Социальный взрыв 1960-х, давший толчок к пересмотру всех догм старой цивилизации, получил название Цветочной революции. Пестрая волна сумасшествия перехлестнула границы, и даже за железным занавесом Страны Советов возникла поросль длинноволосых обормотов, готовых попробовать новую истину на вкус — даже ценою собственной жизни.
Интересная новинка поступила из издательства «Форум». Автор — Мата Хари, называется «Пудинг из промокашки». Не то это воспоминания про Первую мировую войну? — хотя уж больно оформление неподходящее. Да, и подзаголовок: «Хиппи как они есть». А копирайт наводит на мысль, что под псевдонимом Мата Хари скрывается Мария Станиславовна Ремизова, единственная… ладно, не будем так резко, одна из очень немногих литературных критиков, от кого еще можно что-то узнать о современной словесности.
А «Пудинг…» — это мемуары участницы движения «волосатых», то бишь «системы», то бишь советских хиппи. Открываются теоретической главой про «Великую Революционную Волну» 60-х годов (3). Цели и задачи, уже в мировом масштабе, движущие силы, идеология и атрибутика.
Что ж, есть информационный повод отметить сорокалетие Парижской Весны, которая стала как раз кульминацией движения за «оздоровление и омоложение мира» (21).
Вообще-то я скептически отношусь к мемуарным источникам, объявившимся много лет спустя. Но наша Мата Хари с таким прилежанием, как хороший реставратор, воспроизводит атмосферу, идеологию, психологию, лексику «Детей Цветов», что авторские ремарки «писано в сороковой год» (22) лично меня до конца не убедили. Может быть, все-таки по следам событий, а сейчас добавлены только некоторые связки.
В любом случае спасибо за то, что автор не отрекается от собственного прошлого. Знаете, как это было противно, когда профессора марксистских наук ринулись разоблачать «70 (или сколько там) лет кровавого тоталитарного режима». Верность старому или, воспользуемся хипповским лексиконом, «попиленному» знамени (из джинсовой ткани с пацификом) — она, конечно, тоже уязвима. Но именно такой ортодоксально-аутентичный текст дает материал для того, чтобы все-таки разработать историческое объяснение той «досадной складке на гладком полотне истории», какой предстает в книге молодежная революция 60-х.
Смотрите: в промежуточный юбилей, в 80-е годы, казалось, что она потерпела полное поражение. «Волосатых» хиппи сменяли «цивильные» яппи, рок-н-ролльные ритмы консервировала дискотека, а самые стойкие борцы за «тотальное освобождение», отчаявшись, подались в терроризм, чем окончательно дискредитировали все, за что боролись. Прошло еще двадцать лет. И, как справедливо отмечает автор, «куда ни глянь, наткнешься на последствия 60-х…» (7).
Вам не нравится эксгибиционизм по любому поводу, будь то постановка Шекспира или проблемы экологии? Или тупая матерщина, которая не только легализована, но еще и оплачивается за счет бюджета? Что ж, отсылайте благодарности в 60-е годы. Что там скандировала «многотысячная толпа» в ответ на призыв с вудстокской сцены? (17) Какое такое доброе слово? Еще одна тогдашняя святыня — «расширяющие сознание вещества», и производство наркотической отравы таки выросло из кустарной лавочки в мощнейшую индустрию, на нее работают многие миллионы рабов. Сознание их «расширено» до полного исчезновения. Психиатрическая больница. Символ и цитадель «репрессивного общества». Ей в книге посвящена отдельная глава. Но «карательная психиатрия» больше не в моде, в полном соответствии с Кеном Кизи сумасшедших освобождают из «застенков», после чего многие просто погибают, но это не важно, главное: психиатрическая помощь теперь дело добровольное, а если кто бродит по двору с топором, так что же — когда убьет, тогда и звоните. Еще в 68-м году молодежи не нравилось традиционное образование, подавляющее личность. «Нет экзаменам», «профессора устарели», «забудь все, чему учили». Это студенческие лозунги Парижской весны.
