Ольга Беклемищева: Сегодня мы, как и обещали, рассказываем об особенностях сердечно-сосудистых заболеваний у женщин. У нас в гостях профессор кафедры профилактической неотложной кардиологии Московской медицинской академии имени Сеченова Мария Генриховна Глейзер, она же еще и председатель секции Всероссийского научного общества кардиологов по заболеваниям сердечно-сосудистой системы у женщин, то есть человек, который может ответить на все ваши вопросы, связанные с этой областью человеческих знаний.
Мария Генриховна, насколько я понимаю, не так давно образовалось еще одно какое-то общество кардиологов и терапевтов по этому вопросу.
Мария Глейзер: Да, проблема заболеваний у женщин – это сложная и комплексная проблема, поэтому мы посчитали необходимым создать научное общество специалистов по проблемам женского здоровья.
Ольга Беклемищева: То есть не только сердца.
Мария Глейзер: Не только сердца, да. Нельзя рассматривать заболевания сердца в отрыве от других происходящих в организме процессов. В частности, очень часто эндокринная патология, заболевание щитовидной железы, сахарный диабет сопровождает. Кроме того, болезни сердца у женщин начинаются в позднем возрасте.
Ольга Беклемищева: По сравнению с мужчинами.
Мария Глейзер: Да, по сравнению с мужчинами, когда наступает менопауза. Поэтому очень важен вклад гинекологов, эндокринологов, то есть комплексно рассматривать эти заболевания, а не отдельно.
Ольга Беклемищева: Насколько я понимаю, вообще к такому, так сказать, гендерному подходу в кардиологии пришли совсем недавно. Вот что к этому подтолкнуло?
Мария Глейзер: Вы знаете, первыми начали американцы обращать внимание на эту проблему, потому что оказалось, что меры профилактики, которые были разработаны, начиная с 40-х годов, они реально привели к снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний у мужчин, а у женщин, к сожалению, наблюдался рост заболеваемости сердечно-сосудистой системы. И это привело к тому, что они организовали сначала у себя такое общество, движение, кстати, инициатором была Лора Буш этого движения.
Ольга Беклемищева: Она, кстати, замечательная женщина, она во многих областях была инициатором, в областях здравоохранения.
Мария Глейзер: Да, и она хорошую речь такую произнесла на заседании Общества кардиологов, американского, сказала: «Пожалуйста, начните исследования по женщинам, потому что если будут здоровые женщины – будут здоровые дети, будет здоровая нация». Вслед за ними Европейское общество кардиологов создало у себя такую структуру, которая занимается этим специально, они сделали регистр, оценили, что в Европе происходит с женским здоровьем. Было выявлено очень много особенностей в течение заболевания, особенностей, связанных с лечением, на самом деле. И в России тоже мы, как страна, которая стремится к европейскому такому сообществу, тоже занялись этим вопросом.
Ольга Беклемищева: И насколько я понимаю, сначала российское медицинское сообщество не оценило эту идею.
Мария Глейзер: Ну, как всегда, у нас во главе стоят мужчины, и они с такой легкой ироничной улыбкой встретили это. Но потом, когда реально начали заниматься, действительно, там очень много есть особенностей, которые нужно и до медицинского сообщества доносить, и до населения. Потому что это взаимный процесс: для того, чтобы врачи начали лечить, человек должен к ним обратиться все-таки.
Ольга Беклемищева: Да, и вот, уважаемые слушатели, еще раз обращаем ваше внимание, что сейчас даже в конституции России написано, что человек прежде всего сам ответственен за свое здоровье или за здоровье ребенка прежде всего отвечает семья и его родители. Поэтому очень важно, чтобы вы сами представляли, что происходит с вашим здоровьем, и в какой точке на этой линейке от болезни от здоровья вы находитесь. И вот для того, чтобы нашим слушателям было понятнее, можно кратко объяснить особенность протекания сердечно-сосудистых заболеваний у женщин? В чем она, эта особенность, в самой системе, в физиологии или в образе жизни?
Мария Глейзер: Вы знаете, тут все взаимосвязано. Во-первых, анатомически сердце женщины, сосуды немножко отличаются, они мельче по размеру, даже кровоснабжение сердца очень часто имеет такой особый вариант: если у мужчин это крупный один сосуд, то у женщин такой рассыпчатый тип кровоснабжения, и это определяет некие даже сложности при оперативном лечении, если его приходится проводить.
Ольга Беклемищева: То есть если мужчине можно поставить стент в этот крупный сосуд, то если у женщины много мелких, то туда уже ничего не вставишь, да?
Мария Глейзер: Это первое. Второе, на самом деле, даже стенты были только мужского размера. Кстати, это по поводу равноправия.
Ольга Беклемищева: Это да, это совершенно нехорошая ситуация.
Мария Глейзер: Известно, что исход оперативного вмешательства очень четко зависит от размеров, от хорошо подобранного размера. Сейчас этим занимаются, и уже разработаны специальные стенты, естественно. Кроме того, есть особая физиология, женщины отличаются очень существенно от мужчин, известно, что у них заболевания начинаются в более позднем возрасте. Связано это с тем, что они вступают в фазу менопаузы и потом постменопаузы, теряется то защитное действие эстрогенов, которые их сопровождают всю жизнь. Поэтому чаще все-таки заболевания начинаются после 50 лет или около 50 лет и протекают немножко по-другому. Вы знаете, у них даже процессы атеросклероза протекают по-другому, чем у мужчин, и это следует учитывать.
