Марина Тимашева: В прошлом выпуске программы мы с Ильей Смирновым говорили о том, чем чревата реформа образования. А сегодня я вернусь к этой теме, но на примере театрального образования. Очень неприятные новости поступают из РАТИ (ГИТИСа). Если в силу вступит новый закон, то статус академии отменят, останутся только университеты или институты. Далее цитирую заведующего кафедрой зарубежного театра Алексея Вадимовича Бартошевича: ''ГИТИСу грозит перспектива стать ''институтом'', что в новой системе координат означает превращение вуза во что-то вроде техникума. Все, что делает ГИТИС действительно высшим учебным заведением, а в сущности — давно сложившимся театральным университетом, единственной в мире школой, в которой готовят специалистов почти всех театральных профессий, — все это ставится теперь под угрозу. Лежащая в основании нашей актерской школы идея воспитания художественной личности, программа всестороннего гуманитарного образования театральных практиков могут уступить место прагматическому натаскиванию учеников на утилитарный набор приемов, которые, возможно, хороши для халтурных антреприз и сериалов, но непригодны в настоящем театре. …наиболее печально нововведения отразятся на театроведческой науке ... Обучение театроведов вынуждено будет ограничиться первоначальной образовательной ступенью — бакалавриатом. Будущие театральные критики перестанут получать сколько-нибудь серьезное гуманитарное образование.... ГИТИС перестанет быть первой школой будущих историографов русской и мировой сцены. Из-под ног академического театроведения выбивается опора…
О том, чем грядущие перемены грозят подготовке режиссеров, лучше скажут сами гитисовские педагоги, глубоко встревоженные происходящим''. Последуем совету Алексея Вадимовича Бартошевича, и спросим, что происходит у зав.кафедрой режиссуры, художественного руководителя Студии театрального искусства Сергея Женовача. Сразу оговорю, что по новому законопроекту бесплатно режиссуре не смогут обучаться люди, у которых уже есть одно высшее образование. Правда, кажется, в случае ГИТИСа сделают исключение.
Сергей Женовач: Для меня самое грустное - что ты не владеешь информацией, что ничего непонятно, все шумят, все что-то говорят, а до нас доходят только какие-то глупости, которые очевидны любому человеку, кто любит эту профессию, кто этим занимается. Понятно, что вся система бакалавриата для творческих людей невозможна, что Болонская система для творческих людей невозможна — у нас есть специализация. Тогда нам отвечают: ''Хорошо, вы будете как исключение''. Почему исключение, если эта система давала свои плоды и давала замечательные результаты. Почему нужно от этого отказываться? Что касается режиссеров, мне кажется, здесь никто не хочет вникать, никто не хочет вчувствоваться, так же как в ситуацию артистов балета, которым нужно идти в армию, как и в музыкальных дисциплинах отчего-то им непонятно, почему человек одним инструментом занимается всю сознательную жизнь. Что ж тут не понять?! И то же самое в режиссуре. Не может человек после школы в 16 лет прийти на режиссерский факультет. Он закончит факультет в 22 года. Ну, разве можно представать себе человека в серьезном театре, с большими мастерами, со сложными характерами, с цехами, с производством? Каких мы будем получать специалистов? Значит, в режиссерское образование обычно идут люди со вторым образованием - это бывшие актеры, инженеры. Это профессия, которая не несет большого заработка, а человек еще должен будет платить очень большую сумму за обучение. Это мне непонятно. Вообще мне непонятно, почему страна стесняется образованных своих граждан, боится, что у человека будет два высших образования. Мне кажется, что нужно гордиться, что у человека будет два высших образования. Допустим, мне мое первое образование помогает в работе. Я знаю многих людей и режиссеров, которым помогает, что у них первая профессия математик, инженер или музыкант. Помогает, а не мешает. Мы все равно этой стране отдадим все, что мы знаем, умеем и можем. Но почему же надо все время считать то, что вкладывается в людей?
