Иван Толстой: Восьмерки на конце года часто приносили чехам значительные исторические события. С нумерологическим сюжетом – Нелли Павласкова.

Нелли Павласкова: Годы с восьмеркой в конце имели таинственный налет, как для далеких предков чехов, так и для современников. Уже давно люди заметили, что аккумуляция исторически важных событий в годы с восьмеркой носит мистический характер. До сих пор никто еще не смог ответить на вопрос, что скрывается за этим железным правилом: то ли магия, то ли расположение звезд, то ли просто совпадение случайностей.

1348 год – император Карл Четвертый основал Карлов университет.

1378 – смерть Карла.

1618 год – дефенестрация, то есть выкидывание из окон, пражских вельмож, что официально считается началом тридцатилетней войны.

1648 – конец Тридцатилетней войны.

1848 год – Славянский съезд и, вслед за ним, июньская революция.

1978 – в космосе первый чехословацкий космонавт Владимир Ремек.

1998 – Вацлав Гавел в последний раз избирается чешским президентом.

Посмотрим на двадцатый век: в 1918 году, после распада Австро-Венгрии, образовалась свободная Чехословакия. В 1938 году Францией и Англией был подписан Мюнхенский предательский договор с Гитлером, по которому «во имя сохранения мира в Европе», у Чехословакии была отнята ее значительная часть – Судеты.

В 1948 году в демократической восстановленной Чехословацкой республике произошел переворот, и власть на сорок лет захватили коммунисты.

1968 год – советская оккупация в ответ на Пражскую весну, и двадцать лет последующей, так называемой, «нормализации». Следующий переворот наступает не в 88-м году, а в 89-м. Но если перевернуть эту цифру, то опять получается 68 – возвращение к свободе.

Многие считают, что лучше всех эту особенность объясняют астрологи. Кстати, они предвещают, что этот год будет благополучным для Чехии, спокойным и оптимистичным, впрочем, какая-то проблема может появиться в начале ноября. Но и эта опасность будет устранена. Мы же обратились к историкам и свидетелям некоторых событий. Вот что об образовании Чехословакии

в 1918 году говорит историк Даниэль Деймек. Он считает, что создание нового государства не произошло само по себе. Этому предшествовала упорная борьба руководителей антиавстрийского сопротивления, в первую очередь, Томаша Масарика, Карел Крамаржа и Эдварда Бенеша.

Даниэль Деймек: Они всегда критически относились к политике Вены и Тройственного Союза, Крамарж говорил, что этот Союз – «подержанный рояль». Но если Масарик и Бенеш, ставшие потом президентами страны, стояли за самостоятельную Чехословакию, то Крамарж был страстным сторонником новославянской политики и посредством одного русского журналиста даже передал в Россию «проект новой славянской империи», несколько фантастический, даже по тем временам. Его ориентацию можно объяснить пламенной любовью к русской женщине Надежде Абрикосовой, которая впоследствии стала его женой, а он сам - первым премьер-министром Чехословакии. До этого он провел немало времени в австрийской тюрьме.

Нелли Павласкова: В пятидесятые годы в Чехословакии был очень модным лозунг: не будь в 17 году Октябрьской революции в России, не было бы и самостоятельной Чехословакии.

Даниэль Деймек: Октябрьская революция все же сыграла свою роль в распаде Австро-Венгрии и, тем самым, в образовании выделившихся из нее самостоятельных государств. Русская революция выбила из войны Россию, но все равно выход России из войны не мог по значению перевесить вступление в войну США, именно это было решающим моментом для победы над Германией и Австро-Венгрией. С глобально-стратегической точки зрения русская революция продлила войну, тем самым усилилось недовольство внутри Австро-Венгрии, которая ослабла и рухнула.

Нелли Павласкова: Коммунистическая идеология гласила, что Октябрьская революция нашла понимание и у простых людей в Чехословакии. Но на самом деле в молодой республике, с самого начала ее существования, народ, высмеивая большевиков, распевал песни о том, что большевиков «каждый может купить».

