Елена Фанайлова: Свобода в Клубе «Маяк». Благотворительность и искусство. Мы будем говорить о том, что происходило в прошлое воскресенье, в Вербное воскресенье, в клубе «Маяк». Фонд «Подари жизнь», вокально-инструментальный ансамбль «Татьяна» и Клуб рисовальщиков устроили для детей и взрослых благотворительный праздник, сбор средств от которого был для детей, пациентов отделения онкологии и гематологии Республиканской детской клинической больницы.

Мы сегодня поговорим о том, как благотворительность и искусство могут существовать, для чего они встречаются, с волонтером Фонда «Подари жизнь» Владой Муравьевой, с Машей Смоляниновой, волонтером, который работает с детьми отделения нейроонкологии НПЦ «Солнцево», она учитель рисования. За нашим столом Дюка Бруни, управляющая клуба «Маяк», девушки из группы «Татьяна» - это Марфа Горыня, барабанщик, и Алина Масленникова, скрипачка и солист. От Клуба рисовальщиков к нам пришли Людмила Каланчекаева и АндрейСарабьянов.

Друзья, я вас для начала прошу рассказать о том, что лично вы делали на этом благотворительном празднике.

Алина Масленникова: Мы сыграли концерт, который прошел в очень странном настроении, очень необычные эмоции получили все, это я гарантирую. Ну, собственно, это весь наш вклад такой получился странный, но для нас очень интересные эмоции.

Елена Фанайлова: А почему необычные эмоции?

Алина Масленникова: Ну, зрителями были дети. Мы однажды уже играли на благотворительном вечере, где продавались на аукционе какие-то вещи дизайнерские – сундуки и так далее. Но это было по-другому, потому что не было детей. Пришли какие-то люди, которые это покупали, отдавали свои деньги, помогали, но это было за их спиной, что ли. А тут мы первый раз столкнулись с этой проблемой лицом к лицу. И я могу сказать, что конкретно во мне это вызвало огромное количество каких-то мыслей, вопросов, ну и желание участвовать в этом, что-то придумывать. И появилось много идей, которые хотелось бы как-то воплощать.

Дюка Бруни: Я просто хотела бы рассказать, собственно, о структуре этого праздника, чтобы было понятно всем слушателям, как это происходило. Фонд «Подари жизнь» и непосредственно Катя Гордеева обратились к «Маяку» - у нас давнишние отношения уже...

Елена Фанайлова: Катя Гордеева, журналист НТВ.

Дюка Бруни: Да, которая давным-давно работает с этим Фондом. Собственно, изначально смысл утренника был в том, чтобы дать возможность детям больным продать свои работы, свои поделки, рисунки и всяческие штучки для своих карманных денег. А дальше уже, собственно, учредители «Маяка» и вся компания, вместе со всеми представителями Фонда «Подари жизнь» решили, что надо туда притянуть еще и наших любимейших друзей – ВИА «Татьяна» и Клуб рисовальщиков, с которыми мы тоже живем уже давным-давно вместе и вместе придумываем разные штуки. И таким образом, это превратилось в такую форму, что сначала распродавали дети свои работы, плюс их там развлекали клоуны и артисты. Клуб рисовальщиков занимался с детьми... Была куча детей – просто гостей, огромное количество. То есть детей, мне кажется, было человек 100, такое впечатление.

Елена Фанайлова: То есть не только больных, но...

Дюка Бруни: Да, не только. И то, что выбиралось гостями из работ Клуба рисовальщиков, это уже шло непосредственно в Фонд «Подари жизнь» для лечения детей. Вот, собственно, как это все происходило с точки зрения расписания и организации. Вот тут я просто хотела пояснить.

Елена Фанайлова: Дюка, а вот лично у вас какая эмоция была?

Дюка Бруни: Ну, присоединяюсь ко всем словам Алины, которая сказала о том, что эмоции самые смешанные и, конечно, дают толчок не только для эмоциональных, но и вполне конкретных, практических каких-то идей. Ну, конечно, когда ты видишь, по-моему, 22 ребенка, такую кучу детей в масках, ну, сначала это производит впечатление такое, с которым нужно как-то справиться и переключить свой мозг на то, что это – дети, такие же дети, как и все остальные. В общем, для меня это было довольно быстро. Потому что были еще, разумеется, накладки. То есть дети приехали раньше, ребята еще развешивали работы, «Татьяна» репетировала. Все это было для меня в нормальном состоянии, а для детей, для их мам это было, конечно, немножечко шокирующим обстоятельством. Потому что они приехали неизвестно куда, что такое происходит – непонятно. Но потом они как-то вполне очухались и вели себя ровно так же, как и все остальные дети. Поэтому это очень важно, то, что всегда говорят, и то, что я услышала от волонтеров-добровольцев Фонда «Подари жизнь», и меня это всегда ужасно радует: что это дети и дети. И нужно себя немножко заставить успокоиться, сентименты отложить и общаться с ними совершенно так же, как и они: они хорошие, они плохие, они хулиганы, они хорошо себя ведут, они молчаливы, они разговорчивы и так далее. То есть вот этот момент, когда ты перестаешь трястись внутренне... тряска эта остается, разумеется, но ее лучше отложить, так сказать, более практические аспекты, на потом.