Сейчас ясно, что театр никому не интересен, и театральное образование становится никому не интересно. Театральное образование превращается в досуг, в развлечение. Журналы я листаю - ''Досуг в Москве'', ''Афиша''... Театр, а рядом какие-то сауны, клубы, и ты не понимаешь, куда вечером пойти, где есть театры, где можно душу потренировать, а где можно просто отдохнуть. Но это досуг, тогда это не имеет отношения к искусству драматургического театра.
И когда это еще касается театральной школы, то это очень и очень грустно. Если они не будут дышать, развиваться, если не будет ассистентов, стажеров, аспирантов, то как же будет дальше развиваться институт? Потому что каждый день несется информация, которую ты не понимаешь.
Я даже присутствовал на этом совещании, но настолько это было некомпетентно, и люди честно признавались, что не понимают специфику ни музыкантов, ни хореографов, ни режиссеров, ни актеров, ни театроведов.
Марина Тимашева: Совещание было в Министерстве культуры?
Сергей Женовач: Это было в министерстве. Мне просто кажется, что надо встречаться. Если есть какие-то вопросы, почему не встретиться с педагогами ГИТИСа или Консерватории, просто сесть и поразговаривать, потратить на это три-четыре часа и прийти к какому-то общему знаменателю. Почему-то возникают глупости одна смешнее другой, и такое ощущение, что нет какого-то диалога.
Марина Тимашева: А правду говорят, что все время сокращают число бюджетных мест, и все больше и больше требуется брать платных студентов?
Сергей Женовач: Да. Я считаю, что это вообще катастрофа. Мне кажется, что достижение нашей театральной школы, института, это бесплатное творческое образование. Когда будет страна жить в достатке, тогда ребята смогут оплачивать обучение, но пока это не реально. Кто сейчас оплачивает образование в творческих вузах? Те, кто не проходят конкурс на бесплатные места. Как правило, это люди, проигравшие конкурс. Там бывают какие-то ошибки, бывают заблуждения и, может, 4-5 человек действительно достойно учиться, такое бывает. Но в массе своей это люди с плохой дикцией, с плохим воображением, с внешними данными достаточно ограниченными для сцены. Сейчас засилье этих людей в сериалах, засилье на телевидении. И теряется критерий. Может быть, и должно быть платное образование, но когда богатая страна, когда у людей есть средства, чтобы позволить себе учиться. У нас не так много людей, которые, выбирая творческую профессию, могут что-то заработать, таких единицы. А те люди, которые просто работают в российских театрах — режиссеры, артисты - достаточно живут все скромно. Угроза платного образования - к этому все идет, и это страшно. Если это произойдет, а это, наверное, произойдет, а страна не будет меняться, то будет катастрофа - потеряем театр как часть культуры. Театр - это кафедра, с которой можно сделать много миру добра, как Гоголь говорил. И люди работают почти бесплатно. Только есть одна идея, затея: чтобы после нас театр был лучше, чем тот, который мы с вами придумываем и делаем. Но, к сожалению, так все устроено, что к театру отношение меняется, меняется в худшую сторону. Когда говорят о режиссерах, мне хочется посоветовать прийти на вступительный экзамен и посмотреть, сколько заявлений на режиссуру приходит. Люди не хотят заниматься этой профессией. Хотят девочки, которые не попали на актерский факультет, которым 18-19 лет, которые не знают и не хотят знать ни про Мейерхольда, ни про Крэга, ни кто такой Гротовский. Сейчас уничтожена самодеятельность, люди не могут даже себя попробовать где-то. Конечно, идут и люди, которым 25, 26, 27 лет, но они должны искать деньги на учебу и не понимают, что их ждет в будущем, когда они закончат обучение. У очень многих дети. Тем более, та стипендия, которую сейчас получают студенты творческих вузов, это же три дня не прожить в Москве. Я помню, когда мы учились, Марина, это было 40-50 рублей, еще нам родители 20-30 рублей подбрасывали, на эти 80 рублей мы покупали книжки, мы ходили по театрам, мы могли себе позволить купить билетик, чтобы не стоять где-то у стенки, а спокойно посмотреть спектакль, который потом поможет в твоей жизни, в твоей профессии. Мы же забываем, что люди сейчас все работают, кто учится творческих вузах. Мы становимся немножко рабфаком - почти все ребята трудятся (и режиссеры, и актеры) - где-то актерами подрабатывают, где-то в рекламе. И ты не можешь их осуждать, потому что это для того, чтобы выживать. И обидно за тех, кто нас обучал, за тех, кем мы восхищаемся.