Ольга Беклемищева: А в чем это другое выражается?
Мария Глейзер: Вы знаете, даже атеросклеротические бляшки, они другие по характеру. Если у мужчин это такие ранимые бляшки с большим липидным ядром…
Ольга Беклемищева: Такие толстенькие, широкенькие.
Мария Глейзер: … да, такие широкие, и они взрываются, то есть разрываются, и возникают инфаркты, инсульты и так далее, то у женщин очень часто, особенно в сонных артериях, когда формируются бляшки, они более жесткие, кальцинированные, кстати, это связано часто с развитием остеопороза.
Ольга Беклемищева: То есть кальций вымывается из костей и в бляшки заходит.
Мария Глейзер: Да, и откладывается в сосудах, в клапанах сердца.
Ольга Беклемищева: Как несправедливо.
Мария Глейзер: Ну, да, зато позже.
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, есть время дожития, но есть и время дожития в хорошем состоянии, в здоровом, и оно действительно может быть увеличено современными средствами медицины при наличии вашей воли к этому.
Мария Глейзер: Кроме того, если продолжить этот разговор, надо сказать, что немножко по-другому течет гипертония. У женщин очень часто гипертония носит так называемый сольчувствительный характер, то есть зависит от употребления соли, от употребления жидкости. Соответственно, и мероприятия, которые проводятся, они должны быть направлены именно на это. И для женщин, например, совет ограничения соли существенно более важный, чем для мужчин, потому что это реально у них приводит к снижению артериального давления.
Ольга Беклемищева: Вот спасибо. Вы знаете, это даже для моей мамы очень актуально.
Мария Глейзер: Да, когда мы говорим «уберите солонку со стола, не досаливайте пищу, когда вы готовите, употребляйте меньше соли», - просто у женщин, когда они вступают в период постменопаузы, вкусовые рецепторы меняются, и они начинают употреблять большее количество соли. Так что вот такой важный совет.
Ольга Беклемищева: Да. И на самом деле нельзя недооценивать важности следования этим вроде бы простым и понятным, небольшим советам. Мария Генриховна, приведите пример, хотя бы тот замечательный пример по поводу физической активности. Ведь все знают, что она должна быть, и как бы не понимают, насколько это важно.
Мария Глейзер: Потому что мы не умеем соотносить риск и пользу от того, что мы делаем. Говорят: «Вы должны быть более физически активными» - люди не понимают, что это. А вот я скажу, что если женщина, предположим, старше 50 лет не занимается физически или занимается меньше, чем полтора часа в неделю…
Ольга Беклемищева: То есть полчаса через день.
Мария Глейзер: Да, хотя сейчас рекомендации – по полчаса 7 дней в неделю Но даже если эта рекомендация – три раза в неделю – не выполняется, то женщины живут на 7 лет меньше. Представьте себе, она не увидит, как вырастут ее внуки, как они пойдут в институт. Мне кажется, надо себя любить, себя и свою семью.
Ольга Беклемищева: Да, и выделить эти полтора часа в неделю. Но не считайте, что то, что вы бегаете по кухне, может быть засчитано как физическая активность.
Мария Глейзер: Абсолютно нет. Это должны быть аэробные нагрузки, двигательные, причем это простые нагрузки, это ходьба, ходьба более быстрым шагом, чем привычно, - это тоже дает снижение и высоты артериального давления, и снижение риска развития сердечно-сосудистых заболеваний. Потому что многие ведь неправильно понимают. Говорят: больше физической активности – и он что делают? Идут в фитнес-центры и начинают заниматься силовыми упражнениями. Это неправильно.
Ольга Беклемищева: Для сердца не нужно это.
Мария Глейзер: Напряжение не нужно, задержка дыхания не нужна. Наоборот, дыхание должно быть свободным, движения должны быть свободными. Ходьба, бег, плавание – очень хорошо.
Ольга Беклемищева: Но не надо это совмещать с приготовлением каши домашним, нужно при этом погружаться в мир собственного здоровья.
Мария Глейзер: Конечно.
Ольга Беклемищева: Мы сказали о том, что у женщин позже появляются сердечно-сосудистые заболевания, но они ужасно отравляют жизнь. А как они проявляются? Вот как человек может заметить, что пора бы ему заняться?
Мария Глейзер: Есть определенная критическая симптоматика для разных болезней. При гипертонии может болеть голова, может не болеть голова и так далее, но, на самом деле, они протекают исподволь. Очень часто симптоматики ярко выраженной нет. И даже когда начинается ишемическая болезнь сердца, стенокардия, она такая вот неярко выраженная, и женщины очень долго не могут эти боли оценить и отнести к заболеваниям сердца. Они все время пытаются объяснить: это, наверное, в животе, холецистит, что часто бывает, это остеохондроз, это я не так повернулась… А надо представлять себе, что это может быть заболеванием сердца, потому что если они не обращаются вовремя, они теряют возможность получить нужную, правильную, квалифицированную помощь, жизнесберегающую, на самом деле. В частности, инфаркт миокарда – известно, что женщины начинают советоваться с соседями, с мужьями, задерживают время до вызова «скорой помощи».
Ольга Беклемищева: И это все кончается гораздо хуже, чем могло быть. Известно, что даже количество инвалидностей после перенесенного инсульта или инфаркта миокарда у женщин больше, чем у мужчин, к сожалению, прежде всего из-за задержки. Но вот если это не выражено клинической картиной, может быть, что-то может подсказать лабораторная диагностика, может быть, надо сходить и что-то померить?
