Глава «Газпрома» Алексей Миллер в минувшее воскресенье совершил короткий визит в Иран, в ходе которого встретился с президентом страны Махмудом Ахмадинежадом и подписал масштабное соглашение между «Газпромом» и национальной иранской нефтяной компанией. Стороны договорились о целом пакете проектов по разведке и разработке месторождений углеводородов, включая создание совместного предприятия по нефтегазовым проектам в Иране, России и третьих странах. Новость пришла на фоне сообщений о том, что французский нефтехимический гигант Total, последним из западных нефтяных грандов, покинул иранский нефтяной рынок из-за очередного обострения в регионе. Обострение было спровоцировано испытаниями иранских ракет средней дальности и очередными воинственными заявлениями в адрес Израиля, вызвавшими отклики как в Вашингтоне, так и в Иерусалиме.
В этом контексте договор «Газпрома» с Ираном выглядит как афронт России Соединенным Штатам, особенно в связи с тем, что американское законодательство предусматривает санкции против иностранных компаний, торгующих с Ираном больше чем на 20 миллионов долларов. Этот шаг Газпрома (разумеется, невозможный без одобрения Кремля) проигнорировал и мнение американских законодателей, обсуждавших в этом году законопроект, объявляющий создание возможного газового картеля угрозой национальным интересам США.
Впервые идею такого картеля выдвинул сам Иран, и она всерьез обсуждалась во время визита Владимира Путина в Катар в 2006 году. Катар вместе с Саудовской Аравией, Россией и Ираном контролируют свыше 60 процентов разведанных запасов газа, и одно упоминание о возможности создания такого нового ОПЕКа вызывает понятную нервозность на Западе. Тогда в Катаре было решено, что это «несвоевременная идея». С тех пор российские официальные лица неоднократно повторяли этот тезис. Однако соглашение, подписанное Миллером в Тегеране, дало новый повод для разговоров о газовом картеле.
Реальны ли такие планы? Скорее всего, нет.
Газовый ОПЕК – одна из любимых политических дразнилок, которой Россия и Иран любят пугать Запад. Пока США заняты предвыборной борьбой, финансовыми неурядицами и войной в Ираке, Москва старается занять наиболее выгодные геополитические позиции.
Что до практических решений, в среднесрочной перспективе такой газовый картель невозможен, поскольку в отличие от нефти, не существует единого глобального рынка газа, и газ не является предметом торговли на мировых биржах как автономный товар. Его невозможно быстро перебросить с одного рынка на другой , a потребители газа связаны с поставщиками жесткой технологической цепочкой. Проще говоря, газовая конфорка на какой-нибудь кухне прочно привязана на долгие годы к какому-то месторождению, отстоящему от нее на тысячи километров. При этом зависимость потребителей от поставщиков газа не означает, что сами поставщики могут договориться между собой. Во-первых, очень трудно или невозможно договориться об общей цене на газ в различных регионах мира, так как крупнейшие производители используют различные методики ценообразования. Во-вторых, в случае сбоя поставок по основному каналу невозможно заменить его экспортом от альтернативного поставщика в другом регионе, если только под рукой нет нефтепровода. Исключение составляет сжиженный газ, доля которого в мировой торговле невелика.
И все же, вероятность использования газа, да и нефти, как политического орудия, в случае усиления российско-иранского энергетического альянса – велика. Дело в том, что по разведанным запасам, обе страны контролируют более 42 процентов мировых запасов газа и занимают место в четверке ведущих нефтедобывающих стран.
Участие «Газпрома» в газовых проектах в Иране существенно снижает надежду Европейского союза на получение в будущем иранского газа как альтернативы российскому. Одновременно это усиливает роль «Газпрома» на европейском рынке, так как он параллельно договаривается о совместных поставках с другими экспортерами газа и нефти в Европу: Ливией, Алжиром и Нигерией.
Но в прицеле «Газпрома» не только ЕС. Существуют привлекательные планы экспорта углеводородов из каспийского региона к Персидскому заливу и, в особенности, участие «Газпрома» в предлагаемом газопроводе Иран-Пакистан-Индия, который выведет Россию на громадный индийский рынок. Более того, «Газпром» нацеливается на еще более заманчивый китайский рынок, который в перспективе планирует поделить с Ираном и другими странами Персидского залива. Как предлагает директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов в своей новой книге «Глобальная энергетическая война», Россия бы могла отказаться в пользу стран Персидского залива от своих планов выхода на рынок США ради договоренности о разделе рынка газа в Китае.
Неизвестно, однако, настолько такие планы обрадуют Китай, который и так уже вовлечен в негласное, но яростное соревнование с Россией за ресурсы углеводородов в Средней Азии.