Елена Рыковцева: Молодые люди, которые зарабатывают на жизнь собственными идеями, собрались на международный форум под названием «Новые бизнес-модели в творческих индустриях». Сегодня у нас в гостях российские участники этого форума. На связи из Ульяновска - программист, автор проекта «Ecwid» (электронный конструктор интернет-магазинов) Руслан Фазлиев. В студии - дизайнер интернет-газеты для горожан «Village» Антон Польский, основатель и директор Фестиваля современной музыки «Avant» Максим Сильва-Вега, арт-директор группы художников-«аудиовизуалистов» Ян Калбернзин и руководитель творческих проектов Британского совета Наталья Майер. Форум проводился именно под эгидой Британского совета, поэтому я спрашиваю Наталью: зачем вы решили собрать вместе этих людей, которые, вроде бы, занимаются совершенно разными вещами?
Наталья Майер: Мероприятие, которое состоялось в Таллине, проходит в рамках глобального проекта Британского совета «Креативная экономика». Почему это делает Британский совет? Потому что, как известно, Великобритания является лидером в развитии креативной экономики. И Британский совет ставит для себя цель – развитие креативной экономики как в Великобритании, так и в других странах, в том числе и в России. Поэтому мы организовываем различные мероприятия, для того, чтобы люди творческие и предприниматели встретились, узнали друг о друге, почерпнули опыт своих коллег и успешно продолжали строить свой творческий бизнес в собственной стране.
Елена Рыковцева: А что такое «креативная экономика»?
Наталья Майер: Креативная экономика – это часть экономики страны, которая формируется посредством развития и продажи творческих идей.
Елена Рыковцева: Как вы считаете, какую часть всей российской экономики составляет экономика креативная?
Наталья Майер: Это вопрос, который интересует, в частности, Британский совет. И мы в рамках своего проекта ставим целью это узнать. Потому что в действительности этого никто не знает.
Елена Рыковцева: Но людей вы нашли, тем не менее. Российская делегация представлена у нас в эфире. И теперь мне хотелось бы, чтобы слушатели представили, чем они занимаются. Руслан, вы на этом форуме были одним из главных действующих лиц, вы делали доклад, проводили рабочий семинар, подводили итоги вместе со своими коллегами из других стран. Расскажите, что вы такого придумали, что ваш опыт оказался интересным для предпринимателей, молодых людей из многих стран мира?
Руслан Фазлиев: Мы разрабатываем решение электронной коммерции. Но я думаю, что главная причина, почему наш опыт был интересен, не в том, что мы делаем, а в том, что мы смогли начать это делать без каких-то внешних ресурсов, привлечения инвестиций, какой бы то ни было внешней поддержки. И в том, что наша компания, пожалуй, одна из относительно немногих в России, которая создает новые бизнес-модели и новые продукты вместо того, чтобы создавать локальные, русифицированные клоны того, что уже существует на западном рынке.
Елена Рыковцева: И вы предлагаете модели, которые разрабатываете, западному рынку? Казалось бы, уже вполне заполненному идеями и моделями, особенно – электронными.
Руслан Фазлиев: Совершенно верно.
Елена Рыковцева: Пришел вопрос по Интернету: «Руслан, у вас на сайте написано, что вы раздаете свой товар бесплатно (вы учите людей конструировать интернет-магазины на их сайтах). Откуда же у вас деньги? Инвестиций у вас не было, на чем вы зарабатываете в итоге?
Руслан Фазлиев: Волшебное колдунство.
Елена Рыковцева: Нет, вы уж, пожалуйста, поподробнее о своем колдунстве.
Руслан Фазлиев: Колдунство – это бизнес-модель «freemium». В общем, ничего нового, эту модель выдумали не мы. Это модель, при которой некий базовый продукт отдается пользователям бесплатно, и платят лишь только те пользователи, которые хотят неких продвинутых возможностей. А почему это так? Если посмотреть на проблему пиратства, то суть в том, что копирование ведь ничего не стоит, и пользователи часто не готовы платить большие деньги за копию. При этом разработка программных продуктов стоит очень больших денег. Поэтому откуда-то деньги должны браться. И такие модели, как «freemium», решают эту проблему, потому что, по сути, платят только те пользователи, которые готовы платить, для которых продукт создает ценность. И при этом нам, грубо говоря, ничего не стоит дать продукт кому-то, кто платить не готов, чтобы он построил магазин, смог какие-то деньги заработать, а потом, возможно, выразил готовность платить за тот продукт.