Это было замечательно все! И это как раз то, о чем, я так понимаю, вы хотели говорить. Вот то, что рисунки и поделки, рисунки и белье Клуба рисовальщиков, которыми они торговли успешно, и выступление девчонок из ВИА «Татьяна» - это все дало некий запал, который дает следующие импульсы. Вот что, на мой взгляд, было самым важным. Потому что в тот же вечер Алина вот с такими глазами говорила: «А вот еще это сделать, а вот еще то сделать...». То есть у всех людей, разумеется, которые встретились с этими детьми непосредственно, у них начинают элементарно работать мозги – вот что приятно. Не только эмоции, а вот сразу идет какой-то не очень, может быть, конструктивный изначально, но импульс туда, куда надо, собственно, для чего это все и делалось.

Влада Муравьева: Я бы хотела, наверное, пару слов о детях сказать, зачем это детям нужно. Ну, конечно, во-первых, там были клоуны, как уже сказала Дюка, была шикарная обстановка. Детям очень понравилось. Но вот есть еще один очень важный момент. То есть дети, даже с такими сложными заболеваниями, они остаются детьми. То есть ничто детское им не чуждо. И они также остаются личностями, которым очень важно понимать, что они могут быть самодостаточными и полезными. И то, что они, а особенно дети постарше, на примере... У нас там был замечательный слепой мальчик, который вяжет шикарнейшие вещи. И для него осознать то, что его вещи могут быть куплены за приличные деньги... И к нему подходили люди и говорили: «Спасибо». Причем искренне. Потому что там вещи такие... Вот это важно. То есть этот мальчик, он до сих пор находится в приподнятом настроении. Он понял, что он может занимать в обществе далеко не последнее место, если не сказать больше. И он с энтузиазмом вяжет. У него нет подавленного настроения больше. То есть очень важен вот этот момент.

И еще один момент, что помимо всего перечисленного, еще были показаны небольшие сюжеты по НТВ. То есть в преддверии майских праздников это очень актуально, так как всегда в преддверии праздников наблюдаются перебои с кровью донорской. И мы решили еще одну все вместе, общими усилиями вот такую задачу. Потому что сейчас звонят потенциальные доноры, люди, которые не задумывались об этой проблеме. И теперь они звонят. И хочется верить в то, что и на майские праздники у наших детей не будет проблем с кровью.

Людмила Каланчекаева: Я, прежде всего, хотела бы добавить ко всему вышесказанному, что те эмоции, которые были получены именно от общения с детьми и от маленького процесса творчества, от рисования с ними, насколько каждый из них по-разному себя выражает, у каждого совершенно свое какое-то видение. А плюс еще к тому, что я увидела, как они это делают и с каким интересом, и с каким энтузиазмом они это делали, и прочитав еще небольшие биографии каждого ребенка, я вообще была поражена, насколько они разноплановые, сколько у них всяких своих именно искренних совершенно направлений, и насколько у них это все получается, и как им это все нравится. И соответственно, отсюда рождаются именно эмоции к продолжению каких-то действий и каких-то совместных акций с этими детками. И рождается настолько много тепла внутри к этим малышам... И несомненно, очень-очень хочется делать для них много всего хорошего и красивого.

Марфа Горыня: В этот день мне было очень приятно находиться на сцене. И с моего лица, на самом деле, не сходила улыбка. Может быть, это был единственный концерт, когда мне было очень приятно, просто безумно приятно играть. Потому что были детишки с родителями. И вот что мне кажется немаловажным в нашем, именно в «Татьянином», творчестве – это то, что мы играли... и детям помогали, но отчасти мы помогали и родителям этих детишек. И на самом деле тяжелее все-таки, конечно, родителям. Потому что дети есть дети, для них это игра. Им можно больше облегчить жизнь. Они не задумываются, они живут. А родителям в этой ситуации тяжело. И мы старались и выступали для всех. И было очень приятно.

Елена Фанайлова: Вы знаете, Марфа, мне кажется, что еще дело в вашем репертуаре. Потому что вы же играете такую...

Марфа Горыня: Ретро душевное и теплое.

Елена Фанайлова: ...да, такое милое ретро, вещи из репертуара Шульженко. И честно говоря, когда я слушала «У меня есть сердце, а у сердца – тайна...», я заплакала. Потому что я поняла, что это, может быть, не только о любви, но и об отношениях родителей и детей.

Алина Масленникова: У нас даже был отличный момент, очень показательный. Мы сидели в «Квартире 44» и составляли список концерта, как мы делаем каждый раз. Как правило, это делаю я: пишу, нервничаю, хочу, чтобы мне дали тишины, времени и так далее.

Марфа Горыня: «Помолчите все вокруг!»

Алина Масленникова: Да. И мне нужно, чтобы мне все советовали, но я делаю сама это всегда. Я писала... И сначала я просто взяла и выбросила из списка все песни, которые могут быть грустными, которые могут вызвать что-то. И вот именно Марфа начала со мной спорить про то, что там будут не только дети, а будут и их родители, и они захотят услышать что-то о любви. То есть я пыталась оставить именно веселые, драйвовые вещи, чтобы хотелось только прыгать, смеяться, ну и мы так тоже могли бы просто улететь куда-нибудь.

