В современном мире глобализация — основной политический и культурный процесс. Но она не является чем-то новым в истории человечества. Глобализация началась, по крайней мере, 10 тысяч назад. Но ее современный этап отличается от предыдущих практически мгновенным распространением информации и ограничением политического суверенитета государства.
Об историческом процессе глобализации размышляют доктор философских наук Леонид Гринин и доктор исторических наук Андрей Коротаев.
— Что такое глобализация и когда она началась?
Леонид Гринин : Общепринятого ответа на этот вопрос нет. Можно пользоваться таким определением: глобализация – это процесс, в результате которого мир становится более связанным и более зависимым от всех его субъектов. То есть помимо государств этьот процесс включает межгосударственные организации, региональные организации, сетевые структуры, транснациональные корпорации, которые связывают мир в единую крупную систему.
Андрей Коротаев : Мы склонны датировать начало глобализации 11-10 тысячелетием до нашей эры, то есть временем становления того, что мы называем Мир-системой. Но при этом Мир-система до нового времени охватывала лишь часть территории Земли, хотя уже несколько тысяч лет она охватывает больше половины населения Земли. Уже шесть тысяч лет назад больше половины населения Земли имело между собой системные связи. В процессе своего развития Мир-система претерпела качественные трансформации и уровень глобализации сейчас несопоставим с тем, что было даже двести-триста лет назад. Наиболее очевидный показатель – это время прохождения системно значимого сигнала по Мир-системе. В первое тысячелетие время прохождения сигнала измерялось веками. Наиболее значимым интегрирующим фактором в развитии Мир-системы было распространение технологий. Например, распространение металлургии железа. Возникла она в середине второго тысячелетия до нашей эры, но прошло несколько веков, пока она распространилась на всем пространстве от Атлантики до Тихого океана. Во втором тысячелетии нашей эры время прохождения сигнала сократилось до десятков лет. Культуры Нового света, такие как кукуруза, картофель и другие, они распространились по Мир-системе после того, как их привезли испанцы в Старый свет, за десятки лет. То есть, к концу XVI века кукуруза уже была и в Китае, и на Ближнем Востоке, и на Северном Кавказе, это и значит, что время прохождения системно значимого сигнала сократилось до десятков лет. С XIX время сократилось до лет или даже месяцев, в XX веке — до дней, а сегодня уже до минут или секунд. Например, информация, которая может привести к обвалу биржевых индексов может распространиться за секунды.
— Как глобализация повлияла на суверенитет государства и существование государственных структур?
Леонид Гринин : Если раньше из Москвы в Китай посольство ехало два года, то теперь послы ежедневно, ежечасно находятся в каждой стране и постоянно связаны со своим правительством. Если встреча нескольких руководителей государств была редчайшим явлением еще в XIX, то сегодня это обычное дело. Сегодня популярна теория сетевого общества Кастелса (Manuel Castells) о том, что мир теперь соединяется не столько иерархически или вертикальными связями, сколько горизонтально за счет того, что создаются новые связи между различными субъектами и группами, которые образуют новые сообщества. Теперь государство — это очень важное, но не самое высокое объединение, за ним есть еще и другие. Например, сегодня можно подать в международный суд. Поэтому можно сказать, что глобализация ведет к тому, что суверенитет государств существенно изменяется. Можно сказать, что несколько уменьшается. Международные организации, например, Всемирная торговая организация, которая определяет, какие ввозные и вывозные можно ставить устанавливать.
Андрей Коротаев : Большинство людей не отдает себе отчета, в какой степени современные государства утратили суверенитет. Есть банальная такая вещь – право войны и мира. На самом деле, с точки зрения традиционного государственного права это неотъемлемая часть государственного суверенитета — право объявлять войну. Большинство современных государств реально от этого права фактически добровольно отказались. Я просто перечислю те области, в которых реально сократился суверенитет за последние десятки лет у подавляющего большинства государств. Это право устанавливать пошлины и налоги и определять их размеры, запрещать и поощрять ввоз и вывоз товаров, печатать деньги, брать займы. Устанавливать правила заключенных и использование их труда, применять смертную казнь, провозглашать те или иные политические свободы или ограничивать их. Фундаментальное правило выборов и само их проведение, определение избирательных цензов. Стандарты безопасности и загрязнения окружающей среды. То, что государство лишается суверенитета, воспринимается, по-моему, большинством граждан скорее отрицательно, чем положительно. Но на наш взгляд, это явление скорее положительное, чем отрицательное.