Елена Рыковцева: Руслан, я думаю, что люди, которые в теме, вас хорошо понимают. Я ничего не поняла. Вы что, объявление вывешиваете: «Те, кто готов платить, платите, а те, кто не готов платить, пользуйтесь бесплатно»? Как понять, кто из них готов платить вам и содержать ваш бизнес, дать вам возможность зарабатывать, а кто попользуется и просто поблагодарит, спасибо скажет?
Руслан Фазлиев: У вас же есть онлайн-почта – «mail.ru», «Google», какая угодно. Вы же за нее ничего не платите, и это совершенно нормально. И бизнес-модель в том, что в процессе, возможно, вы кликнете на какую-то рекламу или каким-то образом еще создадите для них ценность. И они могут так работать, потому что очень низкая себестоимость у них. И при этом они не могут заранее знать, будете ли вы кликать на рекламу или нет, а может быть, вообще поставите какой-то блокиратор – и эту рекламу никогда не увидите. Они, конечно, не могут ожидать заранее от вас благодарности, но альтернативой этому было бы не быть в бизнесе. Поэтому они выбирают все-таки поверить в некое правило обмена, которое существует у людей, и работать в рамках той модели.
Елена Рыковцева: Правильно ли я поняла, что в итоге ваше изобретение, ваша идея покупается теми людьми, которые хотят дважды на ней заработать – допустим, реклама плюс интернет-магазин, а вторая часть людей, которые хотят только продвинуть свой интернет-магазин, пользуются этим бесплатно? Можно так это объяснить?
Руслан Фазлиев: Ну, это близко к этому. Как только бизнес начинает работать более серьезно у тех, кто запускает интернет-магазины, им могут понадобиться некие особые, продвинутые возможности нашего продукта, которые доступны только в платной версии, и они платят. При этом бесплатная версия является поддержкой маленьких магазинов на вырост, а заодно, по сути, рекламой нашего продукта.
Елена Рыковцева: К Максиму обращаюсь. Вот что про вас вычитала в Интернете: внук испанского коммуниста, директор Испанского центра на факультете журналистики МГУ, начинал промоутерскую деятельность с никому не известных испанских инди-групп. Придумал ежегодный фестиваль современной музыки «Avant». Как вы придумали свой фестиваль, как вам удалось его продвинуть? Почему он до сих пор живет? И с какими проблемами вы столкнулись, когда все это затевали?
Максим Сильва-Вега: Все началось в начале 2000-ых. Мне интересно работать в той сфере, где я сам могу для себя совершить открытие. Я работал тогда журналистом в информационном агентстве, и меня всегда интересовало современное искусство, культура и сфера общения, которая очень близка к этому. Я смотрел, что делают мои знакомые. Тогда стало модным организовывать концерты иностранных исполнителей, музыкантов, которые только начинали приезжать в Россию. И я решил: почему бы мне не попробовать выступить организатором концерта. А так как я был связан с Испанией, мы организовали небольшое турне одного испанского коллектива.
Елена Рыковцева: А почему вам не хватало тех фестивалей, которые уже существуют? Какую нишу вам хотелось заполнить?
Максим Сильва-Вега: Дело в том, что тогда, если говорить о том секторе, в котором мы работаем, не было практически ни одного фестиваля. Поэтому то, что мы начали делать, было делом совершенно новым. Я помню, когда я в 2004 году ходил по спонсорам и по партнерам, все говорили, что фестиваль современной, независимой музыки, даже в Москве, – это не сработает, кому это надо, в общем, крутили пальцем у виска. И конечно, это было делом очень тяжелым и затратным, нервным и неперспективным. А неперспективным потому, что я с самого начала понимал, что это проект, который займет годы.
Елена Рыковцева: И люди-то молодые, безденежные участвуют.
