Александр Генис: О том, что на рынке идей, появляется новый соблазнительный товар, обычно становятся ясно, когда публикации важной книги предшествует ее пересказ в крупных журналах Америки. Именно так произошло с концепцией нового мирового порядка, о котором объявил Параг Кханна - директор американского Фонда, разрабатывающего геополитические инициативы. Молодой ученый, родившийся в Индии, выросший в Арабских эмиратах, учившийся в Германии и работающий в Америке, прекрасно знает мир 21-го века. И это позволяет Кханне быстрыми мазками составить контурную карту будущего. Главное его отличие от прошлого и настоящего заключается в магическом числе «три». Если в Холодную войну мир делили две сверхдержавы, если после нее – одна, то теперь их будет три: Соединенные Штаты, Евросоюз и Китай.
Подробнее о «новом глобусе» рассказывает Владимир Гандельсман, подготовивший для наших слушателей отчет о модной концепции.
Владимир Гандельсман: Позиция автора меня привлекла своей определенностью. Он без всяких сомнений устанавливает диагноз, причем, держа руку на пульсе не только Америки, но и других стран, и довольно бойко выписывает рецепты.
Пафос авторской позиции заключается в том, что изменился геополитический порядок. Он уже менялся после Холодной войны, когда на смену биполярному миру пришла гегемония США, - просто ни одна нация не обладала таким превосходством в экономике и военной мощи. И это длилось до начала третьего тысячелетия. Всего лет семь-восемь назад мало кто сомневался в нерушимости Америки. И вот 2006 год, по мнению нашего эксперта, стал временем снижения лидирующей роли США и изменения мирового баланса сил. А последующие годы, скорее всего, станут периодом формирования нового геополитического порядка, который будет лишен организующего принципа.
Александр Генис: Что еще не означает падения Америки. Как бы ни росло могущество других, Америка все же остается ведущей державой мира. С этим спорить не приходится, не так ли?
Владимир Гандельсман: Да, она по-прежнему может наказать своих врагов практически повсюду в мире, как в случае бомбардировки исламистов в Сомали. И все-таки возможности Вашингтона определять вектор мирового развития серьезно сократились. Причины очевидны: война в Ираке, сковавшая военную мощь и политическую волю Америки, - с одной стороны, Китай и Индия – ставят под сомнение экономической превосходство, во-вторых. В-третьих, попытка мобилизовать своих союзников не очень-то удается из-за роста антиамериканских настроений. Политикам в Европе, Латинской Америке и Азии твердая проамериканская позиция уже не приносит большого числа голосов на выборах.
Александр Генис: Да, по крайне мере до смены администрации в Белом Доме, любви к Америке не прибавится. Но давайте обсудим, какую роль наш автор отводит в этом изменившемся мире России?
Владимир Гандельсман: Здесь Параг Кханна также весьма определенен. И даже апокалиптичен. Ему говорят: «Возрождение под олигархией Кремля и «Газпрома». Он отвечает: «Чушь». Россия теряет свое влияние, это - второсортное государство, а никакая не супердержава. Население уменьшается ежегодно на полмиллиона, к 2025 году сравняется по количеству с Турцией. Полный кошмар в Сибири и на Дальнем Востоке, откуда бежит молодежь и куда вливаются китайцы. На Западе союзников нет, - по мнению Кханны, Россия лишилась союзников на Западе почти 20 лет назад и сейчас Европа лишь делает вид, что напугана российской нефтяной дипломатией, а сама потихоньку скупает ее активы, ведь экономика России по размерам меньше французской. Теперь страны Европы пытаются диверсифицировать поставки газа. Чем больше газа из Северной Африки и Европы будет поступать в Европу, тем меньше она будет зависеть от России.
Александр Генис: Это можно представить, как попытку аннексировать Россию?
Владимир Гандельсман: Не территориально, конечно, а финансово. И, по мнению многих экспертов, это лишь вопрос времени. В приближающееся десятилетие, утратившаяся былое советское могущество Россия должна будет сделать мирный выбор, - превратиться ей в авуары Европы или стать петро-вассалом (термин введен Кханной) - то есть сырьевым придатком Китая. Мнение Кханны, в сущности, подтверждает старую мысль Бжезинского, который говорил, что Россия бедная и неразвитая страна и что если россияне попробуют восстановить империю, то Чечня и Афганистан покажутся им пикником.
