В апреле случились сразу несколько юбилеев блистательной гайдаевской тройки: Бывалого – Евгения Моргунова, Труса – Георгия Вицина, Балбеса – Юрия Никулина. 23 апреля было 90 лет со дня рождения Вицина, 27-го – исполнилось бы 80 Моргунову. И главное: 40 лет назад в апреле 1967 года вышел их звездный фильм – "Кавказская пленница".
Гайдай был человек нечетный: так называют людей самостоятельных, неудобных, своевольных. Буквально – тоже. Его лучшие фильмы сняты: "Пес Барбос и необычный кросс" – в 61-м, "Деловые люди" – в 63-м, "Операция Ы" – в 65-м, "Кавказская пленница" – в 67-м, "Бриллиантовая рука" – в 69-м, "12 стульев" – в 71-м, "Иван Васильевич меняет профессию" – в 73-м.
Но Гайдай был человек нечетный и по сути: с трудом вписываясь, скорее проталкиваясь в тесный окружающий обиход жизни и искусства, он зато чисто, красиво и уверенно вписался в свое будущее, нынешнее настоящее. Сколько интеллектуальных и якобы интеллектуальных кинокомедий с намеком и пресловутой фигой в кармане, которыми принято было восхищаться, ушли неизвестно куда. Комедии Гайдая живы безусловно.
Достоевский писал о том, что именно смех – вернейшая проба души. Правильно, если свобода начинается со смеха.
Гайдаевские фильмы появились на экране, когда в стране впервые приоткрылось многое из того, что потом открылось настежь через четверть века. Рефлекторная свобода той оттепели запечатлелась во многом: молодежной прозе, театре на Таганке, интимной лирике, и отчетливо – в комедиях Гайдая, где возникло то, чего прежде не видали: пластика свободного человека. Ею обладали Шурик, экранные герои О.Генри, бестолковые охламоны всех эпох, пёс Барбос.
И главное – Бывалый-Трус-Балбес. Замечательно точно и тонко им были даны говорящие имена, обозначающие те качества, без которых нет и быть не может достойного человека.
Похоже, это – наряду с вызывающе свободной эксцентрикой и выдающимися актерскими дарованиями всех троих – обеспечило тройке столь долгую жизнь.
Имена и качества – многослойные, по глубине своей сказочные, фольклорные. Ничего социального: не перовская "Тройка" с ободранной бочкой. И не поэтическая гоголевская птица. А та, былинная васнецовская, стоящая на страже границ русского сознания. Она и стоит, чуть изменившись в лице. Нормальный ход времени, трансформация образов под стать преображающейся жизни.
По шутовским законам комедии это были имена-перевертыши, что никого, разумеется, не сбивало с толку. Понятно, что вечно садящийся в лужу Бывалый – олицетворение честной незащищенности: неизбежный удел личности в социуме. Что Балбес – воплощенный здравый смысл. Что Трус –мужество и стойкость, не подвластные ни обществу, ни государству.
С этих троих можно было делать жизнь нагляднее и убедительнее, чем с предписанных образцов. Их слова и фразы расходились квантами житейской мудрости не хуже цитат из Ильфа и Петрова. Если вдуматься, реплика из «Кавказской пленницы» – «Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше» – стала ключевой для народа огромной страны: именно эта внятная философия увела от туманного лозунга к повседневной заботе, вывела из жизни в идеологии к жизни просто.