Марфа Горыня: Ну, моим доводом в этом было еще и то, что дети, они все-таки более даже чуткие, чем взрослые, и они понимают все вообще.

Елена Фанайлова: Дети отлично реагировали.

Марфа Горыня: Они отличные слушатели.

Андрей Сарабьянов: Что касается родителей, то я бы сказал такую вещь. Была странная пауза вначале, потому что мы повесили... ну, Клуб рисовальщиков же рисует ню, обнаженную натуру.

Елена Фанайлова: Да-да, надо сказать, что довольно хулиганские...

Андрей Сарабьянов: И внутренне были такие сомнения: какая будет реакция у детей? У детей была идеальная реакция. Они не понимали, что это, может быть, или не обращали внимания. А родители были слегка смущены, отчасти некоторые даже шокированы. Потому что на этом детском мероприятии висят обнаженные девушки… Но потом это как-то все размялось, когда мы стали звать детей к столу, давать им краски. И они начали рисовать пчелок, ангелочков, клоунов и всевозможные отвлеченные от ню предметы. И как-то все развеялось.

И одна девочка даже... Мы ей говорили: «Рисуй на майке». «Нет, хочу на юбке». И вот Катя, журналистка, ей предложила свою юбку. Но, в итоге, она все-таки нарисовала что-то на майке. И мне кажется, что они получали еще удовольствие от того, что они привыкли рисовать на бумаге, а тут мы им давали именно одежду. То есть это тоже такой момент – не каждый себе может позволить рисовать на одежде. То есть кажется, что ты можешь испортить ее, и жалко. А они смело красили майку: «Давай еще одну». Мы сразу же вешали это. И висели среди наших рисунков их майки. И в общем, как-то это все совместило, и произошло какое-то...

Елена Фанайлова: А вы им помогали, то есть подсказывали, что рисовать?

Андрей Сарабьянов: Ну, кто-то рисовал вместе, кто-то... Я рисовал с одним мальчиком, которого зовут Ваней. Он рисовал какую-то гениальную абстракцию абсолютную. И сидела его мама, смотрела... А я говорил: «Давай еще красного сюда!». То есть я не помогал. А кто-то вместе, двумя руками, кто-то сам, кто-то что-то подрисовывал. Но в основном они полностью всю композицию делали сами.

Мария Смольянинова: Я как раз хочу сказать именно о продаже работ. Потому что моих детей, если так можно сказать... потому что раз я занимаюсь этими детишками, то они абсолютно мои, вот просто больше, чем мои. У меня своих четверо детишек. И из них никого не было. Потому что у нас такая специфика, что они на «химии» лежат две-три недели, а потом уезжают. Они все не из Москвы, все из очень дальних мест. Очень много детей с Кавказа, с Урала, ну, из разных мест. И поэтому тех детей, которые сдали работы, их уже не было. Они просто в большинстве своем приехать не смогли. Но они через месяц приедут снова, и они все ждут результатов.

И я, как просто девчонка, больше всего волновалась, честно говоря... так как моих детей не было, всем было очень весело, а мне ужасно жалко, что наших не было. И я ужасно волновалась: что у нас продастся? Чтобы у нас обязательно все-все продалось. И я как раз очень удивилась, что подходили дети с родителями, но выбирали дети. Мальчик первый подошел... А у нас очень интересные коллажи были, потому что мой основной принцип, когда я занимаюсь, – чтобы у всех детишек получилось, чтобы был позитив, чтобы, не дай Бог, никакого негатива. То есть один ребенок сидит, ему 3 года, а другому 14 лет. И у всех должно получиться, и должно получиться круто, здорово, вот просто роскошно. Поэтому у нас очень специфическая техника. Мы делаем коллажи и используем много наклеек, настоящие ветки, настоящие деревяшки, какие-то пушинки в виде снега. Тема дается какая-то, а дальше ребенок уже... То есть у него столько возможностей, мы столько всего приносим на занятия, что получается что-то совершенно потрясающее. И вот детишки подходили и выбирали. И вот мальчик говорит: «Мне так нравятся машинки...». Вот первая работа у нас ушла, и я сразу поняла, что сейчас у нас все продастся. И все-все продалось.