Александр Генис: Другими словами, Параг Кханна предрекает России политическую смерть. Но давайте от этих некрофильских настроений вернемся к Америке, ее проблемам и ее положению.
Владимир Гандельсман: Положение таково. Однополярный мир приказал долго жить, - это факт. Но контуры и динамические характеристики многополярной системы пока остаются размытыми. Поднимающиеся державы на Востоке и на Юге с нетерпением ждут изменений в системе международных институтов, вроде ООН, МВФ и во Всемирном банке. Относительно новой архитектуры нет согласия. Реформы в ООН буксуют. Китай, Индия и Россия продолжают играть своими геополитическими мускулами. Претендуя на статус "великих держав", они весьма туманно высказываются относительно принятия на себя связанных с этим статусом обязанностей. Китай, например, хочет, чтобы его уважали за столом переговоров по главным мировым проблемам, однако не торопится отказываться от свободы действий, которую ему давал его прежний статус неприсоединившегося государства. Индия, которой по-прежнему отказано в членстве в Совете безопасности ООН, разделяет неоднозначную позицию Китая. Путин рассматривает многополярность как возможность "держать в узде" Америку, но не более того. Вопрос, станет ли Европа мировым лидером, остается открытым. Там произошла смена лидеров, но она не гарантирует перемены мирового статуса. ЕС включает 27 стран, поддерживая стабильность на всем континенте. Когда-то это могло рассматриваться как выдающееся достижение. Но в большей части старой Западной Европы объединение рассматривается как нежелательная дезорганизация. Вопрос о том, какой могла бы быть основная цель Европы в ближайшие полвека, остается не только без ответа, но и по существу не заданным.
Александр Генис: Резюмируя концепцию Парага Кханны, можно сказать, что Старый мир евроатлантической части света неохотно уступает власть, а Новый мир Азии и Юга хочет власти, но избегает связанной с ней ответственности. Что в этой ситуации делать Америке? Каковы рецепты? Или диагноз – уже терапия?
Владимир Гандельсман: Отчасти. Важно, прежде всего, осознание простой истины: империи возникают и исчезают. Апогей империи – ее высшая точка. А от высшей точки существует одно направление: вниз. Необходимо избавиться от идеи гегемонии. Необходимо понять, что удержание ее дается слишком высокой ценой - ценой крови и гуманистических ценностей. А такие проблемы как, скажем, терроризм или глобальное потепление могут решаться только совместными усилиями.
Александр Генис: Это - преамбула, А какие практические рекомендации.
Владимир Гандельсман: Первое условие – никакого противопоставления «мы» - «они».
Второе. Усиление дипломатического корпуса на Востоке, в Восточной Африке и Центральной Азии. Дипломатия требует такого же централизованного командования, как и регулярные войска. Высококвалифицированные посольские миссии, единое региональное управление. Необходимы великие дипломаты, способные принимать сложные решения.
И третье – увеличение мирного присутствия в других странах: это и студенты по обмену, и культурный обмен, и англоязычные программы и многое другое – и такое массированное присутствие в других странах мира должно превысить нынешнее в 10 раз.
Александр Генис: Эта анти-изоляционисткая политика ведет нас к концу Второй мировой войны, когда в январе 1945 года Франклин Рузвельт констатировал, что война научила Америку реальности взаимозависимости. Он говорил, что американцы не смогут отсидеться дома, что они не смогут спокойно жить одни, что их собственное благополучие зависит от благополучия других, далеких от Америки наций.
Владимир Гандельсман: Да. Мир Рузвельта исчез, но его слова актуальны. Я на днях прочитал роман Торнтона Уайлдера, старый роман, середины прошлого века, в котором индеец, глубоко верующий человек, говорит белому американцу: «Может ли быть, что именно этой стране суждена великая участь – этой стране, причинившей столько зла моим предкам? Пути Господни неисповедимы».
И еще одна очень забавная деталь. Параг Кханна, на мой взгляд, в самом конце своей статьи себя выдает. Каким образом? Он говорит: откажемся от гегемонии, станем первой империей в мире, которая сделала это добровольно. Станем лучше всех. То есть и в самом отказе присутствует идея исключительности. Не так, так эдак.
Но всегда следует помнить, что начинать следует с себя, не в государственном, а в личностном, индивидуальном смысле.