Максим Сильва-Вега: Конечно. И у первых концертов, которые я сделал, была такая отдача в человеческом, в эмоциональном плане, в плане общения... Я познакомился с новыми людьми, с которыми я в других обстоятельствах никогда бы не встретился. Я ощутил реальную пользу того, что я делаю, а это для меня очень важно. Может быть, это пафосно звучит, но пользу для страны, может быть, в лице десятков людей...
Елена Рыковцева: Хотя бы для молодой ее части.
Максим Сильва-Вега: Пользу в плане открытия каких-то границ, пробивания окна, над которым мы все время трудимся или, наоборот, выступаем против. Наша страна традиционно разделена на два лагеря – западников и славянофилов. И я, находясь в Европе, за рубежом, смотрел, что там происходит. И я понял для себя, сформулировал, что атмосфера, в которой должна и естественно развивается современная музыка, ее можно обрисовать атмосферу фестиваля, куда приезжают разные люди, встречаются, знакомятся, играют музыку, узнают новое и развиваются. И я решил организовать фестиваль, подобно фестивалям, которые я видел, которые происходят в той же Испании.
Елена Рыковцева: А как вы зарабатываете на этом фестивале? Он у вас хотя бы окупается? Вы же вкладываете – нужно привезти участников, нужно снять зал или площадку.
Максим Сильва-Вега: В отличие, скажем, от бизнеса, связанного с интернет-технологиями или с цифровыми технологиями, наше дело, наоборот, высокозатратно. Потому что мы работаем, во-первых, с людьми, а их нужно привезти физически. Мы работаем с физическим пространством – нам нужно арендовать площадку, оборудование. И это все очень высокозатратные вещи. И я хочу вернуться к конференции, на которой мы побывали благодаря Британскому совету. Одна из главных проблем, которые были поставлены на этой конференции, была проблема того, как современные технологии могут помочь традиционным сферам культуры и традиционным сферам производства выжить. Потому что традиции тоже являются нашими культурным богатством. Как они могут помочь, а не вредить им. Не секрет, что когда растет все больше виртуальное присутствие, то какие-то традиционные формы деятельности начинают отмирать.
Елена Рыковцева: Максим, как же вы справляетесь с этими расходами и как вы получаете доходы? У вас огромные затраты на ваш фестиваль. Как вы их отбиваете?
Максим Сильва-Вега: Не буду скрывать, что большая часть наших фестивальных мероприятий - ну, если мы и не уходили в минус, то фактически ничего не зарабатывали. Поэтому мы вынуждены заниматься параллельно другими проектами, более коммерческими, вплоть до корпоративных событий. Для того, чтобы соблюдать баланс, чтобы коммерческие мероприятия вытягивали основное дело.
Елена Рыковцева: Это принцип работы любого издательского холдинга: есть «кормящие» издания, есть издания дотируемые, одни кормят других.
Максим Сильва-Вега: Наша мечта связана с тем, чтобы наш главный проект фестивальный выходил... то есть сейчас он уже вышел на самоокупаемость, но чтобы он, конечно, для нас был интересен в коммерческом плане.
Елена Рыковцева: Очень интересно! Есть идея, которую кормят другие идеи, пока она вырастет до такой, которая станет кормить сама. Антон, ваша газета – о новостях Москвы. И вопрос, который пришел к нам из Интернета: «А название московской газеты надо читать по-английски - «Village»? «Головоломка. Но Москва ж - не деревня, а большая деревня. Почему не назвать так: «Село Столичное»? Почему вы так назвали свой проект жизни Москвы? А это же новая интернет-газета о Москве. Как вы конкурируете на этом рынке, который, в общем, забит московскими изданиями?
Антон Польский: По-английски, потому что это сайт. А адрес любого сайта пишется латинскими буквами. Поэтому латинское название в названии сайта – это естественный вариант. И что касается названия «Village». Была уже озвучена одна ассоциация, и таких ассоциаций может быть несколько. А от других проектов нас отличает то, что мы не просто стараемся работать с городскими проблемами, но стараемся более конструктивно подходить к этому и предлагаем различные свои решения. В частности, у нас есть проект «Перестройка», когда мы приглашаем различных архитекторов, дизайнеров, даем им какое-то задание и предлагаем им решить эту конкретную городскую проблему.