Леонид Гринин : Я бы хотел добавить несколько очень важных моментов. Во-первых, что сокращение суверенитета воспринимается многими людьми как негативное явление. Но если бы они представили, что национальные государства получат право совершать незаконные репрессии, которые сейчас под международным контролем, то их отношение к сокращению такого суверенитета существенно бы изменилось. Кроме того, второй очень важный момент, на который мало обращают внимания, но он имеет очень важное значение – суверенитет во многом сокращается добровольно. Я хотел бы это подчеркнуть. Что значит добровольно? Это значит, что государства добровольно подписывают различные международные конвенции, добровольно вступают в организации, которые очень сильно сокращают их суверенитет. И бывает так, что страна добивается независимости, десятилетиями борется за нее и на второй день после объявления независимости просит принять ее в международную организацию, которая очень сильно сократит ее суверенитет. Наибольший суверенитет в классическом виде, когда никто не может вмешиваться во внутренние дела, в современном мире имеют страны, идеологически или экономически закрытые, такие как Северная Корея, Куба, тот же Иран, Саудовская Аравия и некоторые другие.
Андрей Коротаев : Оказывается, что от слишком высокого суверенитета собственного государства как раз граждане страдают, а уменьшение суверенитета в современных условиях скорее как раз ведет к улучшению уровня жизни граждан. Как показывает опыт вхождения восточноевропейских стран в европейское сообщество, который привел к очень заметному ограничению суверенитета и при том, что они стремятся, чтобы их суверенитет был ограничен еще больше благодаря вступлению в зону евро, что отнимает у них такое суверенное право, как печатать собственную национальную валюту.
Леонид Гринин : В целом можно констатировать, что внутренние дела государства, в которые никто не вмешивается, и которые регулируются только национальным правом и обычаями, сужаются, а международные или определенные международным сообществом права, как, допустим, европейское сообщество, расширяется. То есть тенденция, хотя не однозначная, не прямая, но идет в этом направлении.
— Каковы с вашей точки зрения основные тенденции глобализации?
Леонид Гринин : Можно предположить, что XXI век станет веком глобализации. Но это не значит, что государство исчезнет. Это значит, что государство займет свою важную нишу и будет регулировать очень много проблем, до которых сейчас, может быть, руки не доходят. Потому что основные силы государства уходят на содержание армии, на внешнюю политику, на разведку, а во многих странах наладить внутреннюю жизнь, построить дороги у государства сил не хватает.
Андрей Коротаев : Один из давних прогнозов – это образование единого мирового государства. Если продлевать тенденцию, которая наблюдалась в последнее тысячелетие, идет процесс сокращения независимых политических единиц. Если пять тысяч лет назад было несколько миллионов независимых политических единиц, то собственно говоря, уже две тысячи лет назад их число сократилось до десятков тысяч, пятьсот лет назад их были тысячи, двести лет назад это число сократилось до сотен. Сейчас — две сотни стран члены ООН, и все идет к тому, что на выходе должна быть единица. Это несколько упрощенная логика. В настоящее время Мир-система испытывает качественную трансформацию. Видимо, на выходе появится новая форма политической организации, только общие контуры которой сейчас прослеживаются. Скорее всего, это будет не единое государство, а просто качественно новая сетевая политическая структура. Скорее всего, качественно изменится роль государства, государство перестанет быть единственным игроком на мировой политической арене, появятся новые игроки, которые сейчас появляются в виде того же самого интернета. Поэтому, видимо, простого ответа, что на выходе будет одно единое мировое государство, дать нельзя.
Гринин Л.Е. Производительные силы и исторический процесс. Изд.3. М.: КомКнига, 2006.
