«Уважаемый Анатолий Иванович! Конституции в России нет, что подтверждается самоустранением Совета федерации от решения вопроса об использования войск за границей. Где был этот орган законодательной власти перед вторжением в Грузию? Даже для проформы, в порядке патриотического холуяжа, не собрались!». Автор этого письма вспоминает 1993 год: «Вместо диктата охреневшего от сознания беспредельности своей власти депутатского корпуса, мы получили конституцию, из которой следует, что гарант всегда прав. Объем его полномочий таков, что не имеет смысла положение о разделении властей. Черномырдин с солдатской прямотой выразил это в связи с отставкой украинского премьер-министра Юлии Тимошенко указом президента Ющенко. Наш посол заявил: «Президент имеет право. Рожа твоя ему не понравилась - и ты в отставке». Надеюсь, в Украине не повторят российской дури в наделении безграничными полномочиями Ющенко. В политике имеют значение не намерения, а возможности, ибо намерения могут меняться со скоростью мыслей…
Поскольку конституция де-факто ликвидирована, то сейчас под вопросом реальные полномочия Медведева. Право-то у него есть отправить Путина в отставку, а вот есть ли возможность, большой вопрос. Такая система неустойчива в принципе, как неустойчивы все системы с положительной обратной связью, то есть, когда все и всё поддерживают. Сколь долго это будет, 73 года или 8 лет, сказать не берусь. Устойчива только система с отрицательной обратной связью, роль которой выполняют и свободная пресса, и представительные органы власти. Андрей Силантьев». Продолжая мысль этого слушателя, можно сказать, что отрицательная связь, когда приходит её час, действует, как выпрямившаяся пружина: со страшной силой. Вот почему с такой же страшной силой правители-единоначальники боятся будущего. Никто так не боится будущего, как они. Это и заставляет их сжимать и сжимать пружину – бездумно, судорожно, а люди, бывает, недоумевают: ну, зачем полезли в Афганистан, зачем – в Грузию, для чего заливают страну враньём из кремлёвской канализации. Для того, что ничего другого не остаётся.
«Здравствуйте, Анатолий Иванович! – следующее письмо. - В моих летах думать неприлично – пора уже знать. Но вот на днях подумал: каким образом будет исполняться приговор суда о закрытии антисоветского сайта «Ингушетия.РУ»? Сайт ведь расположен где-то в Калифорнии. Расслабили меня, ввели в заблуждение необыкновенно мягкие приговоры, вынесенные в этом году некоторым блоггерам-антисоветчикам. А решение оказалось простым: две пули в затылок. Приговор условный, а потом где-нибудь в подворотне… сами понимаете. Милиционеры убили человека. Почему эта власть всегда боялась и боится человека, мыслящего иначе, чем Генеральный секретарь (чем два Генеральных секретаря)? Власть у СС (спецслужбы) абсолютна. Что им нужно ещё? Чего не хватает? Почему они убивают, убивают каждый день?Зверь убивает, когда голоден, эти убивают, когда сыты. Тяжело и печально на душе. Рогожин». Сыты-то они сыты, господин Рогожин, но им страшно. Вам тяжело и печально, а им страшно, страшнее, чем людям, которых они преследуют. Пётр Рогов из деревни Рогово Псковской области написал «сатирическую поэмку» (так он обозначил своё произведение). В ней подвергается критике «американский империализм» и такие его «прихлебатели», как, например, Польша. Но есть кое-что и о внутренней политике Кремля.
Читаю:

Что сказать - не хватает Петровой нам палки.
В телевизоре режут, стреляют, болтают Лолиты и Галкин…
На другом конце «ящика» - ну, уж совсем прохиндей,
одуряющий люд («не бесплатно») Малахов...

Дорогой президент! Владимир Владимирыч Путин!
Не пора ль взять – не палку!..хотя бы… берёзовый прутик.
И навесть - ну хотя б хоть «французский» порядок.
«ТВ-ящик» почище чтоб был - чтобы менее гадок!..