У нас в основном ребята с опухолями головного мозга лежат, и это удивительные, на самом деле, детишки. Вот все говорят, что они тоже дети. Но наши детки, они все-таки чуть-чуть взрослее, чем обычные дети. И они очень много думают. И на занятиях они все время думают: «Нужно сделать так, чтобы собака обязательно лаяла на эту кошку». Значит, нужно подобрать из всех наклеек... Он сделал дом, он сделал настоящие ветки, он все обложил снегом. И долго подбирал, чтобы именно та собака лаяла на кошку. И вот другой ребеночек подошел, сразу увидел это, сразу тоже увидел эти отношения, которые тот мальчик вложил, сразу увидел те машинки. А с машинками тоже проблема, потому что ему нужен был трамвай, а трамвая не было. Когда мальчик делал, он обрезал поезд, вагон поезда, приделал рельсы – и все получилось. И этот мальчик тоже: «Мне нравятся машинки. Мне нравится трамвай. Мама, а можно мы купим именно это? Я повешу у себя над кроватью». И вот видите, какая связь идет: одни детишки делают, вкладываются, реализовываются, у них все получается, они все это сдают... А некоторые не хотят сдавать, а особенно тогда, когда очень хорошо получается. Ну, им работа важнее, естественно, она им нужнее даже, чем вот эти деньги. Потому что, в общем, родители очень часто готовы все для них отдать. А особенно для старших ребят, им интересно все-таки деньги заработать, а совсем маленькие... У нас даже девочка одна (мне жалко ее просто было) плакала, потому что не хотела отдавать. Мы говорим маме: «Давай оставим». А мама: «Нет!».

Потому что совершенно правильно сказала Марфа про родителей. Я тоже придаю очень большое значение родителям. У нас родители занимаются тоже вместе с нами и помогают им. У нас, во-первых, детишки по большей части на капельницах. Вот занимаются пять человек, и из них четверо – на капельницах «сидят», вот прямо с капельницами все занимаются. И родители очень часто помогают. Потому что состояние матери очень сильно отражается на том, в каком состоянии ребенок. То есть когда родители в хорошем состоянии, то у детей сразу происходит динамика, как ни странно. А в общем-то, ничего странного здесь нет. И поэтому когда родитель видит, что его ребенок не просто больной ребенок, и неизвестно, сможет ли он его не то что вылечить, а даже поднять до какой-то степени, и тут вдруг он видит его совершенно другими глазами. Он вдруг видит в нем творческого человека, который реализован, который, действительно, интересен другим. И совершенно другое состояние родителей, и все прекрасно.

И я же сама забрала все эти деньги, потому что раз я забрала работы, то я должна все их обязательно отдать. И теперь я жду вот этого момента, когда я буду родителям... И так как эти работы для них все-таки очень ценны, прежде чем все это забрать на выставку, я их все отсканировала в большом размере обязательно, вот в полном размере отпечатала, чтобы у них были и деньги, и все-таки копии собственных работ, чтобы они потом могли тоже это повесить на стенку у себя. А не только чтобы какой-то мальчик, который был на этом мероприятии, смог это повесить. И представляете, у одного ребенка будет висеть эта работа, а у другого будет его собственная работа висеть. Интересно!

Влада Муравьева: Вот сейчас много о работах говорили. На самом деле, очень важно, что приходят люди, занимаются с детишками. Потому что такие сложные заболевания, и порой дети долго лечатся. И очень важно, чтобы вот эти годы не были годами, выброшенными из жизни, а были полноценными и наполненными разным, а особенно – творчеством. Потому что когда смотришь на детей, которые творят, они находятся в этом процессе, и вместе с родителями, с волонтерами, с преподавателями, то вдруг перестаешь детей жалеть, а начинаешь их любить. Вот это самое важное. И важно, что дети открываются через это творчество, они чему-то учатся. И многие из тех, кто потом... то есть они и так опережают по развитию, как верно было замечено, многих детей, которым не выпали подобные испытания, но они еще и творчески, получается... То есть очень важно дать им возможность развиваться, потому что они к этому тянутся. И очень важно, чтобы приходили люди заниматься с детьми, это безумно важно. И это, наверное, идет в параллели: очень важно своевременно давать нужное лекарство, хорошие врачи и так далее, но еще очень важно, чтобы детей окружали друзья, которые могут с ними заниматься, творить и разделять их интересы.

Людмила Каланчекаева: По поводу каких-то эмоций про деток и, прежде всего, несколько моментов, которые меня поразили. Когда мы начали рисовать с детишками и, как обычно, начинали задавать вопросы «а что ты хотел бы здесь нарисовать, что ты хотел бы увидеть?», то практически у каждого есть собственное мнение, и каждый формулировал его достаточно четко. Несколько мальчиков ответили мне: «Я не могу сразу дать ответ на этот вопрос, я должен подумать, потому что вещь должна нести некий смысл». И я была просто поражена. Плюс еще этот осознанный совершенно взгляд, это взгляд мудрый. То есть помимо того, что он детский, он горящий, он с какими-то желаниями, и это все читается в нем, но вот эти вещи, они просто тронули до глубины души. И эмоции захлестнули в этот момент. Детки, конечно, очень прекрасные.

