Ничего другого и нельзя было ожидать после того, что творилось со страной.
Выход в европейскую высшую четверку, бронзовые медали - превосходное достижение. Игроки российской сборной - молодцы: два матча из пяти провели прекрасно. А последний проиграли не столько испанцам, сколько своей собственной стране, которая, разумеется, хотела только хорошего.
Футболисты не устояли против того, что творилось вокруг них, и наивно думать, что игроки в своих австрийско-швейцарских отелях могли быть отгорожены от развращающей, разлагающей, искажающей спортивные цели и спортивный дух истерии.
Помимо телефонных звонков, ТВ, интернета, радио и прочих средств коммуникации, которые доходили до них, есть очень важное обстоятельство: господствующее настроение масс имеет свойство передаваться само по себе, неизведанными путями социальной психики. На этом основан принцип любых народных волнений, мятежей, восстаний - вообще всё массовое, что творится в ноосфере (термин, введенный Вернадским для обозначения сферы деятельности человека).
Двести человек в ночь победы над Голландией обратились с сердечными приступами в больницы только в одной Москве. А сколько не обратились: обошлись домашними средствами, отпились валидолом или водкой.
Патриарх сказал, что горестные воспоминания о войне смягчаются радостью футбольной победы - какова кощунственная арифметика, к тому же в устах духовного лица.
Появился российский футбольный новомученик - тот 17-летний несчастный парнишка, который взобрался на поливальную машину, размахивая государственным флагом, и упал под колеса.
Президент лично поздравил команду еще с выходом в четвертьфинал - не с победой, не с чемпионским титулом, а с попаданием в восьмерку. Вряд ли найдется такой прецедент в мировом футболе.
Новорожденных мальчиков в нескольких местах страны назвали Гуусами. В какой же наркотической одури надо находиться, чтобы обречь собственного сына на то, чтоб его всю жизнь именовали Гусём. А внуки?
В Государственной думе обнародована инициатива - наградить Гууса Хиддинка Орденом за заслуги перед отечеством.
Тренер, как мог, отбивался от атак массового психоза. Не скрывал раздражения, объясняя, что выигрыш чемпионата мира по хоккею и успех в конкурсе Евровидения («каком-то песенном фестивале», как сказал он) еще не означают гарантии футбольной победы. Призывал говорить и думать о футболе. Но и поэт в России - больше, чем поэт, и хоккей, и футбол, и что только не больше самого себя, когда нужно ухватиться за идею.
Превратив игру с мячиком в символ национального возрождения, страна - государственные деятели, церковь, журналисты, просто болельщики - взвалили на игроков непосильную ношу. Молодые ребята и не выдержали: профессиональная и моральная зрелость - вещи разные. Нельзя выходить на поле в статусе гениев, национальных героев и спасителей отечества - ноги заплетаются.
Хиддинк, совершивший спортивные чудеса последовательно со сборными Южной Кореи, Австралии и России, конечно, выдающийся тренер. Но он же не знает, что тут умом не понять, аршином не измерить. Про него сто тридцать лет назад уже сказано в «Бесприданнице» Островского: «Иностранец, голландец он, душа коротка; у них арифметика вместо души-то». Со сборной Хиддинк еще может справиться, а вот со всей Россией - никак.
