какие-то стандарты, требования - это нормально, мы всё это понимаем. Но активное вмешательство, как это было описано в письме Гарварду, особенно в процесс формирования кадров и поступления в университет, – это удар по сердцу управления университетом, это просто неприемлемо, ни в коем случае. Это значит передать университет полностью под контроль государства. Я считаю, что Гарвард, конечно, прав. И при этом он подал очень хороший пример для других университетов, которые колебались, не знали, как реагировать. Теперь есть ощущение сплочённости, есть воля оказать сопротивление таким требованиям.