Марфа Горыня: Честно говоря, как раз в этот момент, проходя мимо рисующих детей и художников, я с белой завистью в душе, глядя на их творчество, очень захотелось присоединиться, очень и очень. Но я хотела бы еще о другом сказать – о творчестве, то, что детям очень интересно и очень полезно, и очень важно для них заниматься, будь то художественное творчество, будь то музыкальное. Потому что всем нам отписан какой-то срок в этой жизни, а если ты не очень здоровый человек, то ты совсем не знаешь, сколько тебе остается. Но, например, в музыкальной карьере можно стать гением и к 6 годам, и к 9-ти, и к 14-ти, и дальше уже это все закреплять за собой, выступать на сцене и ощущать, и еще больше скрашивать свою жизнь. И уже в твоих руках все. Мне кажется, родители в этом смысле молодцы, потому что они к своим детям, и Фонд им помогает, привлекают внимание и детям развивают кругозор. Это очень правильно, очень хорошо, что у детей есть выбор, куда им себя направить, как самореализоваться. Я и сама была болезненной девочкой весьма в детстве. И тебе нельзя общаться с животными, тебе нельзя бегать, ну, делать всякие вещи, которые вроде бы дети-то на улице делают, а тебе нельзя. И что тебе остается делать?.. Но очень много, оказывается, вещей, в которых можно найтись, не потеряться и быть, в итоге, лучшим в них, и получать от этого удовольствие.

У меня год назад возникло острое желание, я подумала: «Может быть, устроиться (правда, я не знаю как) педагогом ударных инструментов, помочь детям, которые болеют СПИДом, болеют раком». Потому что ударные инструменты – это все-таки, на самом деле, несколько особенные, и их очень много. И на них играть, с одной стороны, проще, а с другой стороны, конечно, это сложно все.

Андрей Сарабьянов: Бодрит еще.

Марфа Горыня: Бодрит, да. Ударные инструменты – это тонус, конечно. Это связь с корнями, это танец. И мне кажется, конечно, надо как-то подумать мне над этим. Очень хотелось бы свой вклад внести. И как раз я думала об этом, и пришли сундуки сначала...

Елена Фанайлова: А что такое «сундуки»?

Алина Масленникова: Я говорю, что, может быть, у Марфы эта мысль возникла тогда, когда мы играли первый раз на подобном мероприятии. Когда как раз, я говорила, детей не было, а были только люди, которые приходили, вносили какой-то вклад: либо покупали что-то, либо просто клали деньги в этот ящик.

Влада Муравьева: Что касается самой акции «Сундуки», то это тоже была совместная акция с Фондом «Подари жизнь». Это наши публичные люди совместно с детьми занимались росписью замечательных сундуков. Также была акция, когда делали кукол публичные люди, и это продавалось на аукционе тоже в пользу детей. И также масса каких-то творческих акций. То есть все на креативе, на творчестве построено.

Елена Фанайлова: Вот я хочу у Клуба рисовальщиков спросить. Насколько я успела узнать, вы профессиональные художники, но можете брать и непрофессионалов к себе на занятия.

Андрей Сарабьянов: Не совсем вы правильно говорите, потому что организовали Клуб рисовальщиков профессиональные художники, а приходят в него 50 процентов людей, которые отчасти даже не связаны вообще с рисованием.

Людмила Каланчекаева: Я, например, программист.

Андрей Сарабьянов: То есть приходят люди рисовать, которые любят рисовать, в первую очередь, хотят, и им нравится и эта атмосфера, и этот процесс. Потому что это не просто рисование, а это своеобразная школа. Есть какие-то правила, есть определенные задачи. Поэтому рисуют все. «Рисуем все!» - вот такой девиз у Клуба рисовальщиков.

Елена Фанайлова: Давайте мы Варю Бабицкую послушаем о ее впечатлениях от этого дня.

Варя Бабицкая: Про атмосферу этого утренника, который мне очень понравился. Потому что я просто привела туда свою 5-летнюю племянницу. Я с ней довольно редко вижусь и могу куда-то выбраться. И конечно, в первую очередь, я руководствовалась ее развлечением. И мне очень понравилось атмосфера этого мероприятия, потому что это был просто хороший детский утренник. И это мне показалось очень важным, например, потому что тема благотворительности сейчас ужасно модная, и о ней очень много говорится. Но большинство людей, насколько я могла заметить, стараются от нее несколько отгородиться. То есть охотно перечислят деньги в «Яндекс кошелек», условно говоря, но не очень охотно пойдут, например, и посмотрят на этих больных детей.

Моей, например, 5-летней племяннице вообще не показалось, что этот утренник чем-то отличается от каких-то других. Там были дети в респираторах, ну а она, скажем, ребенок в очках, и она в этом ничего странного еще не видит, и я надеюсь, что уже в жизни никогда не увидит.

Мария Смольянинова: Вот Марфа сейчас говорила о том, что она думает, как реализоваться музыкантам, например. Ведь я знаю, что и в Российскую детскую клиническую больницу – основное место деятельности Фонда, и к нам в НПЦ очень часто приезжает достаточно много разных артистов и музыкантов. Вот в центре «Солнцево», где я работаю, там есть такой огромный зал, где можно просто даже балет «Лебединое озеро» поставить – настолько он огромный. И все время как раз наша волонтерская организация спрашивает: «Вы найдите нам музыкантов». И приезжает очень много с куклами артистов. Так что, пожалуйста, вы только скажите, что вы хотите, - и вам организуют место. Потому что приходят дети в этот зал на этот концерт, и им это легче, чем доехать. Все-таки прекрасно, когда организованно на автобусах всех детишек привозят, и это для них даже больший праздник, потому что они выбрались из этой больницы. Здесь они вроде не выбираются из больницы, но все равно они выходят из своей палаты, и у них кусочек счастья. И вот это тот позитив, который лучше любого лекарства иногда работает. «Позитив – это лучшее лекарство!» - это мой девиз, когда я работаю.