Как вихрь, промчались первых двадцать счастливых и богатых лет новой демократической Чехословакии. Она считалась девятой страной мира по промышленному развитию, маленькой Америкой, здесь росли промышленные гиганты, расцветало искусство и наука. Все начало меняться с приходом к власти в соседней Германии безумного фюрера. 1938 год был годом мюнхенского предательства и фактического распада Чехословакии. Девяностолетний пилот, ветеран Второй мировой войны, генерал Зденек Шкарвада вспоминал:

Диктор: «В 38-м году у нас были отвага и желание идти в бой. Но у нас не было тогда современного вооружения. Только в Англии, куда я бежал в 38-м, я увидел настоящие истребители и понял, что тогдашние чехословацкие аэропланы для воздушных битв не годились. В 38-м году у немцев уже были ультрасовременные быстрые машины типа Хайнкель-111. В 38-м году я был со своим полком в Словакии и видел, что были захвачены не только Судеты. В Словакии пограничная с Венгрией полоса отошла прогитлеровской Венгрии. В 42-м году я уже воевал в британских ВВС, но в этом же году я должен был выброситься на парашюте над Ла-Маншем. Из ледяной воды меня вытащил экипаж корабля – к сожалению, немецкого. До конца войны я находился в концлагере, принял участие в трехмесячном «Походе смерти». 38-й год был для нашей страны катастрофой, началом конца.

Нелли Павласкова: 1948 -й стал для одних «победой пролетариата», для других - годами без работы, годами, проведенными в коммунистических казематах, на тяжелых работах, где пролетариат перевоспитывал свою интеллигенцию. 76-летний священник Станислав Лекавы в своих воспоминаниях написал:

Диктор: В 48-м меня арестовали и заключили в тюрьму как «члена группы изменников родины», цель которых была «вредить республике». На самом деле моя вина была не так уж велика: в июне 48-го года я получил от своего одноклассника пять листовок. В них не было призыва к перевороту, это был текст, совершенно обычный для некоммунистической печати до 48-го года: предостережение против тоталитаризма. В тюрьме я понял, что коммунисты хорошо усвоили методы нацистов и гестаповцев. В карцере в Южной Моравии у меня, после пыток, началось отравление крови. Рука посинела и вздулась, врача вызывать в карцер не полагалось, и я тогда, в приступе отчаяния, впился зубами в руку, и рану выгрыз, а потом потерял сознание.

Нелли Павласкова: 68-й год начинался в Чехословакии замечательно, наступила мощная политическая оттепель с наивно-оптимистической верой, что социализм с человеческим лицом выйдет победителем из идеологической схватки с брежневским политбюро. Однако, все получилось по-другому. 21 августа 1968 года советские войска вместе с малочисленными подразделениями других социалистических стран (кроме Румынии) вошли в Прагу и разместились по всей стране на следующие двадцать лет. Только сейчас стало известно точное число чехословацких жертв вторжения иноземной солдатни - 168 убитых. Раньше об этом нельзя было даже упоминать.

Вот свидетельство Иво Жемлички о смерти его 16-летнего брата Йозефа 21 августа 1968 года.

Диктор: «В этот день мой брат с двумя товарищами выехал ранним утром на мотоциклах на нашу дачу в Южной Моравии. В нескольких километрах от деревни их остановила длинная череда стоящих автомобилей. Ребята пошли узнать, в чем дело. На бензоколонке они узнали о вторжении советских танков и увидели, что на шоссе стоит патруль из советских солдат и никого не пропускает. Их поведение вывело из себя какого-то мотоциклиста, и он резко въехал в запрещенную зону. Русские открыли стрельбу. Мотоциклист скрылся. А пуля попала в брата, прострелила ему сердце. Самой большой радостью для меня был июнь 91-го года, когда последний советский оккупант покинул Чехословакию. Мы тогда их уход хорошо отпраздновали».

Нелли Павласкова: В этом году исполняется сорок лет со времени советского вторжения в Чехословакию. На конце даты снова появилась восьмерка.