Елена Рыковцева: А как вашему проекту новый мэр?
Антон Польский: Мы стараемся по максимуму давать советы мэру. Надеемся, может быть, кто-то из его помощников читает нашу газету. В частности, мы делали выставку, посвященную десяти мэрам мира. Мы выбрали самые вдохновляющие примеры различных мировых мэров, которые сделали какую-то инновацию в своем городе и этим поменяли свой город. Мы сделали эту выставку на форуме в «Сколково», и эта выставка пользовалась большим успехом.
Елена Рыковцева: А вы можете перечислить хотя бы три-четыре города, которые вошли в «десятку»?
Антон Польский: Мэр Лондона Ливингстон, он отличился тем, что он сделал платный въезд в центр города, тем самым разгрузив центр. Мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, который занимался развитием публичных пространств и перестройкой центральных улиц. Два мэра города Богота, одного из самых криминогенных городов Латинской Америки, сделали его «велосипедным раем». И ряд других мэров.
Елена Рыковцева: Здорово! Антон, вы совмещаете свое дизайнерство в этой газете с участием в уличных акциях. Вы же «уличный» художник.
Антон Польский: Да, у меня очень много различных проектов. «Village» - это моя основная база, где удается очень многое реализовать, и это очень удобная платформа для таких людей, как я, которые стараются как-то влиять на город. А начинал я с уличных проектов художественных. В прошлом году я сделал первую велосипедную карту города, она называется «USE/LESS», и она тоже пользовалась большим успехом благодаря тому, что это была инновация «снизу». У нас нет велосипедных дорог...
Елена Рыковцева: Антон, вы представляетесь у себя на сайте так: дизайнер, создатель «бесполезной» карты велосипедных маршрутов.
Антон Польский: Она называется «USE/LESS» по-английски, и можно читать двумя разными образами: во-первых, бесполезная – это самоирония насчет того, можно ли что-то поменять в городе своими силами, инициативой снизу, а во-вторых – использовать меньшее. Мы стараемся более экологический взгляд на город пропагандировать, связанный с рациональным...
Елена Рыковцева: Но велосипедист ведь задохнется, если поедет по этому городу. Или этот маршрут проложен по паркам?
Антон Польский: В частности, по паркам. И это все совмещается с экологическими проектами. А работая в «De Village», мы в нашей интернет-газете стараемся такие инициативы в нашем городе или в других городах описывать и всячески стимулировать подобные процессы улучшения города.
Елена Рыковцева: И теперь я просила бы Яна рассказать о том, что у него за группа художников-«аудиовизуалистов»? Почему «аудио»? Что за идеи? Что вы продвигаете?
Ян Калбернзин: Мы называемся «Russian visual artists» - это объединение ряда творческих персонажей - мы выступали как музыканты, как художники, виджеи. И сейчас стало очевидно, что в Москве сформировался рынок для того, чтобы эти вещи можно было бы продавать. То есть практически все вечеринки, «ивенты», сопровождаются видеопроекциями. Сформировались цены на эти услуги. Ну и глупо было бы, тем более что мы все равно этим занимаемся и нам это нравится, за это не получать денег. Поэтому мы решили сформировать, скорее, даже не творческую группу в чистом виде, а именно бизнес-компанию, которая будет предоставлять разные модные видеоуслуги и зарабатывать этим деньги.
Елена Рыковцева: Приведите пример.
Ян Калбернзин: Если кто-то слышал слово «mapping» из радиослушателей, то они сразу поймут...
Елена Рыковцева: Давайте представим, что никто не слышал.
Ян Калбернзин: В центре Москвы стоит большое здание. И вдруг из темноты на нем появляется свет и из стены выезжает…
Елена Рыковцева: Кирпич.
Ян Калбернзин: Да хотя бы и кирпич. Какой-то предмет. И все это связано с проекцией, которая, проецируясь на стену, позволяет оживлять архитектуру и создавать иллюзию того, что она живая, она движется, по ней льется вода.