Поэт, как видим, уверен, что дело Путина – наводить порядок на экране. Путин тоже считает, что это его святая обязанность, чем и занимается уже десять лет (и будет заниматься столько, по его словам, сколько Бог даст). Вам, господин Рогов, не нравится нынешний порядок на экране, вы хотели бы, чтобы Путин наводил там ваш порядок. Но так не бывает. Зачем, спрашивается, Путину власть, если он не может навести свой порядок везде, где захочет? Вам не нравится Малахов, а Путину нравится. С какой же стати он, Путин, будет делать то, что нравится не ему, а вам, поэту Рогову из деревни Рогово Псковской области? Вот будет власть у вас – тогда вы будете наводить свой порядок, и Путин не увидит в этом ничего неправильного. Всё, скажет, нормально. Раз власть у Рогова, он и должен решать, чему на экране быть, а чему – не быть.
«Сатирическую поэмку» Петра Рогова на радио «Свобода» прислал инженер-кораблестроитель Николай Морев из Москвы. Он пишет, что постоянно нас слушает и (дальше – его слова) «хотел бы отметить высокое качество подачи того или иного материала, профессиональный уровень большинства ведущих. Возьму для примера Анатолия Стреляного… Вот, собственно, и тема, предлагаемая мной для ваших передач. А именно: почему Россия проиграла (и проигрывает!) в идеологической борьбе в период агрессии Грузии против Южной Осетии? Не секрет, что и на «Свободе», и на «Эхе Москвы» уже довольно долго ведётся довольно умная пропаганда на снижение авторитета нынешней власти в России. Но я не вижу и не знаю ни одной русской госстанции и ТВ-канала, кои бы хотя бы на четверть обеспечивали пропагандистское равновесие».
Эта горечь встречается и в других письмах на «Свободу». То и дело читаю: «Вот нашему Путину хотя бы одного такого, как вы, Анатолий Иванович!». Тогда, мол, Россия наверняка одерживала бы победу за победой в пропагандистской войне, которую ей вести, видно, до скончания веков. Спасибо на добром слове, дамы и господа, но Россия проигрывает более серьёзную войну, чем пропагандистская. Пропагандистской войны с Россией никто не ведёт, в том числе и радио «Свобода». Делать нам нечего – только воевать с Путиным! Если бы мы вели пропаганду, вы бы нас не слушали, сто раз уже это говорил. Вам было бы так же неприятно слушать нас, как московское радио.
Россия проигрывает свою войну не с нами, а с современностью. Она возвращается, конечно, не ко всему замшелому, что было в прошлом страны, но – ко многому. Поэтому у неё, как правильно заметил инженер Морев, даже пропагандистов нет дельных, хотя платят им сейчас намного больше, чем нам - на «Свободе». Там они - миллионер на миллионере, чем открыто кичатся. А ничего не могут. Все, кто что-то может в любой области, убежали, собираются бежать или просто не хотят участвовать в путинских играх. Им это, выражаясь его языком, «заподло». Разумеется, мозги продаются, как и всё на свете. Продаётся даже любовь. Но это – как нюхать розу через противогаз.
Продавшиеся мозги плохо работают, и нет такого снадобья, которое могло бы их взбодрить. Когда Горбачёв всё тянул с полной отменой цензуры, мы говорили: «Земля должна принадлежать тем, кто пашет, а печатный станок – тем, кто пишет». А для вас само собою разумеется, что и земля, и печатный станок должны принадлежать начальству. Таких, как вы, в России пока большинство. И пока их будет большинство, здоровой жизни вам не видать. И на экране вечно будет Пугачёва со своими мужьями и все те, на кого вы сейчас смотрите и плюётесь. («Пугачёва со своими мужьями» - это не мои слова, это слушатели «Свободы» так определяют происходящее на российской сцене).
«Конечно, - пишет господин Морев, - мне бы с вами где-нибудь сразиться словесно. Но вот поразительно - не могу в интернете отыскать электронный адрес вашей замечательной станции. Почему это надо держать в секрете!? Так что, уважаемый Анатолий Иванович, пишу вам всё же с некоторой ничтожной надеждой, что вы бы мне сообщили ихний имейл». У меня, господин Морев, тоже сложные отношения с интернетом. Бывают и скандалы. Тогда и я поношу последними словами американцев, которые изобрели эту штуковину. Поминаю их матушек вплоть до первых поселенцев…
Никто ничего от вас в секрете не держит. Электронный адрес, по которому вы мне пишете, - это один из адресов радио «Свобода». Все интересующие вас адреса есть и в Интернете, том числе и президента, и государственного секретаря Соединённых Штатов.