И мне очень нравится, когда говорят о том, что с ними надо как с нормальными детьми... Когда я с ними работаю, я вообще ни на секунду не задумываюсь о том, что они больные. Все переживания – потом, все думанья – это уже потом. Вот дома я начинаю о них думать. А как только я приезжаю, я опять забываю.

Так что, пожалуйста, милости просим, приходите!

Марфа Горыня: Наконец-то! Если мы сможем выступить у вас в этом концертном зале, то сбудется мечта ВИА «Татьяна». Это, на самом деле, для нас большой подарок, что есть такая концертная площадка, на которой мы сможем с нашими девушками, с дорогими моими подругами, помочь и подарить детям себя. Это очень замечательно! Спасибо большое.

Елена Фанайлова: А мне еще очень нравится, что вы выступаете в очень красивых платьицах ретро, всяких замечательных цветов. Это, по-моему, очень гармонично.

Марфа Горыня: Мы стараемся. Мы как раз над образом работаем.

Алина Масленникова: Мы как раз с Дюкой после концерта в «Маяке» говорили о том, что нужна какая-то большая площадка. И это очень здорово, что есть место, куда удобно прийти детям и услышать, и посмотреть, и как-то, может быть, порадоваться.

Но мне кажется, что еще очень важен момент такой, чтобы могли быть еще люди, которые не имеют к этому никакого отношения. Потому что я исключительно по себе сужу, и я могу сказать, что на меня это произвело незабываемое впечатление, потому что я первый раз лицом к лицу с этим столкнулась. И сначала, я могу сказать, что это, конечно, была очень тяжелая эмоция, очень тяжелая, жуткая, и ее было трудно перебороть. И мы с Марусей (Мириам Сихон) потом это обсуждали, обсудили этот момент. Мы как раз настраивали звук, и это все было только в разгаре, и у нас, по идее, было еще минут 40 свободного «Маяка». Но детей привезли раньше...

Дюка Бруни: Вы гладили платья.

Алина Масленникова: Да, гладили платья. Все еще было совершенно не готово. Мы только пришли, и все еще были сонными. И когда пришли дети, то мы эмоционально были совершенно к этому не готовы. То есть мы еще не знали, что это произойдет сейчас, мы думали, что мы уйдем, переоденемся, вернемся – и вот они приедут, и как-то все будет постепенно. А они пришли, когда мы стояли на сцене, еще совершенно не одетые, а кто – в чем, и отстраивали звук, прыгали. И вдруг привезли автобус этих детей. Ну, конечно, это страшно. И мне кажется, что это очень важный момент. Это нужно уметь перебороть в себе. Ну, это сложно и тяжело, но это в одну секунду происходит. И нам было трудно. Мы в какой-то момент... и мы потом это обсуждали, потому что был момент, когда мы с Машей оказались спиной к сцене, просто проглотив слезы, а потом мы развернулись и уже начали улыбаться, и делать этот саунд-чек уже для детей. Потому что мы понимали, что они уже там. И вот переступив через себя, уже улыбнувшись этому, и только искренне, потому что нельзя прицепить и сделать лукавую улыбку. Любые дети это чувствуют. И потом мы обсуждали этот момент, как это было. Ну, это была такая заминка, может быть, она никому не была заметна, но для нас это был момент серьезнейшего шага внутреннего. И все, и дальше уже день сложился так. И потом мы обсуждали... как раз мы говорили с Дюкой, что нужен какой-то большой зал, может быть, надо идти к министру культуры, выбивать какой-то зал. Но именно важно, чтобы могли прийти люди и почувствовать это. Да, это, наверное, не слабонервных, но...

Дюка Бруни: Сделать этот шаг, можно резюмировать.

Алина Масленникова: Да, переступить через себя. Ну, все беспокоятся о своих нервных клетках, куда бы их лишний раз не расплескать. Но это надо. Мы с Машей тоже не самые сильные, наверное, люди, но... И Маша потом принесла своего грудного младенца, которому месяц только что исполнился. И было множество детей моих друзей, моя племянница, ребенок нашей Сони Кругликовой, звукорежиссера. Ну, все пришли с детьми. И они общались между собой, что тоже очень здорово. Я думаю, что это очень полезно для них – попасть в обычную среду абсолютно. И все стали в какой-то момент очень прекрасно, спокойно общаться, веселиться и что-то делать вместе.

Дюка Бруни: То, о чем говорят наши сегодняшние выступающие... Невероятно важный момент (о чем сказала Алина) – сделать шаг, сделать усилие. Ну, это, действительно, однажды происходит, мне кажется, и дальше ты уже можешь чувствовать себя свободным от этой жалости, от сентимента, от самой болезни, в конце-то концов. То есть дальше это уже все переходит в какие-то практические вещи, которые нужно делать для того, чтобы эти дети могли вылечиться, тот, кому суждено вылечиться.

И собственно, резюме самого вот этого мероприятия... Слава Господи, купили все детские работы, они получат свои денежки. И это ужасно важно для всех детей, для больных и здоровых, какое-то поощрение денежное, я считаю. И они очень это любят, и им интересно, и прочее.

