Прославленный французский хореограф Морис Бежар скончался 22 ноября в возрасте 80 лет в клинике швейцарского города Лозанна.
Морис Бежар — это хореограф, стремившийся сделать танец главным искусством ХХ века. Он хотел, чтобы на балет ходили не только редкие любители, а миллионы зрителей. И ему это удалось — творения Бежара имели колоссальный успех в разных странах мира.
Как пишут критики, вместо затянутых в пачки балерин, в постановках Бежара появились люди из плоти и крови с экспрессивной пластикой, давшие волю своим эмоциям.
Говорит французский искусствовед Жерар Куршель: «Как и танцор Рудольф Нуреев, Морис Бежар сделал балет достоянием широкой публики. Уроженец Марселя и сын философа Гастона Бержера, Морис Бежар бросил занятия философией, чтобы сделаться танцором, а затем, в середине пятидесятых, хореографом. Первым удивительный талант Бежара отметил брюсельский театр Ла Моннэ. Именно для этого театра Бежар в 1959 года ставит "Весна священная" Стравинского, шедевр танца, ставший классикой ХХ века. Для брюссельской труппы "Балет ХХ века" Бежар создает свои самые известные хореографические постановки "Болеро", "Девятая симфония", "Жар-птица", "Ромео и Джульетта", "Бахти".
В 1987 французский балетмейстер обосновался в Лозанне, где он создал балетную компанию, носящую его имя. Бежар стал первым хореографом, приглашенным на знаменитый театральный фестиваль в Авиньоне. Его обожали во всей Европе, буквально носили на руках в Японии, при этом в США Бежар никогда не получил признания. Может быть потому, что его неоклассический стиль, в котором смешиваются традиции и жанры — балет, опера, театр, кино — кажется англо-саксонским критикам слишком неоднородным.
Бежар-педагог подготовил десятки танцоров и хореографов. 14 из его творений присутствуют в репертуаре парижского театра оперы и балета, что свидетельствует о плодотворном, хотя и не всегда простом, сотрудничестве этого харизматического балетмейстера с французскими деятелями балета».
Действительно, в самой Франции Бежар долго оставался непонятым. На родине его часто критиковали за увлечение экспериментами, поэтому он работал за рубежом. Бежар создал 140 хореографических постановок, которые свидетельствуют о его смелости и широком кругозоре. Бежар не боялся смешивать в своих произведениях Моцарта и Фредди Меркьюри, классический танец и рэп; он черпал вдохновение и в театральных пьесах, и в кинофильмах, и в современной музыке. Бежаром создано несколько всемирно известных школ танца — в Брюсселе, Лозанне и Дакаре. Школы «Мудра» и «Рудра» носят имена индийских божеств. Круг интересов Бежара не ограничивался танцем, он опубликовал несколько романов, пьес, дневников. В 1973 Бежар принял мусульманство.
Своей балетной труппой он руководил фактически до смерти: «В 80 лет я продолжаю учить и учиться. Я преподаю и в то же время многое постигаю благодаря моим ученикам. Конечно ,я устаю после рабочего дня, но моя работа никогда мне не надоедает», — сказал в одном из последних своих интервью знаменитый французский хореограф Морис Бежар.
О Морисе Бежаре говорит художественный руководитель балета Большого театра, танцор и хореограф Алексей Ратманский
Очень трудно представить, что его нет, потому что он в течение полувека был одним из главных персонажей балетной жизни. Со своим коллективом он объехал весь мир, везде имел колоссальный успех и особенно в России. Он просто перевернул, мне кажется, представление о балете, когда приезжал со своей труппой «Балет ХХ века». Правда, в Америке он не имел такого успеха, там был другой кумир, Баланчин, и я думаю, что в смысле сочинения танцев Бежар, не могу сказать — уступает, но, конечно, это не было его главной стороной. В смысле театральности и эмоционального воздействия на публику ему не было равных. Я думаю, что балетный бум 60-70-х годов случился во многом благодаря его спектаклям. Совершенно разные темы в своем творчестве он брал и сюжеты, и философские, сложные, и темы, которые, казалось, были неподвластны балету совсем до него.
Из наших артистов, конечно, чемпионом его хореографии была Майя Плисецкая. «Болеро», «Айседора» многие другие спектакли в его хореографии стали вершиной ее творчества.
Мне посчастливилось работать в Копенгагене, когда он ставил «Парижское веселье». Мои собственные впечатления, что буквально одним словом, каким-то простым предложением, каким-то незначительным замечанием на первый взгляд он трансформировал движение и делал его поразительно театральным. Он был, конечно, огромного таланта человек. Оставил очень большое наследие. Писал книги. Его балеты... я думаю, лучшие из них останутся навсегда в репертуаре.