Я бы дал их вам, но у меня есть печальный опыт. Как-то один наш слушатель получил их от меня, а воспользоваться ими не смог, и виноватым в его глазах оказался я, подлый прислужник американского империализма, который (не империализм, а я, но, конечно, вместе с империализмом) намеренно послал его по ложному следу. Поэтому сделаем так, господин Морев. Вы сейчас выйдите во двор, окликните первого школьника, какого увидите, и он вам всё найдёт и покажет. Дадите ему за это сигарету или две. Спички у него есть.
«Мы становимся наблюдателями, участниками и заложниками фарса под названием «Маленький Советский Союз», - пишет господин Володин. - Вроде всё то же, но все мельче, карикатурнее. Опять единая и единственная, могучая и безгрешная партия победно ведет народ к светлому будущему. Парламент единодушно принимает исторические решения, которые никому не интересны. Ткачихи, спортсмены и певцы горячо одобряют и поддерживают курс партии и правительства и несравненные заслуги бессменного лидера.
Телевиденье ведет бодрые реляции с полей и заводов, детских и медицинских учреждений, особенно когда их посещает дежурный по народу видный деятель партии и правительства. Руководство страны периодически публично разбирает и решает жалобы и проблемы своих граждан – трепещите, чиновники! Всё громче крики благодарности за «счастливое детство» и «уверенность в завтрашнем дне» на фоне «темного прошлого». Конечно, десять лет «темного прошлого» - это не тысяча лет, а восемь лет процветания - не семьдесят, но танки опять так же резво ползут по Красной площади, курсантские ноги чеканят шаг, самолеты грозно ревут в небе, а далеко в морях опять якобы дежурят якобы боевые корабли. Долго не хватало чего-то самого важного. И вот свершилось.
Дрожью отозвалось в груди: «холодная война»! «Мы не хотим, но если они навяжут…», «прогрессивное человечество и реакционные силы»… Мы опять (о счастье!) в кольце врагов! Мы везде и всюду защитим наших граждан (тех, что еще остались) и наших друзей (тех, что найдем). Не нужны нам ваши права человека. Всё это двойные стандарты. Всё это придумано лишь для того, чтобы нас обмануть и поработить. У нас свой закон (что дышло), свои права человека (и мы даже знаем имя этого человека). Куда дальше? Да всё просто. За «маленьким Советским Союзом» и обещанием «маленького светлого будущего», придет «маленький застой», затем «маленькая перестройка» и «маленькая гласность», затем…?!!», - здесь автор ставит три точки, один вопросительный и два восклицательных знака. Нынешнее карикатурное повторение того, что было, помогает нам лучше понять, что же именно было. Может быть, только в этом и смысл происходящего. Понятнее же нам становятся, кроме прочего, такие люди, как друзья Рогов и Морев. Понятнее становится их роль и назначение. Это друзья власти. Но не любой. Друзьями, опорой демократической, человечной власти они быть не могут ни за какие блага на свете, наоборот – только врагами, пусть и не обязательно явными. А вот быть друзьями, быть опорой произвола, более или менее свирепого, быть верными сынами отчизны, в которой всем приказано ходить строем, - тут их хлебом не корми, и даже в буквальном смысле, как мы знаем.
Были времена, когда они действительно сидели без хлеба, но и тогда они были счастливы, потому что счастье для них, как заметил господин Володин – быть в кольце врагов. Они скажут, что я клевещу на них, что счастье для них – «была бы наша родина красивой и богатою», как пелось в одной советской песне, но это – не всё счастье, не полное. Всё счастье, полное счастье – «была бы наша родина красивой и богатою» и при этом непременно – в кольце врагов. Красивой, богатою и страшной для врагов, как внешних, так и «унутренних», без которых им тоже скучно. В науке эта человеческая натура называется авторитарной личностью. Мне свобода не нужна – так почему она должна быть у других? Не на-а-до. От свободы только гниль, разброд и шатание.