Елена Фанайлова: И они горды собой.

Дюка Бруни: Да. И это важно. Это заработанные деньги, действительно. Это твои мысли, твои физические усилия и прочее. И собственно, работы Клуба рисовальщиков, которые были проданы для Фонда, - с точки зрения щедрости это довольно много денег, а с точки зрения лечения детей это практически капля в море. Но опять же как пример – Алина Масленникова, один человек, присутствующий и участвующий в этом мероприятии, дает импульс для огромного развития, так сказать. То есть деньги – это очень хорошо, но каждое такое мероприятие, в котором люди себя чувствуют поучаствовавшим в этом хоть немножечко, - дальше это, как дерево, разрастается во всякие-всякие идеи, мысли, и, я думаю, практические (естественно, девочки, вы, наверное, меня поддержите) проявления – крови ли, денег ли, собственные силы, время и прочее, и прочее. То есть если мы скажем, что было... Я не знаю, сколько в «Маяке» было в тот день народа. Ну, 100 человек взрослых, наверное, было с утра до вечера, а то и побольше, и огромное количество детей, которую тоже несут эту информацию. Что такое «помогать», дети быстро тоже осваивают. То можно сказать, что это удачный выстрел, собственно. Так что я ужасно рада, что все так подключились замечательно, несмотря на накладки, может быть. Было бы хорошо, может быть, если было бы больше народа. Но вот, тем не менее, результат эмоциональный, материальный, интеллектуальный налицо.

Елена Фанайлова: Владу Муравьеву я попрошу прокомментировать выступление Дюки. Я понимаю, что вы собрали какое-то количество денег. Но как еще можно Фонду помочь?

Влада Муравьева: Как Фонду можно помочь, точнее, как детям можно помочь... Эти дети, как я уже говорила, нуждаются постоянно, конечно, в дорогостоящем лечении, в препаратах, а это, как было сказано, деньги. Также постоянное переливание крови, то есть это доноры крови. Если есть возможность в организации какой-то организовать донорскую выездную акцию. Станции переливания крови идут и на это даже, чтобы не нужно было ехать куда-то. А также очень нужны творческие люди и люди, просто любящие детей, которые готовы приходить, давать концерты для детей, которые готовы просто с ними проводить время. Вот здесь было высказано мнение, что «к сожалению, мы музыканты, а не художники, а так хотелось бы с детьми порисовать». А не нужно быть... нет, хорошо, если это гениальный художник, он рисует с детьми, но достаточно просто любить детей, прийти, сесть и рисовать с ребенком. А ребенок сам скажет, что он хочет нарисовать. Он какие-то идеи подаст. И с ним сидеть, рисовать, и в общем-то, это для ребенка очень важно, и это очень многое даст этому ребенку. И что самое интересное, это очень многое дает и нам. Потому что, помогая... порой даже непонятно, кто кому помогает в таких ситуациях.

И если подводить итог такой большой акции, которая состоялась, имела место быть в «Маяке», то она, безусловно, сделала этот мир немножечко светлее. Потому что все в мире взаимосвязано, никто не знает, что и как будет завтра. Поэтому нужно жить сегодня. И вот была эта акция, в которой приняли участие самые разные люди – музыканты, художники, волонтеры, Клуб «Маяк» - то есть самые разные люди и, безусловно, дети – здоровые дети, больные дети, это не так важно. И я думаю, что резонанс эта акция... я не думаю, а я уже знаю, что она имела огромный резонанс. То есть такие акции нужны. Но также очень важно, чтобы в обычный день приходили в больницы люди к детям, чтобы у детей всегда были друзья.

Алина Масленникова: У меня есть еще одна мысль насчет обычного дня. Но есть еще необычный день, например, Новый год. И я думаю, что множество детей проводят его в больницах.

Влада Муравьева: Может быть, кого-то отпускают, но кто-то, конечно, остается в больнице.

Алина Масленникова: Да. Ну, например, соорудить, организовать какой-то праздник для них. И конечно, нужна для этого какая-то помощь, чтобы кто-то... ну, конкретно я. И я об этом подумала прямо в тот же день и в ту же ночь. Но я одна вряд ли что-то грандиозное придумаю. Праздников много. Но для детей Новый год – это очень важный праздник. Например, Новый год.

Мария Смольянинова: Вот сказали про Новый год, и я вспомнила, что мы на Новый год устраивали детишкам утренник. Естественно, там были не актеры, а только волонтеры, но, тем не менее, там все было замечательно – Кикимора, Дед Мороз, Снегурочка. В общем, как обычный утренник. И детишек было очень много. И в общем-то, они в большинстве своем не могут попасть на «елку» по разным причинам. Кому-то просто нельзя, тем более, тому, кто сразу после химиотерапии. Но если, конечно, это будет организовано более профессиональными актерами, и вообще людьми, которые... В общем, чем больше человек хочет, тем у него лучше получается, как известно.

