Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие американский экономист Михаил Бернштам.
Андрей Шарый: В прямом эфире программы "Время Свободы" по телефону из Калифорнии известный американский экономист Михаил Бернштам.
Профессор Бернштам, мы с вами пару недель назад уже обсуждали пакет экономических мер, которые предлагает Барак Обама. Вот сильное сопротивление в конгрессе. Вы видите какие-то слабые пункты у этого документа?
Михаил Бернштам: У этого документа, как и у всех бюджетных подходов к такого рода тратам, один очень важный слабый пункт, что все это растягивается на долгие годы. Вот расчеты говорят о том, что 819 миллиардов долларов сейчас принято на расходы на то, чтобы поднять экономику. Но из них только 170 миллиардов, то есть 20%, будет потрачено в 2009 году. Из них 356 миллиардов, то есть 43%, будет потрачено в 2010 году. И остальные 37% будут потрачены неизвестно когда через много лет. Это долгосрочные проекты, одни из них помогут экономике, другие не помогут, но только небольшая часть из них помогает сейчас дать толчок для выхода из рецессии. Поэтому меры денежной политики через федеральную резервную систему для увеличения кредита гораздо более эффективны.
Андрей Шарый: Так совпало, что Владимир Путин в тот же день, когда о плане Барака Обамы говорили в конгрессе США, рассказал о своем видении выхода из экономического кризиса на экономическом форуме в Давосе. Попытайтесь, пожалуйста, сравнить экономический подход этих двух политиков. Есть какие-то серьезные отличия в их подходах?
Михаил Бернштам: Дело в том, что в основном то, что говорилось в Давосе российским премьер-министром… речь шла об энергетической политике. Об экономической политике были общие слова. Но, кроме речи, существует реальная политика, и реальная политика как раз противоположна тому, что делают Соединенные Штаты. Соединенные Штаты стараются увеличить денежную массу, увеличить кредит для того, чтобы выйти из рецессии. Россия тратит государственные деньги на то, чтобы спасти российских должников и западных кредиторов, потому что, если те 500 миллиардов долларов, которые находятся у российских компаний, не будут выплачены, пострадает кто? Прежде всего те западные банки и финансовые учреждения, и другие кредиторы, которые им дали деньги. Затем пострадают отдельные российские компании. Но российская экономика, строго говоря, от этого не пострадает. Долги, естественно, надо платить, но не за счет экономики. Поэтому в России сейчас из-за того, чтобы заплатить эти долги, Центральный банк продает доллары, сокращает резервы, оттягивает денежную массу. Денежная масса в России сократилась с 14,5 триллионов до 13 триллионов, больше чем на 10%. Это рецепт для глубокой депрессии. Когда идет инфляция, сокращается денежная масса, будет сокращаться производство. Поэтому российская политика совершенно противоположна американской.
Андрей Шарый: А вообще, корректно сравнивать экономики этих двух стран? Хотя они обе большие, но все-таки параметры экономик разные. Или все-таки рецепты выхода из кризиса более-менее должны быть одинаковы, как вы считаете?
Михаил Бернштам: Ну, экономика работает... это, в общем-то, автомобиль, он работает по определенным инженерным законам. Америка сейчас на 6,5% подняла денежную массу. Во время Великой депрессии денежная масса обрушилась на 30%, экономика сократилась на 30%. Это связанные величины. Значит, Америка сейчас увеличивает денежную массу, увеличивает кредит, это страшно трудно делать, потому что банки заморозили кредит. А в России, наоборот, ради спасения отдельных, в общем-то, предпринимателей и предприятий сокращают денежную массу и будут сокращать экономику. Поскольку механизм работает примерно одинаково, то в Америке проводится методом проб и ошибок более или менее какая-то обнадеживающая политика, а в России эта политика ведет к весьма отрицательным результатам.
Андрей Шарый: Я внимательно сейчас слушаю то, что вы говорите, и на ум мне приходит такое слово "близорукая политика", если мы говорим о политике российских властей. Это верно?
Михаил Бернштам: Она близорукая, она некомпетентная, она делается в интересах каких-то отдельных заинтересованных групп, а не в интересах национальной экономики.
Андрей Шарый: И мы даже знаем, как эти группы называются, верно?
Михаил Бернштам: Ну, тут, видите, политический вопрос.
Андрей Шарый: Вы уходите от ответа, но ответ вы фактически дали. Я благодарю Михаила Бернштама, американского экономиста, который занимался сравнительной экономикой, в эфире он популярно объяснил нам способы выхода из кризиса, которыми пользуются американские и российские власти в это непростое для всей мировой финансовой системы время.