Марина Тимашева: О том же говорит ректор Щепкинского театрального училища Борис Николаевич Любимов. Ситуация здесь несколько иная, потому что в ''щепке'' учатся только актеры, но и она педагогов не радует
Борис Любимов: Нам все время говорят: ''реформа образования'', ''стандарты третьего поколения''. Я понимаю необходимость реформ в тех случаях, когда в какой-то области человеческой деятельности есть очевидный провал. Ну, скажем, с биатлоном у нас плохо, надо менять что-то. Понимаю. Если бы нам сказали: ''Братцы, вы в течение десятилетий выпускали плохих актеров, плохих режиссеров, плохих художников, плохих музыкантов...''. Никто этого не говорит. В Щукинском училище, в Щепкинском училище, в ГИТИСе, в Школе-студии МХАТ, в самые трудные годы, в конце 40-х - в 50-е годы, какое поколение великих актеров, сейчас можно сказать без преувеличения — Евстигнеев, Леонов, Ефремов, Ульянов, Баталов, Тихонов, Яковлев, Олег Борисов, Луспекаев. Кто-нибудь нам сказал: «Братцы, это плохо, это недостойно русского театра и мы сейчас будем по новой программе вас учить, чтобы вы стали какими-то другими актерами». Ведь в конце любой реформы мы должны увидеть ту модель, к которой мы придем. Этого ничего нет. А система образования, в принципе, меняется. Она меняется снизу, она идет, конечно, от реформы среднего образования. На мой взгляд, это неверная тестовая оценка знаний студентов. Сам по себе тест безвреден, почему нет, но когда это становится принципом, это глубоко неверно. Представьте себе человека с фантастической эрудицией, Дмитрия Сергеевича Лихачева. Мог бы он стать победителем в игре ''Как стать миллионером?''. Люди, разгадывающие кроссворды и выдающиеся ученые — Лихачев, Аверинцев - это разные люди, они не играют в эти игры. Человек с тестовым мышлением совершенно не обязательно становится знатоком в этой области, это другая совершенно специфика. ЕГЭ. Вижу, что студент приходит с пятеркой после ЕГЭ, а потом, когда он пишет мне служебную записку... Не хочу сказать, что все были грамотные в 60-е годы, но грамотность уходит, она безусловно уходит, и пока ЕГЭ с этим точно не справляется. Но, самое главное - нет у нас пока того социального единого пространства, в котором может быть ЕГЭ. Если мне хотят сказать, что в тех или иных регионах учат одинаково с продвинутыми московскими и петербургскими гимназиями, это неправда, значит, оценкам, которые там получают по ЕГЭ, я им не верю. Мне говорят, что это борьба с коррупцией, да, я знаю, что в вузах есть коррупция, но посчитайте - сколько вузов и сколько школ. Просто эту коррупцию мы переносим в другое, и гораздо более разветвленное, звено. Это, по-моему, очевидно. Но в результате мы получаем тех людей, которые будут к нам приходить с липовыми ''пятерками'' по некоторым существенным для нашего образования дисциплинам. По уровню 2008-10 годов, пока это так. Будет ли что-то в этом смысле хорошо для нас в 2020 году - не знаю, я надеюсь, что я в 2020 году уже не буду за это отвечать. Теперь дальше. Среднее образование это как бы экспертный совет, который отбирает. Мы ведь пробили, слава тебе, Господи, что у нас есть право на дополнительные испытания. На самом деле, по проекту этого не должно было быть. И косноязычные, не двигающиеся, не поющие люди должны были прийти к нам с ЕГЭ с максимальными баллами, а Юрий Мефодьевич Соломин летом этого года должен был бы их посмотреть и сказать: вот эта барышня, у нее 100 баллов по ЕГЭ, значит, она будет играть Офелию, а вот эта талантливая девочка, у которой 60 баллов, она Офелию уже никогда не сыграет.
