16 мая открылся 60-й Каннский кинофестиваль. В конкурсе в этом году участвуют 22 фильма со всех континентов. От Франции представлены три ленты: «Персеполис» (Persepolis), «Песни любви» (Les Chansons d’Amour), «Скафандр и мотылек» (Le Scaphandre et le Papillon). Юбилейный фестиваль стал поводом для французских кинематографистов — обсудить состояние современной французской киноиндустрии.
Французы заслуженно гордятся тем, что одно из главных изобретений человечества — кинематограф — появилось на свет во Франции. Все знают, что первый в истории фильм был создан братьями Люмьер и показан на бульваре Капуцинов в Париже в 1895 году. Франция не только стала родиной кинематографа; в течение довольно долгого времени она оставалась главным производителем кинофильмов. В 1910 году 85% мирового кинорынка принадлежало французским студиям. Сегодня эта цифра вызывает только грустный вздох и ностальгию по безвозвратно ушедшим временам — в последние годы французские фильмы занимают лишь 3% мирового рынка кино.
Но Франция все равно остается одним из крупных экспортеров кинопродукции. Жители всех стран мира недавно с удовольствием смотрели такие французские ленты, как, например, «Амели», «Астерикс и Обеликс» или «Испанка». Эти успехи во многом объясняются так называемой «политикой культурного исключения», уже много лет проводимой французским государством. Суть ее проста — крупные постоянные субсидии и пособия национальным кино-производителям. О политике культурного исключения рассказывает глава Национального центра кинематографии Верони́к Кайла́ (Véronique Cayla, Le Centre National de la Cinèmatographie): «Сразу после второй мировой войны правительство решило возродить гордость нации — отечественный кинематограф. И сделало оно это очень просто: введя налог на кинопросмотры. С каждого проданного билета государству причитается налог, составляющий 11% стоимости. Налог взимается с просмотров как французских, так и иностранных фильмов, а вырученная сумма идет на поддержку и развитие исключительно национального кино. Мы не стесняемся того, что доходы от "Человека-паука" или других блокбастеров идут французским режиссерам и сценаристам, делающим авторское кино. Политика французского государства в этом отношении — перераспределять доходы в пользу национальных производителей... так что успех американских фильмов в наших кинозалах позволяет финансировать отечественное кино».
Французские деятели культуры утверждают, что в их стране к кино сложилось иное отношение, чем в Голливуде. Кино воспринимается здесь в первую очередь не как прибыльная индустрия, а как искусство, произведения которого должны создаваться, исходя не только из рыночного спроса. Творческие начинания должны поощряться, даже если их результаты заведомо не принесут прибылей. Разумеется, французскую политику культурного исключения регулярно критикуют, а французских чиновников обвиняют в протекционизме и даже шовинизме.
Вероник Кайла утверждает, что состояние французского кинематографа вызывает зависть конкурентов: «Наша система дает отличные результаты. В этом году доля французских фильмов в отечественном прокате составила более 50%. А в прошлом году аудитория французского кино в кинозалах даже превысила аудиторию американского! Подобного не случалось уже 25 лет. Так что, не стесняясь, можно утверждать, что наше кино чувствует себя хорошо! Особенно, если сравнить с другими странами. Во всем мире лишь Индия и Корея добиваются сходных результатов. В Европе, несмотря на серьезные усилия последних лет, доля национального кино на внутреннем рынке составляет лишь 20%. У нас же — 45-50%. И это — только благодаря усилиям государства на протяжении вот уже 60 лет».
Разумеется, такое кино не получает мирового признания. Но правительство Франции готово тратить деньги на то, чтобы развивать творческую энергию нации, способствовать культурному многообразию и противостоять американской гегемонии. За счет этого Франция сохраняет весьма динамичную киноиндустрию, ежегодно производящую более сотни фильмов. В стране проводятся десятки кинофестивалей — не только французского, но и азиатского, африканского, европейского фильма. Более того, французское правительство субсидирует также многих иностранных режиссеров, неспособных получить финансирование у себя на родине. Франция также лидирует по числу кинотеатров, и после Испании занимает второе место в Европе по их посещаемости. Наконец, Париж, по признанию всех его жителей и гостей — это город, в кинозалах которого предлагается самый широкий выбор фильмов.
Но, несмотря на все старания, Франции вряд ли удастся потеснить голливудское кино на экранах планеты. Расширить аудиторию французского фильма — уже задача не из легких. С такой констатацией недавно выступил академик Жан Тюлар, обратившийся к своим коллегам кинематографистам со следующим полусерьезным-полушутливым призывом: «Если говорить о том, как нам добиться лучших результатов на мировом рынке, я предложил бы дополнить политику протекционизма политикой экспансионизма. Хватит уже показывать французское кино исключительно французам, или пытаться продать его соседям по Европе — им слишком сложно угодить. Нужно начать завоевание других континентов и государств. Например Китая, где есть миллиард потенциальных зрителей... Или Индии, способной, благодаря ее кинематографическим традициям, по заслугам оценить наши творения. Нельзя забывать и об Африке, где миллионы жителей будут счастливы полюбоваться на прелести Софи Марсо или располневшего Жерара Депардье! Вы скажете, что это только мечтания, и, пожалуй, вы будете правы. Но кино — это и есть генератор самых невообразимых мечтаний, так что давайте грезить о лучшем!»