Автор следующего письма размышляет, почему Москва признала, как он выражается, «самопальные» кавказские республики. Из его слов следует, что дело как раз в авторитарной личности, в соборной авторитарной личности, каковой является нынешнее российское большинство (всё-таки, по-моему, не такое подавляющее, какое ему представляется).
Читаю: «Мы одержимы великодержавной спесью. Очень многие считают, что наши правители напрасно не вступили в Тбилиси, не посадили там своего наместника. Раз такие крутые лидеры, то чего же не дожали? Тут всё объяснимо. В нашем понимании Советский Союз – это Великорусская Москва. И та же Грузия ещё недавно была нашей, и Украина тоже. А чем я хуже сталинского и брежневского россиянина? Чем я хуже подданного империи Романовых? Разве я не такой же великий? Разве моя Россия - не метрополия империи с господствующим этносом москалей? Таков ход нашей сокровенной мысли, Анатолий Иванович. Дело не в Абхазии и Южной Осетии, а в том, что нам до дрожи хотелось самоутвердиться. Если бы Путин их не признал, это был бы удар по нашей гордости. Мало того, что Тбилиси не захватил, так и признать своих подопечных побоялся! В правящей верхушке были споры и колебания, ты знаешь это лучше меня. Всё же формализовать новые «государства» - дело хлопотное, чреватое, на будущее это обуза и ахиллесова пята. Но победил в этом споре Путин, а его мы взяли на «слаб0». Именно так и орали: неужели ты не способен хоть как-то закрепить итоги военной победы, если не осмелился вступить в грузинскую столицу? Парламент, президент и правительство признали самопальные республики потому, что иначе мы бы сочли их не крутыми, а такие нам испокон веков не указ. Нынешний россиянин очень сильно напоминает персонажа пьесы «На дне» Барона, который хочет ехать в карете прошлого. Он уже не прежний барон немецких кровей, он опустился, но вот выиграл в казино (с нефтефонтаном долларов) и захотелось ему прокатиться, хотя ни удача в нефте-газовой рулетке, ни успешный грабёж в приватизации не возвращают ему молодости и способностей.
Такова вся нынешняя «суверенная демократия», в ней уже нет ни петровского немца, ни еврейско- большевистского комиссара с их хваткой и чувством долга. Этого уже нет, а что же есть? Ваши умные слушатели, Анатолий Иванович, на этот вопрос давно дали совершенно правильный ответ. Путинизм – это Московское княжество двадцать первого века. Та допетровская страна, где не было ни судов, ни закона, поскольку её жители вообще не понимают, что это такое. В таком виде она пыталась развиваться и расширяться, но у неё ничего не вышло бы, если бы не оказался на троне двухметровый работник, позвавший немцев», - такими словами автор письма отсылает нас к пушкинской характеристике Петра Великого: «Он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник». Мысль о том, что получилось, когда Россия осталась без немецкой закваски и еврейского участия, с некоторых пор охотно обрабатывается слушателями «Свободы». Немецкий дух, мол, выветрился с течением времени, а еврейство ушло, считай, в одночасье, ушло натурально, ногами. Так оголился русский костяк. А это что? Это допетровская Русь… Забавно, что как раз тогда, когда входил в силу Путин, на Западе появилась о нём книга под названием «Кремлёвский немец», если не ошибаюсь. Написал её кто-то из немецких специалистов по России. Ему захотелось учуять европейский дух, исходящий от Путина. Выходец из Петербурга, говорит по-немецки, работал в Германии. Ни дать, ни взять – кремлёвский немец. Правда, «по фене ботает», но что это значит, может знать русский исследователь или западный, но хорошо подкованный, в данном же случае попался не очень хорошо подкованный. Письмо из Мытищ: «Уважаемый Анатолий Иванович! Только что закончился повтор вашей передачи, и мои бедные старые уши могут отдохнуть. Сегодня глушение началось в 10.07, но от него я сравнительно легко отстроился – всё же мой опыт отстройки идет с 1968-го, с пражского августа. Но после новостей началась ваша передача. и включилась вторая глушилка, куда более мощная. Как только кончилась ваша передача, замолкли и глушилки. Понимают, что ваша насмешка опаснее лобовых атак. Оценили. С тем вас и поздравляю. Вспомнился классик: «Себе мы ищем одобренья не в тихом рокоте похвал, а в диких криках озлобленья…» На вас ещё не подали в какой-нибудь международный суд иск о возмещении потерь, снижении нашего жизненного уровня? Ведь глушилки стоят недёшево. Успехов вам».