Что ж. Распишитесь в получении. «Свободная школа», в которой детей простонародья ничему не учат, чтобы ненароком не ущемить их личность. Прямо по завету классиков: Teacher, leave them kids alone. Уже ведь и «личность» младенца нельзя «подавлять», авторитарно навязывая ему время кормления или обратного процесса. Пусть ходит до 7 лет в памперсах. Но свободным человеком. Хотя не уверен, что человек в памперсах очень свободен.
Извините, если получается, что я издеваюсь — над своей же собственной юностью, которая тоже прошла под Pink Floyd, в клешах и с длинными волосами. Легко быть умным задним числом. Если бы люди предвидели отдаленные последствия, здесь было бы не чистилище, а рай. Есть такое понятие: историзм. Любое явление нужно рассматривать в контексте страны и эпохи. Тогда сразу понятно, чем народный клоун Эбби Хоффман в 68-м отличался от нынешних питомцев Гельмана-младшего. Когда Кен Кизи «пролетал над кукушкиным гнездом», психиатрия была действительно беспомощна — ну, не успели изобрести эффективных лекарств! — и от беспомощности жестока. Правильно люди протестовали? Правильно. И другой кумир 60-х, доктор Спок, так же не может отвечать за современных компрачикосов, как Карл Маркс за НКВД. Но, с другой стороны, было же в теории Маркса нечто такое, из чего впоследствии выросла практика Берии. И дурно пахнущие плоды Революции Цветов — они появились на свет не только (и не столько) из-за того, что революционеров «интегрировали», «купили», не из происков каких-то внешних врагов (до сих пор среди «левых» в моде такая наивная конспирология: дескать, наркотики в «контркультуру» подбросили агенты ЦРУ). Нет, это законные плоды тех живописных цветов.
Как там в воспоминаниях Маты Хари: «На обратном пути я столкнулась с Дюймовочкой, которая пилила куда-то по саду со стеклянной банкой в руках.
— Вот, лечусь, — без тени смущения пояснила она, указывая на емкость, полную какой-то темной жидкости, — триппер… — хмыкнула и продолжила свой путь в темноту.
Утром я обнаружила ее на кухне на груде одеял — два спящих мэна по бокам служили достойным обрамлением картины» (84).
Как бывший сотрудник кожвендиспансера не могу не оценить светлого образа этой Дюймовочки.
Еще многозначительный эпизод: как героев заставляли идти спать в десять вечера. Потому что родителям рано на работу. Они, видите ли, «работают». «Эти люди молились порядку и телевизору, ложились спать с курами и всерьез считали, что пределом человеческих мечтаний может служить набор из зарплаты, машины, квартиры и дачи…» (131) Вот такое отношение к людям, которые работают (и содержат мечтателей) — оно резко отличает «новых левых» от «старых», веривших, что «Владыкой мира будет труд».
Словарик хипповского слэнга, приведенный в книге, он ведь только наполовину состоит из англицизмов. Вторая половина — извините, блатной жаргон. И это не случайно.
А хотите лицевую сторону той же медали? Религиозная (в широком смысле слова) миссия Молодежной революции состояла в том, чтобы напомнить человечеству, насколько жизнь не сводима к набиванию кошелька. И здесь у Детей Цветов совсем другие исторические провозвестники и братья по духу.
Заметьте еще, что предполагаемый автор книги, при всех извивах поведанной нам автобиографии, — она стала в своем деле настоящим профессионалом. Не сравнить со многими другими, кто прилежно посещал лекции и комсомольские собрания.
Вот эта противоречивая реальность, зафиксированная в книге, требует серьезного исследования. Не для того, чтобы восхвалять или обличать, но чтобы извлекать опыт и не повторять хотя бы очевидных ошибок. Особенно важно в день международной солидарности, завещанный нам «старыми» левыми, — с которым я всех сегодня и поздравляю.
Мата Хари «Пудинг из промокашки. Хиппи как они есть», «Форум», М. 2008 год
