Если вы поговорите с кем-нибудь из сотрудников НТВ+, то услышите немало замечательных историй о том, как комментаторы опаздывали на репортажи. А это ставило предстоящую работу под угроз срыва. Во-первых, редактор, выпускающий передачу в эфир, должен быть уверен, что комментатор появился в студии или на стадионе и готов к репортажу. Во-вторых, инженеры проверяют работу микрофона и другого оборудования, налаживают связь с кабиной, если трансляция идет со стадиона, особенно из другого города или из-за рубежа. Звукорежиссер устанавливает уровень интершума, чтобы на его фоне голос комментатора был хорош слышен.
Но вам расскажут о случаях, когда ведущий репортаж объявлялся в комментаторской кабине за пять минут до начала, за три, за одну и даже уже после того, как «картинка» вышла в эфир. Не могу не вспомнить замечательную историю: Василий Уткин в студию не явился, был обнаружен дома и о происходящем на футбольном поле вещал по телефону, смотря телевизор.
Я начал обозрение этими воспоминаниями вовсе не для того, чтобы вновь обсудить творческую дисциплину в спортивной редакции платных каналов. Это - просто повод, чтобы вспомнить, как относились к своей работе знаменитые комментаторы прошлых лет.
Озеров приходил на репортаж за полтора часа до начала. Это можно воспринимать с улыбкой, хотя в спортивной редакции Гостелерадио появление на месте событий за полчаса до выхода в эфир было узаконено специальным приказом, который существовал еще в радиоотделе, не объединенном с телевизионным. А у Николая Николаевича сохранилась театральная привычка: во МХАТе именно за полтора часа актер должен был доложить о своем приходе, чтобы у помощника режиссера была уверенность, что все задействованные в спектакле артисты сегодня в сборе. Там нарушение заведенного порядка каралось, как рассказывал Николай Николаевич, нещадно.
Приезжая на хоккейный или футбольный матч, Озеров, естественно, не бежал в кабину. Он общался с игроками и тренерами, собирал информацию, но обязательно просил кого-то сообщить выпускающему редактору: он жив-здоров, на стадион прибыл, к работе готов.
И еще яркий штрих к портрету Николая Озерова. Вы не представляете, как он волновался перед ответственными репортажами, как от всего отключался, сосредотачиваясь – и это тоже театральная привычка – только на предстоящей работе. Многие его приемы выглядели чудачеством: например, за три-четыре минуты до включения микрофона Николай Николаевич распевался. Да-да, без слов напевал мелодии оперных арий, менял громкость, тональность, варьировал модуляцию звука. Говоря по-научному, разминал голосовые связки.
Артистической озеровской душе не давала покоя работа латиноамериканских комментаторов. Он решил повторить их традиционные, мастерски выполняемые, сугубо индивидуальные возгласы «г – о – л». К дебюту (наверное, сейчас это покажется невероятным) он готовился больше месяца. Я был свидетелем того, как, сидя в гостиничном номере, Озеров демонстрировал нам свою работу в разных вариантах и спрашивал совета, какой из них лучше. Наконец, решился вынести свою заготовку на публику, ошеломив, как я знаю, не только зрителей, но и высшее руководство. Уверяю вас: все, что вы слышите от нынешних комментаторов, ничего общего с фирменным озеровским «г – о – л» не имеет.
Евгению Майорову приобщение к совершенно новой профессии давалось с трудом. В обыденной жизни красноречием он не блистал, был стеснителен и зажат. А потому «домашняя работа» велась очень усердно. Главным «цензором», как я узнал только после его смерти, была жена Вера Лаврентьевна. Вместе с мужем она внимательно прослушивала его репортажи, записанные на домашнем магнитофоне. Критиковала, подсказывала, советовала, и постоянные обсуждения, в конце концов, дали блестящие результаты. Начав в полном смысле слов с нуля, через несколько лет он заслужил наивысшую оценку от самого уважаемого спортивного журналиста страны Льва Ивановича Филатова, в одном их своих очерков назвавшего Евгения Майорова лучшим комментатором, рассказывающим о спорте.
Организацией «семейных» уроков я никогда не интересовался. Но один пример могу привести. При прослушивании супруги заметили, что фраза «сделал передачу» повторяется часто и назойливо. Тогда был составлен целый список выражений - синонимов. Существовали и другие «шпаргалки», которые помогали комментатору избавиться от въевшихся в его комментарии штампов.
Возвращаясь же к начальной теме, отмечу, что в комментаторской кабине Майоров появлялся ровно за 30 минут до начала игры. Просматривал составы команд, внимательно следил за разминкой, делал какие-то пометки в блокноте и бывал страшно недоволен, если в это время кто-то отвлекал его. Не погрешу против истины, сказав, что большей, чем у Евгения Майорова, собранности перед началом репортажа ни у кого из других комментаторов мне наблюдать не приходилось.