Марина Тимашева: В разговор вмешивается Юрий Мефодьевич Соломин, художественный руководитель Малого театра.
Юрий Соломин: Мы обманем все равно.
Борис Любимов: Конечно, обманем.
Юрий Соломин: Возьмем талантливых.
Борис Любимов: В том-то и дело, что мы все время должны обманывать - то мы брали тех, которые не знают истории КПСС, но обманывали, что они знают...
Юрий Соломин: Уже было такое. По баллам уже было!
Борис Любимов: Мы все время обязаны придумывать. При том, что законы эти создают люди, которые не воспитали ни одного ученика, никогда не были и не знают, где находится Литературный институт, Суриковский, чем отличаются ''Щука'' от ''Щепки'', и так далее. Обойдем? Безусловно. Марина, я вас знаю с первого курса, что называется, мы же обходили и историю КПСС, и диамат, и истмат и все, что угодно, брали и не талантливых людей, но брали и талантливых тоже. И почему мы всю жизнь должны ''вопреки'', а не ''благодаря''?! Я знаю, что работа действительно идет, общественность возбудилась, министр культуры Авдеев (и спасибо ему большое!) в этом смысле на нашей стороне, он понимает, что нельзя брать в 16 лет в балетное училище. В спорте — понятно, в штанге можно и позже, даже нужно позже, но если человек не встанет вовремя в фигурном катании на коньки или не станет играть в теннис рано, в спорте больших достижений он не достигнет. Но я считаю, что глубочайшая ошибка, это понятно уже и в Европе, так называемый Болонский процесс. И в образовании вообще, а в художественном образовании, в частности, мы уж точно не впереди, но в первых рядах планеты всей. Если бы я хотел, чтобы мой внук был пиратом, я бы его послал в Cомали, в Cомали пиратов учат лучше, чем у нас. Но если ты хочешь стать актером, в Петербурге, в Москве, в любом вузе, не хочешь в ГИТИС, иди в Щукинское училище, во МХАТ, там хорошо учат, правда. Хотите что-то изменить - ради Бога, но посоветуйтесь с нами. Почему же это делается абсолютно без привлечения специалистов? Что мы с этим справимся - я надеюсь. Но эта фаза бакалавр-магистр.... Я представляю себе: на одном курсе учатся Миша Козаков и Евгений Евстигнеев, Миша больше книжек читал, а Евгений Александрович — меньше. Значит, Евстигнеев у нас был бы бакалавром, а Миша был бы магистром. Так что ли? В переводе на русский язык - так. И смешно, это, братцы, и грустно по отношению к актерским делам. Сейчас, слава Богу, режиссерскому факультету вроде разрешают, в порядке исключения, брать людей со вторым образованием. Это существенно. Бывают, конечно, единичные случаи, но как много интересных творческих людей идет на режиссерский факультет со вторым образованием. Если так было бы, как сейчас, то Сергей Васильевич Женовач не получил бы режиссерское образование, потому что у него было уже одно. Примеров этих нелепиц бесконечно много, поэтому сказать, что завтра, в 2011 году, Щепкинское училище или какой-то другой вуз закроют - нет, конечно. Но то, что проблема есть, и по опыту своему, уже не очень короткой жизни, ты понимаешь, что если тебе говорят: ''Ребята, все у вас будет хорошо, даже еще лучше'' ты тоже начинаешь думать: ''О, значит, что-нибудь готовят!''. Поэтому жду, какая следующая бяка здесь будет, которую мы в совокупности будем, конечно, преодолевать.