Мария Глейзер: Несомненно. Вы начали передачу и сказали, что каждый отвечает за свое здоровье, несет ответственность. Сейчас хорошо известны факторы риска, которые приводят к развитию сердечно-сосудистых заболеваний.
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, записывайте.
Мария Глейзер: Да. Нужно просто проверять, давление надо мерить. Мы знаем, нормальное давление – меньше 120 и 80 миллиметров ртутного столба. Если человек более артериальной гипертонией, то на фоне лечения мы должны достичь цифры меньше 140 и 90. Если у женщины есть сахарный диабет или она перенесла инфаркт, или она перенесла инсульт, цифры давления должны быть меньше 130 и 80 миллиметров ртутного столба. Это совместные действия и пациента, и врача, они оба должны к этому стремиться. Если только врач стремится, то ничего не получится. Больной тоже должен знать, что он должен выполнять рекомендации и так далее. Хорошо известный факт, что уровень холестерина является фактором риска развития ишемической болезни сердца, поэтому нужно проверять и уровень холестерина, и других липидных компонентов, для того чтобы вовремя начать проверять профилактическую терапию и не допустить вот этого критического сужения сосудов, которое даст определенную клинику.
Ольга Беклемищева: Хотела бы еще раз напомнить нашим слушателям, что совсем недавно в новостях мы рассказывали о том, что среди пациентов старше 80 лет лучшие результаты выживаемости демонстрировали те, у кого был выше холестерин высокой плотности, то есть липидный обмен очень важен для того, чтобы хорошая жизнь была.
Мария Глейзер: На самом деле, обывательским языком так говорят: есть холестерин хороший, есть холестерин плохой. На самом деле – фракции холестерина. Так вот, уровень липопротеидов низкой плотности – это плохой холестерин, и они должны быть снижены, и нормы сейчас такие, достаточно жесткие.
Ольга Беклемищева: Какие?
Мария Глейзер: Например, для больных ишемической болезнью сердца – 2,6 миллимоль на литр, и даже ниже американцы советуют – 1,8 миллимоль на литр. Очень часто наши больные меряют – 4-5 миллимоль на литр, то есть это вдвое более высокие цифры и так далее. И так называемый хороший холестерин, липопротеиды высокой плотности, который должен быть высоким, потому что он не дает как бы осесть этим липидам и прилепиться к стенкам сосудов, образовывать бляшку. Надо сказать, что лекарственные препараты, которые сейчас есть, они реально могут снизить холестерин липопротеидов низкой плотности. А вот повысить липопротеиды высокой плотности очень трудно, практически невозможно с помощью лекарственной терапии.
Ольга Беклемищева: Но можно с помощью образа жизни.
Мария Глейзер: Да, совершенно верно. И физические нагрузки, в частности, быстро выполняемая ходьба или бег, позволяют повысить уровень липопротеидов высокой плотности.
Ольга Беклемищева: Так что не только мужчины, но и женщины должны бегом от инфаркта.
Мария Глейзер: Да. Самое главное только – так бежать, чтобы не упасть с инфарктом. Это все-таки нужно делать под наблюдением специалистов. Или, если есть какая-то симптоматика, провериться, и врач скажет, какая нагрузка возможна. Она же дозируется по пульсу, пульс очень легко сейчас померить, посчитать.
Ольга Беклемищева: И какой должен быть верхний предел этого пульса в процессе выполнения профилактических упражнений?
Мария Глейзер: Вы знаете, обычно для здорового человека берут 220 минус возраст, но если брать тренировочный режим, то где-то вполовину он будет меньше, и это нормально. Рассчитывается такой параметр, но в принципе люди должны знать, какой нормальный пульс – от 60 до 80 ударов в минуту. Если мы лечим больного с ишемической болезнью сердца, мы должны сделать пульс ниже – от 60 до 50. Знаете, есть такое интересное выражение: Господь Бог создал человека и отпустил ему определенное количество сокращений на его жизнь, и если он их быстро расходует – он умирает быстрее. Люди с более низким пульсом имеют большую продолжительность жизни. Высокий пульс является предиктором неблагоприятных всяких исходов. Есть очень много интересных вещей, представьте себе, если у человека, например, пульс 80, а боль возникает на пульсе 110, предположим – значит, у него 30 ударов, которые он может пройти без болей, безопасно для себя. Если вы сделаете пульс 50, то этот резерв получается 60 ударов в минуту, он вдвое больше может ходить. Поэтому и используют лекарственные препараты, которые замедляют пульс. Но больной должен как себя вести? Он должен его считать и контролировать.
Ольга Беклемищева: Да. И, кстати, многие производители задумываются сейчас о выпуске напульсников и так далее. Я считаю, что это очень правильная инициатива.
Мария Глейзер: Знаете, выпускают часы, которые пульс считают и начинают пищать в опасном периоде, когда приближается пульс к моменту, когда может возникнуть ишемия, чтобы человек приостановился, пошел медленнее.
Ольга Беклемищева: Да, многое придумано для того, чтобы быть здоровым, и это хорошо. Но нужно захотеть быть здоровым – это самое важное. Вот есть такое неопределенное нездоровье, которое может быть предиктором сердечно-сосудистых заболеваний у женщин? Такие перемежающие боли в животе, в спине, может быть, какие-то лабораторные признаки – повышенный холестерин, повышенный сахар, насколько я понимаю, ведь диабет второго типа тоже является фактором риска.