Елена Рыковцева: Интересно! И это можно где-то увидеть?
Ян Калбернзин: Это можно увидеть в «YouTube».
Елена Рыковцева: Нет, не в Интернете. Если я пойду по Москве, я где-то увижу следы вашего пребывания там?
Ян Калбернзин: К сожалению, следов это не оставляет. А может быть, и к счастью. Это очень экологичный вид шоу. Это хороший «ивент», чтобы просто посмотреть, и это отличный вирус для того, чтобы использовать в Интернете. Все снимают на свои сотовые телефоны, выкладывают в Интернет, и потом еще несколько месяцев после самого события это живет...
Елена Рыковцева: Вы «вирусом» обозвали свое творчество.
Ян Калбернзин: Нет, «вирус» - это уже не мое творчество. «Вирус» - это народное, уличное творчество. То есть люди снимают и выкладывают в Интернет. А вирусом это становится, если это посмотрело больше, чем два человека.
Елена Рыковцева: А! Это просто жаргон. Интернет-вирус еще в одном значении.
Ян Калбернзин: То есть люди пересматривают, друг другу пересылают ссылки, и это распространяется, как вирус.
Елена Рыковцева: Давайте я почитаю пейджер. Зоя пишет: «Если в России нельзя продвинуть идею развития свободного, демократического общества, то никакую другу идею продвинуть вообще невозможно. Если только ею не заинтересуется высшая власть, а это безыдейная программа. Нет частной собственности, коррупция».
На самом ли деле сложнее в России продвинуть идеи, чем в другой стране, судя по вашим впечатлениям, полученным на этом форуме? Потому что здесь такая власть, здесь такой режим, здесь все по-другому, здесь сложнее. Руслан, если сравнить те условия, в которых вы работаете в Ульяновске, и те условия, в которых работает ваш коллега Рагнар Сасс из Эстонии, у которого два интернет-проекта и агентство по продвижению идей, кому проще работать – вам или ему?
Руслан Фазлиев: Вы знаете, мне кажется, что работать проще ему.
Елена Рыковцева: Почему?
Руслан Фазлиев: Другая сторона улицы всегда кажется светлее. Я просто знаю свои сложности и не знаю его сложности. Не исключено, что у него их очень много. В какой-то мере идею новую продвигать везде сложно, в России тоже. И моменты, которые более сложны в России, более просты на Западе. Но, с другой стороны, есть и преимущества. Например, в более закрытом обществе люди в большей степени ценят творчество и возможность работать в творческой индустрии, делая что-то особенное. Это с какой-то стороны упрощает работу. Поэтому всегда есть как черная, так и белая сторона.
Елена Рыковцева: Вы не сталкивались с такими препятствиями вашим идеям, которые казались вам просто дикими, варварскими, или вы работали относительно спокойно – есть трудности, но технические?
Руслан Фазлиев: Конечно, есть варварские трудности. Почта России, например, само по себе варварское явление. Просто любая страна, чтобы работать эффективно, должна иметь надежную почтовую систему. Это базовая фундаментальная ценность. Если отправляешь что-то какому-то человеку, это завтра с утра должно ждать его дома, неповрежденным, целым, надежно. Это только одна из тех сложностей, которые есть в России. Но я стараюсь не акцентировать внимание на этом и просто работать.
Елена Рыковцева: Не думать о грустном, короче говоря.
Руслан Фазлиев: Кто хочет, находит способ.
Елена Рыковцева: "У меня есть хорошие идеи для бизнеса - не убий, не укради и некоторые другие. Никто не хочет брать даже бесплатно".
Сергей: "Конечно, идеи востребованы в России. Но только те, которые выгодны нашей власти, а с народом нашей власти не повезло. Все предлагают какие-то глупости как улучшить, построить, создать и т.д. А это все так затратно. Вот если бы нашей власти люди предложили что-нибудь продать или продаться, такими инновациями они непременно воспользовались бы». Савельева, пишет: "Новые технологии эффективно применить в нашей стране невозможно, т.к. неразвита экономика, закрыто производство, ученые уезжают за рубеж, фактически вся продукция закупается за пределами страны в такой ситуации все новации молодых специалистов в перспективе невозможно использовать, их негде воплощать и некому. Бюджет страны пополняется не за счет развития производств, а за счет нефтяной иглы".