Этот слушатель написал и директору Русской службы «Свободы» Марии Клайн. Она ему ответила: «Не думаю, что нашу волну глушат в Мытищах. Средние волны подвержены помехам, и, может быть, где-то проходит высоковольтный кабель или еще что-то. Попробуйте 68.3 на УКВ. Вот в центре Москвы 1044 тоже не слышно, но 68.3 можно слушать».
Автор письма из Мытищ неточно цитирует классика. У Некрасова сказано так: «Он, - поэт с большим гражданским накалом в душе, - ловит звуки одобренья/ не в сладком ропоте хвалы,/ а в диких криках озлобленья». Я бы не стал об этом говорить (люди не любят зануд и придир), но тут особый случай. Эти строки любил повторять Ленин: мы, большевики, слышим звуки одобренья в злобных криках буржуазии. Отсюда и пошло то, что уже почти сто лет многие уверены, что и у Некрасова написано «мы», а кто-то уверен, что и всё стихотворение посвящено большевикам и буржуазии, тогда как речь там идёт о Гоголе, написано в день его смерти, ему насмешливо противопоставлен незлобивый поэт, стихотворение так и называется: «Блажен незлобивый поэт», блажен потому, что им все довольны, у него нет недоброжелателей, «и современники ему при жизни памятник готовят», а вот у такого поэта, как Гоголь, описывающий свиные да кувшинные рыла, Чичиковых да Собакевичей, - у такого врагов много, «его преследуют хулы/ он ловит звуки одобренья/ не в сладком ропоте хвалы…». Там ещё есть такие строки (их очень любила молодёжь того времени): «Он проповедует любовь/ враждебным словом отрицанья».
Гоголь не тот писатель, чьи проповеди хочется перечитывать, он гений только тогда, когда мыслит образами и картинами, но одну вещь он сказал, как припечатал. «Его патриотизм, - это о верноподданном историке Погодине, - попахивает доносом». Не проходило дня в годы путинизма, а сейчас – и часа, чтобы на этот приговор не напрашивался кто-нибудь из российских общественных деятелей, и больше всего доносов собрали на свои головы Гайдар и его команда. Если вдуматься, так показной патриотизм у всякого попахивает доносом. Слушатели радио «Свобода» продолжают собственное расследование и исследование последней Кавказской войны. Старый отставной офицер из Москвы пишет: «Схема конфликта, судя по нашим публикациям, была несложной. За четыре дня ТВ сообщало, что напряжённость усиливается и осетины вывозят свои семьи на север, остаются только вооружённые мужчины. И верно, грузинские села обстреливались из района Цхинвали уже не стрелковым оружием, а артиллерией. Разгневанный Саакашвили, наконец, велел прекратить это безобразие. Его армия двинулась и накрыла «градом» те высоты вокруг Цхинвали, откуда стреляли. Когда же передовая рота грузинского спецназа вошла в город, он оказался пустым. Только немного осетинских мародёров. Город взяли без боя. Когда же в него вошли основные грузинские силы, наша авиация разбомбила его. И ещё пробомбила военные объекты по всей Грузии. Так Саакашвили влез в ловушку Путина. Многое прояснилось. Военные железнодорожники как раз кончили восстановление давно заброшенной ветки Сухуми – Гали: по ней тут же повезли наше войско, прикрывавшее Кодорскую операцию. Как раз закончились учения войск округа, и они без шума получили боекомплект. Задержали свертывание полевого госпиталя, хотя учения кончились. Всё по плану. В эту схему хорошо ложатся и новые подробности. Был обстрелян российский батальон миротворцев. Однако, перед этим он начал беспричинный обстрел грузинского батальона миротворцев. В селах со смешанным населением были и смешанные семьи. За неделю эвакуируемые осетины звали грузин тоже уехать – будет война. Почему одна сторона будущего конфликта заранее знала о нём, а другая – нет? Дар предвидения?» - спрашивает автор.