Мария Глейзер: У женщин он чаще, чем у мужчин, встречается. Самое главное, он вносит больший риск в развитие сердечно-сосудистых заболеваний, чем у мужчин. И самое неблагоприятное сочетание – гипертония и диабет, которые в 80 процентов случаев идут вместе.
Ольга Беклемищева: И, наверное, есть какие-то функциональные пробы, нагрузки, которые могут твердо показать, есть заболевание сердца или нет.
Мария Глейзер: Просто есть съемка ЭКГ, съемка электрокардиограммы в нагрузке и так далее. Но тоже есть особенность у женщин: они, к сожалению, не так показательны, как у мужчин, не выявляют.
Ольга Беклемищева: Да, и здесь внимание, пожалуйста, потому что я с изумлением для себя услышала, что даже такой вроде бы, казалось, всем известный показатель, как объем фракции выброса левого желудочка, он для мужчин является хорошим предиктором сердечно-сосудистых событий, а у женщин, оказывается, нет.
Мария Глейзер: Не то что предиктором, а просто, например, есть такое тяжело состояние, как сердечная недостаточность, когда появляется одышка, отеки. Это частый исход многих заболеваний сердечно-сосудистой системы. И у мужчин это часто протекает с низкой фракцией выброса, а у женщин эта симптоматика может быть с нормальной фракцией выброса. И если ориентироваться на этот показатель, можно сказать: «Нет, что вы, фракция выброса нормальная, у вас ничего нет, это не связано с сердцем». Это неправильно, потому что у женщин в основе чаще лежит гипертония и сахарный диабет, которые дают сердце просто такое жесткое, оно не может растягиваться как следует во время диастолы и не обеспечивает достаточного выброса. Поэтому это просто особенность течения заболевания, но это уже врачебные дела, на этот параметр врачи не должны впрямую ориентироваться.
Ольга Беклемищева: Я думаю, врачи тоже могут нас послушать.
Мария Глейзер: Если нет низкой фракции, значит, нет болезни – это неправда, потому что много женщин имеют на высокой фракции сердечную недостаточность. Но я хочу сказать, что есть новые методы обследования – это методы с визуализацией миокарда во время нагрузки. Не просто эхокардиографическое исследование, где фракцию выброса меряют, а во время нагрузки, так называемая стресс-эхокардиография, или стресс-сцинтиграфия, когда изотопами смотрят сердце. И вот эти методы у женщин очень четко позволяют рано диагностировать всякие заболевания.
Ольга Беклемищева: А где применяют эти методы?
Мария Глейзер: В кардиологических отделениях, в институтах они есть, в разных больницах такие методы существуют, и они достаточно широко распространены.
Ольга Беклемищева: В Москве-то они есть, а в других местах.
Мария Глейзер: Вы знаете, если нет такой возможности, во-первых, можно направить куда-то пациента обследовать. Второе, надо все-таки пытаться выяснить, как болит, когда болит, что является провоцирующим фактором и что купирующим. Вот есть семь характерных признаков стенокардии, которые описаны были в 1772 году, ничего не изменилось, все то же самое, надо просто разговаривать друг с другом и выяснять.
Ольга Беклемищева: Да, разговаривать друг с другом – это правильно, особенно когда разговаривают врач и пациент. Но, к сожалению, иногда уровень нагрузки на нашего рядового доктора таков, что разговаривать он просто не успевает. Но мы постараемся сформулировать те вопросы, которые человек должен задать себе сам и сам на них ответить, чтобы все-таки понять, так ли он ищет.
А сейчас – медицинские новости.
Каких только экспериментов не ставится, чтобы убедить нас отказаться от вредных привычек. Так исследователи из Университета Алабамы в Бирмингеме на вечных мучениках науки лабораторных мышах установили, что сочетание алкоголя с сигаретами наносит организму гораздо больше вреда, чем каждая из этих привычек по отдельности. В экспериментах подопытным мышам создавали накуренную атмосферу, по плотности задымления соответствующую салону автомобиля, в котором курильщик смолит одну за другой, не открывая окон. Кроме этого, мышей держали на жидкой этанолсодержащей диете, которая эквивалентна тому, как если бы человек весом в 70 килограммов пил по два стакана алкогольного напитка в час. Состояние сосудов у бедных мышек оказалось в 4,7 раза хуже, чем у контрольной группы некурящих трезвенников. Причем у мышей, которые только «курили», так сказать, сосуды были в 2,3 раза хуже нормы, а у только «пьющих» - в 3,5 раза. Конечно, сложно представить себе человека, который большую часть времени курит и пьет в закрытом салоне автомобиля, хотя, как пишут наркологи, некурящий алкоголик - редкость, особенно в большом городе.
Калифорнийские генетики разработали механизм биологических часов человека до последнего гена. Найденный ген «клок» и его партнер «бмал-1» производят одну единственную аминокислоту и включают весь биохимический каскад, который ответственен за наше чувство времени. Нарушение этого каскада приводит к тяжелым последствиям, таким как бессонница, депрессия, сердечные заболевания, рак. Разнообразие последствий объясняется тем, что аминокислота от гена «клок» воздействует примерно на 15 процентов всех генов человека, в результате чего последствия в каждом конкретном случае непредсказуемы. Всегда удивительно наблюдать, насколько выверен в биологии молекулярный контроль, признается глава коллектива исследователей – профессор Паоло Сассоне-Корси. Как надеются ученые, с выявление механизма биологических часов можно будет создать более эффективные средства его лечения. В настоящее время коллектив авторов занят подбором антител к пусковой аминокислоте.