Вот такое мрачное восприятие у наших слушателей обстановки в стране для продвижений идей. Максим, вы разделяете этот пессимизм? Или вам кажется, что не все так мрачно, судя по вашему опыту?
Максим Сильва-Вега: Конечно, у нас много сложностей. Скажем, если говорить о сотрудничестве с остальным миром, то, конечно, здесь много сложностей именно физических. Например, когда мы были на конференции в Таллинне, мы понимали, что в основном на нее приехали люди, которые находятся в одном экономическом пространстве. Они могут свободно перемещаться, свободно осуществлять свои проекты и ориентироваться, соответственно, на потребителей, на аудиторию не только своих стран, но и всего Балтийского региона. Мы же в России находимся по другую сторону границы, когда я говорю о представителях таких затратных, традиционных каких-то сфер, связанных с присутствием человека. Например, вот мы делаем музыкальный фестиваль. Мы были бы рады, если бы к нам приезжали бы люди из других городов России, из других стран.
Елена Рыковцева: А им же визы надо делать.
Максим Сильва-Вега: Им нужно делать визы, им нужно преодолевать большие километры, авиабилеты стоят очень дорого даже по России. Эти объективные трудности, конечно, нам препятствуют. Кстати, именно поэтому, я думаю, все со мной согласятся, в России особенно активно развиваются интернет-технологии, которые как раз и компенсируют наши огромные расстояния, трудности и барьеры.
Елена Рыковцева: Не от хорошей жизни они развиваются.
Максим Сильва-Вега: Да, они развиваются не от хорошей жизни, но в этом есть, безусловно, плюс.
Что касается будущего, конечно, можно сказать, что все ужасно, все плохо, но я думаю, что это не очень правильно. Мне кажется, что и с властными нашими структурами, и с чиновниками, с теми, кто принимает решение, необходимо разговаривать, идти к ним, стучаться. Я знаю примеры, когда есть результат. Мы, например, в нашей деятельности всегда хотели все сделать сами. Сейчас я понимаю, что это было во многом, если не ошибка, то ограничение своих же возможностей.
Елена Рыковцева: Без чиновника никак.
Максим Сильва-Вега: Да. Необходимо коммуницировать с властью, с городом. Потому что если мы будем вставать в позу таких Чацких, не понятых никем, то нам придется только прыгнуть в карету и куда-нибудь уехать на Гоа. Но что будет со страной? Поэтому надо разговаривать, надо работать изо дня в день.
Ян Калбернзин: А мне кажется, что от внутренней лени все идет. Надо очень много, каждый день желательно, посвящать исследованию пространства вокруг себя – в Интернете, где угодно. Люди есть везде. В любой самой непонятной стране обязательно существует категория активных людей, которым что-то интересно, которые сейчас подрастают, учатся в институтах, что-то заканчивают. Более того, им, скорее всего, ценности государства, необходимость адаптироваться к чему-то, в какие-то структуры, в какие-то игры играть - им это все до лампочки. Им довольно часто интересно заниматься именно чем-то креативным, тем, чем занимаются такие же люди во всем мире, как они. С ними надо общаться, нужно их как-то консолидировать в некоторые группы и в принципе использовать для реализации своих интересных идей.
Елена Рыковцева: Ну, креативность и аполитичность не одно и тоже, тем не менее. Человек креативный совсем не значит, что он аполитичный.
Ян Калбернзин: Необязательно.
Наталья Майер: Вообще непонятны эти мрачные настроения. Мне кажется, наоборот в последнее время все больше и больше вокруг появляется творческой активности и тех людей, которые заинтересованы в том, чтобы именно заниматься делом, своим делом. Они целеустремленные, у них все получается, они успешны. В частности, хотела бы пригласить слушателей на наше мероприятие 1-2 апреля в "Гараже", где молодые российские предприниматели в области моды будут представлять свои проекты.
Елена Рыковцева: Бесплатно?
