Автор четырехтомной «Системы позитивной политики» Огюст Конт высказал такое соображение: «Человечество состоит из мертвых и живых, но мертвых гораздо больше, чем живых». В недословном цитировании (например, у Андре Моруа в «Париже») фраза выглядит даже четче: «Человечество в большей степени состоит из мертвых, чем из живых».
С самого рождения мы получаем то, что оставили нам давно или относительно недавно ушедшие в мир иной: язык, буквы, ноты, вера, предания, сказки, песни, устои и прочая, и прочая. А затем, когда круг познания расширяется, - литература, музыка, история, философия. Тут-то и оказываемся мы перед выбором предков.
В той, большей части человечества были гении и злодеи, освободители и завоеватели, созидатели и разрушители, первооткрыватели и догматики, мыслители и начетчики, поэты и стихоплеты, творцы и компиляторы. Все это – наши предки, и свой короткий жизненный срок пройти надо чьим-то путем, который становится нашим.
И вот кому-то из нас по торжественным случаям нравилось слушать Глинку, а другим – нравится «Марш большевиков» в аранжировке Александрова. И ради других стихоплету нетрудно было заменить строчку: «Нас вырастил Сталин». Спустя годы еще легче будет ее вернуть, сменив в имени «растившего нас» несколько букв. Выбрав доступных для своего понимания предков, или предшественников, заманчиво и просто следовать их путем.
«Партия – наш рулевой». Была одна, теперь другая. Главное, чтобы была одна. «Все – на выборы», 90 процентов «за». А что изменится, если не зазывать на выборы? Достаточно иметь «за» 70 процентов. Кто пришел – тот пришел. А как считать, научили предшественники. «Мы наш, мы новый мир построим». Зачем новый? Построим старый. А кто были никем, уже стали всем. И не согласных с ними убирать - дело нехитрое, давно освоенное.
Сорок лет назад самоутверждались, бороздя танками чешскую землю. Еще легче бороздить чеченскую или грузинскую. Наши предки нас бы поняли и поддержали. От их заветов мы ведь и не отступаем, только декорации поменяли.
Кто-то сам выбирает предков. А в ком-то живет генетическая память. Если не в индивиде, то в народе. На дворе сейчас середина сентября. И как раз в эти дни 1772 года первый раз Польшу разделили Австрия, Пруссия и Россия. А в 1939-м в очередной раз ее поделили - в те же самые дни те же самые фигуранты, только называвшиеся иначе. Истлели тела делителей, но жива недобрая память о них. И живые поляки, да и чехи, которым 1968-й еще ближе, пожелали защититься, радарами хотя бы для начала. Нет, не позволим, как посмели, немедленно нацелим на них ракеты!
Но очень многого не знали предки. Каков уровень жизни простых людей, Ивана Грозного и Петра Великого не слишком-то волновало: Казань прибрать к рукам и «отсель грозить шведу» – вот цели, достойные властителей. А бывшего секретаря Сен-Симона, того самого упомянутого в первых строках Конта, ставшего основоположником социологии, резкой критике подвергли Маркс - Энгельс, после чего, естественно, социологию на десятилетия изъяли из употребления их верные ученики.
«Мертвые сраму не имут». Как знать, как знать… Смотря, какие мертвые. Их было гораздо больше, чем нас, живых. Героев и предателей, мучителей и мучеников, богатых и бедных, совестливых и бессовестных. Выбрать достойных предков, увы, не всем удается.