Интернациональная группа эпидемиологов, включавшая шведских и российских исследователей, изучала факторы риска заболевания туберкулезом в следственных изоляторах Санкт-Петербурга. Известно, что частота заболевания туберкулезом в местах лишения свободы почти на 2 порядка выше, чем в среднем по популяции. Так в России в 2003 году средняя заболеваемость туберкулезом составила 83 человека на 100 тысяч населения, а в исправительных учреждениях – 2028 на 100 тысяч. В петербургских СИЗО ситуация несколько лучше, чем в среднем, там заболеваемость составила 1983 на 100 тысяч, однако не везде. По данным эпидемиологов, в СИЗО №1 Санкт-Петербурга заболеваемость равна 5889 на 100 тысяч, а в СИЗО №4 – 3297. Это представляет несомненную опасность для общества, так как тюрьмы, а тем более СИЗО не являются абсолютно изолированными заведениями. Исследователи отметили три фактора риска развития туберкулеза у новых заключенных в СИЗО, и три фактора риска, связанных с условиями содержания. Факторами риска у новых заключенных оказались низкий (меньше 50 долларов в месяц) доход на воле, употребление наркотиков, проживание в отдельной квартире до помещения в тюрьму. А факторы риска у опытных сидельцев – скученность в камере (более 2 человек на койку), отсутствие личного постельного белья, наличие в камере кашляющих соседей. Интересно отметить, что ни один впервые заболевший туберкулезом больной не был выявлен ранее чем после 4 месяцев заключения. Эпидемиологи призывают ГУИН улучшить санитарно-гигиеническое состояние тюрем и мест предварительного заключения, увеличить длительность прогулок, раньше выявлять больных и изолировать их от соседей по камере. В дальнейшем планируются исследования, которые прояснят зависимость заболеваемости от сроков нахождения в СИЗО и позволят очертить безопасный с точки зрения инфицирования интервал пребывания в местах предварительного заключения.
Ольга Беклемищева: И у нас на связи слушатели. Максим с Камчатки, здравствуйте, мы вас слушаем.
Слушатель: Добрый день. Я бы хотел задать такой вопрос. Моей тете 70 лет, у нее проблемы с давлением и сейчас возникли проблемы с сердцем, несколько раз она уже с сердечной недостаточностью лежала в больнице. Я бы хотел задать вопрос. Сейчас ведь существуют всякие приборы, которые стимулируют давление, то есть регулируют его. Такие приборы можно покупать и насколько они эффективны? Спасибо.
Мария Глейзер: Вы знаете, лечение гипертонии и особенно сердечной недостаточности нуждается в лекарственной терапии. Есть пять групп лекарственных препаратов, которые, как в настоящее время установлено, улучшают и клиническую симптоматику, и продлевают жизнь этим пациентам. Данных о том, чтобы какие-либо приборы могли увеличить реальную продолжительность жизни, нет. Есть отдельные приборы, но их очень мало в нашей стране, которые занимаются контрпульсацией, то есть они как бы облегчают кровообращение у людей. Но это проводится в специальных институтах для определенных больных, это не для домашнего использования.
Ольга Беклемищева: И Александра Даниловна из Подмосковья, здравствуйте, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте. Я инвалид второй группы по инфаркту с 2002 года. И у меня давление – 127 на 65, а пульс – 100 с лишним.
Мария Глейзер: Что делать, да? Ну, это зависит от того, какие лекарственные препараты вы применяете. Надо с доктором посоветоваться, как можно урядить пульс. В частности, и сердечные гликозиды, и ряд бета-блокаторов позволяет это сделать, сейчас появились новые препараты. Это надо смотреть уже конкретно по вашей ситуации, с доктором вашим обсуждать, как сделать частоту пульса нормальной.
Ольга Беклемищева: А это типичная ситуация, когда давление под контролем у опытного больного, а пульс начинает выбиваться?
Мария Глейзер: Таких больных не очень много, но они существуют. Где-то порядка 20-25 процентов больных таких есть. Я говорю, что сейчас появились новые возможности, к этому надо стремиться – пульс тоже держать под контролем.
Ольга Беклемищева: Иван из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Вот я практически всю жизнь бегаю, и теперь у меня проблемы с сердцем, врач категорически запретил бегать. И на опыте я убедился, что это так. Если можно, я хотел бы узнать, в чем причина такого действия бега?
Мария Глейзер: Любые физические нагрузки, динамические, я уже говорила, оказывают тренирующее влияние на сердечно-сосудистую систему, лучше работает сердце, оно просто приспосабливается к таким постоянным нагрузкам, и сосуды лучше реагируют, если они все время в тренировочном режиме таком находятся. Но если у вас какое-то заболевание уже случилось, скорее всего, это ишемическая болезнь сердца, то нагрузки ни в коем случае нельзя прекращать, но они должны быть адаптированы к вашему состоянию, чтобы они не провоцировали у вас ни одышку, ни боль, ни сердцебиение. Это нужно с врачом вашим посоветоваться, какой тип нагрузки, какая величина нагрузки для вас будет являться тренирующей, но не опасной.
Ольга Беклемищева: Может быть, это имеются в виду какие-то такие цигунские упражнения, как в Китае, когда они просто медленно принимают позы и их удерживают?
Мария Глейзер: Нет, все равно это будет рекомендована ходьба, потому что это реальная такая вещь, просто скорость ходьбы и наклон, то есть по ровной местности идти или чуть в горку – это рассчитывается. Но ни в коем случае нельзя просто лечь и лежать, это точно будет хуже.
