Я вернулся из очередной долгой командировки в Мали. Мне довелось не только посетить эту страну на северо-западе Африки, но и лицом к лицу пообщаться с большим количеством малийцев: политиков, военных, сотрудников правоохранительных органов, государственных служащих, предпринимателей, городских и деревенских жителей, музыкантов и публицистов, людей разных национальностей, отличающихся друг от друга как по образовательному уровню, так и по социальному статусу. Приведу самые интересные для меня вопросы и ответы, ответы усреднённо-обобщенного малийца. Например, условного Уоссейну Траоре.
Почему Республика Мали важна? Это, по мнению многих жителей страны, наглядный пример кризиса западной политики. Свержение режима Муамара Каддафи в Ливии в 2011 году нарушило хрупкое равновесие в регионе, вызвало тектонические процессы, считают здесь, и бывшая французская колония Мали стала их первой жертвой. Активизировался сепаратизм туарегского движения "Азавад", исламский джихад террористических организаций "Аль-Каида" и ИГИЛ. Огромное (более миллиона квадратных километров) многонациональное государство, богатое полезными искомаемыми и природными ресурсами, погрузилось в сложный многоуровневый конфессиональный и межэтнический конфликт. Французский военный контингент, европейские военные миссии, миротворцы ООН на протяжении целого десятилетия никак не смогли исправить ситуацию. К власти в стране в 2021 году после третьего за десятилетие переворота пришли военные.
Мали – одна из первых, если вообще не первая страна на континенте, категорически выразившая своё отношение к бывшей метрополии лозунгом "Франция – вон!" Означает ли это полный разрыв с Францией? Вообще это антизападная позиция?
Российская помощь не обязывает Мали следовать пророссийским курсом
Той кризисной ситуацией, в которой сейчас находится Мали, она во многом обязана курсу, навязанному Францией. Париж не смог или не захотел решить проблемы страны, хотя отчасти и был их инициатором. Франция по факту сняла с себя всю ответственность за происходящее. При этом французские компании в Мали продолжали получать прибыль. Популярный в Мали музыкант Тикен Джа Факоли сказал мне так: "Франция заботится о том, чтобы прокормить своих детей, но у нас тоже есть дети, и здесь не Франция". Дальше так продолжаться не могло, но всё это не означает полного разрыва с Францией. В Мали продолжают работать французские компании, некоммерческие организации, школы, французский язык остается государственным. Скорее всего, в ближайшем будущем условия работы французского бизнеса в Мали будут пересмотрены, снизится статус французского языка, появятся альтернативные каналы доступа к образованию и технологиям. Но ни отмены, ни запретов никто не хочет и не планирует. И это же применимо и к другим западным странам. Мали хочет и готова дружить со всеми на основе равноправного сотрудничества, без патернализма и навязанного извне политического курса.
То есть Мали будет искать свой особый, традициональный курс? "Африканским проблемам – африканские решения"?
Мали необходимо определить свой курс развития, как любой суверенной стране. У Мали богатая история государственности, мирного сосуществования народностей с различными типами хозяйствования и укладов, разными верованиями. Это совсем не значит, что малийский народ готов пренебречь современными достижениями в политической, экономической и социальной сферах, они просто должны быть правильно адаптированы к местным условиям. В конце концов мы сами решим, что нам нужно.
Достаточно долго у власти в Мали находятся военные. Видите ли вы в этом проблему для демократического развития, наличия свобод, создания гражданского общества?
Именно благодаря тому, что военные взяли власть в стране, мы имеем возможность выбрать новый курс развития. Нам необходимо выйти из кризиса безопасности, решить проблему сепаратизма и терроризма. Это чрезвычайные меры, пусть военные справятся с этим вызовом. На смену военным придет гражданское правительство, это неизбежно, малийский народ слишком свободолюбив, чтобы долго терпеть власть военных.
Какими вы видите перспективы разрешения кризиса безопасности в Мали, проблем терроризма и сепаратизма?
То, что происходит в стране сейчас, – это абсолютно ненормально, малийцы воют с малийцами. Новый курс, включающий себя общенациональное примирение, формирование единой идентичности, создание условий для мирного труда, и должен положить конец кризису. Но при этом необходимо защищать суверенитет с оружием в руках, военными методами бороться со всеми видами терроризма и экстремизма.
Как бы вы охарактеризовали роль ЧВК "Вагнер" в Мали? Есть информация о военных преступлениях, совершаемых сотрудниками этой компании, о жертвах среди местного населения, об участии в этнических чистках? Не влияет ли ЧВК "Вагнер" на политический курс страны?
Трагедия, которая сейчас происходит в Мали, когда малийцы убивают малийцев, не обходится без жертв среди местного населения. Увы, такое присуще каждому вооруженному конфликту. В этом конфликте малийскому государству противостоят международные террористические организации. Правительство Мали пригласило российских военных на помощь. Возможности малийской армии слишком ограниченны для того, чтобы вести военные действия самостоятельно. Если у русских получилось в ЦАР, должно получиться и в Мали. Впрочем, особого выбора у нас и не было. У Франции, европейцев и ООН не получилось (Правительство Мали обратилось к ООН с просьбой вывести с территории страны миротворческие силы МИНУСМА в связи с "кризисом доверия" в отношениях с властями страны. – Прим. РС.). Мы не видим разницы между операторами ЧВК "Вагнер" и российскими военнослужащими. Они воюют вместе с военнослужащими и сотрудниками правоохранительных органов Республики Мали, фактически стали частью нашего силового аппарата, и было бы неправильно обвинять их в совершении каких-то особенных преступлений. Но если подобные преступления имели место, то со временем они все получат моральную и правовую оценку, прежде всего – малийского народа.
Как бы вы оценили роль России в том, что сейчас происходит в Мали?
Российская Федерация – один из стратегических партнёров Республики Мали. Россия пришла на помощь Мали в трудное для страны время, вклад России в укрепление безопасности Мали велик. Российская помощь не обязывает Мали следовать пророссийским курсом, этот курс – выбор малийского народа, а не следствие политического давления Москвы. Российская Федерация открыто противопоставляет себя коллективному Западу, возникшая конфронтация Мали с Францией отчасти предопределила партнерство с Москвой. Мы признательны за вклад Советского Союза в развитие страны, но тогда были другие времена. Мали выстраивает новые отношения не только с Россией, но и с другими странами бывшего СССР, с Казахстаном, Азербайджаном, и с Украиной, как, впрочем, с Китаем, Турцией, Ираном.
В Мали не работает частный российский бизнес, что, впрочем, объяснимо: за советскими проектами стояло государство, а российские проекты – это частные инициативы. Но перспективы российско-малийского сотрудничества обширны. Мали заинтересована в крупных структурных проектах, связанных с информационными технологиями, заинтересована в оборудовании, материалах, услугах, технологиях, специалистах. Если Россия сможет что-то предложить, то двери для неё будут открыты.
Мали можно назвать первопроходцем, к ней присоединилась Буркина-Фасо, идут разговоры о возможном союзе Мали, Буркина-Фасо и Гвинеи. Станет ли Мали локомотивом перемен или "ледоколом Франсафрик"?
Несмотря на то что страны Франсафрик взаимосвязаны и имеют много общего, они отличаются друг от друга: экономически, политически, этническим составом и традициями. Однозначный ответ дать затруднительно. Но, что уже можно сказать определённо, события, происходящие в Мали, уже оказали влияние на ситуацию в регионе.
Сергей Елединов – блогер, специалист по управлению, живёт в Западной Африке
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