Вот Влада говорила, что можно рисовать. Вот некоторые приезжают... мы как раз рассказывали про Артура, он приезжает просто играть. Он просто бегает на четвереньках с ними, они на нем катаются. Он актер, мой сын Артур Смольянинов, он тоже в Фонде, даже, по-моему, сейчас в попечительском совете. И вот он приезжает раз в неделю, регулярно.

И хочу сказать о том, чем еще можно помочь. Вот, например, я принесла сейчас журнал. Я его только что получила. Тут рисунки детей. У нас висят ящики на каждом этаже. А там не только отделение нейрореанимации. Это огромный центр, и там много других... хирургия, патология лица. Детишки все мучаются, но многие и выздоравливают, слава Богу. И там висит ящичек, где написано, что «вы все талантливые, опускайте свои стихи, свои рисуночки, а мы будем печатать в этот журнал». Вот мы печатаем этот журнал. И это каждый раз жуткая проблема. Мы даже не можем найти, чтобы нам делали скидку. Вот в 100 экземпляров мы 10 тысяч вкладываем. И каждый раз для нас это... мы могли бы помочь детям за счет этих денег, а мы всегда выбираем: передать какой-то семье на лекарства эти деньги или потратить их на журнал. И то, и то нужно. Вот кто бы нам помог? Это было бы здорово. Какая-нибудь редакция, издательство, но не маленькая типография. Потому что печатают в каких-то крохотных типографиях. Ну, наверное, они столько и стоят. Им невыгодно. А вот нашли бы какую-нибудь покрупнее типографию. Потому что в РДКБ печатают сами. Они купили себе принтер, по-моему, и печатают.

Дюка Бруни: По-разному.

Маша Смолянинова: Ну, я не знаю. В общем, у нас вот такая, например, проблема. И это совершенно другие люди, которые тоже могли бы помочь. А детишки... Представляете, он получает журнал со своими рисунками, а еще и призы за эти рисунки. Очень даже неплохие рисунки. Можете потом посмотреть. Очень миленькие.

Марфа Горыня: Конечно, если бы какое-нибудь большое издательство, например «Вагриус», взяло бы на себя такую... Это была бы не ноша, отнюдь нет. Это был бы маленький их вклад. И мне кажется, для них это была бы огромная реклама. Но я не об этом хотела сказать.

Я хотела бы сказать, что помощь нужна всем на этой планете. И вспоминая нашу беседу, говоря о шаге, о том самом внутреннем шаге, который каждый в какой-то свой период жизни для себя делает, так или иначе, сталкиваясь с больным ребенком и так далее, может быть, стоит помочь здоровым детям сделать этот шаг раньше, познакомить их, может быть, провести ряд акций в поддержку больных детишек, их друг с другом знакомить, чтобы они общались. Чтобы для них в дальнейшем это не было новостью какой-то, чтобы для них это потом, когда они выходили бы на сцену, как Алина и Маша, для них это не было чем-то удивительным, а чтобы они знали о том, что, да, такое есть, и знали, как с этим жить и как к этому относиться, и как уметь себя в этом случае вести, как себя чувствовать. И мне кажется, что всем будет лучше от этого. А дети – дети больные и здоровые – они друг друга потом поймут, будут взрослыми, вырастут.

Варя Бабицкая: Не секрет, мне кажется, что, действительно, очень многие люди (чуть ли не все) с удовольствием бы помогли, если бы имели простой способ и доступ к информации, понимали, как это сделать. И многие, например, раздражаются, получая довольно часто, например, в «Live Journal» рассылки. Видимо, проблема в том, что люди сами не очень сильно интересуются, и это единственный доступный способ. Вот какие-нибудь акции, имеющие дополнительный интерес для людей, очень в этом помогают.

И наверное, в энный раз хочу резюмировать свою мысль, что очень полезно приводить на эти мероприятия здоровых, нормальных детей, просто потому, что они уже вырастут немножко другими, чем мы росли. Для них это станет привычной областью размышлений.

Дюка Бруни: Конечно, надо больше устраивать просто мероприятий...

Андрей Сарабьянов: Надо устраивать больше таких мероприятий, где дети могут заниматься разными творческими, музыкальными, художественными... на сцене танцевать, читать стихи. И чем больше будет таких мероприятий, тем детям от этого будет интереснее и жизнь будет ярче казаться.

Елена Фанайлова: Да и взрослым тоже.

Андрей Сарабьянов: Да и взрослые всегда рады будут поучаствовать.

Влада Муравьева: Жизнь не только будет ярче казаться, но она и будет ярче.

А всем желающим помочь... Тут на примерах правильно было показано, что и издательства... Да кто угодно, любой человек в состоянии сделать что-то хорошее. И если есть такое желание, то... а оно есть, как правило, практически у всех, но только у кого-то оно глубоко очень сидит, и он еще просто, может быть, не знает, не понимает, как это сделать. Приходите. Можно просто прийти в больницу какую-то, можно приходить...

Мария Смольянинова: А вы можете назвать телефоны или какие-то адреса?

Влада Муравьева: Можно, наверное, просто открыть сайт Фонда «Подари жизнь» - и там есть все координаты. А сайт находится очень легко: через «Яндекс» вводится «Подари жизнь» - и все. То есть никаких сложностей с этим нет.