Ольга Беклемищева: И Владимир Моисеевич из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Мария Генриховна, вы не могли бы сказать несколько слов об аритмии?
Мария Глейзер: Аритмии бывают разные, можно целую лекцию прочесть, пароксизмальные, то есть внезапно возникающие, постоянно существующие формы. И от формы, откуда исходит нарушение ритма – из предсердия или из желудочка в сердце, будет зависеть выбор терапии. Единственное, что я хочу сказать, что очень многие виды нарушений ритма совсем не требуют лечения, а некоторые требуют серьезного, вплоть до хирургического лечения. Поэтому в зависимости от того, что есть у человека, надо и принимать решение. Потому что просто так принимать какие-то лекарственные препараты, например, антиаритмические, - это не всегда хорошо.
Ольга Беклемищева: Да, вот, например, есть у многих молодых блокада правой ножки пучка Гисы – и есть, и ничего страшного.
Мария Глейзер: Да, блокада правой ножки жить не мешает совсем. Но я думаю, что, на самом деле, наш слушатель скорее спрашивает либо об экстрасистолии, либо о пароксизмальной форме мерцания – это наиболее частые виды нарушения ритма. Экстрасистолия почти никогда не требует лечения.
Ольга Беклемищева: Да, так что нужно уточнить, что именно у вас. И Татьяна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я слушала ваша передачу и как раз хочу поговорить о том, что вы в начале передачи говорили. У меня случилось как раз то, о чем вы говорите, в 40 лет у меня была гинекологическая операция, 17 лет я уже живу после этой операции, и у меня развилось за 17 лет как раз сердечное заболевание – ишемия и атеросклероз. Гинеколог меня не назначал к эндокринологу, чтобы следить, так как у меня было это нарушение уже после операции. Я иду к своему терапевту в поликлинику, ЭХО показывает, что у меня ишемия и атеросклероз, и она меня лечит. Я говорю: «Дайте мне направление к кардиологу». Она говорит: «Если вы не доверяете мне – можете идти». Как попасть к кардиологу за правильным лечением?
Мария Глейзер: Ну, к кардиологу все-таки терапевт должен направить, и у нас не такого, чтобы нельзя было попасть. Надо просто узнать, где принимает кардиолог вашего района или округа, и прийти туда на консультацию. Я просто хочу сказать, что вообще кардиологические болезни в большинстве случаев все равно лечат терапевты. В более чем 80 процентах случаев занимаются этим терапевты. Ситуация, когда после гинекологической операции возникает заболевание сердечно-сосудистой системы, это частая ситуация. И, на самом деле, такой хирургический климакс дает особенности по сравнению с естественным климаксом.
Ольга Беклемищева: Потому что эти женские половые гормоны, они удивительно сильно, на самом деле, защищают женщину, пока она в репродуктивном возрасте. Очевидно, для природы настолько важна эта способность женщины производить новую жизнь, что все силы брошены на то, чтобы она была здорова. А дальше вот… к сожалению, природа жестока. Как только женщина перестает быть фертильной, очевидно, этот защитный механизм отключается, уменьшается. Но на помощь приходят врачи.
Мария Глейзер: И, к сожалению, когда это резко прерывается в результате хирургической операции… Все-таки когда это естественный климакс, там идет постепенное затухание.
Ольга Беклемищева: Есть какие-то адаптационные механизмы, да.
Мария Глейзер: Знаете, и к сожалению, попытка внедрить гормонозаместительную терапию себя не оправдала в плане профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. Конечно, наука будет идти вперед, создадут новые препараты, но вот те, которые использовались раньше, которые до сих пор довольно часто используются, они не профилактизируют сердечно-сосудистые заболевания.
Ольга Беклемищева: Хотя другие проблемы они решают, нельзя отказываться от них целиком.
Мария Глейзер: Решают, да, решают проблемы тяжелого течения климакса, и поэтому их рекомендуют коротким курсом для снятия вот этой симптоматики – приливов, сердцебиений, вегетативных таких, и нужно проводить это лечение. И по остеопорозу очень хорошие данные получены, и так далее. Но нельзя уповать на них как на средство лечения сердечно-сосудистых заболеваний, там все-таки своя группа препаратов должна быть.
Ольга Беклемищева: Своя – какая? Есть ли такая группа профилактирующих препаратов, хотя бы тот же аскорутин?
Мария Глейзер: С витаминами тоже ничего не получается, к сожалению. Вот все, что естественно, в продуктах, если вы будете употреблять большое количество фруктов, овощей, цельные зерна, грубого помола муку и прочее – это все хорошо. А вот все, что пытаются в химическом виде, в виде витаминов дать, оно на женщин вообще никак не влияет. Кстати, у мужчин есть динамика положительная, а у женщин нет.
Ольга Беклемищева: Опять обидно и несправедливо.
Мария Глейзер: Я вам хочу сказать, вот сейчас в новостях говорили про курение, алкоголь, сочетание и так далее. Вы знаете, у мужчин фактором риска является, если они курят больше 15 сигарет в день, а у женщин 2, 3, 4 – уже это фактор риска. То есть восприимчивость организма другая совершенно. Поэтому когда женщина говорит: «Ой, я всего 2-3 сигареты, легкие сигареты…» - вы должны четко себе представлять, что это фактор риска.
Ольга Беклемищева: И Наталья Михайловна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Мне 70 лет, я достаточно спортивная, ежедневно бегаю с собакой по полтора часа утром и вечером, но у меня наследственная гипотония. И когда слишком низкое давление, у меня кружится голова, вплоть до обморока. И никто мне не может подсказать из врачей, как поднимать давление.