Наталья Майер: Бесплатно. Только зарегистрируйтесь. И вы увидите как много успешных людей в России.
Антон Польский: В очередной раз биться в конвульсиях и говорить, что все так плохо, не имеет смысла. Лучше больше думать, больше работать и искать какие-то способы даже не адаптироваться, а адаптировать окружающий мир под свои какие-то ценности, и создать свою сеть благодаря новым технологиям, новым медиа, новым подобным форумам. Появляется возможность создавать какие-то альтернативные сети, создавать проекты, ориентированные на новые сообщества.
Елена Рыковцева: Можем мы это понимать так, Антон, что это и будет ваша независимость от государства? То есть вот эта сеть, вот этот новый мир, это отсутствие границ – это и есть то, что делает вас самостоятельным и дает вам возможность свои идеи продвигать независимо оттого, какой строй у вас сегодня в стране?
Антон Польский: Да, безусловно. Сейчас эта тема креативной экономики и актуальна, потому что многие творческие люди смогли что-то придумать, что-то сделать. И сейчас они создают такую связь между собой, между людьми, которые думают по-новому, для того, чтобы работать на внутренний рынок независимо от каких-то общегосударственных ситуаций и реалий.
Елена Рыковцева: Наталия нам пишет: "К сожалению, инновации в Интернете это не главное, главное, чтобы в стране была обстановка которая помогает развитию экономики, а не тормозит ее чем сейчас занимается кремлевская власть торгуя нефтью и газом. Достучаться до этой власти, которая не желает считаться ни с мнением ученых, ни с мнением специалистов разных областей, невозможно. Это все равно что биться лбом о стену".
Вот я замечаю, что когда слушатели нам пишут мрачные вещи, что не получится с идеями в России, потому что власть такая, у меня участники разговора похахатывают. Ян, почему вас веселят такие оценки наших слушателей?
Ян Калбернзин: Антон сказал абсолютно правильно – это некая ментальная инерция. Мы уже сколько лет подряд все время говорим, что мы даже не будем ничем начинать заниматься, потому что в России все так плохо и даже невозможно.
Антон Польский: Да, русские гордые и ленивые.
Ян Калбернзин: Да. Конечно, можно так себя тешить и успокаивать, что у нас все так плохо, что даже не стоит и париться. Но гораздо, по-моему, круче состояние такового абсолютного покоя умственного нарушить, прочитав какую-нибудь историю очередного человека, который что-то сделал. Меня это всегда очень сильно вдохновляет. Я такие истории сам ищу и стараюсь быть ближе к ним.
Антон Польский: Можно еще добавить, что очень важно чувствовать какую-то общность. Потому что когда ты один на один сам с собою, когда ты сидишь дома и слушаешь радио и тебе кажется, что вокруг только поклонники Путина или еще что-то такое, наверное, это гораздо тяжелее, чем когда собирается какое-то объединение, хотя бы даже несколько человек, которые объединены каким-то общим делом, и все остальное становится абсолютно неважно.
Наталья Майер: Мне кажется, если просто задаться вопросом – а как это возможно сделать и поискать – на самом деле миллион возможностей найти ту же самую грантовую поддержку, вступить в какой-нибудь очередной бизнес-инкубатор, где помогают сформулировать идеи.
Ян Калбернзин: Наташа, ты уже говоришь о высоком уровне осознания своего бизнеса. Довольно часто можно начать с более простых вещей.
Антон Польский: Да, в нашей среде все это сделать гораздо сложнее, но зато если это получится, то и результат от этого и ощущение какого-то счастья, что что-то получилось, будет гораздо больше. Ощущение от жизни гораздо больше.
Елена Рыковцева: Руслан, вы себя ощущаете уникальным в Ульяновске со своим бизнесом или таких людей как вы немало?
Руслан Фазлиев: Каждый человек уникален, я тоже.
Елена Рыковцева: Я имела в виду все-таки ваш успех.
Руслан Фазлиев: Я думаю, в масштабе страны и даже Ульяновска людей, которые успешно реализуют свои идеи, предостаточно.
Елена Рыковцева: На этой оптимистической ноте завершаем программу "Час прессы" на волнах Радио Свобода.