Мария Глейзер: Вы знаете, в принципе, многие люди живут с низкими цифрами артериального давления всю жизнь, и все хорошо, если нет симптоматики. Вас что-то беспокоит, видимо, головокружение в какие-то моменты – и надо посмотреть, когда это происходит. У женщин очень часто бывает, знаете, варикозное расширение вен, и они плохо реагируют, например, на вставание, если сидел, потом встал и так далее.
Ольга Беклемищева: Как я поняла, у Натальи Михайловны из-за того, что она бегает с собакой, то есть на нагрузку.
Мария Глейзер: Не думаю, что это связано с бегом с собакой. Хотя может быть, да, в ответ на нагрузку, хотя это очень редко бывает. Тогда это нарушение вегетативного тонуса, и тут нужны какие-то тренирующие вещи. Либо посмотреть, если это варикоз, например, - представляете, когда человек останавливается, сразу вниз кровь как бы уходит, к голове не приливает, соответственно, может появиться головокружение. Сейчас есть чулки такие, сдавливающие, но это тоже надо с врачом посоветоваться, какая нужна степень сдавливания на ноги, предположим, чтобы поддерживать кровоток на достаточном уровне. Так что вы обратитесь, есть такие специалисты, которые этим занимаются, чтобы посмотреть, что происходит с вегетативной нервной системой либо с сосудами нижних конечностей. А самые простые советы, которые мы даем обычно, когда возникает такая симптоматика, - это массаж ног жесткой варежкой снизу вверх холодной водой – тренировка сосудов такая.
Ольга Беклемищева: Вообще, тренировка сосудов – это вещь, которая сейчас на слуху. То есть многие журналы призывают: сделайте то-то – и потренируешь свой сосуд. Мне это всегда казалось каким-то немножко сомнительным. Ну, как, сосуд же внутри – как же я его снаружи могут тренировать?
Мария Глейзер: Это можно грубо сказать – сосуд тренировать. Там все, мышцы правильно начинают работать, сосуды, и, что сказала, при ношении чулок сдавливающих это происходит, потому что если клапаны вен расслабились – тут уж тренируй, не тренируй, ничего не поможет. Но, согласитесь, когда люди принимают контрастный душ смолоду… Я не даю совет в 70 лет вдруг начать обливаться ледяной водой – к этому тоже организм должен быть подготовлен.
Ольга Беклемищева: Не все Порфирии Ивановы. И слава богу.
Мария Глейзер: Нет, не все. Всем надо быть очень аккуратными. Знаете, человек такое хрупкое существо, его не нужно испытывать на прочность. А если смолоду начинается постепенная такая тренировка, то это хорошо. И вот почему я сказала, что бассейн хорошо, потому что там двойной тренирующий эффект – и вода сам по себе дает, прохладная вода, и движение облегченное в воде. Многие люди просто на воздухе не могут выполнить те упражнения, которые они делают в воде. Поэтому нужно этим заниматься, мне кажется, это даст эффект. В баню некоторые ходят – тоже тренировка сосудов, сосуды учатся расширяться и сужаться.
Ольга Беклемищева: Но на самом деле для гипотоников баня, по-моему, тяжело и нехорошо.
Мария Глейзер: Тяжело, потому что расширение сосудов может приводить к большей гипотонии. Не рекомендуется.
Ольга Беклемищева: А бассейн – всегда хорошо, и для гипотоников тоже.
Мария Глейзер: Да.
Ольга Беклемищева: И Татьяна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос к вашей гостье, касающийся холестерина, сосудов и так далее. Как вы относитесь к сливочному маслу, которое мажут на бутерброд, не оливковому, а вот именно сливочному маслу на бутерброде? Сейчас моей маме 80 лет, и она ест сливочное масло. До этого мы ели «Долину Сканди», это типа маргарина, но я просто думала, что этим можно снизить холестерин. А сейчас я маме как-то стала давать сливочное масло, а сама, правда, сижу на этой «Долине Сканди». Меня ругают подруги.
Мария Глейзер: Я отвечу на ваш вопрос. Сейчас тенденции такие – стараться сократить употребление животных жиров. В частности, конечно, сливочное масло относится к животным жирам. Но когда вы покупаете маргарин, вы тоже должны посмотреть количество там содержащихся жирных кислот, потому что они тоже бывают вредны. Сейчас компания «Данон» выпускает какие-то специальные маслозаменители, скажем, которые могут быть использованы для такого питания. Потому что совсем отказаться от масла, наверное, трудно. Но о чем я хотела сказать. В питании надо, конечно, уменьшать количество жирного мяса, свинины, баранины, где есть тугоплавкие жиры, больше рыбы, морских продуктов употреблять.
Ольга Беклемищева: А если свинину просто обрезать по краешку и только постную есть?
Мария Глейзер: Она сама по себе такая жирная. И вообще, количество мяса, считается, нужно один-два раза в неделю, а все остальное – рыба и прочее. Но вы должны себе реально представлять, что поступает с пищей одна треть холестерина, все остальное – две трети – синтезируется в организме. Если липидный обмен нарушен…
Ольга Беклемищева: … то диетическими привычками его не изменишь.
Мария Глейзер: Они очень важны, если у вас все хорошо. Но принимать лекарственные препараты, нормализующие липидный обмен, все равно придется.
Ольга Беклемищева: Да. И Валентина Михайловна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Мария Генриховна, у меня запутанная такая история. Я хочу сказать, что у меня и недостаточность с молодых лет, после тонзиллита хронического, не резко выраженная, но все-таки есть, ишемия. А вот со стенокардией уже 3 года назад я лежала в кардиологии, и четко выраженная вторая степень стенокардии. Но когда плохо, домой приходит врач из поликлиники, у нас все время приходит то один, то другой, то третий, потому что нет постоянного. Все они начинают с бета-блокаторов. Я не успеваю им сказать, что мне бета-блокаторы противопоказаны, потому что у меня вертебробазилярная недостаточность. Во-вторых, я не могу принимать нитраты тоже, тем более нитроглицерин. «Принимайте валидол, такая ваша судьба, валидол». Я говорю: «Так к валидолу надо же еще что-то». – «Ну, что вам еще надо?» - «Вот Юренев говорил, что надо к этому еще транквилизатор. Пожалуйста, выпишите мне нозепам». – «Никакого нозепама нет. Только на крайний случай выпишу». Я говорю: «Так нозепам сильнее…» Мешанина страшная! Правильно, как сказала Любовь Слиска, это троечницы, одна хуже другой.
Мария Глейзер: Я поняла ваш вопрос. Первое, что я хочу сказать, вертебробазилярная недостаточность не является противопоказанием к назначению бета-блокаторов. В принципе, врачи идут правильным путем, потому что бета-блокаторы – это основная группа препаратов для лечения стенокардии второго функционального класса, это реально так и есть. Если по каким-то причинам вы не переносите, во-первых, это очень большая группа препаратов, там можно выбрать из 20 точно какой-нибудь один, который будет лучше, но сейчас, я еще раз повторяю, появились новые препараты, в частности, ивабрадин, который не обладает действием на гемодинамику ни на какую, он только будет действовать против стенокардии. Это один вариант, который можно пробовать. Можно пробовать еще другие. На нитропрепараты, пролонгированные нитраты очень часто бывают побочные эффекты в виде головокружения, головной боли и так далее, и люди, имеющие вертебробазилярную недостаточность, могут их плохо переносить. Еще раз говорю, можно и в этой группе найти препараты, которые в меньшей степени будут влиять. Но если приступы не частые, а я так понимаю, что второй функциональный класс не подразумевает каких-то больших, частых приступов, то, может быть, пролонгированные нитраты вам и не нужны. Из коротко действующих можно попробовать старые капли Вотчала, там легко дозировать, можно взять маленькую совершенно дозу. Я бы вам не рекомендовала… я, конечно, вас не вижу, и мне так трудно, но вот из общих соображений принимать транквилизаторы. Все-таки они подавляют нашу волю и так далее, надо стараться найти успокоение в каких-то других вещах, не лекарствами подавлять это. А если из лекарств, то, знаете, старый совет такой: валерьяна и пустырник. Прямо корень валерьяны, особенно очень хорошо его самой натирать, потому что, пока вы натираете, эти пары валерьяны очень хорошо действуют на организм, и так вот заварить ложку того и другого на стакан крутого кипятка, слить пополам и попринимать дней 10 – оно снимает хорошо какую-то возбудимость повышенную.
Ольга Беклемищева: Повышенную тревожность.
Мария Глейзер: Да, повышенную тревожность. Попробуйте более простыми методами действовать. Если реально есть нарушения сна или еще что-то, ну, тогда есть еще какие-то препараты, которые можно использовать. Нозепам и или феназепам – там принципиальной разницы между этими препаратами нет, надо просто найти с доктором общий язык, решение этого вопроса.
Ольга Беклемищева: На самом деле, сейчас мейнстрим, насколько я понимаю, состоит в том, что стараются меньше назначать транквилизаторы пожилым людям, потому что депрессия пожилых, она естественный факт, а антидепрессанты, к сожалению, даже наоборот, при длительном применении имеют такой как бы нехороший эффект в этом направлении.
Мария Глейзер: Да, но тут не антидепрессант, тут транквилизатор, он такой седативный эффект дает, и это не всегда хорошо, потому что после них остается такая утренняя разбитость, не хочется делать ничего и так далее.
Ольга Беклемищева: А если это еще наложится на картину истинной депрессии, клинической, тогда могут быть и утренние слезы, и все остальное.
Мария Глейзер: Да, может быть нехорошо. А антидепрессанты многим помогают. Надо сказать, что депрессия у женщин – это особая такая вещь, это часто бывает. Но это отдельная проблема.
Ольга Беклемищева: Просят повторить название препарата.
Мария Глейзер: Ну, бета-блокаторов очень много.
Ольга Беклемищева: А который новый?
Мария Глейзер: Ивабрадин, препарат кораксан. Он не относится к бета-блокаторам вообще, это новая группа препаратов. Спросите у вашего доктора, он обязательно о нем знает. А бета-блокаторы – это и конкор, и локрен, акридилол есть препарат, небилет замечательный совершенно препарат. Их огромное количество, я сейчас не смогу все перечислить. А самое главное, я не могу вам дать совет, какой конкретно надо принимать, потому что я вас не вижу, а только слышу, к сожалению.
Ольга Беклемищева: К сожалению, наше время подходит к концу, Мария Генриховна, я вас искренне благодарю за рассказ. Напоминаю, что основные советы Марии Генриховны связаны с тем, что мы можем изменить сами: меньше соли, больше двигаться и больше себя любить, чаще обращаться к врачу. Спасибо, Мария Генриховна.
